Если он попросит меня сбежать вместе с ним и заняться безумным страстным сексом и/или ограбить банк, я соглашусь. Эта роза скрепит наши узы Бонни и Клайда. Я отступаю, наблюдая, как лицо Уилла загорается, когда Амелия бросается на него. Он обнимает ее, поднимая вверх, и кружит вокруг, смеясь, когда она рассказывает ему то, что, вероятно, одновременно и восхитительно и весело. Сюзанна и Д'Андри смотрят на отца с дочерью, на их лицах блаженные улыбки.

Что ж, по крайней мере, развод Монро проходит гладко. Для Амелии это хорошо.

Я оказываюсь вне зрительного зала, ходя взад-вперед и говоря спасибо людям, когда они выходят за руку с детьми. Дети держат букеты цветов и мешки с конфетами, и поют песни из шоу. Ах, как хорошо быть ребенком. Не нужно беспокоиться о выплате студенческих займов, поиске работы или скором тридцатилетии. И только смотреть видео Пьюдипай на Youtube. И по-настоящему чувствовать себя живым.

— Шел, — этот сильный, властный голос рядом со мной, и он принадлежит сильному, властному мужчине. Сдается мне «сильный и властный» должно стоять прямо под именем Уилла на визитках. Извините, что-то я отвлеклась. Я так делаю, когда знаю, что буду безумно счастливой или катастрофически грустной. Такой вот инстинкт.

— Тебе понравилось шоу? — я иду с ним за угол здания, так чтобы никто не смог увидеть, насколько я действительно взволнована. Уилл опирается плечом о стену и смотрит на меня своими мерцающими серыми глазами. И выражение, которое я читаю в них... беспокойство.

Когда вы дарите людям красные розы, вы ощущаете беспокойство? Черт, может, я что-то напутала с языком цветов. Не мудрено, это было бы не первое, с чем я напутала.

— Шел, — повторяет он. Я могла бы каждый день слушать, как он произносит этими губами мое имя. Я бы так же могла использовать его рот для многих частей тела, но вслух произносить это как-то страшновато, так что я молчу. Ну, почти.

— Уилл, — вот они мы, играем в игру «скажи мое имя, скажи мое имя»22. Ещё парочка раундов, и мы можем назвать это разговором. Давайте надеяться.

— Шоу было невероятным, — наконец, говорит он. Широкая, блестящая улыбка появляется на лице. Боже, как же я по ней скучала. Я и не понимала, как сильно скучала по ней.

— Спасибо, — говорю я, немного затаив дыхание. — Дети сами сделали всю работу. Я просто направляла их. И разукрасила декорации. И установила свет.

— Знаю. Я был там, — затем он подходит ближе, расстояние между нами сокращается до нескольких дюймов. Когда он берет меня за руку, и пальцы скользят по тонкой коже моего запястья, я чувствую, как во рту становится сухо, словно в пустыне. — Сожалею о том, что ты видела в тот день.

— Мне жаль, — говорю я мгновенно. Не думаю, что могу продолжать смотреть на его великолепное лицо, поэтому изучаю собственные туфли. Самые милые туфельки, которые предложили Payless23, — я должна была остаться и поговорить. Я испугалась и убежала, и это было неправильно.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — тихо спрашивает он, все еще осторожничая. Это в нем говорит биржевой маклер, вероятно, та часть, которая не хочет идти ва-банк, пока не узнает, что это сработает. Подняв глаза, я встречаю его взгляд.

Затем мягко и нежно говорю:

— Монтана.

Господи, так держать, девочка.

Уилл хмурится.

— Что?

— Я имела в виду, лучше. Лучше. Теперь мне стало лучше, когда я поговорила с Сюзанной. Ее новый жених довольно... симпатичный. Гораздо моложе. Но я думаю, что это, вероятно, хорошо для нее, — я лепечу? Почти наверняка. Я в этом хороша.

— Мне он нравится. Он хорошо ладит с Амелией, поэтому, конечно, он мне нравится, — Уилл приподнимает мой подбородок. Затем немного наклоняется, так что его губы просто прижимаются к моим, когда говорит: — Теперь развод продвигается ускоренными темпами. Завтра мы подпишем последние документы. Пойдем к моим адвокатам, чтобы сделать это.

Вот и все. Он будет абсолютно свободен.

— Что будешь делать со всем этим освободившемся от суда временем? — насторожено спрашиваю я.

Он улыбается напротив моих губ и произносит:

— Вот это, — а затем целует меня.

Все так же, как и раньше, вулканический жар. В ту секунду, когда наши губы соприкасаются, я теряю себя в ощущениях его тела. Мои руки обнимают его шею, и я наслаждаюсь вкусом и прикосновением. Мои ноги отрываются от земли, когда он поднимает меня, и я не возражаю, если в ближайшее время он не планирует ставить меня на место. Или вообще когда-то. Никогда - самое подходящее время.

Вместе с жаром, растет поток нежности. Он нежно придерживает мой затылок, когда опускает меня на землю, так что я касаюсь земли лишь кончиками пальцев. Его другая рука тянется вниз по моей спине, удерживая меня так сильно, что я практически сливаюсь с ним. И мои изгибы. Ну, он не очень большой джентльмен, чтобы не исследовать их.

И мне это очень даже нравится.

— Что ты думаешь? — шепчет он, и его губы теперь в нескольких дюймах от меня. Я бы не хотела ничего, кроме как вскарабкаться на него, как на сексуальную гору, обнять и снова поцеловать. И хотела бы продолжить исследование. Но мой желудок падает, когда я отступаю, создавая достаточное расстояние, чтобы не потерять разум под влиянием гормонов.

— Я вот-вот потеряю работу, — у меня немного кружится голова, но я снова стою на земле. Полагаю, это хорошо. Может быть.

— Знаю, — Уилл сжимает челюсть, она такая сильная и квадратная, что вы, вероятно, могли бы резать ей бриллианты. Что совершенно не облегчает принятие этого решения. — Знаешь, в Лос-Анджелесе есть и другие школы. Говорят, даже в долине могут быть места, — он качает головой, словно рассказывает про какую-то мифическую страну Шангри-Ла. — Но кто, черт возьми, знает, правда ли это?

— Шерман-Оукс? То тайна страшная, что шепотом из уст в уста передается24, — бесстрастно говорю я. Уилл смеётся, улыбка, появляется на его лице. Боже, трудно сказать «нет» этой улыбке. Эти губам. Зубам. Молярам. Дёснам. Ладно, может, мне нужно немного отступить. Слишком близко. — Дело не только в том, что я больше не могу платить за аренду. Уилл, ты, возможно, и не заметил этого, но я немного эмоционально... не здесь?

— Имеешь в виду, не определилась?

— Больше похоже на то, что выбора нет. Мои эмоции все еще находятся на стадии куколки. Потом они выйдут со сказочными крыльями бабочек, фиолетовые и ярко-желтые, и, может быть, они улетят от меня, — ничего из этого не имеет смысла. Не важно. Продолжаю. — Когда все стало выглядеть плохо, я не стала задерживаться. Я сбежала.

— Но ведь ты не была сама по себе в отделе плохих решений, — добавляет он. Затем подходит ближе, его мужественный аромат сосны накрывает меня.

Это похоже на желание заняться сексом с лесом. Кто знал, что это фетиш?

— Мне следовало яснее обрисовать ситуацию с Сюзанной.

Ой, да кого я обманываю? Он прав, и мы должны начать праздновать. Быстро моргаю.

Нет. Сфокусируйся. Будь честной, Шел.

— У меня есть багаж. В машине, очевидно потому, что я никогда ничего не распаковываю, но также личный. У тебя есть Амелия. У нее уже и так много потрясений. Ты действительно думаешь, что будет правильно привносить мое безумие в ее жизнь?

Уилл прерывается. Дерьмо. Вижу, как колёсики вращаются у него в голове, пока он обдумывается все это, и мое сердце падает. Знаю, я сделала неправильную вещь, или, может быть, правильную. Я напомнила ему, что, в первую очередь, он отец, и что обхаживание учителя его дочери не есть способ укрепить стабильность.

— Амелия порой вела себя не лучшим образом, когда ты вошла в ее жизнь, — наконец, говорит он. И продолжает подходить ко мне, прижимая меня к стене. Неплохое место, как раз все можно обсудить. — Я знал, развод начал влиять на нее. Когда ты появилась, заставила ее смеяться, дала ей отдушину, она расцвела. Мне было не достучаться до нее, как и Сюзанне. А ты, ты снова сделала моего ребенка счастливым,— он кладет руку мне на щеку, пальцы перебирают мои волосы. Большой палец проводит нежную, опьяняющую дорожку по моей шее. — Думаю, ты лучшее, что может случиться с моей дочкой, — его другая рука скользит по моей спине, и я позволяю себе прикоснуться к нему. Он смотрит на меня, похоть, потребность, и небольшой страх мерцают в его глазах. — Если ты не хочешь связываться с разведенным мужчиной с ребенком, не стану тебя винить. Но хоть на одну чертову секунду, перестань волноваться обо мне. Подумай о том, чего хочешь ты. Открытой дороги? Или меня. — Он делает паузу, словно обдумывая сказанное, и исправляется. — Нас.

Нас. Это дикое, замечательное и пугающее слово. Оно освещает все внутри меня, посылая энергию, пробивающуюся через мой кровоток, воспламеняя мои нервные окончания. Я не биолог, но уверена, именно это и происходит. Суть в том, что помимо всего прочего, это единственное слово, которое мне нужно было услышать.

— Ты не возражаешь против клоуна в семье? — снова встаю на носочки - черт, этот мужчина высокий - и скольжу руками по его груди, чтобы обнять его за шею. Он наклоняется, улыбаясь у моего рта.

— Прежде в моей жизни было слишком много клоунов. А ты, по крайней мере, заставляешь меня смеяться.

— Сексуальное качество, как мне говорили.

— Самое сексуальное, — затем его рот снова накрывает мой, и я потеряна. Его язык слегка ударяет по моему, и я издаю стон, пробуя его на вкус. Осыпая поцелуями его подбородок, я наслаждаюсь рыком удовольствия, вырывающимся из него. Что бы ни случилось, мы сможем справиться с этим вместе. Теперь я в это верю. Хорошо, когда есть во что верить.

— Кроме того, Амелия всегда хотела научиться жонглировать, — шепчет он мне на ухо. Боже, хотела б я уметь смеяться мило и сексуальность, но эй, по крайней мере, Уилл, похоже, не возражает.

— К слову о будущем жонглере, мы должны вернуться. Амелия будет переживать, куда все подевались, — говорю я, когда, наконец, освобождаюсь. Перед тем, как Уилл удалится с губной помадой, размазанной по всему лицу, я хватаю свой бумажный платочек из органической ткани и помогаю ему привести себя в порядок. Видите? В конце концов, эти паршивцы пригодились.

Так как меня все равно здесь никто не оставит, мы возвращаемся в зал в обнимку. Нет смысла больше скрываться. Пока Бейонсе, Джей-Зи. Прощай Спилберг. Теперь время шоу Уилла и Шел, и нам не нужно ваше одобрение.

— Шел. Это что такое? — спрашивает Уиллоу, когда предстает перед нами в облаке сандалового дерева и цитрусовых. Она одета в то, что, по всей видимости, является длинным хлопчатобумажным платьем в обтяжку, с бирюзовыми бусинами, болтающимися на запястьях. Оглядывает нас, как нечто тревожное. Ну и что? Я взрослая женщина с работающими отношениями и хорошо принятым мюзиклом для начальной школы. Ничто не может остановить меня сейчас.

— Мы шли назад, чтобы забрать Амелию, — сжимаю талию Уилла сильнее, и он отвечает мне тем же.

Брови Уиллоу поднимаются.

— Ах. Хорошо, я хотела поговорить с тобой о возможности остаться в «Заливе Сновидений».

Ой. Ну, в таком случае, может быть, мне стоит принять более профессиональную позу, например, не цепляться за родителя ребенка. Мне удается оторваться от Уилла, только на мгновение.

— Оу? — почему это вышло как писк? Почему я не могу звучать круто?

— У меня только что был разговор с директором. Мы разделили чашку чая лотоса, и нам все еще нужно поработать с астролябием, чтобы определить твою зарплату, — она усмехается над этим, словно это именно то, что нормальные люди говорят друг другу. Опять же, что, черт возьми, я знаю о нормальном? — Но мы оба согласились, что ты проделала исключительную работу. Дети, кажется, любят тебя, и мы уже популярны в Твиттере! — она показывает мне свой телефон в чехле с деревянными панелями.

Разумеется, Бейонсе твитнула, и мы взлетели на три тысячи твитов. Любая гласность хороша, и это отлично.

— Святое дерьмо, — Уилл выглядит удивлённым. Он даже берет у меня телефон, чтобы прокрутить упоминания, пока Уиллоу продолжает:

— Поэтому мы хотели бы обсудить постоянное место. Если ты чувствуешь, что хочешь этого? — Уиллоу хмурится. — Мы не хотим никакого духовного вытеснения.

Леди, вы можете переместить мой дух и выбросить всю мебель на улицу, если именно это нужно, чтобы остаться в этом городе.

— О, я бы этого хотела. Я бы с удовольствием осталась, — ощущаю готовность спуститься по ступенькам, подойти к пруду умиротворения и поплавать в нем обнаженной. И тут моя бодрость становится немного мокрой. Хех, мокрой. Поняли? Пруд и тому подобное. Без разницы. Приведет ли это к конфликту с Уиллом? Потому что я чувствую, как он смотрит на меня, в тот же момент, когда сама осознаю это. Словно мы общаемся на каком-то духовном уровне. Секс творит с людьми подобное, ну как мне говорили.

Уиллоу улыбается.