Анастасия Потемкина - Дом на холме

Вы когда-нибудь любили? Конечно любили. Все люди любят, вот только разной любовью. Не будем сейчас говорить о любви к противоположному полу или всему миру. Про такую любовь можно долго дискуссировать, и мы просто придем к мнению, что сколько людей - столько и мнений. Любовь – заложена в нас на генетическом уровне. К примеру любить родителей. Люди, говорящие что любви нет, всегда забывают о любви к собственным родителям. Ведь все мы любим свою маму или своего отца, какими бы они не были. А что происходит с людьми когда они теряют эту любовь? Ответ на этот вопрос есть – они умирают. Умирают не физически, что-то ломается в их душе. Это как прыжок в бездну. Вот только прыгаешь не ты, а тебя просто скидывают насильно. В такие моменты появляется чувство под названием безысходность.

Таким чувством болеет Даша. Вот уже два года она не живет. Ее душа похожа на покорёженный метал. Такой же, в которой превратилась машина ее родителей, когда они попали в аварию. Для пятнадцатилетнего подростка узнать, что мамы и папы больше нет, стало самым большим шоком в жизни. Ее сломали. Она тогда плакала, трясла головой, истерически смеялась и говорила что это розыгрыш, что над ней просто жестоко подшутили. Вот только наша жизнь не состоит  из шуток и веселья, и ее родители действительно разбились. Когда стадия отрицания прошла, она просто замкнулась. Для нее перестало существовать времени, пространства. Она не жила в настоящем, ее сознание прибывало в том времени, кода они с мамой пекли печенье, папа учил кататься на велосипеде. То время, когда у нее была полноценная, любящая семья. Сейчас она одна, а впереди целый мир. Жестокий и беспощадный. Больше нет папиного сильного плеча, маминого совета. Она жалела что не часто говорила как сильно их любит, не часто обнимала. Но больше всего она жалела что ее тогда не оказалось в той машине. Она хотела умереть. Зачем теперь жить? Как бороться в одиночку? Опека над ней перелегла на плечи маминой сестры – Светланы.

Женщина, которая тоже пребывала в депрессии, всячески пыталась поддерживать Дашу. Но она понимала, что не сможет заменить ей мать и отца. Ее главной задачей было просто проследить, чтобы Даша выбралась из этой депрессии. И женщина следила. Насильно кормила, когда она сутками не ела, выводила на прогулку, когда она лежала на полу и смотрела в одну точку. Они часто бывали у психологов. Со временем, Даша стала приходить в себя. Она не стала той жизнерадостной девушкой, которой была, но она уже и не была похожа на ходячего зомби. То, что она замкнулось, было видно всем. Она часто проводила время на кладбище, возле могилы родителей. Желая притупить ту боль, что была на душе, она сменила имидж. Перекрасила волосы в розовый цвет, тем самым надеясь, что больше в ее жизни не будет ничего темного, полностью сменила гардероб, так что теперь было совершенно не понятно, к какому стилю она склоняется. Даша и сама не знала кто она теперь. Она так и не сказала никому, что творилось в ее душе. В этом она не изменилась. Она так же не любила перекладывать свои проблемы на других. Светлана, однажды привела ее в детский дом, где часто помогала маленьким детям, чем могла. Игрушками, книгами. В Даше тогда что-то щелкнуло. У этих детей тоже никого не было. Она впервые почувствовала, что не одна такая в этом мире. Есть такие же как и она, и они понимают ее. Даша стала частым гостем в доме малютки. Она читала детям книги, играла и баловала сладостями. На этом в добрых делах она не остановилась.

 Однажды она подобрала щенка на дороге. Совсем маленького, и отнесла его к ветеринарам. Те, вылечив беднягу, отправили его в приют для бездомных животных. Даша долго навещала щенка, пока однажды его не забрала одна молодая пара, но даже тогда Дашка не прекратила навещать это заведение. Делаю что-то хорошее, она убегала от своих проблем. Не чувствовала больше что одинока, хотя бы на несколько часов. Светлана была рада наблюдать как Даша постепенно воскресает. Смерть родителей оставила большой рубец на ее душе, но главное что Даша боролась. Она выползала из той депрессии шаг за шагом. Время не лечит. Оно лишь притупляет боль, и Даша не исцелилась. Светлана, думающая что Даша приходит в норму, не знала что каждый день она плачет на могиле родителей, грызет по ночам подушку в безмолвных криках. Она лишь видела девочку, которая делает добрые дела, а то что у нее на душе оставалось для всех загадкой.

-Дашенька вставай.- ласково прощебетала Светлана, склонившись над племянницей. Светлана всегда была ласкова с ней. Девочка и так много пережила.

-С добрым утром.- так начиналось каждое ее утро. Она отчаянно желала себе добра, и ей его не хватало. У нее была забота ее любимой тетушки, но разве может такая забота сравниться с любовью родителей?

-Опоздаешь в школу.- раздвинув занавески, Светлана удалилась. Женщина знала, что девушка не многословна. Даша старалась отвечать по минимуму, или молчать. После катастрофы она вообще не разговаривала два месяца.

Поднявшись с кровати, девушка пошла в ванну. Теперь она без интереса смотрела на свое отражение. Раньше она била стекла, когда видела свои пустые глаза, заполненные слезами, теперь она видела все те же глаза, только вот слез уже не было. Светло-розовые волосы, доходили до талии. Этим поступком Даша до сих пор не понимала, что хотела сказать. Она просто проснулась утром и решила, что старая Даша тоже умерла, а ей пора начинать учиться жить заново. Новая жизнь так и началась с покраски волос. Даша одела приготовленную с вечера одежду, и спустилась на запах яичницы. Светлана орудовала на кухни как профи. Кофе уже варилось, бекон обжаривался, тосты намазаны. Даша тихо присела за дубовый стол, и просто ждала своей порции. У них не часто получалось пообщаться. Даша не знала как начать разговоры, а Светлана не настаивала, давая ей время привыкнуть к себе. Женщина она была одинокая. К тридцати годам, она так и не нашла себе спутника жизни, может быть потому что была скандальным адвокатом.

Поставив яичницу и кофе с молоком на стол, Светлана присела рядом, и они тихо стали завтракать.

-Я сегодня хотела проведать детей, ты пойдешь со мной?- попыталась начать беседу женщина.

-Во сколько?- не гладя на Светлану, спросила Дарья.

-После школы.

-Я после школы должна сходить на могилу родителей. Отправляйтесь без меня.- Даша так и продолжала называть Светлану на «вы». Она была так воспитана. Не могла Даша обращаться к старшим на «ты».

-Не задерживайся, сегодня прохладно.- мягко ответила женщина.

-Я постараюсь. – Даша встала из стола и отнесла тарелку в посудомоечную машину.

-Удачного дня.- крикнула ей  вдогонку Светлана, когда Даша покидала кухню.

-Спасибо, вам тоже.

Взяв сумку с прихожей, Дарья направилась в школу. На улице, действительно, было прохладно. Весна только вступала в свои права, а Даша уже перелезла в кожаную куртку. Дорога до школы была не долгой. Они жили в спальном районе, почти рядом с учебным заведением. Даше нравились пешие прогулки, она могла подумать, а мыли стали ее единственным другом. Ее учебные дни проходили однообразно. Она не с кем не общалась, ее либо не замечали, либо поддевали. В отличии от Даши, одноклассники уже забыли ее трагедию, да им было и не понять какого это. Первое время ей соболезновали, и утешали, да вот только девушке это было не нужно. Она хотела одиночества, а не фальшивых состраданий. После ее уже не воспринимали всерьез. Она потеряла всех подруг. Те, жили подростковой жизнью. Тусовки, мальчики. Дашу тошнило от этого. Свою боль она не выплескивала, а держала глубоко внутри. Не один психолог, а их было достаточно много, так и не докопался до истинных чувств девушки. На уроках, учителя старались не сильно тревожить ее устными рассказами. Она писала тесты, делала задания, и старалась не сильно выделяться. Когда она пришла с новой прической, для одноклассников это стало сродни сигналу о том, что Даша начала новую жизнь. Они уже не видели в ней девочку, которой нужно сострадать, теперь она стала предметом обсуждения. Сегодняшний день не отличался от предыдущих. Те же уроки, самостоятельные. И только обед сегодня был особенным. Как всегда, после четвертого урока, дети пошли в столовую. Даша занимала самый отдаленный столик, и спокойно наслаждалась едой. Вообще ей было очень не комфортно в местах большого скопления людей. Девушка спокойно пила сок, и даже не догадывалась, что за соседним столиком решается ее судьба.

Вальяжно развалившись на стуле, и покуривая сигарету, в компании друзей, сидел Макс. Парню было глубоко насрать, что он находиться в учебном заведении, и что курить здесь запрещено. Макс вообще не любил когда его ставят в рамки, да  и его положение в социальной лестнице не позволяло вести себя по-другому. Самовлюбленный, эгоистичный, мажор – отнюдь не последние слова которыми его награждали. Сейчас парню было просто скучно. Любимым его занятием было играть. Особенно на чувствах невинных девушек. На такого сердцееда засматривались многие, но он выбирал себе жертв сам. Последняя такая мишень, тяжелым взглядом, заплаканных глаз, взирала на него с другого конца зала. В кампании неизменных друзей, он продолжал оставаться королем школы. А где король, там и королева. Вот только от назойливой королевы его тошнило. Наталья. Само имя уже вызывало неприязнь. Девчонка бегала за ним как заведенная. Он и посылал ее, и трахал других на ее глазах, и унижал, на нее ничего не действует. Слава небесам, эта дура уехала на море. Макс мог дышать спокойно целых две недели.

-Я понимаю, что тебе глубоко фиолетово что ты в столовой, но затуши ты уже свою трубку мира.- парень сказавший это, выглядел совершенно спокойным, и приходился лучшим другом.

-Гер, тебе ли не знать, что он скорее помрет от никотина, чем выкинет сигару. – а это уже был светловолосый парень с пронзительными серыми глазами. Оба друга ненавидели привычку Макса курить, как паровоз, но оба были лучшими друзьями, а потому поддерживали его во всем.

-Ник, но он же реально такими темпами и до тридцати не доживет.- пока друзья спорили сколько осталось жить Максу, сам парень внимательным взором обводил столики, ища новую игрушку. Его взгляд остановился на длинноволосой девушке с розовыми волосами.

-Кто она.- прервав диалог друзей произнес Макс.

-Где?- зеленые глаза Геры внимательно проследили за движением головы Макса и остановились на девушке. В ней он сразу узнал тихоню Дашу.

-Зачем она тебе?- Гера знал о трагедии Даши, и предпочел бы не трогать девушку, особенно зная манеры Макса.

-Хочу.- выдыхая дым ответил парень.

-А правда, что это за птаха?- присоединился к разговору Ник, которому стало интересно, почему он раньше не замечал довольно-таки яркую девушку.

-Кривцова Даша. Не трогай ее Макс.- Гера был парнем рассудительным и со своими принципами. Он сам знал, какого это потерять близкого человека. Сам недавно схоронил деда, а тут родители, да еще и оба. Черные, как угольки, глаза Макса покосились на друга. Гера никогда не указывал ему какую девушку выбрать.

-Твоя?- предположил парень. Но он четко знал, что у Геры нет девушки.

-Нет. Она не заслуживает разбитое сердце.- не гладя на Макса, произнес Гера. Парня вдруг заинтересовала эта беседа, и он даже нормально сел на стул, и затушил сигарету.

-Пояснишь?- они были похожи с Дарьей. Оба были не многословны, и любили говорить по существу.

-Что мне тебе пояснить? Ее родители погибли два года назад. У нее своего говна хватает. У тебя ничего не получиться.

-Думаешь, он не сможет растопить сердце малышки?- спросил Ник.

-При чем тут это?

-Ну, мне почему то тоже кажется что ты бросаешь мне вызов.- спокойно произнес Макс. Такого поворота Гера не ожидал. Он прекрасно знал, что если бросить вызов Максу, он его примет, и только спасибо за это скажет. Переубеждать уже поздно. В глазах Макса блеснул огонек заинтересованности. Он только что подписал Даше приговор.

-Даю пять дней, и она будет моей.- Макс откинулся на спину стула. Пять дней. Он четко понимал, что будет не просто. Тот, кто уже потерял близкого, держит ухо в остро. Обычно у него уходило, самое большое, два дня. С розоволосой у него уйдет больше времени.

-Это тупой спор.

-А мне плевать. Основное ты сделал – бросил мне вызов. Я бы все равно замутил с ней, а так у меня даже стимул есть. Твои ставки?

-Твой кабриолет. - ауч. Гера умел выбирать ставки, но спор - есть спор. Отчим купит ему новый, хотя до этого точно не дойдет.

-Окей, но моя ставка – мое желание. Вещи мне не нужны, я могу купить все. Но если я выигрываю спор, ты забираешь на хрен от меня Наталью. Эта мегера меня достала. Соблазни ее, или убей, мне пофиг. Главное чтобы рядом не ошивалась.- Гера побледнел. Наташа – это хуже смертного приговора.