Сьюзен Виггз - Дом у озера

В старой энциклопедии, которую Кэлли раскопала в книжном шкафу, нашлась небольшая статья об этой награде. Оказывается, Почетная медаль была высшим военным отличием в Соединенных Штатах Америки и вручалась только в редчайших случаях — «за исключительное мужество и отвагу, проявленные с риском для жизни».

Ни черта себе, думала она, вспоминая те жуткие кадры, что крутили перед Рождеством по всем телеканалам. Даже не верится, что никто здесь до сих пор не смог признать в Джей Ди Джордана Донована Харриса. Люди видят только то, что ожидают увидеть. Что верно, то верно.

Взять, к примеру, Люка Ньюмана. У Люка черные волосы и мечтательные глаза. Что он видит, когда смотрит на нее? Толстушку или заурядную, так себе, девчонку? Друга или что-то большее?

— Эй, Кэлли, — вторгся в ее мысли голос Аарона, — Давай еще почитаем, а?

 — Я уже прочитала тебе две главы «Суп и я» [19] .

— А теперь что-нибудь еще.

Она вздохнула, набираясь терпения.

— Ладно. Но только одну главу. И теперь читать будешь ты.

— Нет, Кэлли, — заерзал Аарон.

— Никаких «нет». Или так, или никак. Хочешь — соглашайся, не хочешь — не надо. — Кэлли знала про его проблемы с чтением. Кейт уже рассказывала, что в школе у Аарона дела идут не очень хорошо. Она скользнула взглядом по книжной полке, рассчитывая найти что-нибудь не слишком длинное, чтобы не ставить мальчишку в затруднительное положение. — У тебя здесь настоящая библиотека.

— Не моя. Эти книги принадлежат всем, кто здесь живет.

Всем, кто здесь живет. Кэлли никому бы в этом не призналась, но иногда она представляла, что и сама живет здесь, что является частью большой семьи, в которой из поколения в поколение передаются пледы и альбомы с фотографиями, в которой поддерживаются традиции, в которой каждый счастлив. Пустая фантазия, конечно, но порой ей нестерпимо хотелось почувствовать себя на месте кого-то из них.

Книг на полке было много — и Питер Пэн, и Нэнси Дрю, и Гарри Поттер, — но читать роман Аарону было бы трудновато.

— Вот. — Кэлли вытащила яркую книжку с картинками. — «Красная курочка». — На обложке была нарисована упитанная, явно довольная собой курица в фартуке и с поварским колпаком на голове.

— Шутишь? Это же детская книжка.

— Значит, и прочитаешь ты ее быстро. Или хочешь что-нибудь подлиннее? — Она ткнула пальцем в увесистый том Гарри Поттера.

— Не хочу. — Он покачал головой, и она протянула книжку.

— Дурацкая сказка.

— А вот об этом позволь судить мне, ладно? — Кэлли открыла книжку.

Аарон удивленно посмотрел на нее:

— Ты разве не читала «Красную курочку»?

—Не читала. — В детстве она не прочла ни одной из сказок «Матушки Хаббард» — брату Тимоти не нравились истории с говорящими животными и исполнением желаний. Вот с педофилией у него проблем не возникало, а «Матушка Хаббард» почему-то считалась отклонением от нормы. — Ну давай. Рассмеши меня.

— Ладно уж, — страдальческим тоном протянул Аарон и, устроившись поудобнее, начал читать. Сказка пришлась как нельзя кстати — с простыми словами и часто повторяемыми фразами. «Кто мне поможет?» — спрашивала у каждого встречного Красная Курочка. И все отвечали одинаково: «Только не я… только не я… только не я…»

Кэлли и сама не раз попадала в похожую ситуацию. Когда коммуна в конце концов развалилась, работники социальной службы пытались устроить ее у родственников, но те, едва взглянув на нее — толстушку с плохой кожей и нелегким характером, — лишь качали головой. Вот так она и оказалась в приемной семье.

Мысли перескочили на Кейт, ставшую просто подарком, слетевшим с неба ангелом. Без лишних вопросов, не залезая в душу, Кейт не только позволила ей остаться, но приняла по-доброму — поначалу как гостью, а потом даже как племянницу или что-то в этом роде. Кейт стала первой, кто не сказал «Нет, только не я». Зато она сказала другое: «Я приму. Я помогу». И не просто сказала.

Кэлли старалась отплатить ей за доброту, помогая по дому, но это никак не меняло главного — она оставалась толстухой, неряхой и обманщицей.

В какой-то момент сказка по-настоящему увлекла ее. Бедняжке Красной Курочке буквально все приходилось делать самой — собирать пшеницу, обмолачивать (интересно, что это такое?), молоть зерно, ставить тесто, печь хлеб. Работа, работа, работа — и так целый день, с утра до вечера, а ее друзья при этом и пальцем — или лапкой — не шевельнули.

Мало того, несчастной Красной Курочке еще и яйца пришлось высиживать. В результате — вот вам шесть малышей, шесть ртов, а петушка, как водится, и след простыл.

Курочка, однако, голову не повесила, держалась стойко. Пекла хлеб, высиживала яйца, на мир смотрела свысока. А когда у нее еще и хлеб удался, Кэлли даже обрадовалась. Привлеченная свежим запахом, во дворе собралась вся живность — каждый, понятное дело, с ложкой.

Вот тут и пришел час триумфа. Малышка Красная Курочка стесняться не стала, а отправила всех восвояси, недвусмысленно дав понять, что раз уж никто ей не помог в трудную минуту, то и рассчитывать на сладкую долю нечего. Она, мать-одиночка, все сама сделала, трудилась не разгибая спины, не зная ни сна, ни отдыха, и в конце концов показала, кто чего стоит.

— …Так она и сделала, — драматическим тоном закончил рассказ Аарон.

— Клево, — сказала Кэлли. — Мне понравилось.

Аарон скорчил гримасу:

— Понравилось?

— Конечно. Вот как надо бороться с трудностями и побеждать вопреки всему. Согласен? Она сделала все по-своему и в одиночку. Молодец.

— Но она ведь растеряла всех друзей. — Аарон закрыл книжку и протянул ее Кэлли. — Что тут хорошего?

— Какие ж они друзья? Они просто ее использовали. — Сказка сказкой, но Кэлли чувствовала — в ней все правда. — А вот детям такая мама точно нравилась.

Мысли разбегались, и, как ни старалась Кейт сосредоточиться, ничего не получалось. Такое случается, когда человеком овладевает неистовая, безответная страсть. Пару раз она начинала разговор, но дальше нескольких сбивчивых, бессмысленных фраз дело не шло. Может быть, и его ответы звучали не лучше — Кейт судить не могла. Обезумевшее от гормонов, ослепленное желанием «я» цеплялось за каждое его слово, как будто он открывал ей тайны Вселенной.

Вроде температуры на поверхности Венеры. Только все это не имело уже никакого значения. Ни судить, ни рассуждать, ни соображать она просто не могла. Внутри разгорался пожар, пульс зашкаливал. Все это было ей в новинку. После стольких лет ожидания она встретила наконец мужчину, не только удивившего ее, но и превзошедшего все ожидания. Он не только взволновал, но и смутил, бросил вызов. Сам стал для нее вызовом. Загадкой, которую предстояло разгадать. Чуть развернувшись на сиденье, она подтянула ногу повыше.

Сработало. Его глаза блеснули в приглушенном свечении приборной панели.

— О чем думаешь?

— Хм-м-м. О матрешке.

— А что это такое?

— Русская игрушка. Расписная. Открываешь — внутри другая, поменьше. Открываешь другую — там еще одна. В конце концов добираешься до самой крохотной.

— Ты это к чему?

— Такова человеческая натура. Удержаться невозможно — ты должен добраться до сути. Проблема в том, что ожидания чаще всего не оправдываются — в конце тебя ждет разочарование.

— Признаться, я об этом как-то не задумывался.

Джей Ди свернул на Ист-Бич-роуд. Было около десяти, но небо еще играло густыми цветами сумерек — розовым и оранжевым, переложенными полосами янтарного, — и вся эта красота отражалась в застывшей словно остекленевшей, глади озера.

— А вот здесь, — сказал он, сбрасывая скорость до черепашьей, — я спрошу: как насчет чашечки кофе или стаканчика на ночь?

Кейт прикусила губу. Спокойно, девочка. На самом ли деле он хочет продолжения или просто демонстрирует любезность?

Его поза — одна рука на руле, другая на спинке сиденья — выдавала вроде бы полную безмятежность, если бы не одна деталь: пальцы так сжимали баранку, что кожа на костяшках натянулась и побелела.

Он тоже нервничает, с удовлетворением отметила Кейт.

До его дома оставалось несколько сотен ярдов. До ее дома — еще четверть мили. Чтобы принять решение, оставались считаные секунды.

— Когда мужчина предлагает кофе или стаканчик, речь обычно не идет ни о первом, ни о втором, — заметила она.

— Ты, похоже, большой знаток по этой части.

— Нет. Я — мать-одиночка. Такие предложения каждый день поступают.

— Что-то не верится. — Он свернул на свою дорожку. Пара фонарей освещала дом, подсобные постройки, притихшее озеро.

В груди затрепетала крылышками тревога.

— Я не сказала, что согласна.

— Это называется административным решением. — Джей Ди остановил машину, заглушил мотор, вышел и, обойдя пикап спереди, открыл дверцу с ее стороны. В следующее мгновение он наклонился и расстегнул ремень безопасности.

Рука его мимолетно коснулась ее бедра, и это касание, одновременно профессионально четкое и рассчитанно сексуальное, снова всполошило мысли и чувства.

— У тебя все так ловко получается.

— Что получается?

— Не знаю, как назвать. Похищение или соблазнение?

— Называй как хочешь. — Джей Ди взял ее за руку и потянул к себе. В следующее мгновение, оказавшись зажатой между ним и машиной, Кейт ощутила такой всплеск желания, что лишилась не только дара речи, но и остатка сил.

Он медленно и нежно пригладил ее волосы. Прижал ладонь к щеке. Провел пальцем по скуле, подбородку. И, словно прочитав ее мысли, улыбнулся и отступил.

— Хочу показать тебе кое-что.

— Можешь не говорить, я и сама угадаю. Коллекцию гравюр.

— Еще лучше. — Джей Ди помог ей спуститься к берегу и включил фонарик, который прихватил из кабины.

В выплывшем из мрака странном силуэте Кейт узнала вдруг лежащий на козлах корпус лодки. В воздухе держался запах свежих стружек и лака.

— Мой новый проект. Хочу восстановить ялик Сэма.

Кейт вряд ли смогла бы объяснить, почему ее это тронуло, — аккуратно разложенные инструменты, наброски, испещренные сделанными от руки пометками, тщательно, с любовью заделанные швы. Протянув руку, она провела ладонью по гладкой обшивке.

— Я помню ее. Мы с Сэмом катались на ней еще детьми.

— Безумно завидую Сэму.

— Потому что у него была лодка?

Он обнял ее сзади за талию, притянул к себе и, склонившись, медленно втянул запах волос.

— Потому что у него была ты.

Она подалась назад, прижалась к нему. Капитулировала. Господи, как можно быть таким сексуальным?

— Это Сэм тебе сказал? Сказал, что был моим бой-френдом?

— Сэм сказал, что хотел бы быть твоим парнем, да только ты думала о другом. Это правда или нет?

— Правда. Я была такой дурой. — Кейт хорошо помнила Сэма — верный, преданный, сильный… как сенбернар. Наверное, она заигрывала, флиртовала с ним, но о серьезных отношениях даже не задумывалась. — В детстве я всегда мечтала о ком-то особенном, идеальном, таком, которого в реальной жизни и не встретишь. Вроде Человека-Паука или супергероя. — Она почувствовала, как Джей Ди напрягся. — Не смейся, мне ведь было всего шестнадцать. В этом возрасте все девочки мечтают о супергерое.

— А теперь?..

Она рассмеялась и обернулась:

— Теперь у меня другие стандарты. Более умеренные. Иногда кажется, что сошел бы любой — лишь бы живой.

— А ты крепкий орешек.

Кейт посмотрела ему в глаза:

— Честно говоря, я рада уже тому, что вообще куда-то выхожу.

— Как со мной сегодня?

— Точно.

— Но мы еще не закончили.

— Не закончили что?

— Свидание. Оно еще не закончено. Я не проводил тебя домой и не поцеловал в щечку.

— Мне так этого не хватает.

Не прошло. Джей Ди отступил на шаг, а Кейт от досады лишь скрипнула зубами. Он повел ее к дому. У крыльца они остановились и посмотрели на озеро. Тьма не спешила взять свое, и зеркальная гладь отражала пурпурный полог неба с яркими крошками звезд, высыпавшими так густо, что они словно укрыли воду мерцающим туманом.

Ох, как же она хотела его. Почувствовать его губы, ощутить его жар, впустить его руки в те уголки, что так долго не знали ласки. И прежде чем она успела опомниться, тихий стон сорвался в тишину вечера.

— Все в порядке? — Его рука лежала на ее талии, и это было приятно и волнительно.

— Я не останусь, — прошептала Кейт.

— Извини?

— Я не останусь здесь. С тобой. Сегодня. Не могу. — Она понимала, что упускает последний шанс, но не знала, что еще сказать.