Владимир Гурвич - Долгожданная встреча

– Нет, у меня такое ощущение, что я вас видел где-то в другом месте и раньше. Нет, не могу припомнить. Ладно, оставим эту тему, в конце концов, это не столь уж важно. Главное, что мы встретились здесь. Когда вы намерены начать меня интервьюировать?

– А я уже начала.

– Как вот так, даже без записи?

– Я обычно так и делаю. Я предпочитаю разговаривать со своими собеседниками в свободном режиме. Так гораздо интересней. Если же брать интервью так, как это делают мои собратья по цеху, то большинство людей слишком скованы и говорят либо не интересно, либо мало. Давайте просто поболтаем, как два старых знакомых.

– Любопытный подход. Впрочем, легко предположить, что находясь в кампании с такой женщиной как вы, у большинства мужчин развязываются языки.

Анжелика улыбнулась.

– Вы верно угадали мою тактику. Каждый использует то, чем владеет. Не правда ли?

– Абсолютно верно. Это и мой принцип.

– Я рада, что у нас появилось уже нечто общее. Это помогает взаимопониманию.

Смолин внимательно посмотрел на Анжелику. Ей показалось, что он приценивается к ней, размышляет, что может получить от нее и во что это ему обойдется.

– Я всегда рад взаимопониманию, – довольно осторожно произнес Смолин. – Без него невозможно продвижение ни одного дела. Как финансист, я могу вам сказать это со всей определенностью.

– Хорошо, что вы сами заговорили о финансах. Не скрою, перед тем, как встретиться с вами, я провела определенную подготовительную работу, собрала кое-какие сведения. В России о вас говорят, как о влиятельном в своей сфере человеке. Многие важные решения подготавливаете именно вы.

Анжелика заметила, как мгновенно встрепенулся Смолин. Он даже перестал разливать вино и поставил бутылку на стол.

– А могу ли я узнать, откуда у вас такая информация?

– Я вам могу рассказать о себе все, что угодно, кроме одного – я никогда не разглашаю источники своей информации. Иначе они быстро иссякнут. А информация – это мой хлеб. Поймите меня правильно.

Для размышления над возникшей ситуации Смолин взял довольно продолжительную паузу.

– А у вас неплохие источники, – наконец сказал он. – Но все же они преувеличивают мое влияние, увы, я не так могуществен, как мне это приписывают. Я всего лишь советник министра финансов. Поверьте, решения принимают совсем другие люди.

– У меня нет причины вам не верить, мистер Смолин.

– Как нет причины мне верить, – рассмеялся он.

– Тоже верно, – спокойно согласилась Анжелика. – В таком случае пусть каждый из нас сам решает, чему верить, а чему не верить.

– Я вижу, вы не только красивая, но и разумная женщина.

– Стараюсь в меру моих слабых сил, – поскромничала Анжелика. – Могу я задать вам один вопрос?

– А разве не ради этого мы сюда и пришли?

– Конечно. Я внимательно слушала выступления на конференции. И меня удивила позиция вашей делегации, вернее, отсутствие этой позиции. И ваш министр и другие члены делегации, включая вас, почти все время молчали. Я не припомню ни одного серьезного публичного высказывания. А выступление вашего министра было таким неопределенным, что можно было вообще не выступать. Я верно все обрисовала?

– Вы правильно все заметили. Мы подготовили довольно серьезное сообщение, в котором детально излагалась наша позиция. Но затем по моему совету, с которым согласился министр, мы решили воздержаться от его обнародования.

– Почему?

– Видите ли, мы поняли, что рискуем остаться в одиночестве, что расклад сил на конференции по сути дела против нас. Когда мы ехали сюда, то надеялись на позицию некоторых стран, которые были солидарны с нашим мнением. Но тут выяснилось, что их успели уже обработать в другом духе, и они отказались нас поддержать. А противопоставлять себя всем, мы посчитали неразумным. Какой смысл занимать заведомо проигрышную позицию. Знаете, мисс Арабелла, я всегда придерживаюсь простого принципа: главное быть не правым, а главное оказаться либо победителем, либо в лагере победителей.

– Хороший принцип. Только уж больно беспринципный.

– Но это как посмотреть. По крайней мере, в финансовой сфере он действует беспроигрышно.

Анжелика подумала, что ее муж никогда бы не согласился с таким утверждением, он-то как раз считал, что в финансовых делах честность, щепетильность и отстаивание позиции, в которой уверен, является самым важным атрибутом.

– Хорошо, предположим. А в нефинансовой сфере, по-вашему он тоже применим?

– Вы хотите загнать меня в угол, хотите, чтобы я ответил утвердительно? А потом я прочту в газете, что мистер Смолин беспринципный человек, с которым лучше не иметь никаких дел. Так?

– Это вполне возможно, хотя и не обязательно. Пока я только собираю информацию. И какой я сделаю окончательный вывод, пока не знаю. И все же я хотела бы услышать ответ на свой вопрос.

– Даже если я дам вам ответ, вы же все равно не поверите в мою искренность. В таком случае, какой в этом смысл?

– Разве вы забыли, мы решили, что каждый сам решает верить ему или не верить.

– Хорошо. Я думаю, что победитель чаще всего бывает прав и по сути. Иначе он бы вряд ли одержал победу.

– Но история знает массу противоположных примеров.

– Это было раньше, теперь многие изменилось, люли поняли, что действовать аморально не выгодно с финансовой точки зрения. В конце концов, деньги подчиняются тем же законам, что и все остальное. Вас устраивает такой ответ.

– Не вполне. Он чересчур обтекаем. Но, думаю, это максимум, на что я могу сегодня рассчитывать.

Смолин откинулся на спинку стула.

– Я не могу понять, куда же вы все-таки клоните. Иногда мне кажется, что вы задаете вопросы в соответствии с каким-то своим планом, а иногда они мне кажутся совершенно бессистемными.

– Это вас тревожит, мистер Смолин?

– А вот этого вопроса я уж точно от вас не ожидал. Я думал, вы станете меня успокаивать. Когда понимаешь, куда все клонится, как-то чувствуешь себя уверенней.

– Разве вам есть чего боятся?

– Боятся всегда есть чего. Особенно в такой профессии, как моя. Хотя в данное время вряд ли мне что-то угрожает. Разве только в вас влюбиться.

– Между прочим, это очень большая опасность.

– В таком случае, выпьем за то, чтобы нам бы ничего не угрожало, а все только бы приносило удовольствие.

– Этот тост из всего до сей минуты вами сказанного мне нравится больше всего. Знаете, обожаю удовольствия. Без них жизнь кажется бессмысленной. У меня в Америки есть небольшое поместье, прямо на берегу океана. Там так замечательно. Вот только скорей всего придется его продавать.

– Продавать, – мгновенно встрепенулся Смолин. – Почему?

– Для меня его содержание слишком дорого. Налоги на недвижимость, текущие расходы. Зарплаты журналиста на это не хватает.

– Какое совпадение. У меня в России есть один хороший знакомый, человек очень богатый. Он хочет купить в Штатах недвижимость. И просил меня разузнать что-нибудь про это. Если можно было бы взглянуть хотя бы одним глазком на ваше владение.

– Взглянуть можно даже двумя глазами, также пощупать и даже походить по нему. Если этот дом подойдет вашему знакомому, буду только рада.

– Тогда почему бы в ближайшие дни нам туда не проехаться.

– Можем проехаться. Конференция приближается к концу.

– Да, приближается, – подтвердил Смолин, но при этом его голос прозвучал как-то странно.

Не все у него хорошо с его переговорами, подумала Анжелика. Пожалуй, на этом пока можно и заканчивать. Она закинула те удочки, которые хотела, и рыбка, кажется, клюнула.

– Спасибо вам за приятный обед, – сказала Анжелика.

– Это все, интервью завершено? – удивился Смолин.

– Пока да. Но ведь это наша не последняя встреча. Нельзя узнать все и сразу. Это не мой подход.

– Наверное, вы очень хороший журналист, – предположил Смолин.

– Смею надеяться. Я вообще стараюсь все делать на совесть.

– Это видно.

Анжелика встала изо стола.

– До свидания, Надеюсь, мы скоро снова увидимся и продолжим нашу крайне интересную беседу в другом, но не менее замечательном месте.

Милтон пришел с большим опозданием, когда Анжелика, устав его ждать, решила уже ложиться спать. Он без приглашения уселся в кресло, приняв полулежащую позу и вытянув вперед свои длинные ноги. Его бесцеремонность уже далеко не в первый раз вызывала у нее раздражение, но она решила на сей раз сдержать свои эмоции. Итак, нервы напряжены до предела.

– Кто будет выкладывать первым свои новости? – спросил Милтон. – Как даме я предлагаю это сделать вам.

– Как хотите, – пожала плечами Анжелика. – Смолин действительно хочет купить здесь недвижимость. Я предложила ему съездить ко мне на побережье и посмотреть мой дом. Он с радостью ухватился за эту возможность.

– Это все?

– Если о Смолине, то почти все. Но есть еще одно интересное сообщение, мне стало известно имя здешнего французского резидента. – Она замолчала.

– Не томите, говорите. Мы давно хотим его вычислить. Вы скорей всего не знаете. но французская разведка весьма не дружелюбно относится к нашей разведки. И помогла провалить пару наших агентов. Не самых важных, но тем не менее. А вот вычислить их резидента нам не удавалось.

– Его зовут Анри Грегуар.

Милтон едва не подскочил в кресле.

– Вот оно что, теперь многое становится ясней.

– Объясните, чтобы и я просветилась бы на сей счет.

– Официально Анри Грегуар является шефом американского корпункта французской газете «Пари обсерватэр». Сам же Грегуар известен своими антироссийскими настроениями. И статьи пишет соответствующие. Мы знали, что он наш недруг, но то, что он работает на французскую разведку, честно говоря, не предполагали. Вы даже не представляете, какую ценную информацию вы добыли.

– Теперь выкладывайте вашу порцию новостей.

– Мы только что закончили прослушивание сегодняшних переговоров Смолина и Эванса. Они снова не сумели ни до чего договориться. Но есть один важный момент. Впервые Эванс пошел на некоторые уступки.

– Вот значит в чем причина хорошего настроения господина Смолина, – задумчиво произнесла Анжелика.

– Не только в этом. Есть еще одна важная новость. Через несколько дней после окончания конференции стороны договорились возобновить переговоры.

– Но это же замечательно!

– Замечательно, но не очень вы не знаете, где они решили их провести?

– И где же?

– На острове святого Доминика.

– Не слышала о таком.

– Не удивительно. Это совсем небольшой островок, принадлежит одному небольшому государству в Карибском море. Но не это главное.

– Что же тогда главное?

– Некоторое время назад этот остров взяла в аренду одна американская компания. Она решила на этом острове оборудовать рай.

– Разве это не прерогатива Бога?

– А разве вы не знаете, что сейчас люди все больше покушаются на его прерогативы.

– Положим, что дальше?

– А дальше то, что туда можно въехать только по специальному разрешению. А оно дается лишь избранным. И как получить этот пропуск, мы пока не знаем.

Анжелика почувствовала сильное огорчение.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Мне доподлинно известно, что в этот рай недавно пытались попасть несколько сенаторов, но их туда не пустили. Так что сами видите.

– Но ведь должно же быть какое-то решение. Пусть самое нетрадиционное, самое неожиданное.

– Может быть оно и есть, но пока нам оно неизвестно. Но мы пытаемся найти лазейку для попадания на остров. Могу вас уверить, что задействованы солидные силы.

– Будем надеется на удачу, – без большого энтузиазма сказала Анжелика. – А теперь прошу вас уйти, мне очень сильно хочется спать.

Милтон с не слишком довольным видом встал и направился к двери.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи!

Анжелика почувствовала облегчение, наконец-то она осталась одна и уже никто не помешает ей всласть поспать. Почему-то сегодня она испытывала особенно сильное утомление. Скорей всего сказывалось то постоянное нервное напряжение, в котором она пребывает. Ее контакты со всеми этим людьми не проходят для нее даром, каждый из них требует больших душевных затрат и подспудно изнуряет ее. До самого последнего момента она этого не ощущала, но сегодня неожиданно накопившаяся усталость, словно скатившаяся с горы снежная лавина, накрыла ее. Ну ничего, хороший сон поможет избавиться ей от осевшей внутри нее тяжести, снова сделает легкой и энергичной.

Но заснуть ей не удалось, она даже не успела лечь, как ее снова позвал к себе звук видеофона. Она посмотрела на монитор и обомлела, к ней в гости пожаловал Эванс. Вот уж кого она не предполагала увидеть у себя. И как он узнал ее адрес?

Ну почему она не может спокойно поспать. Что им всем от нее надо, думала Анжелика, пока лифт поднимал к ней Эванса. Наверное, при других обстоятельствах она была бы рада его видеть, но сейчас она бы вряд ли обрадовалась, если бы к ней пришел сам Иисус Христос. Впрочем, он бы скорей всего понял, как сейчас ей не хочется никого принимать и не стал бы настаивать на визите.