Ольга Шарипова - Долины любви

— Да, теперь паспорт у меня есть, а вот… — Лера судорожно вздохнула.

— Я ему все объясню!

— Уже поздно что-то объяснять, целая неделя прошла! И вообще…

— Что вообще?

— Понимаешь, я как чувствовала. Ну… Мне немного боязно было ехать одной, и я… оставила Игорю записку и на всякий случай написала адрес… Так что…

— Игорь теперь думает, что ты погибла?! — ужаснулась Катя.

— Пусть думает… Может быть, думая, что я погибла, он не будет ненавидеть меня… Господи, какая же я дура! Зачем же я ушла от него?!

— Так! — Катерина решительно встала. — Сейчас ты говоришь мне адрес Игоря, и я еду к нему!

— Нет!

— Да! — послышался мужской голос.

Подруги устремили взгляды на дверь. Там стоял Валерий.

— Здравствуйте, — пролепетала Катя.

— Здравствуйте, — ответил отец Леры и широко улыбнулся девушкам.

Валерий сел на стул, стоящий возле кровати дочери, и взял Леру за руку.

— Лерочка, ты не одна. У тебя есть и я, и Катя. — Валерий смотрел на дочь нежным, любящим взглядом. — И вообще, теперь тебе нельзя ни о чем беспокоиться, абсолютно ни о чем!

Валерия устремила на отца непонимающий взгляд.

— Почему, пап?

— Потому что… — Отец шумно выдохнул, справляясь с волнением. — Потому что я скоро стану дедушкой!

Лера уставилась на отца — это известие ошеломило ее.

— Мне только что сказал доктор. — Валерий не скрывал своей радости.

— Значит, тем более нужно ехать к Игорю! — оживилась Катерина.

Валерий и Катя принялись наперебой поздравлять Леру, убеждать ее в необходимости поездки к Игорю… Они от души радовались счастливому известию. А Лера молча смотрела на них и ничего не слышала, она была погружена в собственные заботы, обрушившиеся на нее столь неожиданно, как и известие о беременности.

«А ведь мы с Игорем этого очень хотели и даже говорили об этом, — думала Лера, переводя взгляд с Катерины на отца и обратно. — Да, я хочу к Игорю. Но для этого мне нужно быть уверенной, что ребенок мой и его…»

Валерий с Катей продолжали радостно обсуждать новость. Лера молча смотрела на них и вдруг… И вдруг поняла причину изменений, произошедших с подругой — Катя стала молчаливой и задумчивой, потому что… Неужели? Но в это сложно поверить! И все-таки?.. Да, Катерина время от времени смотрела на Лериного отца глазами, полными любви и обожания.

А он? Да, все его внимание было обращено к дочери, но иногда, в краткие мгновения, он смотрел на Катерину именно так, как смотрит мужчина на заинтересовавшую его женщину.

Лера улыбнулась — о лучшем она и мечтать не могла.

— Послушайте, — прервала их Лера, — мне нужно, чтобы вы пообещали одну вещь. Ведь мы — одна семья и, кроме как вам, мне довериться некому.

— Лерик… — Катерину взволновали слова подруги.

— Прошу вас, не говорите никому о моей беременности, — попросила она отца и Катю. — И еще… Спасибо, что вы есть у меня, но я должна сама решить, как жить дальше.

— Лера, но… — Отец не мог согласиться с ней и считал, что он виноват в излишней самостоятельности дочери.

— Пап, все в порядке, — улыбнулась Лера. — Ведь ты с нами!

Игорь сорвался в бездну одиночества, и она завладела им. Он много дней находился в каком-то дремотном, гнетущем состоянии, из которого и хотелось выбраться и в то же время не хотелось. Не хотелось потому, что в реальности его ждало одиночество, а одиночество — это ад.

Но помимо его воли реальность все же резанула в глаза, заставляя их открыться. Игорь был жив, а у жизни свои законы, поперек которых не пойдешь.

А когда глаза Игоря привыкли к приглушенному свету комнаты, в которой он находился, то он сразу же увидел Всеволода Николаевича. Бывший тесть попытался улыбнуться Игорю, но лицо его дрогнуло.

И Игорь тут же все вспомнил и осознал.

Он вспомнил, что находится в больнице, куда его увезли Миша и Всеволод Николаевич, потому что слишком уж он ослаб — грипп и горе подкосили здоровье Игоря, вытянув из него все силы.

И еще Игорь вспомнил, что Леры больше нет. Ее нет совсем, и им никогда не встретиться…

— Это точно? — Игорь с мольбой посмотрел на Всеволода Николаевича, ведь уже прошло несколько дней и, может быть, что-нибудь изменилось. Может быть, вдруг…

Но тесть лишь утвердительно кивнул и опустил глаза — невозможно было вынести горестный взгляд Игоря.

Да, это было точно, потому что Всеволод Николаевич сам держал в руках документ, в котором черным по белому было написано, что гражданку Кулагину Валерию Валерьевну опознал муж и что доселе безымянный труп принадлежит именно ей. Все было задокументировано и оформлено по всем правилам. Сомнений в том, что Лера погибла, не оставалось.

— Игорь… — Всеволод Николаевич попытался найти какие-нибудь слова, чтобы поддержать и утешить, но подходящих слов у него не нашлось. — Игорь…

— Не надо… — помотал головой Игорь.

Да и какие слова могут утешить мужчину, потерявшею женщину его жизни, потерявшего единственную…

Всеволод Николаевич вздохнул: ему уже стало казаться, будто это он несет близким одиночество, что по его вине счастье ускользает от родных ему людей.

— Знаешь, отец, — послышался приглушенный голос Игоря, и Всеволод Николаевич вздрогнул — впервые человек, которого он считал своим сыном, обратился к нему, назвав отцом. — Знаешь, а Лера, возможно, уже могла быть беременна… мы оба этого хотели в тот день…

Всеволод Николаевич сжал руку сына — с такими думами Игорю будет в десятки раз сложнее справиться со своим горем.

— Игорь, единственное, чего я не понимаю, — почему Лере пришлось там остаться? — Нет, нужно хоть с каких-то, пусть даже болезненных, слов начать вытаскивать Игоря из бездны молчания, ведь молчание для мужчины — это погибель. — Мужа в доме не было, ведь он опознал ее.

— Наверное, с бабушкой что-то серьезное произошло или еще с кем-то, — прошептал Игорь. — Что-то важное заставило ее остаться там, иначе Лера вернулась бы… Но…

Игорь закрыл глаза бездна одиночества напомнила о себе. Бездна одиночества завладела им, и он не представлял, что сможет когда-нибудь выкарабкаться из нее. Да он и не хотел этого.

Зачем?..

Для Эдуарда жизнь сверкнула новой гранью, и он уверовал в истину: «Что ни делается, все к лучшему». Потому что благодаря взорванному дому Эдик стал жить лучше, спокойнее и стабильнее. Он и представить себе не мог, что за столь короткий срок его жизнь так преобразится.

Три недели прошло с того дня, как Эдик жестоко избил беззащитную женщину. И за эти недели он всего лишь пару дней волновался, опасаясь последствий содеянного. Всего лишь два дня нервную систему Эдуарда сотрясали волнения. А по прошествии этих двух дней на Эдика снизошел покой — у него появилась могущественная покровительница. Даже авторитет матери померк перед властностью и решительностью Валентины Сергеевны.

Эдуард буквально смотрел в рот Валентине Сергеевне, ловя каждое ее слово. А все из-за того, что она, переговорив с ним после поездки в больницу к внучке, пообещала: ничего за избиение Леры ему не будет. И Лера, и ее отец, так неожиданно объявившийся, не сделают шага без одобрения Валентины Сергеевны. А ему, Эдику, нужно всего лишь поступать так, как будет говорить Валентина Сергеевна.

И первое, о чем попросила его бабушка Леры, — это опознать чей-нибудь труп как Кулагину Валерию Валерьевну. Что Эдик и сделал. Зачем это понадобилось Валентине Сергеевне, он не знал. Он знал только одно — лишних вопросов задавать не надо: «Бабка знает что делает».

А дальше все просьбы были и того проще — Эдик уволился из школы и преспокойно учился: Валентина Сергеевна сказала, что о деньгах ему беспокоиться не надо, так как отец Леры — человек обеспеченный и помочь зятю — его долг.

Также Валентина Сергеевна решила, что родители Эдика ничего не должны знать о поступке сына.

— Лера заслужила то, что ты сделал, за измену надо платить, — говорила Валентина Сергеевна Эдуарду. — Только прошу тебя, пусть это останется в тайне, не стоит нам по пустякам волновать Веру. Милые бранятся — только тешатся.

Все это лишь приободряло Эдика: вот Лерка выйдет из больницы — и все будет еще лучше, потому что ее отец обеспечит их с ног до головы.

…И вот настал день, которого Эдик все же немного побаивался, день, когда Лера приехала домой. Приехала неожиданно и появилась в комнате так тихо, что Эдик, занятый компьютерной игрой, не сразу ее заметил.

— Привет… — Эдуард встал из-за компьютера Леры, приветствуя жену. — Добро пожаловать домой!

На его лице сияла счастливая улыбка, будто и не произошло ничего — именно так встретить Леру проинструктировала его Валентина Сергеевна.

Но улыбка мгновенно исчезла с его лица — Эдика пригвоздил к месту и сжигал ненавистью взгляд мужчины, стоящего за спиной Леры.

— Здравствуйте, Валерий Алексеевич. — Эдик протянул руку своему тестю, с трудом сдерживая дрожь, пробегающую по телу. — Приятно познакомиться!

— Ты знаешь, что делают в тюрьме с теми, кого сажают за изнасилование? — Отец Леры не собирался даже просто здороваться с этим подонком, а тем более пожимать ему руку. — Или думаешь, я прощу то, что ты сделал с моей дочерью?!

— Я… Я не… — пробормотал Эдик, мотая головой. — Я ее не трогал…

За этим Лера и пришла, она хотела быть уверенной, что Эдик только избил ее. Только избил.

— Да мы с вашей дочерью с мая чужие люди, — проговорил Эдик. Его голос звенел от волнения — не только надежды на обеспеченную жизнь исчезли в одно мгновение — теперь надо было опасаться, как бы он не поплатился свободой. — Я не трогал ее!..

Но эти оправдания уже были никому не нужны: по его глазам и Лера и Валерий поняли — Эдик не врет. И хотя врач уверил Леру, что изнасилования не было, она сомневалась: «Вдруг Эдик все же что-то сделал, а врачи не считают это изнасилованием?» Поэтому она и попросила отца съездить с ней домой и узнать точно — было что-то или не было.

Лера улыбнулась растерянному и испуганному Эдику — у нее камень с души упал, ведь теперь она знала, что отец ее ребенка — Игорь!

— Мы завтра разводимся. Я была в суде, объяснила ситуацию, и мне пошли навстречу. Так что не опаздывай, заседание назначено на одиннадцать. — Лера счастливо вздохнула.

— А?.. — Эдика волновала его судьба.

— А это мы решим потом, — сказал отец Леры и взял дочь за руку, уводя из комнаты.

Валерий не хотел лишних разговоров: Лере нельзя волноваться, вдвойне нельзя.

Но, к сожалению, разговоры на этом не закончились, потому что в дверях они столкнулись с Валентиной Сергеевной и Верой Петровной, вернувшимися из магазина.

Валерий вздохнул с сожалением — он напрасно недавно радовался, открыв квартиру и поняв, что матери нет дома. Теперь разговора не избежать. Очередного никчемного разговора.

Этот разговор происходил между матерью и сыном уже не один десяток раз. Валентина Сергеевна каждый вечер навещала Валерия в его гостиничном номере, справляясь о состоянии внучки, и каждый вечер пыталась убедить его в том, что Лере нужно простить Эдика, что она не понимает, куда ее заведет любовь. Но все призывы Валентины Сергеевны не возымели успеха, Валерий твердо стоял на своем.

Отец Леры не соглашался со своей матерью. Он был полностью на стороне дочери, одобряя ее развод. И единственное, на что пошел Валерий, — это не заявлять на Эдика в милицию. Да и то согласился он с этим лишь потому, что Лера попросила его об этом.

— Ты, Валера, оставил нас, а Дятлы дали нам семью, — пыталась убедить его мать. — И этого забывать нельзя.

— Да, я виноват. — Отец Леры не снимал с себя вины. — Но ты не должна забывать, что родных людей у тебя двое — я и Лера.

— Дятлы мне ближе, чем вы! Они понимают меня!

— Хорошо. Поэтому пусть они живут с тобой, ты можешь оказывать им материальную помощь, что угодно! Но только не нужно навязывать моей дочери этого Эдика!

— Твоей дочери! Вспомнил!

— Я и не забывал.

— Кроме денег, никакой заботы я от тебя не знала!

Да, Валерий присылал матери деньги, которых хватало на то, чтобы она не работала и при этом жила с Лерой в полном достатке. Но Валентина Сергеевна почти не тратила деньги сына, приучая внучку к скромности и бережливости в быту.

— Моя слабость обошлась очень дорого моей дочери, будь я с ней, она не узнала бы несчастья.

— Зато теперь я смогу помочь хорошим, порядочным людям. Тебя должно радовать, что деньги не были истрачены на шмотки или кулинарные излишества.