– Нет-нет, я просто был удивлен, вот и все. Но в том, что вы задумали, есть смысл. Зачем каждому выращивать картошку и другие овощи на своем отдельном крошечном клочке, когда несколько человек сообща могут делать это для всех, пока остальные делают другую полезную работу – охотятся, ловят рыбу или что-то мастерят?
– Как вы думаете, могу ли я договориться с продавцами, торгующими продовольствием в городе, чтобы сбывать им излишки дичи и рыбы?
Он на время задумался.
– Стоит попытаться, особенно если снова заработает коптильня.
Мюйрин встала и отнесла свою миску к раковине, чтобы тал ее помыли Брона и Шерон, которые вполне освоились с выполнением домашних работ, и вышла через черный ход в сгущающиеся сумерки.
Она молча смотрела, как местные жители сортировали оставшиеся вещи во внутреннем дворе. Подошел Локлейн и остановился рядом с ней. Она вложила в его руку свою и на короткое мгновение придвинулась ближе к нему, словно вбирая в себя чуточку его тепла и силы.
– Спасибо вам, Локлейн, за все.
– Да я же ничего не сделал, – растерянно ответил он.
– Сделали. Ваша поддержка действительно многое изменила. Вы были за меня, даже когда не совсем верили в целесообразность того, что я делаю. Знаете, это много значит.
– Так же, как и ваша вера в меня, Мюйрин.
– Знаете, я никогда бы сюда не приехала, если бы не вы. Локлейн рассмеялся.
– Как бы то ни было, думаю, еще слишком рано благодарить меня за этот ваш приезд в Барнакиллу.
Мюйрин нахмурилась, глядя на приятное задумчивое лицо.
– Я еще всех вас удивлю, вот увидите.
Его лицо расплылось в широкой улыбке, от которой у Мюйрин захватило дух.
– Думаю, вы это уже сделали.
Он на миг задержал ее руку, пока, стараясь скрыть свои чувства, не перешел на более нейтральную тему.
– Знаете, я ведь немного умею плотничать. Кое-что подзабыл, но можно подумать о том, чтобы делать мебель на продажу. У нас есть кое-какие неплохие лесоматериалы, до продажи которых у Августина, очевидно, просто не дошли руки. Можно еще поручить нескольким мужчинам заготовить лесоматериал. И часть его продать. Но сначала надо убедиться, что у нас самих достаточно леса, прежде чем организовывать такое предприятие.
– Я тоже буду помогать. Я и сама немного занималась резьбой по дереву и на охоту ходила, и на рыбалку.
– А как же ваши родители? – удивился он.
– Они не утруждали себя тем, чтобы держать меня построже, – сказала Мюйрин с легкой улыбкой. – Да и не могли этого сделать, ведь я такая своенравная.
– Вы? Своенравная? С чего вы это взяли? – поддразнил ее Локлейн.
Мюйрин хмыкнула:
– Не думаете же вы, что я делаю все это только для себя, правда?
– Нет, конечно, нет, – поспешил переубедить ее Локлейн, на миг притянув поближе, когда провожал обратно в дом. – Думаю, то, что вы делаете, – невероятно смело и самоотверженно. Я-то видел, как вы продали в Дублине всю свою одежду и драгоценности. А ведь вы могли бы вернуться в Шотландию, не ступив сюда ногой, и вам никогда не пришлось бы продать столь дорогие вашему сердцу вещи. Но вы поступили именно так, даже не задумавшись о последствиях, а тем более о жертвах, которые приносите. Вы отдали владельцам магазинов все, что смогли, чтобы помочь им сохранить, свои заработки завтра, хотя сами остались совершенно без денег. Разве я мог не восхищаться вами? – признался Локлейн, гладя рукой ее щеку.
Он проводил Мюйрин в кабинет, где она начала складывать книги в коробки, записывая сведения в маленький журнал. Локлейн ставил книги на верхние полки, добродушно посмеиваясь над ней, когда она попыталась туда дотянуться и едва не потеряла равновесие. Он поймал ее за талию и собрал всю свою волю, все самообладание, чтобы удержаться от поцелуя.
Мюйрин поблагодарила его за помощь, но взгляд ее оставался задумчивым. Наконец она сказала:
– Не такая уж это и жертва. Я не хочу возвращаться. Да, меня всегда холили и баловали, я знаю, но хочу другой жизни, чтобы от меня была какая-то польза на земле. Я никак не могла обрести душевный покой, пока не приехала сюда. У мужчин есть карьера, работа, они играют какую-то роль в обществе. А чего бы я добилась в Шотландии, кроме того, что посещала бы скучные званые чаи и бесконечные балы? Я все чаще находила какие-то отговорки и оставалась дома с хорошей книгой, – снова призналась она. – Вот почему я обычно украдкой шныряла по поместью, где и научилась тому, что умею.
– Вы редкая женщина, Мюйрин.
– А вы редкий мужчина. Тяжело, наверное, было возвращаться из Австралии сюда, в эти руины…
– Эти, как вы говорите, руины – мой дом, – отрезал Локлейн.
– Я знаю, я не хотела… Простите.
– Нет, вы не виноваты. Я способен признать правду, даже если мне это больно. А вы дали мне возможность снова помечтать. Признаться, я был в совершенном отчаянии, когда впервые встретил вас, но теперь мне все видится в более розовом свете.
– Я была в отчаянии от вашего контроля за мной в Дублине, – с содроганием произнесла Мюйрин.
– Давайте не будем об этом вспоминать, если это вас расстраивает.
– Думаю, нам нужно забыть о прошлом и думать о будущем.
Мюйрин пересекла комнату и подошла туда, где Августин оставил пару графинов на маленьком обшарпанном столике.
– Давайте выпьем за новые начинания, а? – предложила она, взяв две стоявшие там маленькие рюмки и убедившись, что они идеально чистые после тщательной уборки.
–Отличная идея.
Мюйрин наполнила рюмки янтарной жидкостью.
– За новую жизнь для нас обоих.
– За свежее начало, – произнес Локлейн. Они чокнулись и улыбнулись друг другу.
Каждый из них отхлебнул чуть-чуть ликера, и она заставила себя сделать глоток.
– Ух! У Августина был отвратительный вкус на бренди! – закашлявшись, Локлейн ловил ртом воздух.
– Как огонь, – прохрипела Мюйрин, и по ее щекам потекли слезы.
Она быстро налила им по стакану воды из оставленного Циарой кувшина и хмыкнула:
– Думаю, его нужно употреблять медицинскими дозами.
– Кому? Быкам?
Мюйрин громко рассмеялась, и Локлейн, не способный больше сопротивляться ее яркой красоте, наклонился и поцеловал ее в губы.
Она перестала смеяться и в некотором замешательстве поставила стакан, чтобы вернуться к своему учету. Локлейн был слишком близко, он так притягивал. Почему она так себя с ним ведет, когда они одни?
– Наверное, я лучше пойду умоюсь и лягу спать, – с сомнением в голосе произнес Локлейн, увидев, как она от него отпрянула.
– Да, вероятно, это хорошая идея. И раз уж вы заговорили об умывании, я договорилась, что завтра мы стираем и купаемся. Я не хочу, чтобы мои люди жили в грязи, если это можно как-то изменить. Первыми пойдут мужчины, потому что женщинам, безусловно, понадобится больше времени.
– Я жду этого с нетерпением, – отозвался Локлейн, глядя на свои руки, которые, конечно, станут еще грязнее завтра, когда он начнет рубить деревья. – Это будет настоящая роскошь по сравнению с мгновенным нырянием в залив.
– Вы что, хотите сказать, что купаетесь в озере Эрн в такую погоду? – ошеломленно спросила Мюйрин.
– Ну, у холода есть свои цели, – загадочно ответил Локлейн, окинув ее на прощание долгим взглядом, прежде чем оставить наедине с бухгалтерскими книгами.
Глава 12
К концу первого месяца своего пребывания в Барнакилле Мюйрин начала ощущать, что дела в поместье пошли гораздо лучше. И хотя судебные дела против мистера Блессингтона и мистера Генри все еще рассматривались, ей наконец сообщили окончательную дату заседания – тринадцатое марта. Она надеялась, что поместье станет абсолютно платежеспособным, как только удастся вернуть часть денег Барнакиллы.
Еще больше ее радовал тот факт, что все ее намерения и идеи, похоже, приносили плоды. Промыслы давали им мясо и рыбу в избытке, и мясник в течение последних двух недель все повышал свои заказы. Свежая и копченая рыба и мясо хорошо продавались и с прилавков магазина. Полковник Лоури и мистер Коул тоже решили помочь отважной молодой вдове, а заодно и пополнить свое хозяйство высококачественными продуктами из ее поместья.
Лесной бизнес шел хорошо: дерево рубили, пилили и без особой сложности откатывали к доку, оттуда можно было организовать транспортировку в Шотландию или за границу. Поставки торфа и дерева в город также неуклонно росли, и Мюйрин вскоре поручила Патрику купить еще две повозки, если удастся найти их по невысокой цене.
Мебель Локлейна была прекрасного качества, и они с Циарой принесли огромную жертву, продав из дома всю сделанную его руками мебель.
– Но, Локлейн, этот шкаф… Он мне так нравится! Пожалуйста, не продавайте его! – сопротивлялась она с глазами, неизвестно почему полными слез.
– Вы продали все, что у вас было, – напомнил ей Локлейн и распорядился грузить всю мебель.
Не сомневаясь в том, что Локлейн рассердится, когда узнает о ее самоволии, Мюйрин дождалась, пока тот ушел, и попросила Патрика вытащить шкаф из повозки и поставить его к ней в комнату. Он был такой красивый, с резными желудями, что она просто не могла расстаться с ним.
Многие женщины буквально нашли себя в домашней работе, в шитье и вязании и обучали друг друга. Вечером после ужина все собирались на кухне и вместе вышивали огромные покрывала из лоскутков или шили фартуки и детскую одежду. Выпечка у них тоже получалась отменная, и многие жители Эннискиллена считали, что она лучше, чем у булочника. Мюйрин не могла оценить, насколько это справедливо, потому что им не оставалось ничего из того, что производилось на ферме.
Локлейн организовал уроки по деревообработке, которые проводил в своем доме, хотя Циара так жаловалась на остающиеся повсюду опилки и стружку, что Мюйрин выделила место в светлой теплой кухне и для мужчин.
Раз в неделю они производили капитальную уборку, зажигали свечи и ждали, когда более теплая погода возвестит о приходе весны. Коттеджи один за другим ремонтировались, а несколько самых опытных строителей тщательно исследовали особняк и составили список того, что больше всего нуждалось в ремонте.
Женщины без особых талантов стирали, мыли посуду, ухаживали за детьми, а также приводили в порядок старый дом, отмывая его от пыли и грязи сантиметр за сантиметром. Локлейн удивлялся тому, что Мюйрин вполне устраивает жизнь в практически пустом доме, но она была слишком занята и слишком утомлена, чтобы это ее волновало. По правде говоря, она почти не спала из-за страха перед ночными кошмарами, которые посещали ее, стоило только закрыть глаза. Правда, признаться в этом она не решалась даже самой себе.
Локлейн забеспокоился, когда однажды застал ее дремлющей на стуле.
– Простите, – зевая, промолвила она, затуманенным взглядом обводя кабинет. – Похоже, мне так и не удалось поспать ночью. Кажется, это весьма странное место, и, когда столько мыслей вертится у меня в голове, я не могу отдохнуть.
– Вас угнетает, что вы одна? – мягко предположил Локлейн. Мюйрин взглянула на его приятное лицо, ей было интересно, помнит ли он проведенные вместе ночи в Дублине так же отчетливо, как она. Теперь это казалось таким далеким. Было бы нелепо предполагать, что он помнит это после всего, что они пережили.
– И это тоже, – нехотя признала она. – Этот дом такой большой, к тому же здесь постоянные сквозняки и очень шумно.
– Может быть, вы хоть на несколько дней переберетесь в коттедж ко мне и Циаре? Мы будем вам очень рады. Я уверен, и моя сестра думает так же.
Мюйрин натянуто улыбнулась.
– Я бы не хотела доставлять вам неудобство. Уверена, что ваша сестра не придет в восторг от такого незваного гостя, как я.
До сих пор двум женщинам удавалось быть вежливыми друг с другом, но не более того, несмотря на все усилия Локлейна сдружить их.
– Вы бы не хотели покинуть это помещение на пару дней, пока не почувствуете себя более комфортно? – настаивал Локлейн, втайне ища возможности снова остаться с Мюйрин наедине.
– Нет, правда же, это очень мило с вашей стороны, но я взрослая женщина. Глупо чувствовать себя неуютно в собственном доме. В мои годы пора бы перестать бояться ночных кошмаров.
Впервые она заговорила о кошмарах. Он вспомнил ночь, которую она провела в его доме, ворочаясь в постели.
– Ни в отеле, ни в гостинице у вас не было никаких кошмаров.
– Да, но, думаю, не стоит беспокоиться. Я, наверное, просто что-то не то съела перед сном.
Она устало улыбнулась и снова уткнулась в свои расчеты. Локлейн заметил ее нервозность, но решил пока оставить ее в покое.
– В следующий раз, когда буду в городе, попрошу у доктора Фредриксона снотворного для вас.
Мюйрин залилась румянцем.
– Нет, не нужно. Со мной все будет в порядке. Простите, что я вообще об этом упомянула.
Локлейн снова и снова мысленно прокручивал этот разговор, направляясь к сараю, чтобы поработать над столом, который ему заказал полковник Лоури. Когда он решил сделать небольшой перерыв, то направился к своему коттеджу и взял с кровати несколько одеял и подушку. Прокравшись в кухню и увидев, что Мюйрин там нет, он прошагал наверх и открыл дверь соседней с Мюйрин комнаты. Это была большая роскошная спальня с отслоившимися обоями в золотом цвете. Он устроил себе некое подобие постели и попросил Шерон зажечь камин, чтобы спальня немного прогрелась.
"Дом там, где сердце" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дом там, где сердце". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дом там, где сердце" друзьям в соцсетях.