А еще Володя помнил ее взгляд. Взгляд был не добрый. Будто она мстила за что-то. Раиса брала его сильно, страстно, но без любви и нежности. И ведь ему это нравилось! Он готов был убить себя за это. Но только не в тот момент, а гораздо позже.

Всегда Владимир брал женщин, а сейчас женщина брала его. Словно какая-то ведьма, колдунья. Ее черные волосы падали ему на лицо. Ее плоть затягивала, и не было спасения…

Утром наступило похмелье и понимание того, что произошло. Раиса уже ушла, оставив свой запах на его теле. На душе было мерзко и гадко. Он предал ту, которую действительно любил, ту, с которой и не был еще по-настоящему. Володя долго мылся в душе, пытаясь смыть Раису, но ее запах будто въелся в его кожу. В этот день он так и не осмелился пойти к Гале, и даже не позвонил.

Объявился Владимир у Галины только на следующий день.

После прерывистого объятия они прошли в комнату. Владимир пытался что-то сказать, объяснить.

— Галь, я…

— Послушай, давай ты ничего не будешь говорить. У тебя и так вид, как у провинившегося ребенка. К тому же у нас осталось слишком мало времени. Только до завтра. И все.

— Почему «все»?

— Потому что ты уедешь. Что будет потом, никто не знает и предсказать не может, — грустно произнесла Галя, взяла его за руку и подвела к кровати. — Я хочу быть твоей. Твоей по-настоящему. Понимаешь?

— Понимаю. Но ты и так моя, даже без этого.

— Я знаю. Но я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной. — Она провела рукой по его лицу.

Володя прижался к ее руке, поцеловал узкую ладошку. Галина расстегнула пуговки на халате. Под ним она была обнаженная. Володя видел ее такой и раньше. Они часто проводили ночи вместе, но он никак не мог решиться сделать ее женщиной. Были ласки, от которых кружилась голова, от которых пропадало сознание. Но Галя казалась ему еще не готовой. Но сегодня настал именно этот день.

Она отбросила с кровати одеяло, легла на спину и протянула к нему руки. Володя быстро разделся, лег рядом, стал ласкать. Его глаза не могли насмотреться на любимую девушку. Он целовал ее лоб, сжимал ее грудь. Потом накрыл ее своим телом.

— Возьми меня, — прошептала она, крепко сжимая его ягодицы. — Возьми.

Галина изнемогала от желания, от любви к этому человеку. Она хотела раствориться в нем, исчезнуть, стать с ним одним целым.

Володя вошел в нее медленно, нежно. Она изогнулась, застонала, приподняла бедра, помогая ему войти дальше.

Это была самая сумасшедшая ночь в их жизни. Самая лучшая ночь у каждого. И уже после, даже став опытнее, не было ни у кого из них больше таких ощущений с другими партнерами. Не было такого полного слияния и растворения друг в друге.

* * *

И вот через много лет и испытаний они снова вместе. Ему хотелось сжать еще крепче ее в объятиях, не отпускать, ласкать, уносясь с ней в неведомые дали наслаждения. Он желал искупить всю вину сполна. Ему хотелось испить ее боль, оставить в душе любимой женщины только радость и счастье.

— Мне надо так много рассказать тебе, — произнес Владимир. — Давай сядем, нальем вина и поговорим спокойно. Нам некуда больше спешить.

— Если только ты опять не соберешься исчезнуть, — тихо произнесла Галина.

— Нет, не соберусь, я дома. Наконец-то дома. — Владимир взял бутылку вина, открыл, налил по бокалу.

— А о чем говорить? Зачем ворошить прошлое? Или ты думаешь, надо? — с тревогой спросила она.

— Не ворошить, а поговорить. Это прошлое… оно мучило меня, понимаешь? Я пытался забыть и забыться, но не смог.

— Я тоже не смогла. Вернее, почти смогла. Но тут вновь появился ты, и началось все снова.

— Да, но, я думаю, это судьба. Известие о твоей свадьбе меня просто ошарашило. А смерть родителей просто подкосила. Мне не к кому было возвращаться. Понимаешь? Я не стал писать тебе. Я был зол. Я не мог и представить, как ты могла так быстро выйти замуж. После того, что у нас все было… не поговорив со мной, не предупредив. Я был словно чумной. Кидался на всех, дрался, попал в карцер. Со мной разговаривал командир части. Я все ему рассказал. Мне требовалось излить душу, поделиться с кем-нибудь. Через некоторое время мне предложили остаться в Германии, и я с радостью согласился. Но почему же ты сама не писала мне? — Владимир нервно закурил. Он, взрослый мужчина, у которого было множество женщин, видел Галину во сне все эти годы. Постепенно ее образ стирался. Он стал видеть просто женщину с золотыми волосами и черными глазами, одетую в легкий ситцевый халатик, такой, какой тогда был на ней, в тот день. Иногда он пытался глушить боль алкоголем, но помогало ненадолго. Владимир даже пытался влюбляться, но…

— Я писала. — Она подняла на него глаза, полные слез. — Писала, а потом больше не стала, когда перестала получать от тебя письма. Да и Раиса…

— Что Раиса? — быстро спросил он.

— Она говорила… — Галина запнулась. — Она много что говорила. Давай не будем про нее. Да и что это изменит теперь? — Воспоминания о Раисе давались Галине с трудом.

— Ты права, это уже ничего не изменит, но… Мне так хотелось знать, что произошло на самом деле. Хотелось встретить тебя, выговориться, освободить душу.

— Как ты жил в Германии? — спросила Галина.

— Ты действительно хочешь это знать?

— Да, хочу. Думала, что не хочу, а теперь… Расскажи то, что считаешь нужным.

— Хорошо. — Владимир подлил еще вина и начал свой рассказ.

* * *

Оставшись в Германии, Владимир погрузился с головой в работу. Было много предложений, проектов. Он трудился, пытался забыть прошлое, но оно постоянно возвращалось, особенно по ночам. Во сне он видел мать, отца, Галину. Они смотрели на него укоризненно, а Владимир не мог понять почему. Ведь это они оставили его… Родители покинули бренную землю, любимая бросила его, вышла замуж.

Владимир был молод, горяч, он жутко злился. У него никого не осталось, только воспоминания о первой любви да о сделанных ошибках. А их оказалось не мало в его жизни. К ошибкам молодости добавились и другие, более зрелые. Владимир пытался забыться с женщинами и выпивкой. На какое-то время помогало. Но наутро наступало похмелье, накатывало брезгливое чувство к себе и к той, которая в тот момент оказывалась рядом.

В общем, жизнь проходила так: работа, потом женщины, выпивка, похмелье, снова работа… Замкнутый круг. Тогда он и познакомился с Лючией, в каком-то русском кабаке. Когда Владимир ее увидел, она танцевала на сцене. Нет, она не была танцовщицей, просто поспорила с кем-то и проиграла. Пришлось исполнять желание.

Потом Владимир пригласил ее на медленный танец. Они разговорились. Лючия не жеманничала, излишне не кокетничала. Через какое-то время перебралась к нему за столик. А еще чуть позже шепнула ему на ухо, что хочет его. Вот так и познакомились. Очень по-современному, даже слишком.

Потом Владимир узнал, что ее мать русская, отец итальянец. Говорила она на двух языках, характером отличалась взрывным, словно порох. И так во всем. Уже позже Володя узнал, что она баловалась травкой, любила спиртное. А поначалу все складывалось нормально. Он работал, она училась…

* * *

Галина слушала его, не перебивая. Она не ревновала. Ну, была у него жена, другие женщины. Ее преследовала иная мысль. Мысль о Раисе…

После отъезда Владимира Галина Раису увидела только спустя несколько месяцев. Галин дом собирались сносить. Девушка получила ордер на новую квартиру и собирала вещи.

Раиса пришла к Галине, как всегда, красивая и веселая. Но во взгляде сквозило что-то недоброе. Разговаривали в принципе ни о чем. Раиса только задала Гале пару вопросов.

— Галь, а ты Володю будешь ждать? — поинтересовалась Раиса между делом.

— Почему ты спрашиваешь? — удивилась Галина.

— Ну, вы встречались и все такое… Кстати, хотела узнать, у тебя с ним что-то было? — Раиса в упор уставилась на подругу.

— Было, — ответила Галина, глядя ей прямо в глаза. Галине не понравился ни вопрос, ни тон, которым Раиса его задала.

— И как? — продолжала допрос Рая.

— Что — как? — не поняла Галя.

— Ну, как все прошло?

— Великолепно, — тихо ответила Галина, слегка краснея.

Раиса внимательно посмотрела на нее и вдруг стала очень грустной.

— А ведь меня никто так не любил, Галь, никто, — проговорила она, и ее глаза наполнились слезами. — Я же видела, как он на тебя смотрит, как относится. Плохая я, Галь, очень плохая.

Раиса собралась уйти, но Галя остановила ее, повернула к себе, обняла.

— Ну какая же ты плохая? Ты красавица! Умница! Будет у тебя еще любовь, самая прекрасная в жизни!

— Нет. Много гадости я сделала. И обратно не вернешь.

— Что ты сделала, Рая? Что?

— Да ладно, что прошлое ворошить. Может, и ничего, а может… еще что сделаю. Такая вот я пакостница! — Раиса вздохнула, еще раз взглянула на Галину, а уходя, спросила:

— Адресок-то оставишь? Володя же напишет, я и отошлю ему.

— Оставлю… А ведь ты была с ним тогда, да? — решилась на мучивший ее вопрос Галина.

Раиса остановилась в дверях, опустила голову. Она сразу поняла, о чем спрашивает Галя.

— Он тебя всегда любил, и будет любить. Не думай ни о чем. Пусть все останется в прошлом, — ответила она.

И вот теперь, спустя много лет, Галя узнала, что имела в виду Раиса. Письма от Володи, которые приходили на старый адрес, она не пересылала Галине. И почему тогда Галя заранее не написала? А ее письма тоже не доходили до него: изменился адрес. В общем, столько оказалось нестыковок, вранья. А в результате жизнь развела двух любящих людей.

Кому это было надо? Испытание для того, чтобы проверить их любовь? Но ведь жизнь уже само по себе испытание…

* * *

Отношения с Лючией у Владимира стали ухудшаться. Начались скандалы, взаимные упреки.

Друзья посоветовали им завести ребенка. Они убеждали Владимира, что рождение малыша обуздает Лючию и направит ее энергию в нужное русло. Лючия сначала категорически отказывалась, потом вроде согласилась.

Они с упоением занимались сексом, предвкушая, что скоро станут родителями. Высчитывали дни, мерили температуру. И занимались любовью до умопомрачения. Лючия порой просто выматывала Владимира. Но долгожданная беременность все не наступала.

Но как-то раз Владимир порезал руку и зашел в ванную комнату за аптечкой. В шкафчике для лекарств он увидел странную баночку. Приложив к ранке вату с перекисью водорода, он взял баночку в руки и стал изучать аннотацию. К его удивлению, это оказался… противозачаточный препарат.

Когда Владимир предъявил его Лючии, она стала орать, ведь наступление — лучшая защита. Она доказывала ему, что еще рано заводить детей, что надо пожить для себя. А согласилась на ребенка только для того, чтобы наладить отношения с Владимиром, чтобы с ним не ругаться, а просто любить друг друга. Владимир не мог простить ей вранья, ведь он уже настроился на малыша, мечтал о нем. Хорошо еще, что не рассказывал Лючии, что заезжал иногда в детский магазин и смотрел на коляски, кроватки, детскую одежду и игрушки. Владимир уже почти поверил, что у них все может получиться. А тут вдруг опять обман.

Вот так постепенно они стали отходить друг от друга. Да, они встречались дома, иногда ели и спали вместе, но этим все и ограничивалось. Потом друг Владимира предложил ему вернуться в Россию и открыть свой бизнес, позвал его в компаньоны. Об этом Владимир мечтал долгие годы, поэтому тут же согласился. Он явно ощутил, что судьба дает ему шанс изменить свою жизнь. И следовало воспользоваться этим шансом немедленно.

Владимир начал оформлять развод, переводить деньги в Москву, собирать вещи. К сообщению о разводе Лючия отнеслась спокойно. Ее всегда интересовал только денежный вопрос. Но к этому Владимир подготовился, и, увидев чек на кругленькую сумму, Лючия подписала все необходимые бумаги. К тому же Владимир оставил ей машину и маленький бизнес в виде магазина одежды и косметики.

* * *

Владимир все рассказывал и рассказывал.

Галина смотрела на него, потягивала вино. Есть ей не хотелось. Он тоже не притронулся к закуске. Ему требовалось выговориться. В его голосе было столько боли, когда он вспоминал о родителях, о том, что не успел проститься с ними, и столько раздражения, когда рассказывал о Лючии.

Потом Владимир спросил о ее жизни за это время. И что она могла рассказать ему?

Галина выбрала самую нейтральную тему своей жизни. Она с отличием окончила медицинский институт, стала работать. Конечно, она брала академический отпуск, когда ждала ребенка. Потом быстро восстановилась в институте. Она отдала Леночку в ясли, крутилась, как белка, разрываясь между институтом, детским садом и подработкой в больнице. Но, взяв такой темп, главное было не сдаваться. И она не сдалась.