Дену и Никите не нужно было повторять дважды. Они попрощались с Эдуардом, вышли из машины и о чем-то весело болтая, направились в вестибюль отеля.

– Почему ты прислал обратно выписанный мною чек на сумму стоимости автомобиля, которую ты заплатил на аукционе? – спросила Диана, нарушая короткую паузу молчания.

– Потому что я не беру назад свои подарки! – тоном, не терпящим возражений, ответил Эдуард, – и хватит об этом. Сейчас меня интересует другой вопрос, – он помедлил и, повернувшись к Диане, в упор посмотрел на нее. – Зачем леди Стенфилд понадобилась студия моего отца?

– Если я не ошибаюсь, – сдержанно ответила Диана, – то мы всего лишь компаньоны по определенному бизнес – проекту. Так какое же вам дело, Эдуард Баринский, до моих прочих приобретений?

– Да, это почти так, – многозначительно улыбаясь, произнес Эдуард, намекая на произошедшее между ними в лифте, отчего Диана недовольно поджала губы, отворачиваясь к окну.

– Но дело в том, что я так или иначе имею отношение к своему отцу и его делам. Скажи, что ты задумала, Диана?

– Я собираюсь поставить во главе студии свою сестру, и помочь ей таким образом реализовать себя в той сфере, которая ей нравится и подходит,-невозмутимо ответила Диана.

– Вот как, – задумчиво протянул Эдуард. – Но мне почему-то кажется, что дело не только в этом. Можешь не отрицать, я знаю, что ты ненавидишь Настю, и покупка студии каким-то образом связана с этим. Ты хочешь лишить ее этого бизнеса, не так ли? Скажи, что произошло между вами пятнадцать лет назад?

– Какая проницательность, господин Баринский! – иронически воскликнула Дина. – А почему бы тебе самому не спросить ее об этом, а? Если уж ты так за нее волнуешься!

Эдвард резко повернул Диану к себе и его глаза гневно блеснули:

– Как ты не понимаешь, я волнуюсь не за нее, а за тебя! Ведь я знаю Настю и ее мстительный характер! Она этого так не оставит.

– Спасибо за предупреждение, но я плевать хотела на нее и ее характер! – дерзко ответила Диана, открывая дверцу машины. – Позволь мне самой решать свои дела, Эдуард, – уже более спокойно добавила она, – спасибо, что привез нас, увидимся в субботу.

– А, может, не было ничего на яхте? – повышая голос, жестко произнес Эдуард, начиная терять терпение, – а я, как идиот, добиваюсь от тебя несуществующей правды? Может, ты просто подстроила своё исчезновение, чтобы сбежать со своим английским лордом?

– Что?! – на лице Дианы отразилось такое выражение, словно она никогда в своей жизни не слышала ничего более омерзительного.

Она схватила лежащую у нее на коленях папку с документами и с силой швырнула ее в лицо Эдуард так, что он немедленно пожалел о своих словах. Ее всю трясло от негодования и гнева. Она стремительно выскочила из машины и с грохотом, захлопнув дверцу, быстрым шагом направилась к двери отеля, не останавливаясь на возглас Эдварда:

– Диана, подожди!

Держа в руках ее папку с документами, он вошел в холл отеля вслед за ней. Оглядевшись, он заметил Дена и Никиту, выходящих из бильярдной. Дианы же нигде не было видно. Похоже, она уже успела подняться в номер.

– Ден, передай это маме! – сказал он, протягивая парню папку. – Она забыла свои документы в машине, – хмуро добавил он.

– Обязательно передам, – ответил Ден, не понимая, что произошло и почему Эдуард Баринский так раздражен.

– Спасибо, Ден, до встречи. Да, и скоро, я надеюсь, увидимся, – сказал Эдуард, пожимая руку Дену, – до свидания, Никита, всего хорошего!

– До встречи, Эдуард Андреевич, – ответил Никита, пожимая Эдварду руку.

– Что это с ним? – спросил он, наблюдая, как Эдуард выходит на крыльцо и садится в машину.

Резкий визг тормозов отъезжающего автомобиля заставил обоих парней замереть в недоумении.

– Понятия не имею, – пожимая плечами, ответил Ден.

Он достал из кармана брюк мобильный и набрал номер Дианы.

– Я хочу предупредить маму, что задержусь с тобой в бильярдной. Мы ведь не закончили игру. Я непременно должен отыграться! – улыбаясь, добавил он, лукаво глядя на друга.

Сделка о покупке Дианой киностудии «Орфей», назначенная на утро, прошла удачно и без каких-либо инцидентов обеих сторон. Влад Берестов оформил документы со свойственной ему быстротой и профессионализмом, после чего Баринский-старший позвонил на студию и передал секретарю, чтобы через час заведующие всех отделов, а также Настя Шереметьева и ее личный зам господин Волгдин собрались в конференц-зале, у него для них есть важная новость. Положив трубку телефона, он с восхищением посмотрел на Диану, которая сидела в том же кресле, что и во время их первого разговора.

– Ну, как, леди Стенфилд, вы готовы?

– Думаю, готова как никогда! – улыбаясь, шутливо ответила Диана.

Сегодня она и впрямь выглядела восхитительно. На ней был белый деловой костюм, состоящий из приталенного пиджака и брюк, расширенных к низу от дома моды Шанель.

Идеальный, но вовсе не броский макияж замечательно скрывал следы бессонной ночи, проведенной наедине со своими тревогами и мыслями о стычке с Эдуардом. Дине удалось уснуть только под утро, с трудом убедив себя, что ей должно быть абсолютно безразлично: что подумает о ней этот бестактный, самоуверенный тип Эдуард Баринский. Сейчас она пребывала в состоянии холодного равнодушия, ожидая встречи со своим главным противником – Анастасией Шереметьевой. Ровно через час, когда черный лимузин Дианы притормозил у административного корпуса студии «Орфей», представляющего собой архитектурный проект 70-ых – 80-ых годов с широким крыльцом и высокими белыми колоннами. Все втроем они поднялись на второй этаж, где был расположен конференц-зал, который, судя по гулу голосов, уже был полон народу. Андрей Петрович отворил дверь и вошел, широко улыбаясь присутствующим, которые немедленно прекратили разговоры и повернули головы в его сторону.

– Добрый день, господа! – невозмутимо заявил он, направляясь к месту за столом, предназначенному для главы киностудии.

– Здравствуйте, Андрей Петрович, – ответила Настя, поднимаясь со своего стула и пытаясь не выдать своего удивления. – Что-нибудь случилось? Вы нас удивили своим звонком, правда? – добавила она, обращаясь к Волгдину.

– Действительно, все очень неожиданно. Мы даже осмелились предположить, что вы решили вернуться на студию! – улыбаясь, произнес Даниил.

– Ну, что вы, разве я могу так с вами поступить! – шутливо ответил Баринский, наблюдая, как напряжение на лицах Насти и Даниила сменяется облегчением. – Сегодня я здесь, потому что хочу представить вам одного человека. Итак, Дина, входите!

Дверь отворилась, и все взгляды присутствующих недоуменно уставились на элегантную леди в сопровождении высокого черноволосого мужчины с дипломатом в руке. Многие немедленно узнали в нем председателя коллегии адвокатов Москвы – Владислава Берестова. Однако личность прекрасной дамы оставалась для всех, кроме Насти и Даниила, загадкой, пока она не произнесла уверенным деловым тоном:

– Позвольте представиться, я Дина Стенфилд – новая владелица фирмы «Орфей»!

С лица Насти мгновенно сбежали все краски, и она ошарашено перевела взгляд на улыбающееся лицо Баринского:

– Что это значит? Вы что, вы… продали студию? Это не возможно!

– Леди Винтер сегодня же вступает в права! – безапелляционно заявил Влад, уверенным жестом, ставя свой дипломат на край стола, чтобы достать из него необходимые документы.

– Да, Настя, я продал студию и леди Стенфилд ее новая владелица. И, ты, черт побери, ничего не можешь сделать. Я слишком долго терпел твои махинации и отказывался верить, что ты превратила мою студию в настоящий вертеп! Но теперь этому пришел конец! – уверенно ответил Баринский, глядя, в каком замешательстве пребывает Настя и ее заместитель, – Я убежден, Дина Стенфилд вернет моей студии прежнюю славу и престиж! Прощайте, желаю повеселиться! – шутливо добавил он, и, самодовольно улыбаясь, направился к выходу.

– Послушайте, Андрей Петрович, – Настя почти бежала за ним к выходу, – а что же будет с деньгами, идущими от проката? Это ведь наши деньги, деньги наших семей?

– Я чувствую себя, как на собственных похоронах, – нетерпеливо заметил Баринский, обращаясь к Диане.

– Это не ваши деньги, Настя, а мои. Всего хорошего! – добавил он и, улыбаясь, покинул конференц-зал.

Диана, демонстративно обойдя, стоявшую у нее на пути Шереметьеву направилась к месту главы студии, на ходу сообщая о своих планах:

– В полдень я провожу совещание со всеми начальниками отделов. Прошу вас, подготовьте отчеты по своим отделам и сформулируйте свои предложения по поводу того, чего, по вашему мнению, не было сделано на студии за последние пять лет. А сейчас, прошу меня извинить, у меня масса дел!

Все присутствующие потянулись к выходу, сочувственно окидывая взглядом стоявшую на прежнем месте Настю, которая была не в силах поверить, что она теперь никто и тоже свободна вместе с остальными.

– Что вы смыслите в кинобизнесе? – оскорбительным тоном спросил Волгдин, явно не собираясь покидать конференц-зал.

– Всему, чего я не знаю, я научусь и очень быстро, – уверенно ответила Диана. – Даниил Викторович, я действительно очень занята и у меня нет времени выяснять: кто из нас более компетентен в кинобизнесе. Судя по успехам студии, в вашей компетенции я лично нисколько не сомневаюсь, – с сарказмом добавила она и развернула папку с документами, давая понять, что разговор окончен.

– Прошу вас, господа, оставьте нас на пять минут, – раздался голос Насти, которая, пытаясь сдержать свой гнев, презрительно поджала губы.

Её просто трясло от ярости. Она хотела сейчас и немедленно сбить спесь с этой наглой англичанки, которая вздумала так подло перейти ей дорогу.

Как только за мужчинами закрылась дверь, она подошла к столу, во главе которого сидела Диана, и опёрлась о него руками. Их взгляды скрестились, и на мгновение в зале воцарилась тишина. В глазах Насти гнев на несколько секунд сменился удивлением, словно какая-то мысль неожиданно проникла в её сознание, и она едва заметно встряхнула головой, отгоняя предположение, полагая, что от ярости у неё просто разыгралось воображение. Глядя на Диану полным ненависти взглядом, она почти прошипела:

– Не знаю, каким образом вам удалось вырвать эту сделку у старика Баринского, но, обещаю, я этого так не оставлю. Я не позволю вам выставить меня на улицу!

Бросая последнюю фразу, она наклонилась к столу и Диана, отодвинув стул, медленно поднялась.

– Вы мне угрожаете? – спокойно произнесла Диана.

На самом деле она не ощущала ожидаемого удовлетворения от того, что наконец-то видит свою обидчицу взбешённой от нанесённой ей обиды. Её просто забавляла вся эта ситуация. Она начинала ей напоминать их ссору пятнадцать лет назад, только теперь поверженной будет не она, не Диана.

– Понимайте, как хотите! – зло прошипела Настя. – Вы, никчемная карьеристка, для которой судьба других ничего не значит!

– Боже мой, какие слова, Настенька! – иронически улыбаясь, сдержанно ответила Диана.

Она сложила руки на груди и в упор посмотрела на противника.

– Да ты едва не угробила «Орфей», и Баринский вовремя продал студию мне. А что касается твоих угроз: запомни, я не боюсь тебя, Настя, потому что ты больше не представляешь для меня ни интереса, ни опасности.

– Что?! – Настя ошарашено уставилась на лишённое каких-либо эмоций лицо Дианы. – Что всё это значит? Почему вы разговариваете со мной так, словно мы давно знакомы? Кто вы?

Задав последний вопрос, она испуганно попятилась к двери, не отрывая поражённого страхом взгляда от лица Дианы, поскольку уже в следующую секунду знала, кто перед ней: Диана Климова!

Всё это время она видела, что эта стерва – англичанка очень похожа на её бывшую подругу, которую она ненавидела когда-то за то, что она была лучше неё во всём, начиная с учёбы и заканчивая вниманием парней. А теперь эта ужасная правда острым ножом врезалась в её сознание: Диана жива и более того – она теперь владелица её киностудии. Она отомстила ей, отомстила за прошлое, лишив её, Настю, бизнеса и работы так же как когда-то она попыталась навсегда избавиться от Дианы.

Закрыв лицо руками, Настя пронзительно закричала, пытаясь прогнать эти жуткие картины прошлого и это невероятное настоящее, желая, чтобы призрак Дины исчез обратно в небытие и оставил её совесть в покое. Но, когда она вновь открыла глаза, бывшая подруга по-прежнему спокойно стояла у стола, скрестив руки на груди, и лицо её не выражало ни торжества, ни победы. Не выражало ничего, как показалось Насте, кроме жалости.

– Ну что ж, вижу, ты меня узнала! Значит, и я не ошиблась! – произнесла Диана ледяным тоном, который громом отозвался в ушах Насти.

– Этого не может быть! Это невозможно! Ты ведь утонула! – растерянно повторяла она, отчаянно пытаясь сообразить, как себя вести и что делать. Она всё ещё не могла поверить, что преступление, совершённое ею столько лет назад может быть раскрыто и что с ней будет тогда?