Даниэла Стил - Дом

- Позволь мне самой догадаться, - протянула озадаченная Сара. - Гм-м… от кого бы могли быть эти розы?

- От поклонника, - ответила Одри и по-девичьи хихикнула, забирая вещи у Сары. - Ладно, ладно. Они от Тома.

- Великолепные цветы, мама. - Она на глазок определила, что роз было две дюжины. - Он звонил с тех пор, как уехал?

- Мы переписываемся по электронной почте, - скромно сказала Одри.

- Ты? - удивилась Сара. - Я даже не знала, что у тебя есть компьютер.

- На следующий день после его отъезда я купила ноутбук, - призналась Одри и, покраснев, добавила: - Это такое удовольствие!

- Может быть, мне стоит открыть службу знакомств? - заметила Сара.

- Могла бы сама воспользоваться своей службой, - усмехнулась Одри. Сара сообщила ей, что порвала с Филом. Одри не вдавалась в подробности, а просто сказала, что у них кончилось горючее, и в кои-то веки не стала докапываться до правды.

- Пока я слишком занята работой в доме, - пожала плечами Сара. Сейчас она тоже заехала по пути на Скотт-стрит и была в рабочем комбинезоне.

- Не используй это в качестве оправдания, как ты использовала свою работу.

- Я не использую, - упрямо сказала Сара.

- Том говорил, что будет рад познакомить тебя со своим сыном. Он на год старше тебя и недавно развелся.

- Я знаю. Но он живет в Сент-Луисе. Едва ли это удачный вариант для меня, мама, - сказала Сара. Да и для Одри тоже, хотя у нее по крайней мере после знакомства с Томом улучшилось настроение и прибавилось уверенности в себе.

- А как насчет архитектора, которого ты наняла для реставрации дома? Он одинокий? И прилично выглядит?

- Он в полном порядке, как и женщина, с которой он живет в течение четырнадцати лет. У них общий бизнес и дом в Потреро-Хилл.

- Насколько я понимаю, там толку не будет. Ну что ж, кто-нибудь в конце концов появится, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

- Да уж, кто-нибудь вроде Душителя из Хиллсайда или Чарлза Мэнсона. Жду не дождусь такого счастья, - цинично заметила Сара. После последней проделки Фила у нее появилось неприязненное отношение ко всем мужчинам.

- Не будь такой мрачной, - произнесла мать.

- Я не мрачная, - покачала головой Сара. - Я просто устала. На этой неделе у меня было очень много работы в офисе.

- Когда ее у тебя не бывает? - сказала мать, провожая Сару до двери. И тут они обе услышали звоночек и голос: «Примите послание».

Сара удивленно приподняла бровь и улыбнулась матери:

- Купидон не дремлет!

Они поцеловались, и Сара ушла. Она была рада, что так удачно познакомила мать с Томом. Едва ли из этого что-то получится, поскольку он живет в Сент-Луисе, но это было хорошо для них обоих. Ей показалось, что он одинок, а Одри тоже была одинока. Каждому время от времени нужны розы. И послания от друга по электронной почте.

К концу февраля Сара успела поставить во всем доме медные водопроводные трубы, а также заменить в некоторых частях дома электропроводку. Работы велись поэтажно, и в марте предполагалось приступить к ремонту кухни. Саре было интересно наблюдать за доставкой оборудования. Она выбирала его по каталогам, имевшимся в офисе Джеффа. Дом еще не был готов ко вселению, но работа продвигалась хорошими темпами. Электрики обещали Саре заменить проводку к апрелю.

- Почему бы тебе не устроить себе каникулы? - предложил как-то раз Джефф, когда они производили замеры на кухне. Сара решила установить в центре большой стол для разделки мяса, а Джефф опасался, что из-за этого на кухне будет слишком тесно. Сара настояла на своем и, как оказалось, была права. Стол как нельзя лучше вписался в интерьер.

- Ты пытаешься избавиться от меня? - рассмеялась Сара. - Я тебя раздражаю?

Раздражала Джеффа не она, а Мари-Луиза. У нее был один из приступов ненависти ко всему, что имело отношение к Штатам, включая самого Джеффа. Мари-Луиза снова угрожала вернуться во Францию. Это было то время года, когда она тосковала по весне в Париже. Уехать, как обычно, на три летних месяца на родину она могла только в июне. Джефф считал дни до ее отъезда, хотя ему не хотелось признаваться в этом даже самому себе. Но временами с Мари-Луизой действительно было невыносимо жить.

- До того как закончат работу электрики и будет обустроена кухня, тебе здесь практически нечего делать. Думаю, что если бы ты отдохнула несколько недель, то смогла бы переехать сюда, как только вернешься. Ты бы немного развеялась, - сказал Джефф, имея в виду каникулы. Ему нравилось помогать Саре работать в доме. Это напоминало ему о том времени, когда он обустраивал свой дом в Потреро-Хилл.

- Я не могу так надолго покидать офис, - пожаловалась Сара.

- В таком случае дай нам две недели. Обещаю, что если ты уедешь в середине апреля, то к первому мая сможешь сюда переехать.

Услышав это, Сара запрыгала от радости, словно девчонка, и в тот вечер впервые серьезно подумала о возможности устроить каникулы.

На этот счет у нее были свои сомнения. Она никогда не любила покидать офис. Ехать ей было некуда. И не с кем. Она терпеть не могла путешествовать одна. Все ее подружки обзавелись детьми и мужьями. Сара позвонила в Бостон одной своей приятельнице по колледжу, но та только что развелась и не могла бросить покинутых отцом детей. В порядке утешения Сара напомнила себе, что будь она с Филом, она и с ним не смогла бы поехать вместе. За четыре года он ни разу никуда не ездил с ней, а ездил только с детьми. Сара даже пригласила одну из своих коллег, но та не могла в тот момент поехать. Сара в отчаянии обратилась к матери, которая тоже не могла поехать, потому что запланировала поездку в Нью-Йорк с одной приятельницей, чтобы походить по театрам и музеям. Сара уже подумывала о том, чтобы отказаться от этой идеи, но потом вдруг решила поехать одна. Теперь предстояло решить главное: куда ехать? В Мексике Сара обычно заболевала, да и ехать туда одной как-то не хотелось. Ей нравились Гавайи. Но пробыть там две недели казалось слишком долго. Она любила Нью-Йорк, но туда надо ехать не одной, иначе не получишь никакого удовольствия. Так ничего и не решив, Сара посмотрела на фотографию Лили и вдруг поняла, куда именно ей следует поехать. Во Францию, туда, куда сбежала Лили. Она вспомнила, как Мими рассказывала, что ездила туда, чтобы посмотреть на замок, в котором та жила с маркизом, ради которого бросила мужа. Мими говорила, что окна там заколочены досками, но Саре было все равно интересно взглянуть на то место, где жила Лили в годы своего пребывания во Франции. Как-никак, а прожила она там целых пятнадцать лет и там же умерла.

В воскресенье Сара отправилась к Мими, чтобы поговорить об этом. Как оказалось, замок был расположен на реке Дордонь, сравнительно недалеко от Бордо. Мысль о поездке туда казалась Саре все более привлекательной. Ей всегда хотелось побывать в тех местах и посмотреть замки Луары. К понедельнику Сара окончательно решила провести двухнедельный отпуск во Франции. Она собиралась выехать на следующий день после Пасхи и надеялась, что Джефф сдержит обещание и она сможет переехать в свой дом первого мая. До этого было еще шесть недель, и Джефф сказал, что они за это время успеют сделать все, что нужно. Сара уже решила, что большую часть внутренних малярных работ сделает своими силами после того, как переедет.

Она рассказала матери и бабушке о поездке во Францию. Мими написала для нее все, что знала о матери и о местонахождении и названии замка. Больше она никакими сведениями не располагала. Но Сара не стала расстраиваться, она надеялась найти в тех местах кого-нибудь, кто знал Лили, хотя с момента ее смерти прошло более шестидесяти лет.

Сара доделала все дела в офисе и начала упаковывать вещи в квартире, чтобы быть готовой к переезду, как только возвратится. Большую часть пожитков она имела намерение либо выбросить в мусорный бак, либо отдать на благотворительные цели. С собой Сара собиралась взять только книги и одежду. Остальное имело ужасный вид. Глядя на все это, она удивлялась тому, что так долго жила в окружении этого хлама.

Пасху Сара провела с матерью и Мими. Они устроили поздний пасхальный завтрак в «Фермонте», и Одри на следующий день уехала в Нью-Йорк. Мими планировала провести несколько дней в Палм-Спрингс с Джорджем и поупражняться в игре в гольф. А Сара улетела в Париж.

Накануне отъезда они поужинали с Джеффом.

- Спасибо, что посоветовал мне отправиться в эту поездку, - поблагодарила Сара Джеффа, когда они сидели друг напротив друга за столом в индийском ресторане. Он заказал себе острый карри, а Сара - средней жгучести, но и то и другое было очень вкусно. - Я намерена отыскать замок, в котором жила моя прабабушка.

- Где он находится? - поинтересовался Джефф.

Он знал от Сары эту историю, хотя и без подробностей. История заинтриговала его. Это придавало дому жизнь, вселяло в него душу. Лили имела склонность к рискованным приключениям, и общественным мнением эта молодая особа, судя по всему, пренебрегала. Все это тем более удивительно, что ей было всего двадцать четыре года, когда она бросила семью. Она родилась в ночь землетрясения 1908 года на пароме, направлявшемся в Окленд, спасаясь от охватившего город пожара. Таковы были обстоятельства, в которых началась ее очень необычная и довольно бурная жизнь. Ее появление на свет было спровоцировано землетрясением, а конец ее жизни пришелся на войну. Сара удивилась, осознав, что, когда Лили умерла, ей было столько же лет, сколько Саре. Она умерла тридцати девяти лет от роду, так и не увидев ни разу за пятнадцать лет своих двоих детей. Ее муж, маркиз, умер в том же году. Он участвовал в Сопротивлении.

- История твоих предков значительно интереснее, чем моих, - заметил он.

- Она меня просто завораживает, - призналась Сара. - Удивительно, что моя бабушка получилась такой нормальной, имея мать, которая ее бросила, и отца, который впал в депрессию. Семья потеряла все деньги в результате краха фондовой биржи, а младшего брата убили на войне. Несмотря на все это, Мими человек здравомыслящий и жизнерадостный, - сказала Сара.

Джефф не был знаком с Мими, но много слышал о ней и видел, что Сара ее обожает. Он надеялся когда-нибудь познакомиться с ней. За несколько месяцев совместной работы в доме они стали хорошими друзьями. Сара теперь почти всегда носила на лацкане подаренную им старинную булавку в виде домика. Это было для нее символом освобождения и ее любви к дому. Украшение особенно нравилось ей, потому что его подарил Джефф.

- Кстати, как у тебя дела с Мари-Луизой? - спросила Сара.

- Можно сказать, все в порядке, - ответил Джефф. - Но у нас с ней на это разные точки зрения. Она расценивает ситуацию по-французски, считая, что жизнь без споров - все равно что яйцо без соли. Я, кажется, в ближайшее время готов перейти на бессолевую диету. Но мне кажется, что если мы не будем все время спорить, Мари-Луизе покажется, что ее не любят. - Джефф не подвергал сомнению то, что любит ее, но жить с ней было тяжким испытанием. Всякий раз, когда он не соглашался с ней, она угрожала его бросить. Джефф жил в состоянии постоянного напряжения. Иногда ему казалось, что Мари-Луиза получает от этого удовольствие. Для нее это было образом жизни. Так уж повелось в ее семье. Когда Джефф навещал вместе с ней ее родственников, ему иногда казалось, что, просыпаясь по утрам, они специально с грохотом хлопают всеми дверьми просто ради собственного удовольствия. Так ведут себя ее тетушки, дядюшки и двоюродные братья и сестры. Они никогда не разговаривают нормальными голосами, а постоянно орут друг на друга. - Думаю, правда, что это не просто черта, присущая французам, а возможно, какая-то дисфункция, но не могу сказать, что мне это нравится. - Джефф и представить себе не мог, как можно жить таким образом, но ведь мирился же он с этим в течение целых четырнадцати лет. - Мне кажется, что это похоже на твою ситуацию с Филом, - сказал он, когда они закончили ужин. - Через некоторое время к этому привыкаешь и забываешь о том, что бывает по-другому. Человек ко многому может приспособиться. Кстати, о нем что-нибудь слышно?

- Уже пару месяцев от него ни слуху ни духу. Он наконец отстал от меня. - Сара сдержала слово и никогда больше не разговаривала с Филом. И теперь она больше не скучала по нему. Иногда ей хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом, но только не он. - Наверное, у него уже есть новая подружка, которой он тоже изменяет. Я только теперь поняла, каков Фил на самом деле. - Сара пожала плечами, и они вернулись к разговору о ее поездке.

- Не забудь прислать мне открытку, - сказал Джефф, высаживая Сару возле ее дома. Она поблагодарила его за ужин. Он не поцеловал ее на прощание. Теперь, когда Сара была свободна, а он - нет, она не хотела играть с ним в эти игры. Она знала, что ей будет больно. А он уважал ее желания. Джефф слишком дорожил Сарой и не хотел ее обидеть, к тому же он был тесно связан с Мари-Луизой, так сказать, в радости и в горе. На данный момент - в горе, но все могло в любую минуту измениться. Джефф никогда не знал, с кем он проснется утром: с Бемби или Годзиллой. Мари-Луиза была абсолютно непредсказуемой.