Ольга Шарипова - Долины любви

И каково же было Валерию, когда он услышал, что Лера пришла домой! Его сердце колотилось в груди как бешеное; желание увидеть дочь чуть не одолело обещание, данное матери. Господи, ну хоть одним глазочком взглянуть на нее! Но нет, нет! Он не изменит данному слову.

На прощание мать дотронулась до плеча сына: в благодарность за сдержанность?.. Или это было проявление нежности к нему?..

…Валерий приехал в день двадцатилетия дочери, но… увы. Валентина Сергеевна не дала разрешения на встречу — еще не время. Валерий лишь вздохнул: хорошо, что компьютер мать не отказалась передать Лере.

С утра Валерий Кулагин сидел в машине, надеясь хоть издали посмотреть на нее. «Сегодня мать скажет, что это подарок от ученика отца… Она называет меня учеником отца… Что ж, вот и плоды моей слабости…»

Валерий думал, думал, и вдруг… Словно видение из прошлого — Валерия пересекала двор… Господи, насколько же она оказалась прекрасна! И как похожа на Марину! Валерий не мог оторвать взгляда от дочери, он словно впитывал увиденное, чтобы потом растянуть эти несколько секунд на месяцы ожидания…

А после началось настоящее мучение. Валентина Сергеевна звонила сыну и говорила, что, возможно, встреча с Лерой состоится. Валерий бросал все дела, мчался в Москву, и… оказывалось, что Леры дома не было. Мать звала его домой, заведомо зная, что встречи не будет. И объясняла Валентина Сергеевна это очень просто: таким образом она готовит себя к вхождению Валерия в их жизнь.

Что ж, Валерий был готов к любым испытаниям. Да и часы, проведенные с матерью, растапливали глыбу отчуждения, стоящую между ними.

Валерий послал дочери платье лавандового цвета. Он очень надеялся: может быть, мать расскажет Лере, что никакой это не ученик дедушки, а ее отец? Но сердце Валентины Сергеевны не дрогнуло.

— А это не папа, бабуль? — с замиранием сердца спросила Лера.

— Нет, — без колебаний ответила бабушка.

Испытание, уготованное ею для сына, он должен был пройти до конца.

И Валерий терпеливо ждал, когда же предложение матери окажется не ложным. Он прекрасно знал о гипертонии Валентины Сергеевны и всеми силами сдерживал себя, чтобы не спросить: когда же, когда?! Он не смел волновать ее.

Время шло, и Валерий начинал понимать, что в таком поведении матери кроется какая-то причина. Ему казалось, что мать боится чего-то. Но чего именно?

Валерий стал перебирать в памяти все разговоры с матерью: ведь она твердо обещала ему, что как только Лера вернется с моря, их встреча наконец состоится. Значит, что-то заставило Валентину Сергеевну изменить решение. Значит, что-то произошло во время Лериного отдыха. Но что? Что могло случиться с Лерой? Ведь она здорова, в университете и на работе все в порядке. Скоро вернется из армии ее муж… И тут… Тут Валерий очень отчетливо вспомнил свадебную фотографию дочери. Вспомнил настолько отчетливо, что понял: Лера и ее муж улыбались, казались счастливыми, но… Но большой, огромной любви в их глазах не было.

Валерий помчался в Москву. И с печалью думал, что если его догадка окажется верной, то… То Валентина Сергеевна, почувствовав трещину между Лерой и Эдиком, испугалась, что Валерий встанет на сторону дочери.

Этого-то Валентина Сергеевна и боялась — Лера и так стала слишком часто вспоминать о родителях, не находя поддержки у бабушки. Да и с питерскими родственниками сблизилась.

А когда в один из апрельских дней, после бурного объяснения с внучкой, еще и Валерий позвонил! Тут-то женщина и сказала:

— Вы встретитесь через мой труп!

Эти слова охладили пыл Валерия, приехавшего без приглашения в Москву. Эти слова вселили надежду во внучку — Лера догадалась, что отец мог быть жив!

А когда Валерий, обеспокоенный словами матери, добрался до дома, то увидел, как Лера помогает Валентине Сергеевне сесть в машину «скорой помощи».

И Валерий отступил, он слишком тревожился за мать. Но и за дочь он испугался не на шутку, ведь Лера не осмелится перечить бабушке и из уважения к ней, и из боязни за ее здоровье.

Поэтому Валерий, проводив дочь до больницы — он ехал за ней на машине, — вернулся домой и положил в ящик письменного стола Леры пачку сигарет «Кабине». Он подал ей знак и надеялся на ее ответ.

Но ответ он мог получить только осенью. А пока, удостоверившись, что жизнь матери вне опасности, и еще раз успокоив ее своим обещанием, он вернулся в Австрию.

Валерий постоянно размышлял о произошедшем — все подтверждало его догадку. Все. И свадебная фотография дочери, и внезапное упорное нежелание матери разрешить твердо обещанную встречу, и самое главное — Лера сказала: «Игорь?..», когда он обогнал ее во дворе. В интонации ее голоса звучала и надежда, и любовь, и отчаяние.

Значит, неизвестный Игорь, которого его дочь любила, и был причиной беспокойного поведения матери. И Валерий понял, что дочь любит этого мужчину — ведь столько чувства было в ее голосе, когда она понадеялась, что это идет ее Игорь!

И Лера не встречается со своим Игорем… Почему? Она сама так решила, чтобы не беспокоить бабушку, или это мать Валерия поставила перед ней такое условие?

Но что бы там ни было, Валерий содрогнулся при мысли о том, что его дочери приходится жить с нелюбимым мужчиной.

Ведь это пытка! И если мать знает, что Лера не любит этого Эдика, то зачем же тогда так поступает? Господи, зачем Лера вышла замуж за сына этой толстоносой Верочки?!

Валерий хорошо помнил, что его отцу не нравилась их соседка по коммуналке.

Отец говорил, что она очень навязчива и слишком беспокоится о том, как бы ей выйти замуж. Это отцу не нравилось, и поэтому после переезда мать общалась со своей подружкой по телефону, а если изредка и встречалась с ней, то только дома у Веры.

Сам же Валерий помнил лишь один эпизод. Будущая свекровь его дочери говорила ему:

— Ути, какой холесенький мальцисецка у нас зивет!

И при этом приближала к нему свой нос, кажущийся пятилетнему Валере большим и жирным.

«Эта тетка мне никогда не нравилась, вечно она сюсюкала и поучала меня. И отец не одобрял дружбу матери с этой Верочкой… И вот теперь она — свекровь моего цветочка, моей Лерочки! И в этом виноват я, потому что…»

В начале сентября Валерий прилетел в Москву. Он был настроен решительно: он встретится с Лерой. Да, настал тот день, о котором говорил Нурлан Витальевич, — Валерий был нужен своей дочери.

Входная дверь открылась легко, благо добротные замки служили исправно уже многие-многие годы. Валерий положил ключи на привычное место у зеркала и огляделся — как же приятно оказаться в родном доме!

Первым делом он поспешил в комнату Леры и с нетерпением выдвинул верхний ящик ее стола, именно туда он положил пачку сигарет — знак о его существовании.

Ящик был пуст. В нем не было не только сигарет, исчезли и все вещи, лежащие здесь. Что же это означает?

Мужчина обошел квартиру и понял, что здесь давно никто не жил — приличный слой пыли, отключенные электроприборы и перекрытый газ.

— Мать на даче, это понятно, — проговорил Валерий. — Но где же Лера? У мужа? Или, может быть, у Игоря? Несчастна она или счастлива?

Нажав на семь привычных кнопок, Валерий услышал длинные гудки, а вскоре и твердые интонации голоса Валентины Сергеевны:

— Слушаю!

— Мам, здравствуй! Это я.

— Здравствуй. Подожди минуточку.

В трубке послышался звук закрывавшейся двери. Видимо, Валентина Сергеевна была не одна и не хотела, чтобы разговор был услышан.

«Если Лера на даче, то я непременно поеду туда, — подумал Валерий. — Я должен увидеться с ней сегодня же!»

— Почему ты приехал? Я договаривалась с тобой на ноябрь! — заговорила Валентина Сергеевна громким шепотом.

— Мам, как ты себя чувствуешь? Давление не беспокоит?

— Со мной все в порядке: свежий воздух и покой помогли мне окрепнуть, — ответила Валентина Сергеевна. — А ты почему приехал?

— Я приехал к Лере и не уеду, пока не увижу ее. Она с тобой, на даче?

— Ее нет со мной. Она живет у мужа. И сейчас не время встречаться с ней!

— Почему?!

— Потому что она и Эдик пытаются наладить свою жизнь, а твое появление может повредить их сближению. Возвращайся к себе и раньше ноября не показывайся.

— Я никуда не уеду! Я должен увидеть Леру сегодня же! Скажи, как мне найти ее?

Валерий понял, что его догадки оказались правильными.

— А ты не боишься, что она прогонит тебя?

— Не боюсь. Я приму все и все пойму.

— Знаешь что, дорогой! — громко воскликнула Валентина Сергеевна, но, словно спохватившись, заговорила тише: — Ты мне обещал, что…

— Я обещал тебе, да! Но сейчас я чувствую, что нужен дочери!

Валентина Сергеевна замолчала, и сын терпеливо стал ждать, что она скажет.

— Мама? — Валерию необходимо было знать, где Лера. — Мам, скажи, где моя дочь?

— Твоя дочь! Вот именно — твоя! Она столь же непредусмотрительна, как и ты. Она не понимает, что в этой жизни нужно стоять на ровной земле, а не взбираться в гору! — Валентина Сергеевна говорила громким шепотом, она разволновалась, но сдерживала себя — Дятлы не должны услышать ни единого слова.

— И я ей нужен. Так? — Валерий сильнее сжал телефонную трубку. «Значит, Лера забрала сигареты, потому что приняла меня!» — Ты говорила с ней обо мне?

— Нет! Я с ней не говорила. Мне не было нужды говорить о тебе, она либо догадалась, что ты жив, либо сошла с ума, нуждаясь в тебе. Я же, видите ли, не хочу понять ее!

— Мам, где Лера?

— Я выставила твою Леру из дома. Она должна наладить жизнь с мужем. Я надеюсь, она поняла, что Эдик — это ее будущее! Ровное будущее!

— Мам, пожалуйста, не волнуйся!

— Хочу тебя обрадовать: она оставила для тебя записку в ящике стола. А теперь я тебя огорчу: я эту записку нашла и уничтожила. Вы не увидитесь, пока я не позволю вам этого!

Все. В трубке послышались короткие гудки. Мать боится, что Валерий поможет дочери освободиться от нелюбимого мужа. Мать боится, что Валерий отнимет у нее Леру.

Валерий прошел в свою спальню. Теперь эта комната не вызывала у него болезненных воспоминаний. Он вспомнил, насколько был здесь когда-то счастлив вместе с любимой.

Валерий присел на кровать и стал рассматривать фотографию. На этой большой фотографии были горы. Горы, подарившие ему все: и горе, и счастье.

«Значит, Лерочка оставила для меня записку, когда уходила. — Валерий неотрывно смотрел на заснеженные вершины. — Как же мать могла выгнать ее из родного дома? Неужели можно полюбить кого-то насильно? Неужели можно ради своего спокойствия вынуждать Леру свыкнуться с безжизненным существованием? Мать нашла записку… Как же мне теперь найти дочь?..»

Валерий встал и подошел к фотографии. Он вглядывался в знакомые мельчайшие детали и оттенки — сказочная красота.

И когда-то Лера верила, что…

Валерий быстро снял фотографию со стены. Тайник! «Когда-то Лера клала сюда письма для Деда Мороза! И об этом, кроме меня и Марины, никто не знал!»

У Валерия задрожали руки от волнения — в тайнике лежала записка!

«Папочка, я люблю тебя и жду!» — прочел Валерий, и из глаз его заструились слезы. Большего счастья ему было не нужно!

Мужчина бросился к телефону — он набирал номер, оставленный дочерью.

«Господи, спасибо! Как же хорошо, что Лера догадалась положить записку и сюда!»

Телефон не отвечал. Валерий неустанно набирал номер, но безуспешно.

«Ну ничего, ничего, — успокаивал он себя, — сегодня суббота, и она могла уехать куда-нибудь. Может быть, по магазинам решила пройтись, а может быть, просто погулять, погода-то какая чудесная!»

Он решил подождать. Он уже столько ждал этого момента, что несколько оставшихся часов сможет выдержать.

Валерий решил набирать номер дочери через каждые десять минут. Он отвел на это два часа, но если по истечении двенадцати попыток он не дозвонится до дочери, то тогда отправится по указанному Лерой адресу. И будет ждать ее возле дома.

Он всей душой жаждал этой встречи. И чувствовал: какая-то неведомая сила тянет его к дому, где сейчас жила Лера… Будто судьба распорядилась: встретиться отец и дочь должны именно там.

Лере снилась счастливая жизнь.

Лере снился Игорь: она видела во сне, как он спит рядом, как она слышит его дыхание и чувствует его прикосновения. Лера спала и видела их встречу и как наяву ощущала долгожданный поцелуй, в котором соединились их губы.

Валерии снилась ее мечта.

Валерия улыбнулась и перевернулась на другой бок. И тут же почувствовала невероятно приятное прикосновение шелка к обнаженному телу и поняла, что это не сновидение. Лера не видела сон — она спала и вспоминала обо всем произошедшем, думала о счастье, наконец-то пришедшем.