Тори Файер - Долина грез

— Ты собиралась уехать, даже не попрощавшись?

Милдред набрала в легкие побольше воздуха.

— Я… искала тебя. — Лгунья! — обругала она себя.

— Ты не отвечала на мои звонки и не открывала дверь.

— Норман, я…

— А я собирался одолжить у Джастина лодку и свозить тебя на маленький остров. Давай, Милли, соглашайся. Это будет здорово. — Он приблизился к ней, взял прядь ее блестящих волос, выбившихся из прически, и нежно притянул к себе. Его губы были совсем близко. — От чего ты убегаешь, милая девочка? — ласково спросил он.

— Я… я не убегаю.

— А как же прошлая ночь?.. — Его голос стал хриплым. Милдред чувствовала на своей щеке его горячее дыхание. — О, Милли, прошлая ночь…

— Прошлая ночь осталась в прошлом, Норман. — Она почувствовала, как ее лоб покрывается испариной. — Пусть она будет для нас обоих приятнейшим воспоминанием.

— Но мы можем умножить число таких приятных воспоминаний. Я безумно этого хочу, моя дорогая. Ты обещала подумать над моим предложением. Ты… уже все решила?

Милдред чувствовала дрожь его пальцев, болезненно отдававшуюся у нее внутри, видела тень беспокойства в глазах. Неужели он действительно хочет начать все снова? Нет, должно быть, она ошибается. Норман Ллойд не способен испытывать по-настоящему сильные и глубокие чувства. Ей это было известно лучше, чем кому бы то ни было.

— О, я подумаю об этом, — уклончиво ответила Милдред, — если ты действительно этого хочешь…

— Единственное, чего я хочу сейчас, так это провести с тобой сегодняшний день. — Он еще ближе притянул ее к себе. — Всего один день. — В его хриплом голосе слышалось откровенное желание. — Это все, что я прошу. Только один день…

Только один день…

Милдред хотела ответить «нет» — и не смогла. Потому что ее противником в этой дуэли был не только Норман, но и ее собственное сердце, сладко тающее под его взглядом, ее непослушное тело. С собой она справиться не могла… О, пальцы Нормана! Как нежно ласкают они ее волосы. Он прижимается все крепче, и все сильнее звучат голоса их обоюдного желания…

— Хорошо. — Милдред не узнала своего голоса. — Я останусь. — Да, это сказала она. — Но ты привезешь меня в отель к пяти часам, чтобы я успела на паром?

— Честное слово благородного человека. — Норман сделал преувеличенно серьезное лицо.

Прежде чем Милдред успела высказать, что она думает по поводу его благородства, перед ними возник портье.

Норман не дал тому и рта раскрыть.

— Вот. — Он протянул ему чаевые. — Планы изменились, — объяснил он, — леди пока останется здесь.

Как только сияющий портье скрылся за дверью, Норман обернулся и внимательно посмотрел на полосатые брюки и шелковую блузку Милдред.

— Даю тебе десять минут на переодевание во что-нибудь более удобное, пока я схожу к себе за плавками и закажу нам обед. И на этот раз, — бросил он через плечо, и Милдред прочитала в его глазах нескрываемое желание, — мы оба останемся довольны. Встретимся через десять минут у выхода.

Она все-таки влипла. Милдред словно окаменела, прислонившись к косяку. Ну почему она позволила Норману так легко уговорить себя? Почему сделала так, как хотел он?

О, она знала ответ, и знала очень хорошо. Когда он притянул ее к себе, возбуждая прикосновением своего тела, она сразу потеряла голову. Похотливая кошка, зло подумала Милдред, вот ты кто. Стоит ему тебя разок потискать, и ты раскисаешь. На что ты годна? И во что выльется новая встреча?

— Все это на сегодняшний день наше благодаря Джастину.

Норман заглушил мотор лодки и, когда звук стих, потерявшись в шелесте волн и свисте бриза, спрыгнул на мелководье. Милдред сняла сандалии и вылезла из лодки вслед за ним. Как только они вышли на берег, она вновь обулась и стала глядеть, как Норман втаскивает лодку на песок. Убедившись, что лодка закреплена надежно, он достал корзину с едой и пошел по белому песку в сторону кокосовых пальм.

— Джастин довольно давно построил небольшой домик на берегу, — произнес Норман, входя в тень пальмы. — Они с Мэри-Энн захаживают в него не часто. Поэтому иногда сдают его молодоженам, которые хотят провести здесь медовый месяц…

Милдред слушала его вполуха. Ее не отпускала какая-то странная, непонятная ей самой тревога. Она словно ждала чего-то. Но чего? Милдред не могла догадаться, однако ясно ощущала какую-то фальшь в поведении Нормана. Она была почти неуловимой: еще чуть-чуть — и Милдред вообще ничего бы не почувствовала. Однако даже сейчас она не могла с уверенностью сказать, что именно казалось фальшивым. Норман все время держался беззаботно и дружелюбно. Но это только внешне.

Милдред нахмурилась и прикусила губу. Ну почему тревога не отпускает ее? Что такое могло произойти за то время, что они были порознь? Ну конечно же, она просто все выдумала из-за грызущего ее душу сознания вины перед ним! Господи, ведь по дороге сюда ей даже показалось, что Норман смотрит на нее ледяным взглядом, от которого мурашки пробегали по коже. Но, должно быть, это всего лишь обман зрения. Ведь минуту спустя Норман ласково взял ее руку и запечатлел нежный поцелуй на запястье.

— Ну, Милли, — прервал ее размышления Норман, — что ты думаешь об этом? Неплохое укрытие, а?

Усилием воли Милдред постаралась отогнать прочь все свои тревоги и сомнения. Только один день, сказал он. Этот день принадлежал им. И нужно быть полной идиоткой, чтобы не насладиться раем, в который они попали! Она с восхищением смотрела на небольшой бревенчатый домик с тростниковой крышей и выкрашенной в изумрудно-зеленый цвет дверью.

— Как красиво! — воскликнула она, повернувшись к Норману. — А мы можем войти туда?

— Конечно. — Норман достал из кармана ключи. — Вот… — Он протянул их ей. — Это все твое.

Преодолев беспокойство и неуверенность, Милдред подошла к двери и, немного повозившись с замком, открыла ее. Внутри было сумрачно и на удивление прохладно.

— Здесь только эта комната и спальня. Туалет на улице. Кухонной утвари совсем мало, — услышала она позади себя голос Нормана.

— Я вижу, — уныло отозвалась Милдред, заметив на стойке белую миску с отбитой эмалью. — Здесь нет ни водопровода, ни холодильника?

Норман открыл небольшой шкафчик с посудой.

— Ничего, кроме ножей и посуды. В таком климате нельзя надолго оставлять свежие продукты.

— К тому же молодожены, слыхала я, не очень-то утруждают себя кухонной возней и приемами гостей, — отозвалась Милдред.

— Ты никогда не узнаешь этого наверняка, так ведь? — спросил Норман, ставя корзину на стол. — С тех пор как ты решила…

— Никогда не выходить замуж? Правильно. А ты, Норман? — лукаво поглядела на него Милдред. — Ты не думал когда-нибудь привести сюда молодую красавицу-жену и провести здесь первые брачные ночи, наслаждаясь неземным блаженством… — она подошла к открытой двери спальни, — на этой самой кровати?

Кровать была не слишком большой, но все же двуспальной. Над ней была натянута москитная сетка, чтобы ничто не могло помешать новобрачным спокойно спать или заниматься любовью. Милдред глубоко вздохнула, почувствовав, как Норман подкрадывается к ней сзади…

— Если бы только эта кровать могла говорить, — его голос звучал весело, но ладони, сжимавшие ее плечи, подавали сигналы о совсем иных чувствах, — она бы поведала миру немало интересных историй.

— Наоборот, это хорошо, что она молчит, — задумчиво протянула Милдред.

— Но ты-то любишь подслушивать, не так ли, Милли? — Его пальцы впились ей в плечи. — Ты ведь не сомневалась, что мы с Мэри-Энн — любовники, подслушав пару слов из нашего разговора ночью на пляже?

Милдред резко дернула плечами, пытаясь освободиться. Она обернулась и гневно посмотрела на Нормана.

— Это вышло случайно, — огрызнулась она. — Я бы никогда специально не стала подслушивать…

— Значит, вот как, — мягко сказал он. — Зато у тебя есть отменная способность ставить все с ног на голову и придумывать самую нелепую дичь.

— Если ты будешь меня оскорблять, я здесь не останусь!

Оттолкнув Нормана, Милдред стремительно развернулась и зашагала в сторону пляжа. Но он тут же нагнал ее и пошел рядом.

— Так далеко не уйдешь, — засмеялся Норман. — По крайней мере, если ты не слишком хороший пловец. До того берега расстояние весьма приличное, а единственные ключи от лодки у меня.

Милдред остановилась и посмотрела на него.

— Тогда отвези меня обратно, — злобно прошипела она. — Ну почему я не уехала с ближайшим паромом? Теперь я так жалею об этом! Черт возьми, зачем только я согласилась поехать сюда с тобой? Не знаю! Я…

— Не знаешь?

Этот вопрос заставил ее замереть на месте. Возможно, в другое время она бы нашла что ответить. Но сейчас она была не в состоянии даже шевелить языком, чувствуя, как тонет в глубине его янтарных глаз. Все ее хваленое остроумие куда-то испарилось. К собственному ужасу, Милдред почувствовала спазмы в горле, и к глазам подступили предательские слезы.

— Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, — сказал Норман. — Но сейчас оставим лучше эту тему. Пойдем искупаемся перед обедом.

Он взял ее за руку и повел на пляж, к лодке. Милдред чувствовала себя словно обманутый ребенок. Однако через несколько минут, когда они с Норманом весело плескались в воде, она решила ни о чем не думать и просто наслаждаться сегодняшним днем.

После долгого купания они с аппетитом набросились на обед и болтали за бутылочкой красного вина о совершеннейших пустяках. Только сложив в корзину остатки обеда — несколько бисквитов, фрукты и полфляжки кофе, — Норман внезапно начал серьезный разговор.

— Скажи мне, Милли, как поживают твои сестры? Как их зовут — Розанна, я помню… и Тамми? Розанна похоронила мужа, я не ошибаюсь? Это произошло как раз тогда, когда мы познакомились. Как она поживает сейчас? У нее ведь близняшки?

— Да… девочка и мальчик. С Тамми все в порядке. Она по-прежнему возится со своим книжным магазином в Шотландии. У Рози тоже все хорошо. Правда, ей нелегко приходилось: все-таки воспитывать одной близнецов — тяжелая ноша. К счастью, хоть от финансовых проблем она была избавлена. Райан оставил ей хорошее наследство.

— Она работает?

— Пока нет. Дети отнимают слишком много времени.

— У нее есть мужчина?

Милдред невесело ухмыльнулась.

— Увы, — вздохнула она. — Кажется, моя сестра из породы безнадежных однолюбок. Меня это тревожит. Она до сих пор погружена в воспоминания и ничего вокруг себя не замечает. Спору нет, Райан был отличным парнем, но ведь…

— Воспоминания, как бы прекрасны они ни были, не согреют одинокой вдовьей постели, я правильно понял? — тихо произнес Норман. — Она ни с кем не встречается и избегает мужчин?

Милдред покачала головой.

— Она очаровательно улыбается всем возможным претендентам и говорит, что все свободное время уделяет своим малышам. И они тихо отстают.

— Она все еще живет в Ланкашире?

— Нет, она недавно перебралась оттуда. — Милдред напряглась, чувствуя, что разговор принимает опасный оборот. Пора было сменить тему. И когда она решила, о чем будем говорить, ее сердце лихорадочно забилось. — Когда мы говорили о Дженис… — она зачерпнула пригоршню песка, — ты сказал, что у нее есть маленькая дочка. Я помню, у Дина были чудесные льняные волосы. У Трейси — они такие же?

Норман криво усмехнулся.

— Было бы просто невероятным, если бы Трейси была похожа на Дина.

Даже если бы Норман прямо признался, что спал с Дженис, Милдред не была бы так поражена. А его беззаботный тон озлобил ее до предела. Как он может так рассуждать о столь серьезных вещах?

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, недобро сощурившись. — Что Трейси не дочь Дина?

Норман лежал на полотенце, сцепив руки за головой и закрыв глаза. Милдред готова была поклясться, что на его губах промелькнула легкая тень улыбки. Эта улыбка оскорбила ее. Милдред показалось, будто ей публично отвесили затрещину.

— Что-что? — лениво спросил он.

— Как что? — Он играл с ней и явно получал удовольствие от своего превосходства, но он не знал, просто не мог знать, что ей известно гораздо больше, чем он может себе представить. — Отвечай же! Дин — отец Трейси или же нет?

Пока Милдред это говорила, она не отрываясь смотрела на Нормана и заметила, что он приоткрыл один глаз и бросил ленивый взгляд на нее.

— Нет, — мягко сказал он, настолько мягко, что Милдред не сразу поняла, что он говорит. — Дин никогда не был настоящим отцом Трейси.

Милдред едва не разинула рот — так поразила ее наглость Нормана. Какой он негодяй, бессовестный негодяй! Она теперь не хотела ничего — только встать и поскорее уйти отсюда, чтобы больше никогда его не видеть. Но, собрав последние силы, решила все-таки дослушать его рассказ до конца, заставить его признаться… Она всегда знала правду, но в глубине души еще надеялась, что все объяснится как-нибудь иначе.