– Это пони, – заключил он. – В такую погоду, да еще с младенцем на руках, похититель далеко уйти не сможет!

Следы привели нас к старенькой хижине на склоне горы, о существовании которой, судя по ее виду, давно забыли. Чуть ниже по склону стремглав неслись бурные воды речки Кихниш. Верхо́м к хижине было не проехать, и мы оставили лошадей возле реки под присмотром одного из наших спутников.

Склон был каменистый, земля из-за недавно стаявшего снега – мокрая и вязкая. Подъем оказался трудным. Я то и дело поскальзывалась в липкой жиже, мешавшей мне скорее увидеть сына. Лиам поддерживал меня под руку, цепляясь за ветки и выступающие из земли камни. Из отверстия в крыше вилась тонкая струйка дыма. Значит, кто-то в убогом жилище все-таки обретался. В остальном место выглядело заброшенным. На подходах к хижине мы почувствовали ужасный смрад, и мои дурные предчувствия вернулись с новой силой. Я испуганно посмотрела на Лиама, и мое беспокойство передалось мужу.

Мы подбежали к хижине и… остолбенели от ужаса и отвращения. Недалеко от входа высилась куча полуразложившихся тушек животных – кур, кроликов и разных мелких зверьков, с которых были содраны шкурки.

– Боже милосердный! – выдохнул Лиам.

– Логово дьявола! – пробормотал кто-то у меня за спиной.

Лиам сердито посмотрел в его сторону, но тот лишь нахмурился и перекрестился.

Собаки почуяли мясо и принялись рыться в куче, отнимая друг у друга куски гнилья. От этого зрелища меня едва не стошнило. Я отвернулась, подошла к дереву и прижалась лбом к стволу, молясь, чтобы недомогание поскорее прошло.

– Кейтлит, тепе те тато пыло ехать!

Патрик погладил меня по спине и убрал от моего лица растрепавшиеся волосы.

– Патрик!

Он легонько помассировал мне плечи, чихнул, прикрывшись рукавом, и вдруг выпалил:

– Черт пы попрал этого мерзафца! Мы тайтем Тунката, сестричка, опещаю!

Меня вдруг разобрал неуместный смех. Я попыталась сдержаться, однако он вырвался наружу. В том, как Патрик из-за простуды коверкал слова, было что-то успокаивающее. Брат посмотрел на меня с изумлением, попробовал мой лоб и нахмурился. Наверное, он решил, что я потихоньку схожу с ума. Может, так оно и было, кто знает? Но благодаря ему я все же удержалась на грани между здравым смыслом и безумием.

– Патрик, я тебя люблю, – тихо сказала я.

– Ты точно те заполела?

Я смотрела на него сквозь слезы. Я – заболела? Ну, разве что от тревоги!

Я заплакала. Не зная, чем меня утешить, Патрик просто стиснул меня в объятиях и держал до тех пор, пока я не успокоилась.


Дункана в хижине не оказалось. В доме было ужасно грязно. Меня охватило отчаяние. Что, если мы ошиблись? Если пеленка была не наша, не Дункана? Что, если Шамрок просто повел нас по следу какого-нибудь зверька? А вдруг похититель, устыдившись, решил вернуть мне моего малыша?

Я присела на продавленную кровать. Лиам с остальными перерыли весь хлам в доме в поисках хоть чего-нибудь, что указало бы, был ли здесь наш Дункан. Женская одежда, пара изношенных до дыр башмаков, источенные паразитами продукты… Я заметила осколок зеркала, когда солнечный зайчик от него затанцевал у меня на юбке. Я протерла глаза, боковым зрением заметив какое-то движение. Я вскрикнула. Из вспоротого матраса начали во все стороны разбегаться потревоженные клопы! В миске – остатки овечьего подслащенного молока, в котором утонула муха. Я обмакнула в молоко палец и облизала его. «Слишком сладкое для Дункана», – подумалось мне.

Что теперь делать? Ждать? Мужчины ушли осматривать окрестности и ближайший лесок. Колин снова предложил разделиться. Несколько человек могли остаться тут, остальным надлежало прочесать лес. Лиам этот план одобрил и сказал, что мне лучше побыть в доме. Я наотрез отказалась. Он даже не стал со мной спорить. Поэтому я отправилась вместе с ним, Колином и Патриком.

Река с журчанием спускалась по склону горы. Мы инстинктивно пошли вслед за бегущей водой. Шум воды, который обычно успокаивал меня, на этот раз внушал непривычное волнение. Лиам шел впереди, Колин с Патриком – за мной следом. Мы молчали, поскольку угрюмый пейзаж не располагал к разговорам. Серое небо хмурилось, деревья, казавшиеся здесь особенно темными, раскачивались на ветру. На их ветках висели обрывки тумана, похожие на жуткие привидения с когтистыми лапами. Все вокруг было непривычно мрачным, страшным.

Я поскользнулась на застывшей луже, присыпанной мертвыми листьями, и чудом сдержала крик. Колин вовремя подхватил меня, иначе я бы свалилась прямо в воду, быстро бежавшую меж острых камней. Я пробормотала слова признательности и принялась отряхивать с юбки сосновые иголки. Когда же я подняла голову, то увидела, что Лиам замер на месте, вытянув руку вперед и приподняв одну ногу, – так, словно застыл в воздухе. Я решила, что он увидел оленя. Я резко повернулась и успела заметить вихрь огненно-рыжих волос и развевающиеся фалды пледа, прежде чем они скрылись за пригорком. Я обомлела. Тот самый призрак! Колин, который тоже все это видел, издал странный хриплый звук.

Призрак Меган? «Кейтлин, это глупо! Этого быть не может!» Выходит, Меган жива? Но Лиам не стал тратить время на бесплодные догадки. Он уже пробежал много метров, прежде чем я встрепенулась. Патрик и Колин с пистолетами в руках кинулись за ним следом. У меня в голове вдруг все перемешалось.

– Меган!

Подхваченный эхом крик Лиама ударил меня по ушам. Наконец-то и я ее увидела. Она была внизу, под пригорком. И это точно была она. Молодая женщина стояла к нам спиной и не торопилась оборачиваться.

– Меган! – снова позвал Лиам.

Тоненькая фигурка, закутанная в изорванный плед, медленно крутанулась вокруг своей оси. Я подбежала к Лиаму и повисла у него на руке. Этот призрак точно явился прямиком из ада! Привидение, обитавшее в наистрашнейших моих кошмарах, смотрело на нас своими изумрудными глазами и прижимало к груди сверток, тихонько покачивая его, похлопывая и напевая старинную гэльскую балладу. Дункан! Она смотрела на нас с обескураживающим спокойствием, и я даже засомневалась, узнает ли она нас. И вдруг она вздернула подбородок. Улыбка расцвела на ее красивых губах. Взгляд ее был обращен на меня, и я увидела в нем вызов.

Страх за сына придал мне сил, и я бросилась вперед, едва не растянувшись во весь рост на земле, однако Лиам успел подхватить меня. Я стала кричать и вырываться.

– Я хочу моего сына! Отпусти меня! Пусть отдаст мне Дункана!

– Только не так, Кейтлин! Она… Проклятье!

Меган пустилась бежать. Колин и Патрик бросились за ней, и расстояние, их разделявшее, начало постепенно сокращаться. Меган вскарабкалась на валун, нависавший над рекой, вытянула руки с Дунканом над бурлящим потоком, давая понять, что бросит его, если к ней попытаются подойти. От ее истерического смеха в моих жилах застыла кровь. Казалось, еще миг – и я умру.

– Не-е-ет!

Лиам удержал меня за руку. Меган сделала шаг к обрыву. Я же не видела больше ничего, кроме своего малыша, хорошо укутанного в одеяло. Господи, как же мне хотелось обнять его, сказать ему, что все закончилось и мы возвращаемся домой!

– Мег, не делай этого!

Смех затих так же внезапно, как и начался. Она опалила нас безумным взглядом. Воздух вокруг нас стал густым и тяжелым, поглощающим все звуки. Единственное, что в нем оставалось, – это гнетущая тишина. Нас окружило кольцо тумана, отрезав от остального мира. Мне показалось, что мы перенеслись в иное время, иную реальность. Может быть, это все-таки сон?

– Он – мой, вы не можете отнять у меня ребенка! Это мой малыш!

– Мег, дай мне ребенка, и мы поговорим спокойно!

– Поговорим? Ха! Разве нам есть что сказать друг другу, Лиам?

На мгновение она умолкла. Не отрываясь, смотрела она на Лиама, и взгляд ее стал чувственным, зовущим.

– О Лиам, любовь моя! Ты так и не понял, что я была твоей суженой? Эта женщина – самозванка, чужачка! Откажись от нее, возьми в жены меня! Между нами есть связь, о которой ты даже не догадываешься. С самого моего рождения…

– Отдай мне ребенка! Меган, прошу тебя! Он не твой.

Она посмотрела на дитя, потом снова на Лиама.

– Нет, это мой ребенок! Наш с тобой ребенок, Лиам, и ты это прекрасно знаешь. Помнишь ту ночь, когда ты вернулся из рейда на Гленлайон, такого удачного? Правда, мы слишком много выпили, празднуя вашу удачу…

– Тот ребенок умер, ты положила его в кроватку Дункана.

– Дункана? Нет…

Она обвела нас шальным взглядом, потом снова уставилась на Лиама. Меган очень сильно потеряла в весе, кожа ее стала почти прозрачной, исхудавшее лицо было бледным и осунувшимся, и все же она оставалась ослепительно-красивой.

– Своего сына я назвала…

Она нахмурилась, подумала немного и продолжила, понизив голос:

– Я не могу назвать его по имени вслух. Он ведь еще не крещен. Это плохая примета, вы и сами знаете. Нельзя вслух произносить имя ребенка, пока его не крестили, это навлекает на него дурной глаз.

Лиам шагнул вперед, и она тут же отшатнулась. Белый густой туман подползал к нам, кольцо его становилось все у́же. На мгновение мне подумалось, что, если я рискну пройти через эту молочно-белую стену, пустота поглотит меня. Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Я сосредоточила внимание на Меган, которая, застыв на камне, казалась мне персонажем из страшной сказки. Я следила за каждым ее движением. Колин медленно подходил к ней сзади. Лицо у него стало такое бледное, что при желании он мог бы слиться с тем же туманом. Внезапно голос Колина нарушил тишину:

– Меган, этот ребенок – не сын Лиама!

Слова были произнесены странным тоном. Лиам вопросительно посмотрел на брата.

– Этот ребенок мой.

На всех лицах отразилось изумление. Колин старательно избегал взгляда Лиама. Наши с ним глаза на мгновение встретились, потом он снова посмотрел на Меган. Та со странным выражением смотрела теперь на ребенка. Я едва удержалась, чтобы не ударить себя по щеке. Что это могло быть, как не сон?

– Объяснись! – потребовал Лиам.

Колин отошел в сторону, опасаясь, что его слова могут спровоцировать в Лиаме вспышку неконтролируемой ярости.

– Той ночью ты был мертвецки пьян, Лиам, а Мег… Да и она тоже, если уж говорить правду. Вы оба заснули, как только легли. Но потом, среди ночи, ты встал и вышел.

Все слушали, затаив дыхание. Сама Меган смотрела на Колина непонимающим взглядом. Он продолжал очень тихо, но природа, казалось, приглушила все звуки, чтобы мы могли его расслышать:

– Ты долго не возвращался, и я встревожился, встал и вышел на улицу. Я увидел тебя спящим на скамейке возле дома. Сколько я тебя ни будил, ты отпихивал меня и ругался как сапожник. Тогда я подумал, что не стоит тебя трогать. Замерзнешь – сам вернешься. Войдя в дом, я услышал, как Мег ворочается в кровати. Она позвала тебя по имени. Я подошел к ней, чтобы сказать, что ты вышел подышать…

Он пытался говорить спокойно. Лиам за это время не шевельнулся, и только мышцы его играли под кожей.

– И ты воспользовался тем, что она… Ушам своим не верю!

– Нет, это не то, что ты подумал…

– Значит, я болван, по-твоему? – холодно отозвался старший из братьев.

Колин помотал головой в знак отрицания. Губы Меган шевельнулись, и она опустила голову, внезапно осознав суть того, что Колин пытался объяснить. Она покраснела.

– Так это был ты? Ты, Колин? Но как?.. И я думала… Боже милосердный!

Благодаря этому ошеломительному известию к Меган на короткое время вернулся разум. Что до Колина, то он не знал, куда себя деть, и стоял, ковыряя землю носком башмака. На мгновение мне показалось, что вот сейчас он сорвется с места и не остановится, пока не окажется в Карнохе. Однако он остался стоять там, где стоял, красный от стыда. И он смотрел на Меган. Что заставило его покраснеть? Стыд или же воспоминания о плотских утехах, которые им довелось пережить вместе? Следующие слова Колина были обращены к ней:

– Ты встала с кровати, голая… Черт побери, но я ведь мужчина! Ты приняла меня за Лиама, я знаю, но ты стала меня обнимать, целовать, потащила в кровать. Я пытался сопротивляться, говорил тебе, что я не Лиам, но… ты не слушала, что я говорил…

Он перевел взгляд на брата и закончил свою защитительную речь вопросом:

– А как бы ты поступил на моем месте?

Я смотрела на Меган. За доли секунды выражение ее лица многократно менялось. Внезапно она разразилась истерическим хохотом.

– Бедняжка Колин! – насмешливо протянула она. – Ты уж прости меня, только ребенок этот и не твой тоже! В ту ночь я уже знала, что беременна! Мне нужен был отец для ребенка, и я хотела Лиама. Настоящий отец… Он просто не мог…

Вид у обоих братьев был такой, словно их оглушили дубинкой. Что ж, Меган блестяще обвела их вокруг пальца! Мне же вспомнилось признание Эуэна Кэмпбелла. Он спал с Меган… Так вот в чем дело! Она зачала от Кэмпбелла! Никто из Макдональдов этого бы не потерпел. От предателя родится предатель… Клан отринул бы ее, и она стала бы изгоем. Поэтому-то Меган и решила соблазнить Лиама, что наверняка оказалось несложно. Когда стало бы ясно, что она носит ребенка, ему пришлось бы жениться на ней. Но тут появилась я и нарушила все ее планы. Ей на го́ре… И Меган возжаждала мести.