- Нам пора ехать, - резко бросил он и отошел от неё.

Он выглядел по-настоящему разгневанным. Не сказав больше ничего, он запрыгнул на своего огромного коня, который был привязан позади кареты, и поскакал прочь. Не понимая, что с ним происходит, Тори молча села в карету, и они тронулись в путь.

Несомненно, он поехал на лошади только для того, чтобы не быть рядом с ней в карете. Но что такого она сказала? Неужели беспокоиться за него было преступлением?

К удивлению Тори Сесилия взяла с собой детей, которые и веселили их на протяжении всей дороги до первой остановки. Но даже их веселый разговор не мог отвлечь внимание Тори, которая не могла оторвать взгляд от темного всадника, скачущего рядом с экипажем. Всеми силами она пыталась понять его, пыталась угадать его мысли, но это было невозможно. Он стал совсем другим, с болью думала она. Он снова отдалился от неё, стал холодным.

И во всём была виновата она. Стоило ей проявить хоть немножко свои чувства, как он замыкался в себе. Вот только Тори не могла сдаться, не могла так легко отступить. Даже когда он отказывался от неё, она хотела, чтобы он принадлежал ей. И хотела, чтобы он знал, что она принадлежит ему.

Днём они сделали остановку в небольшом постоялом дворе, где Эдвард снял отдельную комнату для ланча. Вот только войдя туда, Тори обнаружила отсутствие Себастьяна. Она не видела его и тогда, когда выходила из экипажа, и её волнение усилилось ещё больше, когда Эдвард не захотел ответить на вопрос жены, где же Себастьян. Тори места себе не находила, вспоминая его бледное лицо и запавшие глаза. Он болен? Ему явно было нехорошо, и как его брат может спокойно сидеть и наслаждаться едой, зная, что с Себой что-то не так! Тори готова была вскочить и потребовать отвести её к нему, но когда она собралась с духом, Эдвард вышел из комнаты.

Она не смогла проглотить ни кусочка, поэтому тарелка так и осталась нетронутой. Тори извела себя всевозможными мыслями, гадая, что же происходит с Себой, и когда они уже шли к карете, у неё от переживаний дрожали руки. Но у самых дверей экипажа она внезапно застыла, обнаружив, что источник её беспокойства сидит внутри на мягком сиденье. У него были закрыты глаза, а голова была откинута назад. И он даже не пошевелился, никак не отреагировав на их появление, когда они стали садиться в карету. Он выглядел измотанным и невероятно уставшим. Бледность не прошла, а глаза запали ещё больше.

Если до этого Тори тряслась от волнения, то теперь сходила с ума от беспокойства. У неё не было даже возможности спросить у него, что с ним, потому что возможно он спал, и она не хотела тревожить его.

Время тянулось с мучительной медлительностью. Карета медленно ехала по ровной дороге, укачивая путешественников, и, устроившись на коленях родителей, Шон и Сьюзан вскоре задремали. Всё это время Тори пыталась успокоить себя, убеждая себя, что если бы что-то серьёзное происходило с Себой, Эдвард ни за что не продолжил бы путь. И в какой-то невероятный момент она заметила, что здоровый цвет лица постепенно возвращается к нему. Тори испытала такое несказанное облегчение, что на глазах навернулись слезы, поэтому она поспешно отвернулась, моля Бога о том, чтобы никто не заметил этого.

И никто не заметил.

Кроме Себастьяна, который открыл глаза именно тогда, когда она перестала убивать его свои пронзительным взглядом, будоража все его существо. От долгой езды верхом у него болело бедро. У него заболела голова и начинало ныть плечо, но даже такое отвратительно состояние не помешало ему ощущать на себе её вопросительный взгляд с того самого момента, как она села в карету.

Прямо напротив него.

Она была так близка, что от волнения волосы на затылке становились дыбом. Было мучением находиться рядом с ней и не иметь возможности коснуться её. Он смотрел на её идеальный профиль, видел, как она хмуро смотрит в окно, поджимая губы. Глядя на эти губы, Себастьян испытал такую дрожь, что затряслись руки. Боже, всего пару дней назад он мог убедиться в мягкости этих губ, в их сладости и нежности! Она позволила ему коснуться себя, и он как умирающий от жажды путник испивал её, позабыв обо всём на свете. Он не мог забыть эти дивные мгновения, и слишком сильно боялся, что этого больше не повториться.

Себастьян даже не предполагал, что находиться рядом с ней такая пытка. Всем своим существом он тянулся к ней, желал её, но понимал, что это невозможно. И это убивало его сильнеё всех старых ран вместе взятых.

Он чувствовал себя виноватым за утреннюю грубость, но не знал, как сказать ей об этом. И судя по её реакции, она не захочет даже слушать. Он заметил, как она прикусила нижнюю губу белоснежными зубами, хмуро глядя в окно. Себастьян вздрогнул, вдруг поняв, что она очень сильно взволнована. И если она избегала смотреть на него, значит, эти чувства вызывал в ней он.

Она волновалась за него! Боже, она тревожилась за него! Это было невероятное открытие. Сердце его внезапно подпрыгнуло и стало колотиться о рёбра, но Себастьян вдруг замер, когда она неожиданно повернула к нему свое грустное лицо и посмотрела ему прямо в глаза.

У него что-то екнуло в груди, потому что в её блестящих серебристых глазах он узрел то, что даже не надеялся там обнаружить. Она смотрела на него с такой невыразимой печалью и неиссякаемой нежностью, что у него сдавило горло. И тогда Себастьян понял, что не может больше сидеть спокойно. Он хотел заключить её в свои объятия, хотел припасть к слегка раскрытым губам и целовать их до тех пор, пока грусть не покинет её. Но, чёрт возьми, как ему сделать это в переполненной карете?

И Себастьян вдруг отчетливо понял, что у него есть выход.

Тори зачарованно смотрела на него, чувствуя, как напряжение и усталость покидают его, а глаза обретают ясность. Она была так рада, что ему стало лучше. Каким-то чудом, но он приходил в себя от неизвестной болезни. Облегчение было столь сильно, что Тори боялась не сдержаться и коснуться его, чтобы убедиться, что с ним действительно всё хорошо.

И неожиданно она вздрогнула, когда что-то тяжелое упало на пол кареты. Прямо возле её ног.

- Что это было? - хриплым ото сна голосом спросила Сьюзан, пробудившись, и повернула в их сторону свое личико. - Что это за звук?

- Я уронил часы, - тихо ответил Себастьян, выпрямившись. - Спи, солнышко.

Успокоившись, Сьюзан положила голову на плечо отца и снова погрузилась в сон, поэтому не видела, что произошло дальше.

Озадаченная и сбитая с толку, Тори смотрела на Себастьяна, у которого было очень странное выражение лица. С какой стати он уронил часы? Зачем… Она вдруг застыла, когда Себастьян стал наклоняться, чтобы поднять часы. Его голова медленно опускалась вниз, и к её ужасу, оказалась прямо возле её колен. А потом…

Тори всю жизнь будет помнить этот миг, ибо он потянулся к её руке без перчатки, сжал её пальцы, а потом его губы прижались к её коже.

Он уронил часы только для того, чтобы поцеловать её! Целует ей руку, не смотря на всё то, что было два дня назад! Тори была так сильно потрясена, что какое-то время не могла произнести ни слова. Она даже не могла дышать, впитывая в себя тепло его губ. А потом сердце затопила такая мучительная любовь к нему, что перехватило дыхание. Боже, она ни за что не перестанет любить этого непостижимого мужчину! И сможет ли когда-нибудь понять его?

Медленно отпустив её, он выпрямился и снова откинулся на спинку сиденья.

Тори смотрела на него, пытаясь понять, что толкнуло его на этот поступок, но все мысли вылетели у неё из головы, когда она столкнулась с его глазами, полными нежности и чего-то ещё, что заставляло щемить всё внутри. У него вдруг дрогнули уголки губ, и Тори с изумлением догадалась, что он хочет улыбнуться ей.

После пяти лет разлуки, после того, что он чуть не погиб по её вине, он хотел и пытался улыбнуться ей!

Его губы застыли в полуулыбке, терзая ей сердце. В горле застрял такой комок, что Тори было даже больно дышать. Он так редко улыбался. Почти никогда. А сейчас хотел улыбнуться ей! И пусть улыбка вышла неполной, для Тори это был самый бесценный подарок. Она готова была броситься в его объятия и зацеловать его до смерти, потому что задыхалась. Её действительно душила любовь к нему. Безмерная. Бесконечная.

Два дня назад она с болью думала, что всё кончено, но теперь у неё появилась надежда. Сам Себа вручил ей этот хрупкий дар, и Тори с отчетливой ясностью поняла, что ни за что на свете не отступиться от него. Даже если его упрямство, самоконтроль и замкнутость будут препятствовать ей.

- Дядя Себастьян, ты нашёл свои часы?

Недовольный голос Сьюзан заставил Себастьяна прийти в себя. Он был весьма доволен собой, глядя на румяное лицо Вики. Ей понравился поцелуй! Она приняла его и даже не думала возражать. И теперь её глаза, эти бесподобные серые очи светились ещё ярче. Боже, один легкий поцелуй был способен преобразить её! Он не мог оторвать от неё своего околдованного взгляда. Все страхи тут же покинули его, а безысходность сменилась надеждой. Если раньше он боялся, что она будет снова избегать его, то теперь был уверен, что она не оттолкнет его.

Господи, неужели у него был шанс завоевать её? Это подействовало на него так отрезвляюще, что сознание мгновенно прояснилось. И Себастьян, наконец, понял, что ни за что на свете не отступиться от неё. Даже если она будет противиться ему, что было под большим вопросом. Теперь.

- Дядя Себастьян?

Сьюзан вновь позвала его, и на этот раз Себастьян ответил спокойным, мягким голосом.

- Я нашёл свои часы.

Он нашёл гораздо больше, чем свои часы.

- Дядя, взрослым мужчинам не пристало терять свои вещи, - назидательным тоном проговорила девочка.

- Я учту это на будущее, - кивнул Себастьян.

Да, он должен учесть тот факт, что в любви, как и на войне, все средства хороши. Особенно, когда от достижения желанной цели зависит вся твоя жизнь.

Сесилия и Эдвард незаметно переглянулись друг с другом, отметив намного больше того, что произошло. Они умели понимать взгляды друг друга без единого слова, и улыбнулись друг другу, понимая, что теперь поездка будет совсем другой.

Совершенно непредсказуемой.

Они приехали поздно и сразу же разошлись по приготовленным для них комнатам.

И, засыпая, Тори вдруг поняла, что многое может измениться по окончанию этой поездки. Боже, она так отчаянно этого хотела!


Глава 12


Наутро, впервые проснувшись без чувства горечи, Тори в приподнятом настроении спустилась к завтраку. Почему-то ей казалось, что сегодняшний день должен быть особенным. Не может ведь после того тайного поцелуя Себы всё остаться по-прежнему.

Легкое волнение охватило ее, когда Тори вошла в столовую, где все уже собрались за столом и весело о чём-то болтали.

- Доброе утро, дорогая, - улыбнулась Сесилия, увидев подругу. - Присоединяйся к нам.

Здесь были все, кроме Себастьяна. Острое разочарование кольнуло девушку в самое сердце. А она, глупышка, так надеялась, что он уже здесь. Что ждёт её. Хорошее настроение и приятное предчувствие тут же развеялись, как дым. Взяв тарелку и положив себе яичницы и немного ветчины, Тори подошла к столу, всё же надеялась, что Себа смог как следует отдохнуть и полностью прийти в себя.

- Пока ты завтракаешь, мы посвятим тебя в наши планы, - весело сказала Амелия, сидя рядом с необычайно притихшей Алекс.

- У нас есть план? - удивилась Тори, присев рядом с Шоном на другом конце стола.

- Конечно, - заявила Сесилия. - Кто приезжает в Лондон без плана?

- Я думаю, тебе понравится наш план, - улыбнулась Амелия, а потом повернулась к своей подруге. - Алекс он точно понравился, да, дорогая?

Алекс робко пожала плечами, заерзав на стуле от чрезмерного внимания к себе. Ей было не по себе в новом месте, в новом городе. Лондон пугал её своей таинственностью и серостью. Алекс хотелось поскорее вернуться домой, в свою оранжерею, где она чувствовала себя более уверенной.

- Зависит от того, - тихо сказала она, - какие у вашего плана будут последствия. Я имею в виду непредвиденные, неожиданные… Плохие последствия.

- Уверяю тебя, у нашего плана не может быть плохих последствий, - рассмеялась Амелия.

- Так что у вас за план? - вмешалась Тори, усилием воли отгоняя от себя мысли о Себастьяне.

Надежда, которая вчера затеплилась у неё в сердце со вчерашнего его поцелуя, шептала ей, что возможно он ещё отдыхает и набирается сил. Так что не было повода так изводить себя. Но она не могла… Уж слишком велико было желание увидеть его.

- Итак, - прервала её мысли Сесилия, повернувшись к подруге. - Сегодня воскресенье и было бы непростительно потратить этот чудесный день на покупки. Мы можем, конечно, совершить облаву на магазин готовых платьев мадам Гийяр, но разумнее оставить это на завтра. Сегодня мы покатаемся по городу и погуляем в Гайд-парке. Ну, как тебе наша идея?