Екатерина Дибривская - Домик разбившихся грёз

Я воодушевлён мыслью, что нам с Алей не придётся расставаться прямо сегодня. Согласно схеме лечения от психолога, я смогу навестить сына не ранее, чем через две недели.

В жилом комплексе я нажимаю кнопку лифта и покручиваю в руках ключ от тачки, поглядывая то на один, то на другой светящийся экран. Один из лифтов опережает второй. В тот момент, когда створки моего уже смыкаются, створки другого с характерным звуком разъезжаются в стороны.

Краем глаза в узкую щёлку перед самым закрытием створок мне чудится Аля. Словно она торопливо проходит мимо, скрываясь из виду. Лифт неспешно трогается вверх, и я гоню прочь от себя холодок, неожиданно сковавший стержнем вдоль позвоночника.

Быстро собираю вещи, которые попросил сын, сгребаю, особенно не разглядывая. Не хватало ещё наткнуться на трусики его девушки или какие-либо игрушки сексуального характера. О, Боже! Что за мысли бродят в моей голове?

Выхожу из дома, держа курс на парковку. Вижу на остановке неподалёку знакомую фигуру и испытываю горькое чувство ревности, которое стреляет мне прямо в сердце.

Иду прямиком к ней.

— Аля? Ты что тут делаешь?

Девушка испуганно вскидывает взгляд на меня.

— Алекс? А ты?

— Здесь квартира моего сына. Это популярный среди студентов район, — я морщусь, понимая, что сморозил глупость. Моя студенточка жила в общежитии. — Тех, средства родителей которых это могут позволить. А что здесь делаешь ты?

— Я… Я хотела просто покончить с этим, Алекс.

Я сразу понимаю, что она имеет в виду. И, меж тем, мне неприятно, что она утаила это от меня.

— Покончила? — вырывается грубее, чем хотелось бы. — Идём, парковка там.

Я протягиваю руку и она, ни секунды не колеблясь, берётся за неё.

— Нет, мне не удалось… — тихо говорит она, и я не верю собственным ушам.

Резко останавливаюсь, отпуская её руку.

— Ты, вероятно, считаешь, что я мальчик? Думаешь, стану смотреть, как моя невеста бегает на свидания с прыщавыми пацанами?

— Алекс, ты неправильно понял, — говорит она со слезами. — Я не могу с ним связаться. И дома его не застала. Скорее всего он уехал на каникулы к родителям. Ничего страшного, в следующий раз, когда мы прилетим в Лондон, я попробую назначить ему встречу. — Она успокаивающе кладёт руку мне на грудь. — Прости, что не сказала тебе. Я же знаю, как ты к этому относишься…

Резко выдыхаю, разглядывая её крошечную руку на своей груди. Ту самую, куда вчера я надел кольцо, изготовленное на заказ из титанового сплава. С долбанным бриллиантом, стоившем мне целое состояние. Ту самую руку, где сейчас почему-то не наблюдаю это чёртово кольцо!

— Его кольцо ты сняла, чтобы не обидеть мои чувства, — медленно говорю я, наблюдаю, как меняется выражение её лица. — Моё — чтобы не обидеть его. Интересная у тебя логика, малышка. Но мне, почему-то, совсем непонятная.

Смотрю во все глаза на мужчину.

— Ну зачем ты так, Алекс? — слёзы, которые я пыталась всеми силами удержать, всё-таки срываются и катятся по щекам. — Ты правда думаешь, что нужно вот так, сходу, ткнуть носом в чужое кольцо человека, который оказывал мне поддержку и заставлял жить, когда тебя не было рядом?! В качестве благодарности, видимо?! Так, по-твоему? Когда он всеми силами пытался отвлечь меня от моего разбитого сердца, я что должна сделать? Разбить его?!

Алекс тяжело дышит, сжимая до хруста челюсть, и я успокаиваюсь.

— Я, видимо, поспешила принять твоё предложение. Если ты мне не доверяешь, хотя просишь у меня безоговорочного доверия, то ни о каком браке не может быть и речи.

— Нет, Аль. Не нужно так говорить. Я доверяю тебе, просто и ты меня пойми: ты такая яркая, молодая, красивая девушка, а я — ну вот такой, уже немного потрёпанный жизнью, немолодой и не совсем здоровый мужчина. Конечно, я боюсь, что ты решишь, что я не стою твоего внимания, когда всегда есть кто-то моложе и отношения с ним могут быть более беззаботными…

Алекс, всегда такой уверенный, сейчас сбит с толку, что вызывает неожиданную улыбку на моём лице. Я ощущаю прилив нежности, хотя всего пару минут назад сердце сжимало от злости, и подхожу вплотную к мужчине, врезаясь в его тело.

— Алекс, я люблю тебя, знаешь?

— Конечно, — выдыхает он.

— А ты?

— Что — я?

— Ты любишь меня?

— Конечно.

— Я ревную тебя, Алекс. К твоей бывшей жене, к моей сестре, к любой женщине, с которой ты когда-либо был близок. И это нормально, что ты ревнуешь меня. Но, пожалуйста, не приписывай мне все эти несуществующие вещи. Я никогда не смогла бы отказаться от тебя. И ты должен понять, что я не могу поступить так по отношению к нему. Потому что… Ты не знаешь, в каком я была состоянии всё это время, а он не давал мне сойти с ума…

— Аль, так расскажи. — тихо просит Алекс. — Или ты думаешь, что я не смогу тебя поддержать? Я же вижу, что это невообразимо мучает тебя. Но ты молчишь…

— Я не готова говорить об этом, — вырывается у меня, и я понимаю, что это — абсолютная правда. — Прости, мне больно даже вспоминать, а мысль о том, чтобы обличить это в слова… Я не могу, просто не могу..!

Алекс притягивает меня к себе, кутая в свои объятия.

— Всё хорошо, — шепчет он, — всё наладится, малышка. Когда ты будешь готова, просто расскажи мне. А знаешь что? У меня отличная новость. Мы можем вместе лететь в Москву.

— Правда? — моё настроение мгновенно улучшается.

— Да. Мне нужно заехать в клинику, а потом сразу поедем домой за вещами и на самолёт.

Мы болтаем всю дорогу до клиники. Пока он относит вещи сыну, я звоню Ливи и сожалею, что не удалось повидаться, но у нас непременно будет ещё много новых встреч.

Алекс возвращается, напевая себе под нос что-то, подозрительно похожее на свадебный марш. Он пребывает в прекрасном расположении духа, заводит разговор о том, где я хотела бы сыграть свадьбу. Мы обсуждаем варианты до самого дома, словно и не было никакой маленькой ссоры. Между нами снова мир и гармония. Я понимаю чувства Алекса и надеюсь, что он понимает мои.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хотя о чём я? Первым делом, стоит нам переступить порог его квартиры, он находит на тумбе возле кровати кольцо и снова надевает мне на палец.

— Обещай, что больше не снимешь, — усмехается он и, поднеся мою руку к своим губам, пробегается дорожкой поцелуев. — Мне нравится, как оно сидит на твоём пальчике. И нравится, что ты моя невеста.

Поднимаюсь на цыпочки и целую мужчину.

— А мне нравится, что ты мой жених.

Поздним вечером мы приземляемся в Москве, и Алекс без лишних вопросов везёт меня домой. Не с мою квартирку, не к отцу, а в дом на берегу озера. Несмотря на усталость после перелёта и насыщенных выходных, Алекс всё равно разжигает камин и тянет меня к себе на колени.

— Аль, я тут подумал: что если нам устроить свадьбу с выездной регистрацией в каком-нибудь загородном отеле или усадьбе? Гости смогут расположиться там же, банкет, живописные виды?

— Мне нравится, — и куда больше его пальцы, рисующие круги на пояснице. — Это чудесно, Алекс.

— Вот и чудненько, — он сжимает мои бёдра, — определяйся с датой.

— Наверно, лучше летом?

— Только, чтобы не жарко, — возражает он. — Ты упаришься в свадебном платье.

— Конец мая или начало июня?

— Идеально, — согласно кивает он и наконец привлекает меня для поцелуя.

Его руки играючи расправляются с моей одеждой и вот я лежу на ковре, прижатая крепким мужским телом. Его руки ласкают меня, касаясь, кажется, даже самых потаённых струн души, но он не торопится заходить дальше. Лишь дарит мне неземное блаженство, заставляя парить за пределами тела. Распаляет меня, отправляя за тонкую грань бытия, где звёзды взрываются до потемнения в глазах, а голос хрипнет от страстных стонов.

И пока кожу покалывает от удовольствия, одной рукой подхватывает меня, переворачивая на живот, и проникает на всю длину, вызывая сладкую дрожь.

— Как же ты заводишь меня, маленькая кончалочка, — пошло шепчет мне в ухо, — рядом с тобой я всегда твёрдый, в полной боевой готовности…

Прикусывает тонкую кожу на шее, сжимает соски, ускоряясь, и ловко подводит нас обоих к ослепительному оргазму. До мурашек. До слёз из глаз. Мне настолько приятно, что я не могу остановить поток глупых слёз счастья. И Алекс просто относит меня в спальню и целует, пока я не проваливаюсь в сон.

Яркая вспышка памяти снова переносит меня на лондонскую улицу. Теперь я стою посреди дорожного полотна, судорожно обхватывая руками свой округлый живот, и наблюдаю как в замедленной съёмке, как на меня надвигается чёрный тонированный автомобиль. Асфальт под ногами плавится, и ступни увязают в вязкой массе. Я чувствую влагу под ладонью и отнимаю её. По животу медленно расползается кровавое пятно. Точно под ровной круглой дыркой. И я оседаю на колени в тот момент, когда автомобиль с грохотом врезается в моё тело.

Нет! Нет! Нет!

— Аля, Господи, просыпайся, малышка, — будит меня взволнованный голос Алекса. — Это просто кошмар, ненастоящее…

Он отрывает силой мои руки от живота, который я намертво обхватываю.

— Детка, мне придётся показать тебя специалисту, — говорит укоризненно. — Это происходит каждую ночь… И мне интересно, как давно?

Мужчина внимательно смотрит в мои глаза, и я втягиваю воздух, прежде чем выпалить:

— С того дня, как я получила те сообщения…

— Это не есть нормально, ты же понимаешь, Аль? Тебе необходимо проработать эту проблему. Ты не вытягиваешь сама, со мной не желаешь делиться…

— Всё хорошо, честно, — торопливо говорю ему. — Я вернусь к работе с психологом. Не волнуйся.

Он недовольно прищуривается и качает головой. Я уверена, что поступаю правильно. Зачем страдать нам обоим, если моей боли хватит на целый мир?

— Поехали на работу? — предлагаю ему осторожно.

— Конечно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы наскоро принимаем душ, завтракаем, хотя после этого дурацкого сна мне и кусок в горло не лезет, но Алексу удаётся меня накормить в своей манере. Да и в целом я ощущаю слабость. Кошмары изматывают мою нервную систему. Я хочу то плакать, то смеяться. И огромных усилий мне стоит гасить вспышки раздражительности.

День на работе проходит как сущее наказание, хотя Алекс всячески и пытается мне его скрасить. Цветы, фрукты, обед, билеты в театр на пятничный вечер… Действует в своей манере. А мне просто хочется, чтобы он забрал меня из офиса и отвёз домой. Наверно, я заболеваю. Чувствую ломоту в теле и вселенскую усталость. Хочу зарыться под одеяло и спать.

Когда Алекс возникает на пороге моего маленького кабинетика, я уже готова взвыть.

— Давай сбежим?

— Ура, — с вялым энтузиазмом откликаюсь на его предложение, — думала, этот проклятый день никогда не закончится.

Мужчина подходит ко мне и наклоняется, целуя лоб.

— Ты не простыла в Лондоне? Не нужно было таскать тебя по сырости…

— Я просто устала, посплю и мне станет гораздо лучше.

— Понаблюдаю за тобой пару дней и силой оттащу к врачу, — грозится он, подхватывая мою сумку. — Идём.

Мы уже почти достигаем лифтов, когда за спиной слышится голос моего отца.

— Александр Александрович, пройдёмте в мой кабинет, — безапелляционно цедит он сквозь зубы. — Алевтина, езжай домой.

— Нет, — упрямо вздёргиваю подбородок. — Я с ним.

Отец вздыхает, но, резко развернувшись, удаляется. Очевидно, это разрешение проследовать за ними. Алекс размашисто пресекает длинный коридор, придерживает для меня дверь, и мы проходим в кабинет отца.

— Моя дочь беременна, — начинает отец, но осекается, — Инга беременна. Вы — один из кандидатов в отцы этого ребёнка. Я требую, чтобы вы держались подальше от Алевтины, пока мы не проведём экспертизу установления отцовства.

— Папа, нет, — вырывается у меня, — ты не можешь!

— Я пытаюсь защитить вас, Аля. Так нужно.

— Я… — глаза наполняются слезами. — Я не позволю тебе… Александр сделал мне предложение. Я выхожу за него замуж, папа.

Отец бросает хмурый взгляд на Алекса и смотрит на кольцо на моей руке.

— Я никогда не позволю тебе связать с ним свою жизнь.

— Ты не имеешь права! — повышаю я голос, и Алекс отмирает.

— Я согласен пройти тест. Скрывать мне нечего. Но наши отношения с Алевтиной, при всём уважении, не имеют к этому никакой причастности. Она не должна страдать…