Лайза Джуэлл - Дом на улице Мечты

– Ник мне не муж, – мягко произнесла Джоанна.

– Тогда кто же он? – полюбопытствовал Тоби.

– Жених. Был им. Когда-то.

– Так, – ответил Тоби. И снова запнулся.

– Он опять приходил, да? Пока меня не было? – спросила Джоанна.

Тоби кивнул.

– Черт, – сказала она. – Что он сказал?

– Ничего. Вообще ничего. Но попросил передать тебе это, – ответил Тоби, протянув руку к ящику стола и вытащив оттуда письмо. Он отдал конверт Джоанне. Та с мгновение подержала конверт в руках, проведя по нему кончиками пальцев, глядя на почерк, которым что-то было написано на внешней стороне. Лия вчера вечером почти уговорила Тоби вскрыть письмо. Он еле-еле смог не поддаться искушению и теперь затаил дыхание, думая, откроет ли Джоанна письмо сейчас или заберет к себе в комнату.

– Он больше ничего не оставил? – сказала она.

– Нет, просто попросил меня передать тебе письмо.

Джоанна кивнула:

– Ага.

– Ну, – предложил Тоби, – ты собираешься его открыть?

Джоанна снова кивнула.

– Ты не против, – сказала она, – если я открою его прямо тут?

Тоби сглотнул:

– Нет, конечно нет.

– Хорошо.

Ее руки слегка дрожали, когда она вскрывала конверт. Она медленно вытащила из конверта письмо и развернула его. Читая, она закусила нижнюю губу. Через некоторое время Джоанна сложила письмо и сунула обратно в конверт.

– Ну? – спросил Тоби. – То, что ты думала?

– Эмм, – кивнула Джоанна.

– С тобой все хорошо? – тревожно спросил Тоби.

– Да, – сказала Джоанна и встала. – Я так думаю. Я, э-э…

Тоби ждал продолжения фразы. Губы Джоанны совершали какие-то странные движения, и казалось, что она одновременно пытается подобрать слова и сдержать подступавшие к горлу слезы.

– Если ты не против, я очень хотела бы… вернуться в свою комнату, – наконец сказала Джоанна.

– Да, – сказал Тоби. – Конечно. Все в порядке?

– Да, – ответила Джоанна. – Спасибо за пиво. И за разговор. Было хорошо. Мне нужно идти и думать. До свидания.

Джоанна бросила ему натянутую улыбку и вышла из комнаты. Чересчур длинные рукава болтались, а в ладони Джоанна сжимала письмо.

Тоби повернулся к своему компьютеру и вздохнул.

Два зачеркнуты, насчет еще двух придется выяснять.

Первым местом, где побывали в субботу утром Руби с Тимом, была крошечная двухкомнатная квартира на Мирд-стрит. Стены там были обшиты деревянными панелями, имелись богато отделанный мрамором камин и кухня – по размеру не больше салона смарткара. Одним словом, квартирка очень маленькая и очень красивая.

Далее последовала однокомнатная квартира на Брюер-стрит, расположенная над супермаркетом, где продавались натуральные продукты. Там все было современное и обтекаемое, множество алюминиевых приборов на кухне и крошечная терраса. К тому времени, как к этому списку прибавилась еще и однокомнатная квартира на улице Уордор с гидромассажной ванной на крыше и двухкомнатная квартира на улице Нил с собственной гардеробной, у Руби окончательно разбежались глаза.

Жить в Сохо было, пожалуй, самой заветной мечтой Руби, об этом она грезила лет, наверное, с шестнадцати, когда впервые оказалась одна в большом Лондоне. Мысль, что через неделю-две из жалкого дома Тоби и от всех этих жалких людишек она переедет в роскошную квартирку в лучшем районе Лондона, не давала ей покоя.

В первом часу они с Тимом отправились на обед в «Бам-Бу» на Перси-стрит. Сели за столик у окна на первом этаже. На Тиме был выходной наряд – голубые брюки-чиносы, рубашка и кремовый свитер с вышитым слева на груди логотипом. Здесь, среди всей этой роскоши с оттенком ретро, его тощая подруга в джинсах-скинни выглядела совершенно не к месту. Тим бы предпочел пойти обедать куда-нибудь в «Bertorelli». Он куда комфортнее чувствовал себя там, в белом зале, где атмосфера немного напоминала 80-е годы. Но Руби настояла именно на этом странном месте, менее элегантном, более темном и странном. Тим просто хотел, чтобы она была счастлива, поэтому согласился переломить свои стереотипы. Он-то не хотел жить в крохотной квартирке в Сохо. Он хотел жить в огромной мансарде с белыми стенами где-нибудь в Клеркенуэлле. И ему не нравилась вьетнамская кухня, потому что он предпочитал итальянскую.

– Так, – сказал он. – Что тут есть съедобного?

– Не знаю, – ответила Руби. – Я никогда не была здесь раньше.

– Ой, – удивился Тим. – Тогда понятно. А я-то подумал…

– Один из моих бывших парней часто ходил сюда. Вечно рассказывал про это место, – отмахнулась Руби. Она вытащила из сумочки сигарету и закурила.

Тим тут же стал похож на грустного котенка, каким он становился всегда, когда Руби намекала на свою интимную жизнь до их встречи. Сейчас она нарочно сказала про своего бывшего. Это ее забавляло.

Руби заказала немного, но все довольно дорогое, и к закускам взяла бокал шампанского.

– Ну что? – сказала она. – Что ты думаешь по поводу квартир?

Тим пожал плечами и улыбнулся:

– Мне нравятся все варианты.

– Да, но наверняка какая-то из квартир тебе все-таки понравилась больше, – подмигнула Руби.

– Ну, – сказал Тим, – с чисто практической точки зрения мне больше всего понравилась квартира на Нил-стрит. Она самая большая, а нам точно понадобится место, когда я заберу Моджо.

Руби вздохнула.

– Да, – сказала она, слегка надув губы. – Только она в Ковент-Гарден. А я правда, правда хочу жить в Сохо.

– Ну, тогда нам просто стоит найти большую квартиру в Сохо, так? – весело сказал Тим. Он улыбнулся и взял ее руку в свою. Руки были одной из его наименее привлекательных частей тела, по мнению Руби. Слишком толстые, но ее раздражало даже не это, а длина его пальцев. У Тима были слишком короткие пальцы. Непропорционально короткие по сравнению с гигантскими ладонями. И крошечные ногти.

Руби насилу заставила себя улыбнуться и сжала его руку.

– Да, – сказала она. – Найдем.

В субботу Мелинда вернулась с работы в пять часов вечера. Кон последовал за ней на кухню.

– Чаю? – спросил он.

– О да, пожалуйста.

Мелинда плюхнулась в кресло, стянула с себя туфли и принялась растирать ступни.

– Отвратительный день. Я собираюсь пойти в тренажерный зал, но не думаю, что у меня на него хватит сил, – проворчала она.

– Хорошо, – сказал Кон. – Останешься дома, и мы поболтаем.

Мелинда вопросительно посмотрела на него.

– Что? – вскинул он руки. – Ты ведь моя мама. Я тебя люблю. Мне нравится с тобой разговаривать.

Лицо Мелинды смягчилось, и она улыбнулась.

– Ну что? – сказал Кон, опуская пакетик чая «Английский завтрак» в кружку. – Как дела?

– Забавно, – рассмеялась Мелинда.

– Нет. Правда. Как дела? Как жизнь? – снова спросил Кон.

– Я в порядке, спасибо, Коннор. Ты-то сам как? – отмахнулась она.

– Прекрати ерничать, мама! – улыбнулся Кон.

– Прости, дорогой. Прости, – пошла на попятный Мелинда. Она состроила серьезную мину и обдумала его вопрос.

– Неплохо вообще-то, – сказала она.

– Да? – недоверчиво произнес Кон.

– Да. Мне нравится здесь. В этом месте. Можно не суетиться, а просто прийти и расслабиться. И мне нравится быть рядом с тобой, – улыбнулась Мелинда.

Кон натянуто улыбнулся в ответ:

– И даже делить со мной комнату?

– Это мне очень даже нравится, Кон, – ответила Мелинда.

Она запнулась и посмотрела на него:

– Ты пытаешься мне что-то сказать?

Кон покачал головой и налил в чайник воды из-под крана.

– Нет, просто вчера вечером я разговаривал с Тоби, и он сказал, что пригласил тебя на ужин сегодня, – сказал он.

– Господи, – протянула Мелинда и вскинула брови. – Да. Ты можешь в это поверить?! Он уже неделями талдычит мне об этом парне, говорит, что он мне непременно понравится. И вдруг – на тебе! – свидание вслепую.

– По-моему, ты должна пойти, – сказал Кон.

– Что?! Ни в коем случае, – категорично заявила Мелинда.

– Но почему нет? Если верить Тоби, этот парень замечательный, – пожал плечами Кон.

– Да плевать, какой он там замечательный. Мужчина – это последнее, что мне сейчас необходимо, – отмахнулась Мелинда.

– Почему? Что с мужчинами не так? – опешил Кон.

– Это не с мужчинами что-то не так. А со мной. Когда у меня появляется мужчина, я с катушек слетаю. И забываю о самом главном. О тебе, например, – заявила Мелинда.

Кон включил чайник.

– Мама, – сказал он, – мне уже девятнадцать. В июле двадцать исполнится. Не обязательно быть рядом со мной, чтобы показать, что ты обо мне заботишься.

– Я знаю, но… – начала было Мелинда, но запнулась.

– Ты ведь знаешь, я не злюсь на тебя за то, что ты сделала? Знаешь, что для меня это неважно? – сказал Кон.

– Ну ты всегда это говоришь, и я всегда ценила то, что ты ни разу не ругал меня за это, но, правда, как ты можешь так спокойно к этому относиться? То есть я же была твоей матерью и вдруг бросила тебя на произвол судьбы, – всхлипнула Мелинда.

– Но ты же меня не бросала. Ты же не в приют меня сдала? А на руки другой прекрасной женщине, – улыбнулся Кон.

– Ты правда так обо всем этом думаешь? – удивилась Мелинда.

– Да. Определенно. У нас с тобой были совершенно разные условия, и мое детство не могло пройти так же, как твое. Времена изменились. Сейчас куда тяжелее. И единственным, благодаря чему я выжил и не вляпался ни в какое дерьмо, была бабуля. Не пойми меня неправильно, я не говорю, что из тебя не получилась бы восхитительная мама, но, возможно, если бы ты воспитывала меня одна, мое детство не было бы таким радостным. У тебя, наверное, появился бы мужик, которому мое присутствие было бы совсем не выгодно. Или ты родила бы еще детей, и я оказался бы на вторых ролях и был бы предоставлен сам себе. А так как у меня была бабушка, у меня всегда было к кому прийти за советом и кого держаться. У нее никогда не было никаких проблем. Бабуля знала, что к чему. Она понимала, что за чертовщина творилась там, на улице, и знала, как уберечь меня от всего этого. Она была именно тем человеком, которому можно доверить воспитание ребенка. И, оставив меня с ней, ты поступила правильно, мама. Совершенно правильно. – Выпалив все это, Кон выдохнул.

И ощутил прилив адреналина. Он уже очень давно хотел сказать это маме, чуть ли не с того момента, когда увидел ее на похоронах бабушки, но никак не мог подобрать правильные слова. Раньше он даже не был уверен, действительно ли так думает. Но теперь он знал это наверняка. В жизни не бывает «ошибок» – она просто состоит из серии случайных решений, которые приводят к случайному исходу, хорошему или не очень. Как он мог винить свою мать за то, от чего ему, в сущности, хуже не стало, за решение, от которого ей самой было куда больнее, чем ему?

Мелинда посмотрела на него. Ее глаза были полны слез.

– Ты правда так считаешь? – сказала она.

– Да, – ответил Кон. – Однозначно.

– О, Кон. – Мелинда встала и крепко обняла его. – Это так много значит для меня. Так много. Я так долго ненавидела себя за то, что дала слабину.

– Прекрати! – сказал Кон и обхватил ее, уткнувшись носом в плечо. От Мелинды пахло ароматом Rush от Gucci и кондиционером для белья «Fairy Fabric». Мелинда пахла чем-то родным. Так могла пахнуть только его мать. – Я люблю тебя, мама, – прошептал Кон.

– И я тебя, Кон, – ответила Мелинда.

– Но, знаешь, так больше продолжаться не может! – улыбнулся он.

– Так? – не поняла Мелинда.

– Мы не можем жить вместе, – констатировал Кон.

– Нет, очевидно. То есть это было бы просто… – начала Мелинда, но тут Кон выпалил:

– Я собираюсь в Южную Африку.

– Да, – сказала она. – Ты говорил.

– Нет, – ответил Кон. Он повернулся к ней спиной и достал пакетик чая из ее кружки. – Я имею в виду, в самое ближайшее время. В следующем месяце, – закончил он.

– Что?! Но как?.. – в недоумении спросила Мелинда.

– Тоби одолжил мне деньги.

– Тоби?

– Да, кстати, Тоби явно что-то замышляет! – добавил Кон.

– Он тебе сам сказал?

– Нет. Просто… Я не знаю, это чувствуется. И потом, зачем ему ремонтировать дом только из-за нас? Вчера он заглядывал ко мне и проверял что-то под ковром. Сказал, что смотрит, сохранились ли половицы. Думаю, нашей идиллии настал конец. По-моему, Тоби собирается продавать дом. И, кажется, пришло время двигаться дальше, – рассказал Кон.

– О боже, но куда? Куда мне пойти? Может быть, полететь с тобой Южную Африку? – вскрикнула Мелинда.

Кон рассмеялся:

– Нет, мама! Южная Африка – это моя история. Каждый человек должен найти себя. Сейчас твоя очередь.

– А не слишком ли я старая, чтобы заниматься поисками себя? – как-то неуверенно спросила Мелинда.

– Ну, ты поняла, о чем я. То есть ты ведь ненавидишь свою работу. Можешь снова стать стюардессой, – предложил Кон.