– Вы любите смотреть на звезды? – спросил он.

– Люблю, но смотрю крайне редко.

– Почему?

– Столько постоянно дел на земле, что не хватает времени смотреть на небо. И кроме того, чтобы смотреть на звезды, нужен особый настрой. А у меня он возникает редко.

– Странно, а я полагал, что вы очень романтичны.

– Так и есть, я романтична. Муж мне часто об этом говорил. Но и я очень практична. У меня точно такое же сочетание, как и у вас.

– Вы правы. Не случайно же, что вы первая женщина за много лет, которая меня по-настоящему заинтересовала. Мы действительно с вами очень похожи. Но и сильно отличаемся друг от друга. Так вот, в чем мы похожи мне понятно, а вот в чем отличаемся – нет.

– Вас это беспокоит?

– В какой-то степени, да. Я всегда опасаюсь того, чего не понимаю. Это в равной степени относится к политике, к финансам, к людям. Вы когда-нибудь путешествовали по своим прошлым жизням?

– Всегда хотела, но до сих пор не получалось.

– А я путешествовал, специально ради этого ездил в Тибет. Там есть монахи, умеющие воскрешать в памяти прошлые перевоплощения.

– Любопытно узнать, кем вы были до этого?

– Я был настоятелем большого монастыря во втором веке нашей эры. Это был буддистский монастырь.

– Отсюда проистекает ваш интерес к восточной философии.

– Разумеется. В мире нет ничего случайного, все строго детерминировано, все вытекает одно из другого и втекает в третье. Мир – это огромная и бесконечная связь сцепленных между собой событий. В этом монастыре я помимо религиозной деятельностью много занимался хозяйственными и финансовыми вопросами.

– Вот значит где источник вашей двойственности.

– Да. Но ситуация на самом деле сложней, в той жизни я достиг уровня бодхисатвы. Вы понимаете, что это такое?

– Хорошо понимаю, – кивнула головой Анжелика. – Но что это означает лично для вас?

– Монах мне пояснил, что это значит, я должен в этом перевоплощение либо стать Буддой, либо начать движение вспять. И тогда меня ждет бесконечная череда новых перевоплощений. Это тот тяжелый выбор, который стоит передо мной.

– Наверное, это действительно не просто. Но что же вы выбрали?

Эванс долго молчал.

– Я ничего не выбрал, я положился на естественный ход событий.

– Это тоже выбор.

– Да, выбор, но это выбор, обусловленный слабостью. Впрочем, все это для вас не должно представлять интереса, какое дело вам до проблем почти незнакомого человека. Вы же приехали сюда не за этим, вас интересует конференция.

– Разумеется, очень интересует. Но и ваши проблемы мне близки.

– Конечно, с вашим мужем происходило нечто схожее.

– Перед ним тоже возникали схожие вопросы, но он был твердо убежден, что в данном перевоплощении для него основная задача укорениться в реальную жизнь. Он как-то сказал мне, что готовит себя для другого перевоплощения, в котором основное место будет уделено духовным поискам. А, чтобы этому не мешать, он должен избавить этого человека от материальных наклонностей, насытив свою душу ими.

– Любопытная позиция, честно говоря, она не приходила мне в голову. Впрочем, я далеко не уверен, что это мой случай. А ведь уже стемнело, Арабелла, Мне больше всего нравится именно это время суток, перед окончательным наступлением ночи. Мир приобретает какую-то таинственность, которой он лишен при дневном освещении.

– Вы правы, я тоже всегда ощущала что-то похожее.

– Я в это время обычно купаюсь, Не хотите искупаться?

– С большим удовольствием. Только сходу за купальником.

– Не могу поверить, что вы находитесь под властью таких примитивных предрассудков. И вам необходимо с помощью двух кусочков материи что-то скрывать на своем прекрасном теле.

– Действительно, я это сказала скорей по привычке. Идемте.

Они прошли к бассейну, спокойно разделись и прыгнули в воду. Она была теплой, почти такой же как температура воздуха. И Анжелика почувствовала, как неописуемое блаженство охватывает ее тело и душу. С наслаждением она стала купаться.

Эванс плавал неподалеку, но не пытался приблизиться к Анжелике. Но она видела, что он постоянно наблюдает за ней.

Анжелика, словно на перину, легла спиной на воду и стала смотреть на звезды. Зрелище в самом деле было сказочное, звезды висели прямо над головой, собранные в бусы и колье они напоминали играющие камнями ювелирные изделия.

Целиком растворившись в этой красоте, Анжелика потеряла ощущение и времени и пространства. Если бы ее спросили, где она находится в тот момент: здесь на земле или там, в межзвездном пространстве, вряд ли бы она легко справилась с ответом. Вода сама держала тело, а потому молодая женщина его больше не ощущала, зато душа легкая и быстрокрылая летала где-то очень далеко.

К реальной действительности ее вернул голос Эванса.

– С вами все в порядке, Арабелла? – спросил он, наклоняясь к ней.

Не без труда Анжелика вернулась из путешествия в Галактику и посмотрела на него.

– Разве что-нибудь случилось?

– Нет, ничего, только вы долго лежали совершенно неподвижно.

– Меня здесь не было.

– Понимаю, но я решил, что вам пора вернуться. Вы не замерзли?

– А ведь действительно, немного замерзла. – согласилась Анжелика. – Пора выходить.

– Я тоже так думаю.

Они вылезли из чаши бассейна из легли на стоящие рядом лежаки. Анжелика только сейчас посмотрела на обнаженное тело Эванса. У него была поджарая фигура, лишенная жировых отложений. Именно такие мужчины всегда привлекали ее, стройные, подтянутые, полные внутренней сконцентрированной в одной точки энергией.

– Знаете, Арабелла, – услышала она голос Эванса, – я навсегда запомню этот вечер. Мне открылось нечто такое, что до сели было для меня закрыто. И все благодаря вам.

– Это сделала не я, а вы сами, – возразила она. – Даже если я и выполнила роль открывашки, основная заслуга ваша.

– Поверьте, я всегда знаю, что говорю. Я никогда не занимаюсь пустопорожней болтовней.

– Хорошо, не стану больше спорить. В конце концов, какая разница, что явилось причиной, главное то, что это произошло.

– Мне кажется, вы не та, за которую себя выдаете, Арабелла.

Анжелика от волнения едва не вскочила с лежака. Эти слова она восприняла, как сигнал опасности.

– Что вы имеете в виду, Роджер?

– Я немало общался с журналистами, хотя никогда их не любил. Они не такие, они примитивно прагматичны. За ними не чувствуется ничего глубокого. А за вами ощущается огромный и неведомый мир. Откуда вы к нам пришли, Арабелла?

Анжелика постаралась как можно беззаботней рассмеяться.

– Считайте меня ангелом во плоти. А прилетела я вон с того созвездия. Видите прямо над нашими головами.

– Самое удивительное, что все так и может быть. Лишь незначительная и далеко не самая лучшая часть человека находится на земле, а все самое основное пребывает там, – поднял Эванс руку вверх.

– Но вот видите, все решилось само собой. Просто, наверное, у меня космического немного больше, чем у других.

– Вы так прекрасны, Арабелла, – впервые сделал ей комплимент, как женщине, Эванс, – что иногда кажется, что такого лица у человека быть не может. Только у того, кто выше человека.

– Я человек, я женщина, мать двоих детей. Не стоит меня идеализировать, Роджер.

– Вы правы, – с какой-то странной интонацией сказал он, которой послышалось разочарование. Следующая его фраза прозвучала только через несколько минут. – Я хочу, чтобы вы сегодня были бы моей.

– Я согласна, – просто сказала Анжелика.

– Пойдемте.

Обнаженные, обнявшись, они направились в сторону дома.

Анжелика очутилась в спальне Эванса.

– Вы, конечно. знаете о Тантре.

– Знаю. Мы должны начать обмениваться энергиями.

– Да. Для меня это крайне важно. Я хочу полного взаимопроникновения.

Они сели на ковре напротив друг друга, поджав колени под себя.

В последствии, вспоминая эту необычную ночь, Анжелика назвала ее ночью высоких энергий. Так еще любовью она не занималась. Они долго молча и почти неподвижно сидели напротив друг друга. И в какой-то момент она вдруг ощутила, что с ней происходит нечто необычное, какая-то сила извне вдруг стала накатываться на нее, вызывая странные и непривычные ощущения. Потоки энергий по каким-то невидимым каналам, словно бурные реки, текли по ее телу, орошая каждую клетку, заставляя ее вибрировать. Эта вибрация, нагнетаясь и концентрируясь, превращалась во все усиливающееся желание. Она видела, что сходные процессы происходили и с Эвансом. Но они не спешили отдаться страсти, их чувства оказались столь синхронными, что оба ощущали, что момент кульминации еще не пришел, что они только на пути к нему.

Это был не оргазм, это было то, чему название не было еще придумано, это был мощный и далекий полет. Ее тело обрело невесомость и унеслось в запредельные дали, куда до сели вход ей был закрыт.

Но это был полет двоих, а не одного, ее чувства обострились до того, что Анжелике казалось, что она обрела способность переживать и ощущения своего партнера, почти так же остро как свои собственные. Она чувствовала, как бурно вибрирует внутри его тело, как становится оно таким же легким, как и ее, и вместе они воспаряют ввысь.

Возвращение на землю было таким же долгим, как и подготовка к тому, чтобы оторваться от нее. Они лежали рядом совершенно обессилив, словно пловцы после длительного и изнурительного заплыва. Они молчали, так как оба чувствовали ненужность и бесполезность слов.

Сколько прошло времени ни Анжелика, ни Эванс не знали. И только потому то, что окно было по-прежнему залеплено темнотой, можно было определить, что ночь продолжается.

Эванс вдруг встал и сел рядом с ней.

– Такого со мной еще не случалось, – сказал он. – Я не думал, что у меня это получится. Если бы не ты, ничего подобного я бы в жизни не пережил.

– Это наша общая заслуга, я тоже прошла через необычные ощущения. Как же мало мы знаем и о мире, и даже о возможностях своего тела.

– В много знании много печали. Гораздо лучше быть ограниченным в своих познаниях. Ограниченность дает уверенность. А уверенность рождается из ощущения конечности процесса. Его бесконечность вызывает рациональный ужас, с которым трудно справиться. Ты этого хочешь?

– Не знаю, – подумав ответила Анжелика. – Бесконечность слишком велика для меня, а конечность слишком мала. А где расположена золотая середине мне не ведомо. Я даже не уверенна в ее существовании.

– Ты в ловушке, – неожиданно довольно засмеялся Эванс. – В той же ловушке, что и я. Я рад этому. Противно чувствовать свое одиночество.

– Это не очень благородно с твоей стороны.

Эванс вдруг наклонился к ней так низко, что она ощутила его дыхание.

– Мы находимся с тобой в тех пределах, где подобные понятия не имеют никакого значения. Там нет ни добра, ни зла, там все едино. Там ясно понимаешь, что добро и зло не более, чем иллюзии. Это здесь копошатся миллионы безмозглых существ, озабоченных вопросом добра и зла. Но сколько бы они его не решали, они ни на шагу не приближаются к решению. И тот, кто пытается найти ответ, обречен на бессмысленные поиски и несчастье.

– Эта опасная философия, Роджер, – возразила Анжелика, – она открывает путь к вседозволенности. Это очень заманчиво разрешить себе пренебречь различием добра и зла под видом сверхистины. Но ведь последствия этого могут быть самыми ужасными.

– Ерунда. Все эти последствия, которых ты так боишься, не более чем иллюзия. Этого мира не существует.

– И нас не существует?

– И нас, – пожал плечами Эванс. – Было бы странно, если бы никого не было, а мы бы были. Мы лишь проекция высшего разума. А что можно требовать от проекции, какие правила и моральные нормы она должна соблюдать. Смешно даже говорить об этом.

– Но это всего лишь твое допущение, которое ты превращаешь произвольно в истину. А как на самом деле ты не знаешь. И ты это знаешь.

– Даже если так, я не собираюсь ничего менять в своих воззрениях. Незнание дает свободу любым толкованиям. Я выбрал такую интерпретацию. И никто не может меня переубедить. Даже ты.

– Я и не собираюсь. Но меня страшно за тебя, ты можешь низко упасть. А я бы не хотела этого.

– А хочешь я скажу, почему?

– Скажи.

– Потому что я чем-то похож на твоего пропавшего мужа. Ты странная женщина, о чем бы ты не думала и не говорила, твои мысли и твоя речь неизбежно приходит к нему. Я завидую в твоему супругу.

– Это и есть любовь.

Что-то вдруг изменилось в лице и в фигуре Эванса.

– Я больше ни о чем не хочу говорить. Давай спать.

Он растянулся на постели. Анжелика посмотрела на него и увидела, что его глаза закрыты. И поняли, что в эту ночь больше они не откроются.

Когда Анжелика проснулась, Эванса рядом не было. Она прошла в свою комнату, привела себя в порядок, оделась. Затем вышла из дома.