Прячась за кустами, я стала искать наилучшую позицию для выстрела. Лиам услышал шорох и посмотрел в мою сторону. Но если услышал он, то и бандит, державший его на мушке, всполошился тоже? Но, на мое счастье, он прислушивался к разговору между главарем банды и теми, кто сопровождал повозку. Я рискнула подобраться поближе к опушке. Лиам нахмурился. Наши взгляды встретились, однако лицо его осталось непроницаемым. Я подняла пистолет. Он вздрогнул и едва заметно кивнул. Его цербер мгновенно встрепенулся, и Лиам поспешил отвернуться. Он дал мне свое согласие…

Собираясь с силами, я еще раз пробежала взглядом по опушке. Но в кого целиться? Прошло еще несколько секунд. Только ржание лошадей и негромкий разговор мужчин нарушали наводящую ужас тишину. Где прячутся наши? Едва ли не в шаге от меня скрипнул песок. Взглядом Исаак призвал меня к молчанию и подобрался ближе, задев меня плечом. От него пахло потом и виски.

Оценив ситуацию, он потер нос кончиком дула своего пистолета.

– Мы их окружили, – шепнул он мне, не сводя глаз с Лиама и его палачей. – Наши готовы стрелять по сигналу.

Я остолбенела от удивления.

– Устроим им праздник! Думаю, нас кто-то продал.

Он покосился на мой пистолет.

– В кого вы будете стрелять?

– М-м-м…

– Стрелять вы умеете, это хорошо. Так в кого же?

Он посмотрел на меня насмешливо и с некоторой долей любопытства. Я намеревалась присоединиться к их игре… Я смутилась и бросила взгляд на мужчин, сгрудившихся в центре поляны. Одни оглядывались по сторонам, другие смеялись и передавали друг другу фляжку. Барбер вернулся к Лиаму.

– Не могу больше ждать! Я и так ждал слишком долго.

В ту же секунду мой выбор был сделан. Барбер стал моей целью. Исаак взял мою свободную руку и положил на пистолет. Потом лег и подставил мне свой бок. Я смотрела на него, не понимая, что он делает. Он улыбнулся, взял мой пистолет за дуло и положил себе на бедро.

– Так будет легче.

Я поняла и кивнула. Как только я прицелилась, он издал странный звук, похожий на стрекотание сверчка. Никто не обратил на него внимания, кроме Лиама. Он бросил быстрый взгляд в нашу сторону. Исаак повторил условный сигнал еще два раза.

– Прицелились? – шепотом спросил он. – Целиться лучше в грудь, она шире, чем голова. У вас есть шанс попасть. И если получится, рана не даст ему двигаться.

Я снова кивнула и прицелилась. Руки мои слегка дрожали. Я набрала в грудь побольше воздуха. От страха заболело в животе. Лиам был рядом с моей целью. Господи, слишком близко!

– Если я промахнусь…

– Подумайте о том, что этот человек хочет сделать с Лиамом. И тогда не промахнетесь!

Я закрыла глаза, сглотнула комок в горле и снова открыла их. Барбер был у меня на мушке. Исаак добавил:

– Когда я свистну, жмите на курок. Это ясно?

– Да.

Он устроился поудобнее, и я прицелилась. И все, время для меня словно бы остановилось… Барбер по-прежнему стоял перед Лиамом и угрожал ему ножом, но я уже не слышала, что именно он говорил. Единственное, что я слышала, – это стук своего сердца. И вот наконец раздался свист… Мой палец нажал на спусковой крючок. Мир вокруг ожил, и события замелькали перед моими глазами с умопомрачительной скоростью. Один за одним бандиты падали на землю. Отзвуки залпа, ставшего для них смертоносным, до сих пор звучали у меня в ушах, словно эхо. Уцелевшие в панике искали, где бы спрятаться. Я наблюдала за происходящим, ничего не предпринимая, как будто мне до этого не было дела.

И вдруг на моих глазах Лиам упал на землю. Я с испугом смотрела на свою мишень. Барбер по-прежнему был на ногах! Я промахнулась! Попала в Лиама! Ноги внезапно стали ватными, весь воздух улетучился из легких. Из глубины души поднялся крик отчаяния и сорвался с губ. И тут нежданно-негаданно Лиам шевельнулся и ударил ногами по коленям Барбера. Тот тяжело повалился с ним рядом, попутно выронив нож. Лиам схватил оружие и привстал над Барбером. В одной руке у него был нож, а другой он потянул своего противника за волосы, открывая его шею. Точное, быстрое движение… Клинок вскрыл кожу на шее с поразительной легкостью. Брызнула кровь. Мне стало тошно.

Чья-то рука схватила меня и потащила прочь, подальше от этой бойни. Я бежала вслед за Исааком, но перед глазами все еще стояла страшная картина смерти сержанта Барбера. Бежала, недоумевая, куда он меня ведет.

Долго искать ответ на этот вопрос мне не пришлось – впереди показалась та самая тропинка, по которой я спускалась к морю. Мы проделали обратный путь до часовни. Только когда мы были на месте, он отпустил мою руку и дал мне перевести дух. Я забилась в самый темный угол постройки. Исаак присел передо мной на корточки.

– Ждите тут, Лиам придет за вами. Прошу, ничего не предпринимайте, здесь вы в безопасности!

Тон его был сухим и повелительным. Мне хотелось поблагодарить Исаака, спросить, почему вдруг он решил обо мне позаботиться, и попросить прощения за то, что я несправедливо подозревала его. Слова теснились в моей голове, но никак не желали сходить с губ.

– Я вернусь туда. Надо еще кое-что уладить…

Я посмотрела вниз, на пистолет, который лежал в подоле моей юбки. Когда я подняла глаза, Исаака рядом уже не было. Наконец я смогла дать волю слезам!

Плакала я долго. Когда же слезы иссякли и я вытерла глаза рукавом, послышалось бряцанье лошадиной сбруи и топот копыт. Лиам вернулся за мной! Я вскочила и бросилась к двери, ожидая увидеть всех наших. Внезапно сердце мое забилось быстрее и меня охватили ужасные предчувствия. Всадники приближались с юго-запада, а должны были ехать с севера. Кровь отлила от моего лица. Выходит, это не Лиам…

Их было не меньше двух десятков. Драгуны! И направлялись они прямиком к часовне. Я спряталась в тени, ожидая, когда один из них войдет внутрь.

– Именем короля! Кто здесь? – раздался голос. – Выходите! Или мы будем стрелять!

Рядом послышались шаги. Сердце мое затрепетало так, словно хотело выскочить из груди. Они заряжали мушкеты. Либо я выхожу, либо меня расстреляют вслепую… Я закуталась в накидку и вышла в пятно лунного света рядом с полуоткрытой дверью. Солдат уставился на меня, потом на его настороженном лице отразилось изумление.

– Но это женщина! – воскликнул он.

– А что может делать женщина в таком месте, да еще посреди ночи? – спросил другой.

– Болваны! Она тут не одна! – заявил третий.

– Я одна, – сказала я. – Больше в часовне никого нет.

– Никого, говорите? – спросил первый солдат, отталкивая меня от двери и грозя мне пистолетом. – Харрис, Бернс! – крикнул он. – Проверьте, не солгала ли нам дама!

Солдаты вернулись меньше чем через минуту.

– Никого нет, лейтенант!

Командир сплюнул и выругался. По тону его голоса я поняла, что он напряжен и расстроен.

– Где он? – спросил он зло.

– Кто?

– Я не идиот, миледи, – процедил он сквозь зубы. – Возле часовни две лошади! Значит, вас тут двое, либо вы украли эту лошадь!

Я вспомнила, что наши с Калумом лошади и правда привязаны к дереву в нескольких метрах от часовни, и солдаты их, конечно, увидели. Наверное, поэтому они и решили осмотреть окрестности.

– А если я скажу, что действительно украла ее? – дерзко спросила я.

Он подошел ко мне и провел пальцем по моей шее, прямо под подбородком.

– Жаль будет портить такую славную шейку веревкой!

Я посмотрела ему в глаза, с трудом проглотив комок в горле. В такой ситуации притворяться похитительницей лошадей было глупо. Но и правду открыть я ему не могла. Поэтому решила, что вообще ничего говорить не стану.

Лейтенант осмотрел меня с головы до ног в свете луны, и взгляд его задержался на посверкивающей стали моего кинжала, висевшего у меня на поясе. Он отнял его. Мой заряженный пистолет остался лежать на земляном полу в часовне.

– Расскажете свою историю капитану, – заявил он и повернулся к своим людям. – Обыщи́те окрестности, он наверняка где-то рядом. И я хочу, чтобы вы доставили его живым. Если получится…

Солдаты разбрелись кто куда.

– Ваше имя?

– М-м-м… Мирна, – пробормотала я.

Это было первое имя, что пришло мне в голову. Я решила, что на будущее нужно будет придумать себе несколько фальшивых имен и историй.

– Значит, Мирна… – прошептал лейтенант, обходя вокруг меня. – И что вы здесь делаете… Мирна?

– Я спала, а вы меня разбудили.

Он замедлил шаг, и я услышала смешок.

– Спали? – недоверчиво переспросил он. – Странное место для ночевки, тем более в одиночестве, вы не находите?

– Я путешествую одна, но не люблю ездить ночью.

Он ходил вокруг меня, словно хищник вокруг своей добычи. Я подумала, что, если он не перестанет, у меня закружится голова.

– Вот как? И вы всегда ездите на двух оседланных лошадях одновременно?

– На этот вопрос я отвечу, если его задаст ваш капитан.

Я надеялась, что с минуты на минуту мне представится случай выкрутиться из этой отвратительной ситуации. Лейтенант, потирая подбородок, озадаченно смотрел на меня.

– Как пожелаете. Нам сообщили, что сегодня ночью в этих краях будут орудовать контрабандисты. Недалеко от берега был замечен корабль. Так что сначала дождемся моих людей, а потом прогуляемся до Данди, где стоит наш гарнизон.

– Данди? Но я ведь ничего не сделала! Вы не можете…

– К рассвету доедем! – отрезал лейтенант тоном, не допускающим возражений. И, криво усмехнувшись, добавил: – Так что вам, дорогуша, все же придется ехать ночью!

Я рухнула на каменную скамейку у двери в часовню, молясь про себя, чтобы солдаты не нашли Лиама и его людей. К несчастью, Господь в этот раз внял другим молитвам: скоро несколько драгун вернулись, подгоняя штыками в спину Калума, Роберта Маккина и еще одного парня, которого я видела впервые.

– Лейтенант, эти болваны на берегу стреляли друг в друга! Настоящая бойня! Удалось поймать только этих троих. Еще несколько удрали с гружеными повозками.

– Появись мы чуть раньше, они бы от нас не ушли! – добавил второй. – Их было человек двадцать, а может, и больше. Бо́льшая часть направилась на север. Остальные – врассыпную. И все – хайлендеры.

Лейтенант посмотрел на меня, и во взгляде этом отразились обуревавшие его злость и разочарование. Потом он плюнул под ноги пленникам.

– Уведите! – приказал он и вытолкнул меня вперед.

Я перехватила взгляд Калума. Было ясно, что юноша горько досадует на себя за то, что не справился с поручением. Внезапно у меня за спиной кто-то взвыл от боли, потом послышался звук падающего тела. Я оглянулась и застыла на месте. Незнакомец, наверняка из банды Барбера, держал на мушке солдата. Второй солдат, у которого бандит отнял мушкет, лежал у его ног с ножом в животе. Бедняга стонал и извивался от боли на глазах у своего перепуганного товарища. Громыхнули два выстрела, и бандит упал.

В горле у меня пересохло, в висках стучало так, что голова, казалось, вот-вот лопнет. Лейтенант выкрикивал приказы, но мой рассудок словно заволокло туманом, и я различила только обрывки фраз. Бледный как полотно Калум отшатнулся, когда штык уперся ему в грудь. Двое солдат схватила Маккина за руки и потащили туда, где были привязаны лошади.

Все происходило слишком быстро, и в то же самое время мне казалось, что я брежу. Солдаты достали из седельных сумок веревки. Калума привязали к дереву. Еще одну веревку перебросили через крепкую ветку дерева, стоящего чуть поодаль от остальных. Лейтенант связал мне руки за спиной и грубым толчком усадил меня на скамью. Я больно ударилась затылком о стену. Маккина, руки которого тоже были связаны, заставили забраться на лошадь. И только тогда я поняла, что, собственно, происходит. К горлу подкатила тошнота.

– Нет! – крикнула я.

На шею выкрикивавшему ругательства Маккину накинули веревку. Калум, в лице которого не осталось ни кровинки, расширенными от ужаса глазами смотрел то на меня, то на Маккина.

– Банда убийц! – крикнула я, вскочив на ноги. – Вы не имеете права его вешать, он ничего не сделал!

Лейтенант схватил меня за шею и притянул к себе.

– Лучше молчите! – шепнул он мне на ухо.

Я попыталась опустить голову. Он намотал на руку мои волосы и заставил смотреть прямо перед собой.

– Он же ничего не сделал! – в отчаянии вскричала я.

– Он – паршивый хайлендер, и этого достаточно. Его бы все равно повесили, так что можно обойтись без присяжных!

– Гады! Мерзавцы! Английское отродье! – выпалила я и попыталась вырваться.

Рука лейтенанта крепче стиснула мою шею, и он снова с силой дернул меня за волосы, так что я вскрикнула от боли.

– А вы – шотландская подстилка, дорогуша!

Щелчок хлыста, лошадиное ржание… Лошадь сорвалась с места в галоп, и тело Маккина повисло в воздухе и стало конвульсивно извиваться. Глаза вылезли из орбит, лицо побагровело. Шея не сломалась, поэтому бедолаге была уготована мучительная и долгая смерть от удушья. «Господи, сжалься над ним!»