Лилия Орланд - Дом на берегу

– Теперь ты понимаешь, почему я так оберегаю её и исполняю каждое желание?

Ольга кивнула, сама того не желая, она прониклась симпатией и сочувствием к маленькой девочке, которая никогда не знала матери, зато была слишком близка знакома с врачами. Но затем она вспомнила о том, как отец Лизы обошёлся с ней самой.

– Если ты оберегаешь дочь, зачем тогда взял с собой? Ты же приехал сюда из-за меня. Чтобы убить… – Ольга бросала обвинения, стараясь ими огородиться от возникшей к ним симпатии, чтобы Газатов-преступник заслонил Газатова-отца.

Ей показалось, или действительно Марат смутился? Неужели он тоже может испытывать неловкость?

– Она не должна была тебя увидеть, – всё же признался он. – Я собирался отвезти её в один частный санаторий для детей-сердечников, он недалеко отсюда. То ж знал, что ты решишь выбить дверь. Наверное, я забыл её закрыть, уходя…

Он замолчал. Но дальше объяснять было и не нужно. Лиза проснулась раньше отца и отправилась исследовать дом…

– И что теперь? – Нарушила первой молчание Ольга, поскольку именно её судьба решалась в данный момент. – Отвезёшь дочь в санаторий и вернёшься к первоначальным планам на меня? То есть пыткам?

Марат, задумавшийся было о чём-то своём, снова посмотрел на девушку.

– А ты кусачая. – Улыбнулся он. – Мне нравится.

Ольге было всё равно, что нравится Газатову, а что нет, её волновало лишь, что будет с ней, когда вдруг воспылавший к ней любовью ребёнок уедет поправлять здоровье.

– Вряд ли она теперь согласится ехать, ведь появилась мама, – последнее слово он произнёс почти нараспев. Так что девушка почувствовала усмешку с его стороны.

Она тут же изгнала зарождавшиеся внутри крохи симпатии и напомнила себе, кто такой Газатов. С этим человеком ни на секунду нельзя расслабляться, каким бы чудесным отцом он ни был.

Марат был подозрительно любезен с Ольгой. Ладно ещё при Лизе, тут понятно, не хотел расстраивать ребёнка, но, когда они оставались наедине, у него не было никакой причины быть вежливым, особенно, учитывая вчерашнюю ночь и то, как грубо он доставил девушку в свой дом. Ольга искоса поглядывала на Газатова, но не находила и следа вчерашнего зверя.

Марат принёс ей длинный шарф и помог соорудить из него подобие лангеты, чтобы зафиксировать плечо. Лиза, пристально наблюдавшая за процессом, вдруг выскочила из комнаты, о чём-то вспомнив, и девушка воспользовалась моментом, чтобы задать вопрос.

– Ты больше не хочешь найти моего мужа? – Спросила она почти шёпотом, потому что мужчина находился очень близко от её губ, завязывая узел шарфа на плече.

– Хочу, – ответил он так же тихо, согрев дыханием её кожу.

– Тогда почему не спрашиваешь у меня? – Ей пришлось откашляться, так как голос внезапно охрип.

– Потому что ты ничего не знаешь, – Газатов сильно дёрнул за концы шарфа, одновременно отстраняясь от девушки.

В её глазах плескалось недоумение. Зачем было похищать, если он в курсе, что Ольга не знает, где её муж? Несколько секунд Марат смотрел на неё, а затем отвёл взгляд, смутившись. Ему неловко?! Девушка никак не могла понять этого человека, то он размахивает перед её носом пистолетом, то смущается, лишь вспомнив об этом моменте. Что в нём не так?

– Наверное, тебе нужны какие-то объяснения? – наконец изрёк Марат, сделав несколько шагов по комнате и снова примостившись на краешке кровати.

– Наверное? – Не удержалась от сарказма Ольга.

– Мне жаль, что вчера так получилось. Довольна? – В голосе Газатова начало проскальзывать раздражение. Эти пока едва уловимые нотки напомнили девушке, каким опасным он может быть.

Но Ольга не вняла предупреждению, прозвучавшему в его голосе.

– Нет! – Ответила она, вздёрнув подбородок. – После того, что ты устроил этой ночью, я думаю, что заслуживаю, как минимум, объяснений. Твои прихвостни изрешетили мой дом, убили собаку и моего друга, а ты сам похитил меня, угрожая пистолетом! А теперь ты говоришь «мне жаль» и считаешь, что этого достаточно?

Девушка упрямо смотрела на него, выдерживая тяжёлый взгляд. Ну уж дудки, бояться этого бандита она больше не собирается! И как раньше, когда они с Маратом встречались на светских мероприятиях, он казался ей интересным, харизматичным и серьёзным мужчиной, с какой-то затаённой глубокой грустью в душе? Ольга недоумевала, теперь она видела его грубость, его силу, наплевательское отношение к другим людям. Такое ощущение, что она была знакома с двумя разными Маратами, и тот, кто похитил её ночью, был диаметрально противоположным тому, кто помогал ей и поддерживал после похорон мужа.

– Я жду ответа! – даже несмотря на то, что она лежала в постели, а мужчина стоял, возвышаясь над ней своим ростом в метр девяносто, девушка не чувствовала себя более слабой. Именно сейчас в ней были силы, чтобы добиться от него правды и решить для себя раз и навсегда, кто же такой Марат Газатов.

– Ты ждёшь? – как-то недобро усмехнулся он и посмотрел в глаза Ольге, но будто споткнувшись о её неизвестно откуда взявшуюся внутреннюю силу, был вынужден отвести взгляд. – Хорошо. Раз ты настаиваешь, расскажу. Вчера вечером я был уверен, что мой лучший друг, которого я четыре года считал мёртвым, и его милая жена посмеялись надо мной и заманили в западню. Кстати, ты знаешь, что твой дружок, который был вместе с тобой в доме, из полиции?

Ольга кивнула.

– Он признался этой ночью и о рассказал Максе тоже, – и увидев вскинутые брови Марата, усмехнулась и добавила, – не один ты сегодня узнал много нового.

– Я был очень зол на Макса, на тебя… Нет, я рассвирепел. Ты казалась мне такой хрупкой и невинной, а получилось, что это лишь хорошая актёрская игра. Не знаю, как я тебя не задушил прямо там, у меня словно красная пелена была перед глазами. – он снова встал и прошёлся по комнате, остановившись у окна и опершись ладонями о подоконник. – Тебе повезло, что моя дочь была в доме, поэтому я отложил разговор на потом. А утром мой источник сообщил, что ФСБ установило наблюдение без твоего ведома. Ты ведь об этом вообще не подозревала.

Ольга покачала головой. Откуда ей, погружённой в свою иллюзорную потерю, было знать, что за ней всё это время следила полиция?

Марат покивал каким-то своим мыслям, а после поднял голову и посмотрел на неё тяжёлым взглядом.

– Если ты ожидаешь от меня слёз раскаяния, то напрасно. Мне жаль, что ты пострадала, но, как с тобой поступить, я ещё не решил. Скорее всего, ты пробудешь с нами ещё некоторое время, пока моей дочери, как ты выразилась, не надоест играть в дочки-матери.

– А потом? – Ольга попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. То, как Марат рассуждал о её будущем, давало не слишком много надежды на счастливый финал.

Он не успел ответить, в комнату влетела Лиза, размахивая ворохом разноцветных ленточек.

– Оля, заплети мне волосы, – она забралась на кровать и вывалила на одеяло своё богатство.

– Оле пока не стоит двигать рукой, – негромко сказал Марат, – потерпишь пару дней, солнышко?

– У тебя всё ещё болит ручка? – Девочка ласково погладила её по другому плечу.

Ольга кивнула, она не была уверена, что после признания Газатова и их эмоциональной перепалки, сумеет спокойно разговаривать с ребёнком.

– Давай я тебе заплету волосы? – Предложил Марат дочери и протянул руку. Лиза с сомнением посмотрела на Ольгу, затем на отца и вложила свои маленькие пальчики в его большую ладонь.

Когда они оказались у двери, Газатов обернулся.

– Ждём тебя внизу через полчаса, прими душ и спускайся.

Душ? Ещё бы найти его.

– Соседняя дверь с правой стороны. – Марат будто прочитал её мысли. – Я подберу тебе какую-нибудь одежду.

Оставшись одна, Ольга откинулась на подушки. Это просто какое-то сумасшествие. Её эмоции не поспевали за всеми перипетиями последних суток и словно закрылись в прозрачном коконе. Девушка понадеялась, что это поможет ей не свихнуться. Потому что события сменяли друг друга со сверхзвуковой скоростью, и сейчас даже непосредственная опасность вряд ли смогла бы как следует напугать Ольгу. Ей нужно немного времени, чтобы передохнуть, прийти в себя и собраться с мыслями. Газатов сказал, что несколько дней они побудут вместе. Может, это не такая уж и плохая мысль. Если Лиза хочет, чтобы она побыла её мамой какое-то время Ольга будет мамой. Главное, что за эти дни она сумеет придумает, как убежать или сообщить полиции, где её искать.

Девушка провела рукой по волосам и отметила, что Марат прав, ей действительно пора принять душ.

Газатов не солгал, дверь действительно оказалась незапертой, и поблизости располагалась просторная ванная комната, отделанная в тёплых, персиковых тонах. Ольга заперлась изнутри, с удовлетворением услышав, как щёлкнул замок. Хоть какая-то иллюзия безопасности и уединения. Она забралась в персиковую ванну на ножках, задёрнула занавеску с изображением мультяшного единорога, скачущего по радуге, и с наслаждением ощутила, как упругие горячие струи воды омывают её тело.

Девушка несколько раз набирала в ладонь ароматный гель и тщательно намыливалась, прежде чем почувствовала, что эта долгая и ужасная ночь смылась с её кожи. В какой-то момент ей показалось, что в дверь стучат, но Ольга отнесла этот звук на шум воды.

Она закрыла кран и несколько секунд просто стояла и вдыхала полной грудью влажный воздух, позволяя воде стекать по её телу. Затем отжала волосы и отодвинула занавеску.

Из горла вырвался сдавленный сип, рука инстинктивно дёрнула занавеску, чтобы прикрыться ею, и второй полузадушенный вскрик огласил ванную комнату – вывихнутое плечо прострелило резкой болью. Лёгкая конструкция, державшая занавеску, не выдержала и, обрушившись на Ольгу, погребла её под собой.

И над всей этой катастрофой раздался весёлый смех Марата.

У Ольги из глаз брызнули слёзы от боли и обиды. Она начала задыхаться под плотным полиэтиленом. Газатов прикрыл девушку полотенцем, которое держал в руках, и помог ей выбраться из ванны. Отпустил её не сразу, сначала убедился, что она твёрдо держится на ногах. Но девушка поймала его заинтересованный взгляд, скользнувший по её обнажённому телу, и замерла.

– Я хотел предупредить тебя, что не стоит закрываться, потому что достану, где угодно. Но вижу, ты уже усвоила урок.

Он отпустил Ольгу и словно невзначай скользнул пальцами по её руке. Реакция собственного тела её поразила, вместо того чтобы выдернуть руку и отойти как можно дальше, захотелось наоборот прижаться к тёплой ладони. Девушка разозлилась на Марата, лапавшего её после всего, что он натворил. И на себя, потому что повелась на эту ласку словно изголодавшаяся блудливая кошка.

Прижав больную руку к телу, здоровой Ольга придерживала края полотенца.

– Ты обещал подобрать мне одежду, – она старалась говорить спокойно, но стиснутые зубы выдавали её состояние.

Газатов усмехнулся.

– Одежда в твоей комнате, жду через пять минут внизу, – сказал он и вышел из ванной.

У Ольги подкосились ноги, и она опустилась на край ванны. Её трясло. Марат, несмотря на его мужскую привлекательность, ей совсем не нравился, и уж тем более не после того, как уничтожил тех, кто был ей дорог. Хотелось кричать, выть и рвать на себе волосы, но она не могла позволить этому мужчине уничтожить ещё и остатки её самообладания.

Поэтому Ольга взяла второе полотенце и принялась вытирать волосы. Одной рукой это было не слишком удобно, но девушка не сдавалась. Промокнув излишнюю влагу, она перекинула волосы на грудь и заплела косу. Травмированное плечо не приходилось поднимать, поэтому всё получилось достаточно легко.

Осторожно переступая босыми ногами по мокрому полу, Ольга вышла в коридор второго этажа. Снизу доносился звук включённого телевизора. Наверное, Лиза смотрит свои мультики. Понимая, что из отведённого ей на одевание времени уже ничего не осталось, девушка поспешила в свою комнату.

Ну вот, она уже мысленно называет эту комнату «своей». Ольга огляделась. Здесь могло быть весьма уютно, если бы не обстоятельства, при которых она сюда попала.

На кровати лежала одежда. Девушка надела тёмно-голубую мужскую рубашку, которая доходила ей до середины бедра. После некоторых размышлений Ольга закатала по локоть рукава, а на пояс повязала обронённую Лизой белую ленточку. Получилось отличное платье. Перекинула через голову завязанный узлом шарф и поместила в него больную руку, решив, что покой её плечу не повредит.

Некоторое замешательство вызвали мужские боксеры, но, подумав, девушка решила, что лучше такая защита девичьей чести, чем вообще никакой. Надела, прислушалась к своим ощущениям, оказалось, очень удобно, хотя и непривычно.