Дерьмо, Берт не спустит дело на тормозах. Он как Бруно на пробежке сегодня, забравшийся на ту маленькую собачку. Или владелица маленькой собачки, безусловно, довольно горячая рыженькая с острым язычком.

Иисус, если бы эта женщина была моим боссом, я бы не возражал допоздна задерживаться в офисе... Хотя нет, возражал бы, потому что Амелия должна быть на первом месте.

— Вернёмся к этому позже. А теперь давай-ка выкинем этих нью-йоркских засранцев из игры, — говорю я, отводя плечи назад, когда мы вваливаемся в переговорную.

— Эти засранцы из Бельгии, — непринуждённо говорит Берт.

Идеально. Мое общепризнанное безупречное произношение как у Шварценеггера как раз пригодиться.

3

Шел

— Потянемся еще! — я встаю на цыпочки, и три маленьких девочки напротив, делают то же самое. Я и забыла, какими восхитительными могут быть десятилетние дети, особенно когда вы вовлекаете их в соревновательные театральные игры. К сожалению, мы не слишком-то конкурентоспособны - в «Заливе сновидений» проблемы с агрессией, тестостероном и талантами. Теперь я очень рада, что решила не ставить «Терминатор 2: Музыкальный» для школьной детской пьесы. Очень жаль, потому что у нее был огромный успех в Арканзасе. Спецэффекты были действительно убийственными. Кто знал, что из картона можно сделать столько невероятных вещей?

Правильно, теперь вниз и вперед. Маленькие девочки наклоняются ко мне, чтобы коснуться своих пальчиков на ногах. После нескольких раундов импровизации, где мы все притворялись любимыми персонажами фильмов, они готовы к медленной растяжке, прежде чем отправиться домой. Вот-вот прозвенит последний звонок.

И под звонком я имею в виду медный гонг. Сбивший меня с толку, когда звал всех на обед.

— Теперь все чувствуют, что мы духовно очищены? — спрашиваю я девочек, когда мы выпрямляемся. Когда я пришла сюда преподавать, вещи, подобные духовным очищениям, глубоко ценились в «Заливе сновидений». Я попыталась посмеяться над этим, жуя бутерброд с ветчиной на обед, чем были глубоко потрясены все остальные учителя. На что я сказала им, что была свиньей в прошлой жизни и восстанавливала связь со своим старым физическим я.

Полагаю, это сработало.

— Думаю, да, — говорит одна из девочек, Аманда. У нее ангельское личико и забавная напряженность переутомленного бухгалтера в апреле. Я сделала своей целью заставить ее улыбнуться, прежде чем мое время здесь закончится.

— Я чувствую себя марсианкой, — говорит Айви, прежде чем встать в стойку на руках. Она твердила мне это все занятие: она марсианка, она родом с Марса, фильм с Мэттом Дэймондом был неправильным, потому что тонна единорогов и Пегас блуждают по планете, и воздух действительно пурпурный.

Что мы делаем такого, что нам везёт, и мы удостаиваемся детей?

Звенит заключительный звонок, э-э-э, гонг, и девочки бегут забрать свою обувь и коврики для йоги, прежде чем отправиться к родительским Теслам, чтобы быстро и безмятежно поехать домой. Еще одно обстоятельство, которое я пропустила: Электрические автомобили – вот на чем нужно кататься здесь. Моя пожирающая бензин машинка не способствует заведению друзей.

Все же, когда я возвращаюсь в административное здание, чтобы собрать свои сумки, должна признать – это идиллическое место. Вся школа расположена на красивом участке у вершины каньона, в окружении пешеходной тропы и водопада. Тот тип местности, где должны резвиться птички из мультика и большеглазый олененок. Учитывая наркотики, которые, вероятно, принимали люди, строившие это место, уверена, все более реалистично, чем я думаю.

Эх, если бы я только могла получить приглашение остаться, стать полноправным сотрудником. Потому что, я напоминаю себе, это именно он. Последний концерт. Я пообещала себе, если к своему двадцать девятому дню рождению, я не найду подходящую работу, то сяду в машину и вернусь к родительскому трейлеру, вероятно, к тому времени уже пересекающему бесплодные земли Монтаны.

Звучит довольно ужасно, и станет еще хуже, когда вы узнаете, чем мои родители зарабатывают на жизнь. Нет, что вы, это не противозаконно. Хотя иногда я думаю, что так было бы лучше…

Тем не менее, прямо сейчас никаких плохих мыслей. Я вхожу в кабинет, где весь персонал лежит лицом вниз на полу. Нет, это не имеет ничего общего с благовониями (хотя здесь чертовски туманно), это время медитации во второй половине дня. Больше похоже на плавающих без воды покойников, но, эй, у меня нет постоянной работы. Не мне их судить.

— Шел! — передо мной появляется Уиллоу, доброжелательно улыбающаяся блондинка с перьями в косичках. По-видимому, в прошлой жизни она была совой. Она была единственной, кто серьезно отнесся к моей сэндвич-шутке с ветчиной. — Могу я одолжить минутку твоего времени? Я верну его, клянусь.

Учитывая, насколько она метафизична, она вполне на это способна.

— Ой! Это действительно срочно? Мне нужно вернуться домой и вывести Арчи на прогулку. — Большой недостаток - жить за пределами каньона. Мне понадобится час, чтобы добраться до дома. Уиллоу кивает в знак сочувствия.

— Конечно. Это лишь о духовной очистке Амелии Монро.

Если это не звучит как обряд, тогда я сдаюсь. Но у меня есть идея, о чем она, и я хмурюсь.

— О, а ей ведь это не нужно. Правда? Имею в виду, утром все было так забавно, верно? — я смеюсь, но Уиллоу не присоединяется. Ее губы надуваются в маленькую «O». Если она начнет гудеть, я сбегу. Совы, ну вы понимаете?

— Ее отец приехал из своего офиса в Санта-Монике. Думаю, будет правильно, если ты поговоришь с ним лично.

Дерьмо. Что ж, пусть родители будут счастливы. Счастливые родители - это рекомендации для меня остаться и продолжать работать с их живчиками. Я следую за Уиллоу обратно в офис, прокладывая путь между моими почти коматозными коллегами. Что за чудесный денек.

Мы заходим в кабинет помощника директора, на стенах которого висят огромные фрески из маргариток, а на полу стоят кресла-мешки. Мужчина, которого я обнаруживаю сидящим на одном из этих кресел, выглядит так, словно мешок прикоснулся к его интимному месту, и теперь между ними повисла неловкость. Он вскакивает, радуясь, что у него есть предлог больше не сидеть на круглом облаке из розовой кожи.

Когда я говорю, вскакивает, имею в виду - подскакивает прямо к потолку. Он высокий. Безумно красивый. И, если заменить безупречный костюм и галстук и одеть его в потную футболку и поставить рядом с ним некастрированного бульмастифа, перед вашими глазами появится картина с тем самым козлом с гарнитурой, с которым я столкнулась сегодня утром.

Отмените это. Он больше, чем картина. Он оригинальный артефакт. Когда наши глаза встречаются, могу сказать, он тоже узнает меня, потому что его брови взмывают вверх. Трудно выглядеть сексуально, когда вы делаете удивленный мультяшный взгляд как у Кролика Роджера, но он с этим справляется. Как Джейсон Стэтхэм в мультфильме Уорнер Бразерс.

Эта мысль не должна настолько заводить меня.

И мне прямо сейчас надо притормозить, потому что он папа. Если он папа, значит, он женат.

Потому что, как вам скажет логика, некоторые мужчины - папы, а некоторые папы – Сократы, поэтому все мужчины – Сократы.

На случай, если вам интересно, существует причина, почему я пошла изучать театр.

— Привет. Шел Ричардсон, — говорю я, протягивая ему руку для рукопожатия, очень товарищеского рукопожатия. Он берет мою руку, посылая внезапный поток энергии через мое тело. Затем, его глаза медленно пробегаются по мне с головы до ног, посылая гораздо более яркую, гораздо более интересную вспышку тепла через меня. Несмотря на то, что мы находимся в школьном кабинете в середине дня, я могу чувствовать как мое тело, э-э-э, реагирует на него.

На самом деле, если подумать, ситуация похожа на ту в средней школе. Ах, дни влюбленности в Рикки Джонсона, когда он должен был пойти в офис медсестры из-за своей астмы...

Так, Шел, прекрати. Нет ничего даже отдаленно сексуального в том, что этот биржевой засранец оценивает учителя своего ребенка, когда он, вероятно, женат. Совсем не круто, но полностью соответствует тому, как он вёл себя этим утром в каньоне. Будто вселенная - это новая модель Лексуса, и все, что ему нужно сделать, комфортно устроиться за рулём, завести ее и поехать. И очевидно в то же время, он использует само собой согревающее сиденье.

— Уилл - папа Амелии, — говорит Уиллоу, очевидно упуская сердитую игру в гляделки между мной и этим парнем. Вероятно, это к лучшему.

— И гордый владелец собаки, — говорю я. Уилл прищуривается, улыбаясь, и он явно борется. Один ноль в пользу рыженькой.

— Ой. Откуда ты знаешь? — удивляется Уиллоу.

— Это все флюиды, которые я ощущаю.

— Флюиды. Ммм. Воздух наполнен ими, — Уилл отпускает меня, затем погружается в кресло с такой уверенностью альфа-самца, что это почему-то даже не выглядит нелепо. Я сажусь напротив, пытаясь не исчезнуть в собственном кресле. — Итак. Что Амелия сделала не так? Не доела капустные чипсы на обед?

По слегка раздраженному тону могу сказать, парень считает это место немного смешным, и я ценю это. Я также ценю, что на его левой руке, когда туда опускается мой взгляд, не вижу золотого кольца. А может, он и не женат.

Вот только он, вероятно, женат, и я не должна оценивать семейное положение родителей учеников. Так вы попадаете либо в категорию безработных, либо становитесь объектом фильма всей жизни, и не того, который заканчивается тем, что все счастливо поют вокруг рояля в канун Рождества на очаровательной вилле, расположенной в прибрежной Грузии. Не после такого исследования.

Точно. Амелия. Давай-ка поговорим о ребенке, Шел.

— Ничего. По крайней мере, я думала, что ничего, — пожимаю плечами. — Сегодня мы провели небольшую вводную игру на уроке по театральному искусству. Кое что, чтобы раскрепостить застенчивых детей. Это искусство.

— В самом деле? Я-то думал, наука, — говорит он низким, восхитительным голосом. Ох, да, он помнит меня. Мне требуется вся мое немалое актерское мастерство, чтобы не начать пускать слюни прямо перед ним, как собака Павлова. Для одного дня у нас было достаточно собак, у нас обоих.

— Дети должны были выбрать музыку на моем Ipod и станцевать под нее, чтобы помочь нам запомнить их имена. Амелия была... восхитительна, — наконец говорю я. Уиллоу выражает неодобрение. Она выравнивает палку пробкового дерева на коленях, которая здесь, в «Заливе сновидений», заменяет собой письменный стол, и делает заметки пальчиковыми красками. Да, это действительно происходит.

— Она выбрала Бейонсе «Bootylicious»5, а затем начала вилять своей духовной зоной перед лицами детей, — мягко говорит Уиллоу.

Должна сказать, что духовная зона - это творческий выбор лексики для детской пятой точки. Судя по суровому, твёрдому, оживленному взгляду серых глаз, Уилл об этом догадался.

— И вы говорите мне, — говорит он, подчеркивая каждое слово, — что у вас на Ipod есть «Bootylicious»? — он поднимает бровь, и я пытаюсь не рассмеяться. Выходит шипение. Черт, я спокойна.

— У всех нас в прошлом есть опрометчивые поступки, нуждающиеся в искуплении, — просто говорю я. Уилл постукивает пальцами, глядя на меня свысока, как будто я портфель акций, с которым он хотел бы сделать чрезвычайно плохие вещи.

Ммм, так точно, сэр. Мой рынок уже на самом дне, и я жду, чтобы вы пришли и решили проблему.

Понятия не имею, что я несу, но это определённо звучит как что-то связанное с финансами.

— Необходимо, чтобы дети, помнили, они еще слишком молоды, чтобы понять хрупкость гендерной бинарности, — говорит Уиллоу. Она кладет большой палец в баночку с желтой краской, отмечая свою записку как очень срочную. — Кроме того, хотя в действительности гендерной бинарности не существует, анархо-коммунистический постбиологический сегмент образования начинается не раньше седьмого класса.

— Ммм, — говорит Уилл, очевидно, не обращая внимания на Уиллоу. Как и я. Это словно битва между его взглядом и моим, и надеюсь, все закончится тем, что мой взгляд, обнаженный и хвастливый, продолжит дразнить его взгляд так, что он никогда и ни за что не победит.

О чем, черт побери, я болтаю? Я вдруг стала мыслить как Айн Рэнд.

— Итак, моя дочь должна попытаться не так явно выражать себя с помощью гендерной бинарности, — наконец, говорит Уилл, заканчивая конкурс жарких взглядов. Он слегка кивает Уиллоу. — С этого момента, весь день, и каждый день лишь Кэт Стивенс и поп 70-х.

— Если бы вы могли заставить ее послушать программу Breakfast with the Beatles в воскресенье, уверена, это бы сотворило чудеса, способствуя открытию у неё внутреннего глаза, — сияет Уиллоу, радуясь, что мы, наконец, на одной волне. Я все еще думаю, что это безумие, но не я родила ребенка, поэтому мне сказать нечего.