— Нам так же необходимо поговорить о личных взаимоотношениях, — выдаёт она.

Оу, блин.

Но Уилл выходит вперёд до того, как я успеваю что-то сказать.

— Не думаю, что упоминал, насколько чудесно эта школа подходит для моей дочери, — заявляет он, посылая Уиллоу определённую улыбку. Ту, которая заставляет ваши колени слабеть, но не воспламеняет трусики. Она, эта улыбка, очень хорошо откалибрована. — Я подумывал о том, чтобы сделать благотворительное пожертвование... здесь нужно что-то починить?

— Конюшни, — лицо Уиллоу смягчается, когда она думает об этом. — Мы хотим показать детям, какой это дар - ухаживать за лошадьми и никогда не кататься на них. Седла - это притеснение.

— Необходимо думать о лошадях без седел, — Уилл кивает. — Просто дайте знать, что решите.

Боже правый, он покупает наши отношения. Это было бы слегка сомнительно, если бы не было настолько горячо. И то, и другое. Уиллоу поджимает губы, когда все ясно понимает, но затем усмехается.

— В таком случае считаю, что до тех пор, пока межличностные отношения не мешают детям, нам не нужно беспокоиться.

Уиллоу, а ты хитрая лиса.

— Рад это слышать.

— Мы не принимаем личные чеки.

— Завтра утром свяжусь с банком, — улыбается в ответ Уилл, и она уходит.

— Лучше бы этому стоить такой суммы, — произношу я, все ещё не веря в произошедшее.

Уилл улыбается мне, опасной улыбкой. Ага. Трусики официально воспламенились.

— У меня такое чувство, что так и будет, — снова обнимает меня, и мы возвращаемся в зал.

Амелия держит в руках два букета, один от Уилла, второй от Сюзанны. Она переоделась в свою обычную одежду, хотя клоунский нос ещё не сняла. Эй, если она чувствует, что это ее призвание, нам многое нужно будет обсудить.

Когда Амелия видит, что ее отец идет со мной, явно выглядящий влюблённым, она подпрыгивает в воздухе и визжит. Затем бежит к нам и сбивает меня с ног, отбрасывая прямо на землю. Если вы хотите узнать, что такое самая сладкая боль, попросите десятилетку обнять вас так сильно, что в итоге окажетесь на бетоне. Это поможет вам понять, что такое по-настоящему лучшие вещи в жизни.

— Ну что, вы двое все выяснили? — спрашивает Сюзанна Уилла. И выглядит очень довольной ситуацией. Впервые за, кажется, довольно долгое время я вздыхаю с облегчением.

— Чем хочешь заняться теперь? — спрашиваю я у Амелии, пока помогаю нам обеим подняться. — В конце концов, это твой вечер.

Она хмурится, глубоко задумавшись. Затем ее глаза загораются.

— Пирог!

Черт, что на это скажет Сюзанна?

Все взгляды обращены на неё, даже Д'Андри. Он потирает плечи, чётко осознавая, что именно здесь поставлено на карту. Выражение радости сходит с ее лица, и рот кривится.

Вот дерьмо. Она ведь не собирается вопить о вегетарианстве?

И тут, как по волшебству, ее лицо проясняется.

— Звучит хорошо. Можешь привезти ее домой к одиннадцати? — спрашивает она Уилла.

Пирог! Сюзанна разрешила нам съесть пирог! Это словно солнце, вырывающееся из-за облаков, только более вкусное.

— Будет сделано. Увидимся позже, — говорит он, дружески кивнув. Когда Сюзанна и ее будущий муж возвращаются к своей машине, Амелия прыгает в объятия Уилла

— Хочу с яблоком, — заявляет она. Я забираю ее косметичку, и мы отправляемся на улицу.

Эта малышка поистине завладела моим сердцем.

22

Уилл

Никогда не любил наблюдать за тем, как женщина много ест. Если подумать, я никогда и не видел, чтобы женщина так много ела. Шел учит Амелию, как наслаждаться яблочным пирогом, и это зрелище поистине прекрасно. Мой ребенок со следами ванильного мороженого на носу хихикает, болтая ногами взад-вперед на кожаном стуле. Эти двое уже отлично проводят время без меня, так оно и должно быть. Шел отводит волосы с лица так, чтобы взять очень большой кусок пирога с вилки.

Боже, смотреть на то, как эта женщина ест, чертовски возбуждает.

Тем не менее, когда рядом Амелия, мне стоит следить за степенью своего возбуждения. Позже у нас будет много времени на развлечения для взрослых.

— Мама говорит, что завтра они с Джейсоном отправятся в Лас-Вегас! — Амелия, похоже, не удивлена внезапным браком Сюзанны, и слава богу. Хотя я никогда не думал, что Сюз - девушка в стиле Вегаса. Мы поженились в Биг-Сур, потому что А) это было недалеко от ее родителей, Б) она была слишком беременна Амелией, чтобы лететь, и C), если бы мы еще раз отложили свадьбу, ее папа, в прямом смысле слова, вытащил бы свой дробовик из грузовика.

Опять же, может быть, она была бы девочкой в стиле Вегас, если бы здесь не было замешано ружье. Может быть, она наконец-то получила то, чего хотела, и так, как именно хотела. И я рад за нее.

Потому что наличие Шел в моей жизни помогает мне понять, какими на самом деле должны быть отношения. Горячий секс, о да. Черт, больше, чем да, безусловно. Но думаю, она понимает меня, как бы сентиментально это не звучало. И да, полагаю, я тоже ее понимаю.

Поэтому передаю ей салфетку, прежде чем она накрошит пирог на себя. Моя женщина.

— Мама говорит, что может забросить меня завтра утром. Она хочет, чтобы я помогла ей собрать юрту, — Амелия сообщает об этом с явным вздохом облегчения. Если и есть причина, чтобы по-братски обнять Д'андри, так это за то, что он убедил Сюзанну перебраться из каньона в его пляжный домик рядом с Санта-Моникой. Что хорошо для моих поездок к Амелии и поездок Амелии ко мне.

Шел берет телефон и начинает листать фотографии шоу с Амелией.

— Мне понравилось, как ты выглядела во время номера протеста, — Шел указывает на что-то, и Амелия широко улыбается. — Ты выглядела на самом деле заинтересованной. Тебе действительно было дело до всего происходящего.

— Я просто позволила настроению вести меня, как ты и говорила, — Амелия прижимает голову к руке Шел.

Я машу парню за кассой.

— Упакуйте это, — нам нужно, чтобы остальная часть этого пирога была свежей. То есть, пока Шел не проберется ночью и не съест его. И пока я не начну придумывать надежные способы остановить ее и защитить свою часть пирога. Эти отношения будут битвой умов, я уже чувствую это.

Мы идём обратно к машине, Амелия танцует и поёт одну из песен. Я несу коробку, а у Шел в руках горстка пластиковых вилок, которые она стащила.

— Всегда думаешь наперёд, — наклоняюсь и целую ее шею, и этого маленького действия достаточно, чтобы возбудить меня. Мне необходимо вернуть эту женщину к себе домой.

— Планирую украсть ещё кое-что по дороге домой, — сладко говорит она, маша ресницами. Вот чертовка.

Мы останавливаемся у квартиры Шел, чтобы захватить Арчи. Бедный маленький песик не может слишком долго оставаться один. Амелия не перестает нянчиться с ним, пока мы едем в каньон, прощаемся с Сюзанной и Д'Андри, а затем возвращаемся обратно ко мне. В условиях Лос-Анджелеса это все равно, что съездить на Луну и обратно. Но ради женщин моей жизни я бы поехал и еще дальше.

Может быть, лишние полчаса. В конце концов, мужчина должен знать свои пределы.

— Думаешь, Бруно будет рад видеть Арчи? — хихикает Шел, когда ее крошечный песик подпрыгивает и начинает лизать кончик ее носа. Я почесываю уши собаки, и он глухо стучит хвостом в одобрении. Видите? Я умею ладить с маленькими собачками.

— Только надеюсь, все не закончится тем, что Бруно проявит свою сущность доминанта.

Шел фыркает.

— Думаю, Бруно будет удивлен. Знаешь, Арчи медитировал, — она слегка поглаживает мою руку, когда я смеюсь. — Шутки в сторону! Я начала включать для него волчий вой, чтобы в нем взыграл хищник. И он становится намного более гармоничным со своими первобытными корнями.

— Ты проводишь слишком много времени в этой школе.

— Это станет проблемой? Меня ведь теперь приняли в штат, — она снова машет ресницами. Черт, спорю, она в курсе, насколько это соблазнительно.

Потянувшись, я сжимаю ее колено.

— Никаких проблем. Я сторонник продолжения образования, — чтобы сделать свою мысль еще более ясной, поднимаю ладонь вверх по ее ноге, вплоть до вершины бедра. Она прерывисто дышит и немного ерзает от моего прикосновения, прежде чем осторожно отвести мою руку в сторону.

— Позже, — выдыхает она. — Когда собака не будет смотреть.

Арчи смотрит на меня своими большими глазами. Сынок, ты все портишь. Но ты милый, поэтому твоя хозяйка, несомненно, простит тебя.

Наконец, мы возвращаемся в мою квартиру. Когда заходим внутрь, Бруно, гавкая, бежит к нам, и сразу же принимается обнюхивать задницу Арчи. Маленькая собачка вроде как позволяет ему делать это, а мы с Шел идем наверх.

Захлопывая за нами дверь, я смотрю на женщину напротив, а она все ещё играет с локонами, переминаясь с ноги на ногу. Я понимаю этот взгляд и язык тела. Она все ещё боится, что все это исчезнет. Ей нужно что-то, чтобы поддержать ее, дать знать, что все это реально.

Ну что ж. Я собираюсь показать ей, насколько все реально.

Пересекаю комнату, поднимаю ее и прислоняю к стене, у Шел перехватывает дыхание. Ее руки обёрнуты вокруг моей шеи, ноги вокруг талии, знаю, она ощущает мою эрекцию. Мой член уже готов лишь от перспективы оказаться внутри неё.

— А вы, мистер Монро, сегодня достаточно дерзкий, — шепчет она мне в губы, затем дарит легкий, дразнящий поцелуй. Когда я тянусь к ней, она уклоняется от меня. Кокетство. Поддразнивания. И то и другое гарантируют, что я возбуждаюсь сильнее, если это вообще возможно.

— Тогда давай проясним ситуацию, — я целую ее шею до самой ключицы, и она начинает потираться о меня. Черт, я мог бы кончить только от этого. — Чего ты хочешь? — рычу ей на ухо. Она сжимает меня бедрами, сводя меня с ума. Быстро поворачиваюсь и кладу ее на кровать.

Шел задыхается, когда приземляется немного подпрыгивая. Она хихикает, пока я наклоняюсь, ожидая. Моя рука скользит по ее бедрам к шёлку трусиков. Ее глаза полуприкрыты, когда я отталкиваю тонкий материал трусиков в сторону, и одним пальцем дразню ее киску. Она стонет и извивается, но я удерживаю ее другой рукой. Я хочу, чтобы она рассказала мне, чего именно хочет.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю снова.

— Тебя, — шепчет она. — Я. Секс. Хм. Пожалуйста. Не могу думать.

Затем снова смеётся, поднимаясь, чтобы пройтись пальцами вдоль линии моей челюсти. Она возбуждена и успокоилась, и я тоже. Нет больше переживаний о работе, шоу, моем ребенке, моей бывшей. Ее клоунах. Теперь есть лишь мы, как и должно было быть с самого начала.

— Хочу, чтоб ты меня трахнул, — наконец говорит она, садясь и целуя меня. Я опускаю ее на спину, продолжая снимать трусики. Они легко скользят, и я один раз прижимаю большой палец к ее клитору, дважды осторожно ударяя по нему. Черт, она уже мокрая.

Хватая ртом воздух, она ёрзает на моей руке, когда я направляю один палец в неё. Я двигаюсь размеренно, ускоряя темп, когда она откидывает голову и стонет. Ее веки закрыты, волосы рассыпались по покрывалу.

Начинаю стягивать лямку ее платья, но она качает головой. Нащупывая пальцами мой ремень, она расстёгивает его и переходит к брюкам.

— Не хочу ждать, — говорит она, глядя на меня с выражением чистой похоти. Детка, я тоже. Тянусь к прикроватной тумбочке, достаю презерватив и разрываю фольгу. Как только я тщательно защищен, прижимаюсь кончиком члена к ее влагалищу. Шел снова стонет, проводя руками вверх и вниз по моим рукам. Ее пальцы впиваются мне в бицепсы, подталкивая меня. Она умоляет меня войти глубже.

Так я и делаю.

Медленно, но настойчиво вхожу, наполняя ее. Вхожу так глубоко, как только могу, а затем выхожу. Настолько медленно, что почти схожу с ума, но я хочу, чтобы она почувствовала каждый дюйм. Хочу, чтобы она чувствовала меня, чтобы знала, что я был там.

— Я долго не продержусь, — кричит она, обнимая меня за шею. Ее пальцы скользят по моим волосам, когда я наклоняюсь ближе, целуя ее горло. Пробую ее пот, запах ее возбуждения потрясающий. — Пожалуйста. Ещё.

Хватаю ее попку, поднимая бедра еще выше. Скольжу в нее глубже, до самого основания. Ее бедра ударяются в меня, извиваясь, чтобы я вошел еще дальше. Ворча, я врываюсь быстрее. Шел быстро дышит мне в шею, ее бедра напрягаются вокруг меня, когда я вхожу до конца. Уже сейчас я вижу, как мир тает по углам. Черт, я не могу поверить, что я уже так близко. Пружины матраса кричат под нами, и Шел присоединяется к ним, становясь все громче и громче.

Оргазм внутри меня нарастает, словно непреодолимая сила. Шел закрывает глаза, открывая рот, когда я даю ей все, что у меня есть. Потом, медленно и красиво, я смотрю, как ее настигает оргазм. Рот образует идеальное «О», и все ее тело содрогается, когда она откидывается назад, падая на кровать.

Шел выкрикивает мое имя - все, что нужно, чтобы отправить меня за грань. Мир вокруг меня останавливается, когда я кончаю, изливаясь в нее. Слышу свои собственные вздохи и стоны, они словно доносятся издалека. Падаю на нее, и мы оба пытаемся отдышаться. Господи, не думаю, что смогу двигаться после такого. Шел потирается об меня носом, оставляя поцелуи на моем подбородке. Целую ее, пробуя ее вкус. Ее язык сплетается с моим, и, вашу мать, этого почти достаточно, чтоб я снова возбудился.