— Только вы ни о чем не беспокойтесь, дорогая, мы, как было все это время, одна семья. И мы отстоим вас, чтобы вы там не натворили.

— Ну что же, — Билл посмотрел на Джеда Линкольна и встал. — Пошли. У нас еще много дел в городе.

— А как насчет дел здесь, в этом доме? — спросил Джон.

— Все равно нужно дождаться результатов вскрытия, — ответил Билл. — А потом, — он взглянул на Ричарда, — потом этим займется полиция штата.

Стейси вскочила на ноги.

— Возьмите меня с собой, пожалуйста, — взмолилась она, схватив Билла Абеля за рукав куртки и не сводя с него умоляющего взгляда.

— Что? — Билл остолбенел. — Вы хотите сделать признание?

— Мне не в чем признаваться, — твердо ответила Стейси и отпрянула от шерифа.

— Успокойся, — сказал Ричард, вставая у нее за спиной.

— Я не могу оставаться здесь, — сказала она Биллу. — Если вам хочется, арестуйте меня. Держите в тюрьме, пока не узнаете правду, но увезите.

Джон закудахтал:

— Но почему, Стейси? Ведь я сказал, мы — одна семья. Елена просто погорячилась… Вы должны понять, она не в себе после всех этих событий. Если вы невиновны, то зачем отправляться в тюрьму?

— Я боюсь, боюсь оставаться здесь! — прокричала она.

Елена выпрямилась и произнесла:

— Уж вам-то нечего и некого бояться здесь.

Билл властно спросил:

— О чем это вы?

Елена истерически захохотала:

— Ну, вы же все видите, Билл. Преступникам не имеет смысла бояться, потому что вся угроза исходит от них.

— Что-то еще должно случиться, — бормотала, как во сне, Стейси. — Я знаю это, чувствую…

Шериф вздохнул.

— Я не могу арестовать вас без серьезных улик, миссис Александер. Понимаете? Вот если вы собираетесь сознаться, тогда все выглядит законно. А без признания… — Он пожал плечами.

Ей хотелось выкрикнуть: — пусть считается, что она сделала это, что она убила Марию и Дерека, — только пусть заберет ее отсюда. Хотелось сказать что-нибудь еще, все что угодно, лишь бы ей позволили убраться из Каса де Сомбра… Но она не сделала ничего. Она знала, если произнесет эти слова, то никто и никогда уже ни в чем не поверит ей, какие бы доказательства она ни предъявляла в свое оправдание.

— Ну? — спросил Билл. Оказывается, он ждал.

Стейси покачала головой.

— Ладно, пусть будет так. Мы вернемся, — сказал ей Билл. — И тогда разберемся во всем.

Она чувствовала, он почти уверен в ее виновности. Помимо тона, каким эти слова были сказаны, она поняла это по взгляду, который он бросил на нее, уходя с Джедом Линкольном.

Когда полицейские ушли, Елена печально опустилась на софу.

— Я не могу в это поверить, — прошептала она. — Дерека нет, его убили…

— У нас много дел, — сказал ей Джон, пытаясь отвлечь ее от нового всплеска отчаяния.

— Да, да, я сейчас возьму себя в руки. Я знаю, все надо сделать быстро. — Она повернула голову и изучающе взглянула на Стейси. — Простите меня. Надеюсь, вы забудете мои слова. Я потеряла голову, потому что… Дерека нет больше с нами.

— Вот, видите, Стейси, все так, как я вам говорил. — Джон помолчал и продолжил: — Мы одна семья. Вам нечего бояться нас, вы должны это понимать.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Это правда, — повторил он.

Елена прошептала:

— Я не хотела обидеть вас, Стейси. Только… мы всегда так тихо жили. А с тех пор, как здесь появились вы…

Стейси пристально посмотрела на Елену, на Джона.

Елена первая пыталась обвинить ее в убийстве Марии, а затем в убийстве Дерека. А сейчас они вдруг пытаются помириться и высказывают ей свое расположение.

Они все-таки хотели, чтобы она осталась в Каса де Сомбра. Они не могли позволить, чтобы она уехала, по крайней мере, сейчас. А быть может, и никогда в будущем.

Она встала.

— Куда вы собрались? — быстро спросила Елена.

— В свою комнату, — ответила Стейси.

Когда она вышла, за ней поднялся Ричард.

— Вы все еще собираетесь сунуть голову в пасть льва? — спросил он.

— Я не понимаю, что это значит.

Он взял ее за руку:

— Стейси, вы должны понять, вы находитесь в очень серьезной опасности.

— Да, я знаю, — прошептала она.

— Знаете? Тогда зачем вы просили Билла Абеля, чтобы он забрал вас? Он же сразу обвинит вас во всем, неужели это не понятно?

— Просто я очень боюсь, — она улыбнулась ему вымученной улыбкой. — И из двух опасностей, которые представляют шериф и моя так называемая семья, я выбираю Билла.

— Возможно, это не самое правильное решение.

— Я ничего не могу придумать, чтобы защититься.

Он отпустил ее руку:

— Я думаю, вы знаете больше, просто делаете вид, играете роль…

— Что это значит, Ричард?

Он не ответил на ее вопрос, только спросил:

— Так почему вы не рассказали Биллу все, как собирались?

— Все?

— Ну, хотя бы о вашем фальшивом алиби, которое я придумал? — спросил Ричард мягко.

— Не знаю. Возможно, я не могла думать.

Его голос стал неожиданно нежным:

— Стейси, будем друзьями, будем помогать друг другу, а?

— Я совершенно одна.

— Но вы можете подружиться со всеми.

— Если только через пару дней еще останется с кем, — сказала она печально. — Когда я выходила замуж, я так рассчитывала, что сумею подружиться со всеми, была в этом просто уверена. А потом…

Она не могла продолжать, не могла не только говорить, но даже думать о своих прежних мечтах о счастливой жизни в этом огромном и величественном доме, в Каса де Сомбра.

— Вы не рассказывали Биллу о ночи, когда умерла Мария, и я прошу вас вообще не делать этого. По крайней мере, сейчас. Это самое лучшее, что я могу предложить вам, Стейси.

Она не отвечала ему. Они стояли у двери ее комнаты. Наступила пауза.

— Знаете, я хотел бы, чтобы вы никогда не приезжала сюда, Стейси, — сказал он тихо.

— Я тоже, — прошептала она.

Затем вошла в комнату и плотно-плотно закрыла дверь.

Глава 10.

День тянулся бесконечно долго.

Стейси была одна в своей комнате, смотрела на пустые стены, задавала себе все те же неразрешимые вопросы.

В чем заключался план, в котором участвовали все Александеры, включая Дерека? В чем Елена и Джон обвиняли Дерека? Что именно хотел замаскировать Дерек, женившись на ней? Когда Дерек был самим собой, когда был с ней или когда вернулся в Каса де Сомбра?

Могла ли что-нибудь знать Мария? Могли ли Дерек, Елена, Джон и даже Ричард заставить ее молчать о тех тайнах, о которых она поневоле узнала здесь? Почему Дерек стал следующей жертвой?

Мысли Стейси были прерваны появлением Елены. Высокая, темноволосая, подтянутая, она вошла вместе с Команчи, которая несла поднос.

Команчи бросила на нее ничего не выражающий взгляд черных глаз, повернулась и вышла. Елена села на краешек кровати и разгладила складку на черных брюках:

— Похороны будут завтра. В десять часов, Стейси.

Стейси кивнула.

— У тебя есть черное?

— Да, юбка и блузка.

— Хорошо. — А затем: — Не знаю, чувствуешь ли ты хоть какую-нибудь печаль, но он был…

— Я все чувствую, Елена, — сказала Стейси мягко. — У меня есть воспоминания, которые… — Дальше она не смогла говорить.

— Да, я понимаю. И потому должна тебе сказать, — Елена опять помолчала некоторое время. — Мы — одна семья. Я думаю и говорю, как Джон. Я рада, что ты остаешься с нами.

— Конечно, я пойду с вами на похороны Дерека. У меня нет причины не делать этого.

— Это хорошо, — сказала Елена и пошла к двери. — Прости меня.

С этими словами она ушла, оставив за собой лишь слабое эхо шагов.

Стейси подумала, что у Елены была только одна причина вести себя с ней так дружески. Елена хотела узнать, что знает или что думает Стейси о тайнах Каса де Сомбра, о Дереке, об Александерах.

Дерек женился на ней по непонятной корыстной причине и по этой же причине привез ее домой. Возможно, он занимался контрабандой. Но у нее не было доказательств. Все, чем она располагала — домыслы, только слабые догадки, основанные на странностях их путешествия, на тех изменениях, которые произошли с ним дома, на звуках в ночи, которые не давали ей спать.

Почему Елена, Джон и даже Ричард были так удивлены, увидев ее? Ведь у них тогда не было причин подозревать ее в нечестности. Она старалась об этом больше не думать, но мысли носились по замкнутому кругу, вокруг одних и тех же вопросов, которые мучили ее. Почему убита Мария? Почему убит Дерек? Чьим планам они помешали? Стейси не удивилась бы, узнав, что в Каса де Сомбра кто-то сошел с ума и стал убивать по непостижимой для нормального человека причине. Елена предполагает, что все убийства совершила Стейси, но она была невиновна. Может, кто-то в самом деле болен и испытывает муки, которые и заставляют его убивать?

Может, это Джон? Или Елена? Может быть, убийцей был Ричард? Последнюю идею она нашла довольно сложной, но вполне допустимой.

Она подумала о Генри и Команчи, но тут же отвергла эту догадку. Никто из них не стал бы убивать Марию. Значит, они не могли убить и Дерека. Тогда кто?

В который раз она принялась прокручивать в сознании все, что случилось, пытаясь найти хоть какое-нибудь объяснение случившемуся.

Стены комнаты давили на нее. Тишина казалась невыносимой. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь, услышать голос, услышать простые слова, развеивающие ее мрачные мысли.

Она открыла дверь. Патио было пустым. Она увидела свет в окне Ричарда.

Не задумываясь, она пошла на свет. Он сразу открыл дверь, едва она постучала.

— Стейси? Опять что-нибудь случилось? — в его голосе звучала тревога.

Она вошла.

— Нет, кажется, ничего. Я только хотела задать вам пару вопросов.

Комната показалась ей теплой, уютной. На столе довольно деловито стояла раскрытая пишущая машинка.

— Вы работали? Я не слышала стука.

Ричард кивнул. Он казался еще выше, чем всегда. Рубашка стала ему явно великовата, должно быть, он сильно похудел за последние несколько дней.

— Ну? Что вы собирались мне сказать, Стейси?

Она подошла к стулу.

— Садитесь, — сказал он очень мягко.

Импульс, пригнавший ее сюда, погас, и она уже не могла объяснить, зачем пришла к нему. Но беспокойство не оставляло ее. Хотя она ничего не могла ему сказать, ей очень не хотелось возвращаться в свою комнату.

Он подождал немного.

— Стейси, что вы хотели сказать?

Она подняла на него глаза и, собравшись с духом, спросила:

— Ричард, между вами и Марией было что-нибудь?

Улыбка засветилась в его глазах.

— Это и есть ваша проблема, ради которой вы пришли ко мне?

— Должно быть, да, — прошептала она. — Ну так как?

— Нет. Я могу твердо и решительно ответить, что ничего не было в том духе, в каком вы, кажется, думаете. А сейчас, Стейси, послушайте меня. Вероятно, вы не понимаете отношений в семье, в которую попали. Мы все росли вместе: Дерек, Елена, Джон, Мария и я. У нас, конечно, была разница в возрасте. Но мы все жили одной жизнью, всегда бок о бок, всегда изолированные от других детей, как и принято в семьях нашего круга. Для всех других мы были совершенно закрыты. В своей семье я был аутсайдером. Не спрашивайте, почему. У меня есть гипотезы, но наверняка я этого не знаю. Дерек, Елена и Джон были настоящими Александерами, а я — изгоем. Поэтому я и убрался отсюда при первой же возможности. А потом, когда Мария… — он нахмурился. — В общем, я виноват перед Марией. Знал, что она не найдет здесь счастья, но не сумел ей этого объяснить. Почему-то она не поверила мне, не захотела уезжать отсюда, а может быть, и не смогла.

— Я понимаю, — сказала Стейси. — Но, если ты вырвался отсюда, зачем вернулся обратно? И почему через два дня после моего с Дереком приезда?

— Хотел посмотреть, что тут происходит.

Она пристально посмотрела на него огромными голубыми глазами.

— А как ты узнал, что здесь что-то происходит?

— У меня свой источник информации. Не забывай, я ведь журналист.

На стуле образовался тонкий слой розоватой пыли. Стейси смахнула ее, посмотрела на свои пальцы.

— Кирпич, — сказала она.

Она подняла на Ричарда глаза:

— Ты мог бы мне помочь?

— В чем?

— В гостиной есть телефон, — Стейси глубоко вздохнула. — Ричард, позвони Биллу Абелю и попроси его приехать сюда. Я хочу поговорить с ним.

— Я не сделаю этого, Стейси. Не сделаю ради твоей безопасности.