Ника Муратова - Дом у янтарной сосны

– Нравится?

– Это ее дом?

– Да.

– Красиво, – восхищенно вздохнула Груня. – Теплый дом получился. В нем будет хорошо. Я бы не отказалась в таком жить. А что, уже пора сдавать?

Саша молча кивнул.

– Жалко отдавать то, что любишь? – спросила Груня, кивая на фотографии.

– Не просто жалко, Груня, – помолчав, ответил Саша. – Больно. Больно отдавать. Но придется. Не могу держать то, что мне не принадлежит.

«Так не отдавай, дурачина!» – хотела она сказать, но, как всегда, промолчала.

Алекс смотрел, как Кира ходит по комнатам. Она прислонилась щекой к стене в гостиной, потом опустилась на колени и провела ладонями по полу, поднялась по лестнице и прошлась по второму этажу, спустилась, остановилась у огромного окна с видом на лужайку. Удивительно, но Алексу показалось, что с ее приходом дом задышал, ожил. Пигмалионом был он, но вдохнуть жизнь в этот дом удалось именно ей. Просто своим присутствием. Он смотрел на ее плечи, руки, скрещенные на груди, на неповторимый поворот головы, чуть склоненной набок. Он заставлял себя не думать о ней как о женщине. Уговаривал себя, что перед ним обычный клиент, которому он сдает дом. Но получалось это очень плохо.

Когда Кира обернулась, в глазах у нее стояли слезы.

– Он такой... он именно такой, каким приснился. Спасибо, Алекс.

Гурова смутили ее эмоции. Вот еще не хватало. Слез он не переносил.

– Здесь все отчеты по расходам, – заторопился он, – окончательный расчет, проверьте, если есть вопросы, спрашивайте.

– Да нет у меня никаких вопросов. Ты когда-нибудь попадал в сказку? Я чувствую себя, как Алиса в Зазеркалье, словно перешагнула черту, разграничивающую реальность и сон. И оказалась во сне. Я не могу передать тебе свои ощущения! Но это просто переполняет меня. Можно, я тебя поцелую? В знак благодарности?

– А вот этого не надо, – отшатнулся он. – Достаточно будет, если вы просто подпишете акт приема.

– Как хочешь.

Она подписала. Алекс стал собирать все бумаги в папку.

– Только я не отпущу тебя так просто. Мы должны обмыть это знаменательное событие.

– Без меня, пожалуйста. Я занят.

– Алекс...

– Кира Викторовна, не смею вас больше задерживать.

Алекс вышел. Она наблюдала через окно, как он направляется к выходу. Ну что же... Значит, в этом доме она будет жить одна. «Доволен, червяк из тропиков? – обратилась она к «своему» паразиту. – Наколдовал мне снов? Теперь у меня есть дом. Красивый, чудесный. Может, еще чего наколдуешь? Например, чтобы этот молодой человек, хлопнувший дверью, вернулся ко мне...»

Не прошло и недели, как дом уже принимал гостей. Кира решила устроить новоселье и пригласила толпу народа – родственников, друзей, коллег. Она решила поставить на стол закуску, горячее, напитки и приборы, а уж там пусть гости сами располагаются, кто где сможет, так как стульев катастрофически не хватало и усадить всех за одним столом не представлялось возможным. Подруг Кира попросила прийти пораньше, чтобы помочь накрыть на стол и нарезать салаты.

На кухне всем заправляла Юлиана Светлова, Кирина бывшая одноклассница. Светлова была практически единственной, с кем Кира не прерывала связи после окончания школы. При этом сама Юлиана умудрялась общаться практически со всеми одноклассниками и передавать всем новости друг о друге. Она стала врачом, и это способствовало тому, что друзья время от времени обращались к ней за помощью и советом и держали ее в курсе всех новостей. Кира довольно часто приглашала ее на свои мероприятия, и большинство Кириных знакомых тоже успели подружиться со Светловой.

Пока Нона и Машка крошили бесконечные огурчики, морковки, луковицы и сырные палочки, Юлиана успевала и помогать им, и развлекать своей болтовней.

– Вы не поверите, – произнесла она патетическим тоном, – но я просто терпеть не могу вечеринки. Я уже опасаюсь даже на них ходить!

– Почему? – изумилась Кира, вошедшая на кухню за салфетками.

– Потому что я врач, – вздохнула Юлиана.

– И?

– Вот ты у нас экономист, правильно?

Кира кивнула, пересчитывая салфетки.

– Но тебя ведь никто при этом не заставляет составлять отчеты об экономической ситуации пригласившей тебя семьи! И правильно делают. Тебя приглашают не на работу, а расслабиться, отдохнуть душой. Это я к примеру.

– Ты это к чему?

– А к тому, что незатейливый факт моей биографии в виде диплома врача делает присутствие на вечеринках просто невозможным. Меня с завидной регулярностью и упорством заставляют отрабатывать экстра-часы!

– Ты что, ведешь прием прямо в гостях? – засмеялась Машка. – Или раздаешь бесплатно лекарства от головной боли?

– И это тоже, между прочим! В моей сумочке всегда найдется запас самых необходимых лекарств. – Юлиана многозначительно подняла указательный палец. – Но кроме этого, почему-то все время случается что-то, что требует срочной медицинской помощи.

– Да ладно тебе! – возмутилась Кира. – Недавно только собирались в честь пятнадцатилетия со дня окончания школы. И все было нормально. Ну, парочка человек перепила, и все. Это же не преступление.

Юлиана вытерла руки кухонным полотенцем, с озабоченным видом подошла к Кире и потрогала ее лоб.

– Кирочка, милая, с тобой все в порядке? Головушкой не ударялась недавно, память не теряла?

Кира засмеялась, тряхнув головой.

– Кирочка, – продолжала Светлова, – ты, я вижу, подзабыла малость, что на том празднике желудка Олег на гвоздь наступил, потом Лариска сознание потеряла, оттого что ее бойфренд с другой девицей танцевал. И это – не считая других мелочей в виде отравления грибами и прочего! Забыла, да? Ну, ничего, бывает.

– Но это же все ерунда, Юля! Главное, что мы друг друга видим, общаемся! Хорошо, что я тебя сегодня вытащила, а то ты все на дежурство ссылалась, приходить не хотела.

– Посмотрела бы я на тебя, отдежурь ты мою смену. Ты бы после такого еще двое суток отсыпалась лапками кверху.

– Торжественно обещаем на гвозди не наступать и в обморок не падать! – заявила Нона. – Можешь расслабиться и забыть на один вечер о своей работе. Лучше посмотри, какой дом получился у Киры – загляденье! Не дом – сказка!

– Да я уже от зависти позеленела вся, – сказала Юлиана. – Честно, честно! Кто тебе все это спроектировал?

– Наняла дизайнера, – ответила Кира и отвернулась к окну, чтобы скрыть тень, промелькнувшую на лице.

За окном она увидела, как в соседний дом зашел парень с буханкой хлеба в руках. Видимо, сходил в магазин неподалеку, даже машину не брал.

– Кстати, кто это? – спросила Юлиана.

– Сосед. Толиком звать, а что?

– Очень приятный молодой человек. Я все никак машину не могла припарковать на вашей узкой дороге, он помог.

– Да, и мне иногда помогает. Хороший парень. Повезло с соседом. Жаль, у Тани, жены его, со здоровьем не все в порядке.

– А что такое? – тут же отреагировала Юлиана.

– Так, дорогая, не заморачивайся! – запротестовала Кира. – Сегодня мы тебе обещали отдых, поэтому все вопросы о здоровье окружающих оставим на потом. Что уже можно нести на стол?

Кира подхватила салатницы и умчалась в гостиную. Послышался звук подъехавшей машины. Это оказались родители. Скоро прибудут и дядя Слава с женой. И Зелотов с Алевтиной. И еще гости. Кира с гордостью и любовью обвела глазами комнату. Ей есть что показать! То-то удивятся те, кто видел этот дом до ремонта – не поверят, что можно такое сотворить. «Македонский, ты волшебник, – подумала она. – Хоть и ничего не смыслишь в жизни, в своем деле ты настоящий мастер».

Вечер шел своим чередом. Сияющая Кира принимала подарки и поздравления, а дом принимал комплименты. Часов в девять в дверь позвонили. Причем не просто позвонили, а очень настойчиво, тревожно-непрерывной трелью.

Кира открыла. На пороге стоял сосед Толик. Вид у него был испуганный и ошарашенный одновременно.

– Можно, я позвоню от вас? У нас телефон не работает, а там у меня... – он замялся.

– Что?

– Танька рожать собралась. Что-то совсем плохо ей. Надо «Скорую» вызвать. Я... я сам так волнуюсь, что не смогу повезти ее.

– Конечно, – растерявшаяся Кира отошла от двери, пропуская его к телефону.

– Давно началось? – деловито поинтересовалась Юлиана, выглянув из-за Кириной спины.

Но Толик словно не слышал ее, набирая вновь и вновь номер «Скорой».

– Может, мы можем отвезти? – пробормотала Кира.

– Это первый ребенок? – обратилась Юлиана уже к Кире.

– Нет, есть сын лет пяти, но потом двоих она не доносила, погибли, и в этот раз, по-моему, тоже что-то слишком рано...

– А чего он ее дома держит, балбес, в больницу надо было положить заранее! – неожиданно крикнула Юлиана в сторону бледного Толика. Гости с удивлением посмотрели на Светлову. Люди думают, что врачи в таких случаях кричат от бессердечности. Это не так. На самом деле они кричат от бессилия, от злости на ситуацию, оттого что знают – теперь могут возникнуть разные неприятности, и они, возможно, уже не в силах будут помочь. Вот и Юлиана знала – пока не приедет «Скорая», все ляжет на ее плечи, и неизвестно еще, как она с этим справится. И справится ли.

Кто-то догадался выключить музыку, толпа гостей сосредоточилась в коридоре и молча смотрела на Толика, нервно тыкающего в кнопочки телефона, на Юлиану, мусолившую уголок воротника своей блузки, на Киру, так и не закрывшую входную дверь и даже не замечающую вечерней прохлады с улицы.

– Занято все время... – беспомощно протянул Толик, кладя трубку телефона. Глаза его были полны страха и растерянности.

Первой пришла в себя Юлиана.

– Так, – решительно сказала она. – Ты, Нона, езжай в любую ближайшую станцию «Скорой помощи». Без них не возвращайся. Сами не повезем, вдруг возникнут осложнения. Ты, Кира, неси чистые полотенца, спирт, йод, короче, тащи всю свою аптечку.

– Да у меня нет здесь аптечки, – растерянно произнесла Кира.

– Ничего, у всех в машине есть аптечка, – сообразил ее отец, – сейчас все принесем, у кого что есть.

Гости побежали к своим машинам, а Юлиана с Кирой потащили еле двигающегося от страха Толика к его рожающей жене.

Таня корчилась на влажном ковре и выла от боли. Юлиана опустилась рядом с ней на колени и деловито пощупала пульс.

– Давно началось?

– Полчаса. Думала, ложная тревога. А потом... – Таня вновь скорчилась от схватки. – Потом вода потекла.

– Какой срок?

– Семь месяцев. – Таня испуганно посмотрела на Светлову. – Не выживет?

– Не знаю. Будем надеяться.

Юлиана поднялась с колен и подошла к Кире.

– Тащи таз с водой, добавь туда марганцовки, – сказала очень тихо. – Дело плохо. Ребенок, похоже, вот-вот уже родится. Видимо, совсем маленький по весу. Тут и семи месяцев нет. Стремительные роды. Такие и за десять минут могут завершиться. До приезда «Скорой» точно не успеем. Придется принимать роды здесь.

– Прямо здесь?

Кире сделалось страшно. Казалось, что происходящее нереально. Такое может случиться только в кино.

– Где ванная? – спросила она Толика и направилась выполнять указания подруги.

Следующие пятнадцать минут прошли как во сне. Юлиана отдавала указания, Таня тихо стонала, Толик держал жену за руку. Выговорить он ничего от испуга не мог. Вся остальная толпа стояла за дверями, молча, затаив дыхание, ожидая исхода.

– Мальчик! – вскоре возвестила Юлиана.

Малюсенький, сине-красный от усилий и обвитой вокруг шеи пуповины младенец беспомощно повис на ее руке. Он молчал. Кире стало плохо. Неужели всё? Вот так, в одну секунду оборвется жизнь? В этот момент она заметила, что в углу комнаты безмолвно стоит, закусив губу, старший сын Толика и Тани. Господи, неужели все это время он стоял тут и все видел? Кира на секунду застыла в шоке, а потом бросилась к нему, отвернула его взъерошенную голову от тревожной картины, прижала к себе.

– Маленький мой, не пугайся, все хорошо... – зашептала она. – Мама не болеет, так всегда бывает, когда дети появляются на свет, все нормально, все хорошо...

– Мама умрет? – тихо спросил малыш.

– Нет, да нет же, все будет хорошо, тетя Юля – врач, она поможет. Не бойся, только ничего не бойся... – шептала Кира, а у самой перед глазами стояла сцена из ее собственного детства – задыхающийся малыш, мечущаяся мать... Не дай бог, для этого мальчика детство пройдет под знаком смерти, не дай бог...

Юлиана хлопнула влажный комочек по спине. Он не издал не звука. Он стал совсем синим. Она принялась делать ему искусственное дыхание. Безрезультатно. Таня закрыла рот руками, сдерживая крик ужаса. Кира крепче прижала к себе мальчишку, закрыла ему глаза своим телом.

– Ну, дыши же, родной, – шептала Юлиана, продолжала делать массаж сердца. – Дыши!

– Дыши!!! – вдруг заорал Толик, начав трясти синего младенца за хрупкие плечики. И он, словно передумав покидать этот мир, вздохнул. А потом запищал. Слабо, тоненьким голосочком, показавшимся всем волшебной музыкой, запищал.