К его удивлению, он ничего не почувствовал.

Может, из-за выпивки.

Когда они выехали на Ривер-Роуд, последовав по извилистой береговой линии реки Огайо, он задался вопросом, где именно Эдвард бросил их отца в воду, еще живого, но не способного двигаться. Где он это сделал? Каким образом Эдвард выбирал место? Боялся ли он, что его могут поймать?

— Ты расскажешь Эдварду? — спросил Макс, как только показался Истерли на холме.

Солнце всходило за домом, и персико-розовые лучи текли по величественному контуру особняка, как будто к большому дому семьи Брэдфордов стоило относится с особым уважением.

— Думаю, это должен сделать ты. — Лейн взглянул на брата. — Я пойду с тобой, когда ты решишь ему все рассказать.

— Нет, — резко произнес Макс. — Я уезжаю. И прежде чем ты скажешь мне, что я не имею права…

— Я не останавливаю тебя. — Лейн покачал головой. — Я просто хочу тебе напомнить, что Эдвард все-таки наш брат. Он — наша семья. Связь матери…. на самом деле, мама всегда была вещь в себе, не так ли? И она Брэдфорд.

— Мне плевать на все это. — Макс скрестил руки на груди. — Я желаю вам всего хорошо, но Чарлмонт и Истерли… и вся семья… пустая трата времени для меня. И также пустая трата твоего времени на них. Ты должен забрать свою женщину, и все это дерьмо отправить в задницу. — Он посмотрел через реку в сторону Индианы, на широкую автомагистраль, в более далекое будущее, совсем далекое, не связанное с именем Брэдфордов. — Поверь мне, там есть лучшая жизнь. Намного лучшая.

Глава 18

Позднее тем же утром Лиззи стащила ключи от газонокосилки, чем однозначно вызовет крайнее неодобрение у Гэри МакАдамса, который в этот момент был в городе, и выехала на лужайку перед домом.

На самом деле, перспектива аккуратно подстригать полосы на всех акрах газона, от главного входа Истерли вплоть до основания холма, к воротам, выходившим на Ривер-Роад, вызывали в ней настоящий трепет, и нет, ее совсем не волновало, что главный садовник мог ужасно на нее рассердиться за это.

К сожалению, ее энтузиазм оказался менее выносливым, чем жара.

«Хорошо бы выпить лимонада», — подумала она, как только здание Истерли показалось на подъеме. Ей необходимо было выпить что-то холодное, и после того, как она промокнет горло, готова будет вернуться назад.

Припарковав газонокосилку под листьями магнолии, она невольно улыбнулась, когда ступила на землю и прямиком направилась к входной двери с ногами, покрытыми обрезками свежескошенной травы. Ранее существовали определенные правила, при которых обслуживающий персонал мог войти в особняк. Только через две двери. Вот именно, и обе находились в задней части дома. Это означало, что она или Грета в такую жару должны были обойти весь особняк кругом, чтобы не принесли сорняки от плюща в дом. Это было ужасно.

По крайней мере, сейчас ей больше не придется беспокоиться об этом неудобстве.

Но, конечно же она сняла свои ботинки и оставила их на коврике совсем не потому, что какой-нибудь англичанин-дворецкий мог сделать ей замечание, он бросил их в самое трудное время для семьи. Она сняла ботинки, потому теперь ей самой придется все убирать.

Пока она шла по прохладному помещению, ее кожа покрывалась мурашками. Около десяти лет назад в доме установили центральную систему кондиционирования воздуха, и это обновление, безусловно, можно было оценить в такой день, как сегодня, хотя она понимала, что потом пожалеет об этой передышке. После облегчения, которое она сейчас получала от жары, потом выходить на улицу будет просто ужасно.

Но она переживала, что если не выпьет холодного лимонада, то вот-вот может упасть в обморок.

Пройдя мимо официальных гостиных со всем их величием, она открыла широкую дверь в столовую и вошла в помещение для персонала, будто очутилась совсем в другом доме. Здесь не было картин, нарисованных маслом и шелковых обоев, изысканных штор и восточных ковров. Стены были окрашены в чисто белый, и единственным украшением на половых досках был слой лака, который уже протерся.

Офис главного бухгалтера находился слева, и она заглянула в комнату.

— Привет.

Грета фон Шлибер подняла глаза от стола. Перед ней находился открытый ноутбук и куча бумаг, с которыми Лиззи точно не хотела бы иметь дело. Немка, однако, умела и с удовольствием взялась навести порядок в бухгалтерском хаосе, после несвоевременного самоубийства Розалинды Фриланд, и последующем увольнении почти всего персонала, предстояло проделать большую бумажную работу, подготовить документы и заполнить различные формы.

— Guten Morgen, — ответила женщина, снимая очки в розовой оправе для чтения, и заменяя их на очки в черепаховой оправе. — Как у нас дела?

С ее своеобразным акцентом «нас» превратилось в «наш», и в конце «дела» стало «дефа», от такого родного звучания Лиззи захотелось рассказать своей подруге, которую она знала уже больше десяти лет, о своей возможной беременности. Но нет, остановила она себя. Если Лейн не знал, то никто не будет знать.

— Там жарко.

— Ja. Я заканчиваю с этими бумагами на увольнения и пойду обрезать изгородь вокруг домика у бассейна. А потом в горшках оберу завядшие цветы.

— Когда у Лэйна закончится заседание правления, я встречусь с ним в больнице, чтобы повидаться с мисс Авророй.

— Я слышала, что звонили семье? Я разговаривала с уволившимися, спрашивала получили ли они деньги под расчет, и одна из ее племянниц сообщила мне об этом. Я приду после того, как закончу работу.

— Все это очень грустно.

Она виделась с Лейном буквально две секунды перед тем, как он уехал на заседание правления, по-видимому, он привез Макса домой в середине ночи. Но Лэйн сказал ей, что он хочет с ней поговорить, и она задавалась вопросом, о чем. Он показался ей расстроенным и несчастным, хотя, к сожалению, ничего нового…

Бинг-бонг раздалось высоко на потолке, и Лиззи оглянулась назад.

— Кто-то у двери черного входа. Я открою.

Она поспешила на кухню, и отвела глаза, проходя мимо двери комнаты мисс Авроры. Боже, перспектива убирать вещи мамы Лэйна из этого дома (может попросить ее семью прийти и собрать их) казалась такой сюрреалистичной, но такой неизбежной.

Лиззи открыла заднюю дверь, перед ней стоял молодой парень в синей униформе и кепке. За ним, во дворе, был припаркован с работающем двигателем фургон с названием местной компании по доставки.

— У меня пакет для мистера Ричарда Пфорда? — произнес парень. — Можете вы подписать, что приняли его?

— Да, конечно. — Лиззи взяла конверт из оберточной бумаги и написала свое имя на клипборде. — Спасибо.

— Спасибо, мэм.

Она закрыла дверь, но потом вдруг вспомнила, что муж Джины съехал, она попыталась вернуть фургон, выскочив из дома и пытаясь помахать ему руками, но машина не остановилась.

Тогда она решила положить конверт на кровать, он увидит его, когда придет забрать свои вещи. Кроме того, зная о личной жизни Джин, они могли за просто помириться после того, как сестра Лэйна вернется, отвезя Амелию на север. Джин обладала способностью получать то, что хотела, захотела же она выйти замуж за Пфорда.

Хотя, как она могла так близком находиться рядом с этой скотиной, для Лиззи оставалось загадкой.

Впрочем… деньги.

Лимонад был таким же освежающим, как и предполагала Лиззи, а идея вернуться к газонокосилке была настолько же непривлекательной, насколько первая идея казалась отличной. Но это было уже неважно. Пришло время принять душ и переодеться, чтобы встретиться с Лэйном в больнице. Кроме того, она смогла сегодня сделать всю левую половину газона. Возможно, в конце дня, она сможет закончить и другую сторону.

Поскольку Лиззи не успела отвезти назад «Джона Дира» туда, где хранилась вся садовая техника, она быстро перебазировала его во внутренний дворик, оставив в тени у гаражей. Затем она заставила себя взять с собой горстку кренделей на второй этаж, занесла конверт в комнату Пфорда, приняла душ и одела свежее поло и шорты цвета хаки.

Она снова была на кухне и отправила сообщение Лэйну, когда примерно прибудет в больницу, когда вдруг ощутила внезапный побуждение. Подойдя к двери мисс Авроры, она заколебалась.

Ее первым инстинктивным желанием было постучать, хотя это было полным безумием. Поскольку там точно никого не было.

Закрыв на секунды глаза, у нее заболело сердце от воспоминаний, когда она обнаружила женщину на полу у кровати.

Так же, как и с рабочими поверхностями на кухне, здесь все было на своих местах, не только аккуратно расставлено, но и пропылесосено, вытерта пыль, и хотя мебель была скромной, попав в эту комнату, вам хотелось выпрямиться, следя за своей осанкой и вытащить руки из карманов. У окна стояло два кресла БеркаЛоунгерс, напротив телевизор, мини-кухня с раковиной, маленькая плита и холодильник. Естественно, грязной посуды не было и полотенце для рук было точно сложено и повешено на ручке двери духовки.

Если честно, заходить сюда без приглашения было совсем неправильно.

Быстро передвигаясь, Лиззи подошла к креслу мисс Авроры, к полочкам, которые тянулись до самого потолка. На полках стояло более ста фотографий в старых и новых рамках, начиная от начальной школы и до выпускников института, улыбающихся детей в летних лагерях и с серьезными лицами вокруг елки, а также у алтаря в церкви. Многие из фотографий запечатлели, как они играли в баскетбол или в футбол, на середине прыжка или на середине боя, и даже были в форме игроков НФЛ и НБА, начиная от братьев и сестер мисс Авроры, их детей, а также Лейна, Джин, Макса и Эдварда.

Лиззи пришла с мыслью взять пару фотографий и отвезти их в больницу, если мисс Аврора придет в сознание, то рядом с собой увидит лица своих самых любимых людей. Но теперь, столкнувшись с таким количеством, Лиззи почувствовала себя подавлено.

Она взяла фотографию Лейна с третьей полки. Ему было двенадцать или тринадцать, он нахально ухмылялся, глядя в камеру. Его черты лица уже приобретали свою красоту, вырисовывая в дальнейшем волевой подбородок, его глаза блестели, явно показывая его флиртующую натуру.

Если у Лиззи будет сын, в таком возрасте он будет выглядеть также.

Вдруг словно одержимая, она начала выискивать еще больше фотографий Лэйна, и нашла, по крайней мере, еще дюжину или около того. Она рассматривала их в хронологическом порядке, изучая, как он взрослел… пока не добралась до последней, когда он окончил университет. Там он был в шляпе и мантии и в солнце защитных очках вайфаерах, его красивая уверенность делала его похожим на огни Святого Эльма, хотя это было задолго до его времени. И он обнимал кого-то рукой… О, это был Джефф Стерн. (Огни святого Эльма или Огни святого Элмо (англ. Saint Elmo's fire, Saint Elmo's light) — разряд в форме светящихся пучков или кисточек (или коронный разряд), возникающий на острых концах высоких предметов (башни, мачты, одиноко стоящие деревья, острые вершины скал и т. п.) при большой напряжённости электрического поля в атмосфере. Название явление получило от имени святого Эльма (Эразма) — покровителя моряков в католицизме. Морякам их появление сулило надежду на успех, а во время опасности — и на спасение. — прим. пер.)

Удивительно, как жизнь сводит людей.

Она взяла эту фотографию в руки и стала разглядывать более подробно.

Пока она стояла, глядя на изображение двух лучших друзей, за которыми светило солнце, небо над их головами было таким синим, трава под ногами такой зеленой, она поймала себя на мысли, что рассматривая лицо Лэйна, пытается прочитать, какова будет его реакция на ее беременность. Видно, она совсем чокнулась.

Приподнявшись на носочках, чтобы поставить назад фотографию, она…

Нахмурилась и замерла.

За фотографией было что-то спрятано. Пластиковый пакет?

Лиззи просунула руку, совершенно не задумываясь о вторжении в частную жизнь… и что она пытается достать.

Это был большой мешок из морозильной камеры, внутри которого находился нож шеф-повара.

Отложив фотографию Лэйна и Джеффа в сторону, она внимательно разглядывала содержимое. На лезвии и черной ручке она ничего не заметила, никаких пятен, царапин. И в пакете не было ни записки или чего-то еще.

Лиззи мимолетно окинула взглядом остальные фотографии. Через минуту она вернула нож обратно и поставила фотографию точно на то же место, где та стояла. Потом она ушла, чтобы отправиться в центр города.

Решив заняться своими делами.

— Что значит, он меня не хочет видеть?

Спросил Лэйн, наклонившись к стойке регистрации окружной тюрьмы. Как будто это могло как-то помочь. И знаете, женщина-офицер, спросившая его имя, нажала кучу кнопок в компьютере, просто отрицательно покачала головой.