— Мистер Крейтон, ваше великодушие и благородство глубоко тронули меня. — Джейн старалась как можно правильнее выразить то, что лежало у нее на сердце в этот момент. — Желание защитить женщину от несправедливых нападок лучше иных поступков говорит о характере человека, но, мне кажется, вы зашли в своем стремлении уберечь меня от огорчений несколько дальше, чем можно было ожидать от друга…

Крейтон махнул рукой, останавливая ее и одновременно не соглашаясь принять похвалы на свой счет.

— О, мисс Эванс, ваше мнение очень лестно, но я и вполовину не так благороден, как вы успели подумать. Предложить женщине стать супругой только из стремления восстановить ее доброе имя способен был, пожалуй, только какой-нибудь из легендарных рыцарей древности. А я отнюдь не такой уж древний и хочу провести рядом с вами всю свою жизнь потому, что полюбил вас.

— Так скоро? — невольно переспросила Джейн.

— Мы знакомы уже больше месяца, по-вашему, недостаточно долго для того, чтобы полюбить?

— Возможно. — В улыбку Джейн вернулась доля лукавства. — Но у нас совсем не было времени убедиться в постоянстве своей привязанности.

— У нас?! — От радости Ричард едва не воспарил со своей скамьи к кронам старых яблонь. — Значит, я вам не безразличен?

— Не настолько, чтобы в мою голову приходили мысли о браке с вами, сэр, — тут же охладила его леди. — Но я тоже… думала о вас.

Это было едва ли не больше того, что мог надеяться услышать джентльмен от девушки после своего первого признания, во всяком случае, именно так учили Джейн в пансионе. Как ни странно, для нее не составило труда ответить Крейтону на вопрос о своем отношении к мистеру Роуэну, но так скоро сказать вслух, что Ричард Крейтон с некоторых пор занимает ее мысли, Джейн не смогла бы даже под угрозой его женитьбы на мисс Грант.

К счастью, Крейтон очень ценил именно скромность и благонравие Джейн, чтобы быть оскорбленным таким прохладным ответом.

— Вы обнадежили меня, мисс Эванс. Я надеюсь, в будущем священные узы соединят нас, но еще раньше сердечная привязанность сделает нас обоих настолько счастливыми, чтобы не желать другого пути, кроме как жить друг для друга.

Джейн прерывисто вздохнула. Могла ли она еще час назад предположить, что ее коварная судьба преподнесет такой сюрприз? Из бездны отчаяния устремиться снова к манящему свету надежды — не слишком ли это для нее одной?

Крейтон осторожно взял девушку за руки. Признаться, он не понимал, что ему теперь надлежит сказать или сделать. Кажется, он исправил свои недавние промахи, но надо ли поцеловать ее сейчас или настаивать на немедленном заключении помолвки?

Внутренний голос подсказывал Джейн, что следует поблагодарить джентльмена и попросить оставить ее одну, но ее мысли снова вернулись к вчерашним драматическим событиям в доме миссис Литтон-Парк.

— Я не должна разрешать вам рисковать репутацией еще и вашей семьи, сэр. Позвольте хотя бы этим слухам утихнуть, прежде чем строить планы нашего общего будущего. Лучше, если мы… если вы какое-то время не будете выказывать мне свою заботу и внимание, которые могут быть приняты за проявление чувств.

Крейтон поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал, после чего без раздумий ответил:

— Мисс Эванс, я начал свой визит с заверений в том, что меня нисколько не беспокоит, о чем болтают в Бромли. Самое главное я услышал из ваших уст — вы не любите Роуэна, а если он ухаживал за вами и даже нравился вам, все это уже в прошлом, и я готов простить вашу невольную слабость, в конце концов, и я сам…

Джейн побледнела и резко выдернула руки из ладоней Крейтона.

— Простить меня? — Губы ее задрожали. — Вы собираетесь прощать меня, даже не зная, что произошло на самом деле?

Крейтон понял, что совершил еще одну ошибку, превосходящую все, сделанные им до этого момента.

— Я вновь неверно выразился, мисс Эванс. Следовало сказать — я никогда не буду напоминать вам об этой истории…

Но гнев уже завладел девушкой, и каждое слово Крейтона казалось ей унизительной снисходительностью человека, оказывающего благодеяние и потакающего тем самым своей гордыне.

— Вы не имеете никакого права прощать или не прощать меня, сэр! Я ни за что не стала бы строить свою супружескую жизнь на тайнах и упреках! Мистер Крейтон, как вы могли так унизить меня? По-вашему, это благородно — закрыть глаза на прошлое жены, тем самым признавая, что она виновна бог знает в каких преступлениях! А ведь я уже собиралась рассказать вам всю правду, не Мэй или вашей сестре, а только вам! Я хотела ради вас нарушить слово, данное дорогому мне человеку!

— Джейн, пожалуйста, позвольте мне оправдаться, — пробормотал джентльмен, перед которым внезапно открылась совершенно иная точка зрения на его поведение. — Я не хотел оскорбить или унизить вас, я просто вел себя, как… как…

— Как самодовольный павлин! — Кроткая Джейн неожиданно превратилась в разъяренную фурию. — Уходите отсюда, я более не желаю слушать вас!

— Но…

— Уходите! — Она поняла, что кричит, и заговорила чуть тише. — Мы с вами соседи и будем, вероятно, видеться, но я прошу вас не приближаться ко мне, насколько это возможно.

— Я в самом деле люблю вас, — грустно ответил Крейтон и поднялся со скамьи. — Я не привык выражать свои чувства и был неловок…

— До сих пор я не замечала в вас особой неловкости, мисс Грант может это подтвердить! — выпалила Джейн и тут же устыдилась своей язвительности. — Ступайте, вам в самом деле лучше уйти и больше не думать обо мне.

— Если б я мог, — пробормотал джентльмен, поклонился и уныло побрел по дорожке к садовой калитке.

Позже Джейн думала, что он ушел очень вовремя. Она разрыдалась, закрыв лицо руками, едва только незадачливый ухажер скрылся из виду.

31

К возвращению Мэй и девочек Джейн уже успела умыться, привести в должный вид локоны и постаралась придать лицу выражение хотя бы не более печальное, чем утром.

К Мэй почти полностью вернулось ее обычное жизнерадостное настроение, чему немало способствовала длительная прогулка. Диана все два часа пыталась убедить подругу, что скандальные слухи, безусловно, повредили, но не разрушили репутацию Эвансов. Подтверждая слова мисс Крейтон, встреченные знакомые не настолько поразили Мэй своей холодностью, как она могла опасаться. Следовало просто немного подождать, пока какое-нибудь новое событие не захватит полностью умы жителей Бромли. К счастью для Эвансов, ожидать этого события оставалось недолго.

Мэй с прежней живостью пересказывала Джейн подробности прогулки, забавные замечания малышек: Джесси удивляла лукавым остроумием, а Маргарет — неожиданной для ее лет проницательностью.

— Как жаль, что такой хороший день заканчивается непогодой. Надо будет поплотнее закрыть окна, похоже, ночью будет гроза. — Мэй исчерпала свой запас красноречия, но ее молодая подруга, кажется, едва уловила хотя бы треть сказанного. — Да ты, похоже, совсем не слушаешь меня! Джейн, довольно предаваться унынию, нельзя позволять слабости овладевать собою, иначе подняться на ноги будет с каждым днем все труднее и труднее!

Джейн оставалось только рассказать о том, чего еще не знала Мэй. Сперва девушка хотела скрыть от подруги визит Крейтона, но тут же опомнилась — между ею и Мэй больше не должно быть никаких тайн! К тому же он сам может что-нибудь сказать сестре.

— Сегодня, пока тебя и девочек не было дома, приходил мистер Крейтон, — безжизненным голосом произнесла она.

Синие глаза Мэй потемнели от тревоги — что еще могло произойти такого, чтобы Джейн совсем упала духом?

— Он… обидел тебя? — Судя по намекам Дианы, от Крейтона следовало ожидать отнюдь не неприятных для юной леди известий.

Джейн все тем же глухим, мертвым голосом пересказала Мэй все, что смогла припомнить из своего разговора с неожиданным визитером. Мэй оставалось только развести руками. Признаться, она опасалась, что Крейтон поведет себя не совсем правильно, и сейчас он вполне оправдал ее суждение, вынесенное из первой встречи.

— Не стоит так расстраиваться, дорогая. Он немного запутался, но все поправимо. Вам надо обдумать все случившееся, а после вы примиритесь друг с другом…

— Примиримся? Мэй, он оскорбил меня, и я прогнала его!

— Он вернется, — попыталась верная себе Мэй утешить подругу. — Лишь бы ты разобралась в себе, чего именно ты хочешь на самом деле.

— Уехать куда-нибудь, где никто меня не знает! Мэй, позволь, я снова буду искать себе место!

— В любом городе, куда бы ты ни уехала, всегда можно встретить знакомых или знакомых знакомых. Ты уже могла в этом убедиться, — разумно возразила миссис Эванс. — Я не могу расстаться с тобой, не только потому, что ты нужна мне и малышкам, но и потому, что мы — твоя семья. К тому же, чтоб найти место, надо получить рекомендации. Ты ведь не захочешь обратиться вновь к леди Файдуэлл?

Джейн содрогнулась.

— Боже, конечно, нет! Но ведь я могла бы попросить рекомендации у хозяйки пансиона.

— Лучше выбрось из головы эти глупости, все равно я не позволю тебе куда-то уехать. Джон бы не одобрил.

К последнему аргументу Мэй прибегала крайне редко, но возражать после того, как она ссылалась на этот непререкаемый авторитет, не осмеливался никто из членов семьи. Джейн тоже промолчала.

— А теперь нам лучше пойти и лечь спать пораньше, пока гром и молния не помешали нашему отдыху. Дождь нужен саду, но, боюсь, ветер нанесет немалый урон цветам, и завтра нам придется хорошенько потрудиться.

Джейн согласно кивнула, и подруги под руку направились из гостиной наверх, чтобы уложить спать детей.

Они еще выпили по чашке чая с травами, которые Энни собирала и сушила сама, не доверяя такое важное дело легкомысленным леди, и разошлись по своим спальням. Утомленная, Мэй заснула сразу под перестук капель, сперва редкий, а затем превратившийся в глухой рокот.

Джейн не могла уснуть. Множество мыслей теснилось в ее усталой головке, и самой настойчивой оказалась мысль о любви. «Что же это такое — любовь? Стоит ли искать любви, если ее предвестником служит боль, а проводником — разочарование? Если бы Диана услышала меня сейчас, то пришла бы в ужас, но она даже не подозревает, насколько счастлива сейчас, в своем блаженном ожидании. Мистер Крейтон сказал, что любит меня. Разве это не должно было принести покой в мою душу и пламя в мое сердце? Когда-то мне казалось, что, как только появится человек, который полюбит меня и которого стану любить я, вся жизнь тотчас изменится. Горести, бедность, обиды — все позабудется, перестанет иметь значение. И вот такой день настал, а вокруг все то же, и я все та же. Почему?»

Джейн то вскакивала и принималась бродить по комнате, то снова укладывалась в постель. Ни счастья, ни даже радости не чувствовала она. Значит, мистер Крейтон вовсе не тот, кто ей нужен. Это так просто. На несколько мгновений Джейн даже успокоилась.

— Все равно как если бы мне сделал предложение мистер Милбурн или мистер Тейлор, — сказала она себе. — Мне следовало вежливо поблагодарить и отказать. Так почему я так не поступила? Зачем стала говорить с ним о Роуэне, как будто бы даже оправдываться?

Ответ на эти вопросы был только один — ей небезразличен мистер Крейтон. И она ждала от него уважения, доверия, преданности… но никак не снисходительного прощения. Джейн снова начала злиться, вспоминая недавний разговор. Как он мог быть таким слепцом? Неужели он не способен понять ее? «Слишком много остроумия», — сказала о нем Мэй полтора месяца назад. Или прошла уже целая вечность?

— Как же она права! Неужели одно остроумие — и больше ничего? Что же такое должно было прийти ему в голову, чтобы он сделал мне предложение?

Джейн приблизилась к окну и сквозь мокрые стекла посмотрела на виллу. Одно из окон освещено, кажется, это спальня мисс Крейтон. Диана тоже не спит, но мешает ли ей непогода или тягостные размышления?

Вопросы, вопросы… После отъезда из дома леди Файдуэлл Джейн все время была занята — уроки с племянницами, поиски дома, переезд, задушевные беседы с Мэй, домашние дела и хлопоты… Беспокойство и дурные предчувствия не оставляли ее, но днем девушка не имела времени прислушиваться к ним, их мерзкий шепот настигал в ночной тишине. Теперь, когда сбылись ее самые ужасные кошмары, Джейн слышала в ночи совсем другие голоса. Они задавали все эти вопросы, остающиеся без ответов. Кто поможет ей познать самое себя?

Длинный, раскатистый удар грома заставил ее вздрогнуть, как будто само провидение осуждает ее нерешительность и смятение. Из детской раздался громкий плач, Джейн, опомнившись, запахнула шаль и побежала в комнату девочек. В двери напротив показалась сонная Мэй, и остаток ночи обе леди провели в детской, обнимая и успокаивая напуганных малышек.