– Его задачей было представить это убийство в виде несчастного случая, – ответил комиссар. – По плану, он должен был вывести вас за город в бесчувственном состоянии, посадить за руль вашей машины и столкнуть в ваш «ягуар» с обрыва. Таким образом, факт аварии, как несчастного случая был бы налицо.

– Диана, я должен немедленно лететь в Париж. – Решительным тоном произнёс Эдуард, поднимаясь с дивана. – Необходимо немедленно задержать её, пока она не скрылась из города, и привлечь к ответственности по полной программе.

– Вам нет необходимости лететь сейчас в Москву, господин Баринский, – спокойно произнёс Фрэнк Долсен, отрывая глаза от своих бумаг.

– Вот как? Почему?

– Потому что Анастасия Шереметьева разбилась в автокатастрофе сегодня утром по дороге в аэропорт. Очевидно, она пыталась выехать из Москвы, пока её не задержала полиция. Расследуя эту аварию, наши российские коллеги недоумевают: Шереметьева вполне могла избежать столкновения с грузовой фурой, поскольку скорость, с которой она ехала вполне допускала это. Свидетели произошедшего утверждают, что впечатление было таким, словно она в последнюю секунду передумала и вместо того, что нажать на тормоза, с силой рванулась вперёд. В результате её «БМВ» врезался в огромную грузовую фуру. – Ответил комиссар, печально глядя на ошарашенные лица своих собеседников.

Как ни странно, вопросов больше не последовало, поэтому Дэвид Гаррисон поднялся, вслед за ним немедленно вскочил лейтенант Долсен, спешно складывая в папку свои документы.

– Таким образом, ваше дело ещё не закрыто. Вавилов будет доставлен в Россию и там предстанет перед судом. Скорее всего, вас вызовут в суд для дачи показаний. А теперь, прошу нас извинить, нам пора.

– Конечно, комиссар, благодарю вас. – Рассеянно произнесла Диана, поднимаясь, чтобы проводить их.

– Не стоит беспокоиться, – вежливо заметил Гаррисон, – Мы найдём выход. Желаю вам скорейшего выздоровления, леди Стенфилд. Всего хорошего, господин Баринский, – добавил он, пожимая Эдуарду руку и направляясь к двери.

– Удачи вам, Девид, спасибо. – Ответил Эдуард, с тревогой наблюдая за побледневшим лицом Дианы.

На какое-то мгновение ему показалось, что она вот-вот лишится чувств, но вместо этого она подошла к нему и устало склонила голову ему на грудь. Эдуард немедленно обнял её, крепко прижимая к себе. Он знал, что в эту минуту она думает о том же, что и он. Ему отчаянно хотелось защитить Диану от тех жутких мыслей и чувств, охвативших их обоих сейчас при мысли о той роковой участи, постигшей Настю. Она добровольно попала в ту самую страшную ловушку, которую с ловкостью пыталась подставить своей бывшей подруге.

Картины прошлого замелькали перед глазами Дианы. Она вспомнила, как они с Настей познакомились на первом курсе университета. За Дианой долго и упорно волочился один парень из параллельной группы по имени Богдан, буквально не давая ей прохода своими дерзкими интимными шуточками, вызывающими у неё одно лишь отвращение. Она не раз пыталась дать понять этому нахальному типу, что не собирается с ним встречаться, но это, очевидно, не производило на него никакого впечатления. Однажды в спортзале он умудрился проскользнуть в женскую раздевалку и застать там Диану одну. В этот момент она переодевалась в спортивный костюм, но, когда заметила тихо приближающуюся к ней тень со спины, в ужасе обернулась и едва не упала от неожиданности и сковавшего её в эту минуту страха. Дерзко и ехидно улыбаясь, Богдан угрожающе надвинулся на неё и уже протягивал свои отвратительные толстые пальцы к её плечам, как вдруг дверь раздевалки распахнулась и на пороге появилась Настя.

В одно мгновение она оценила ситуацию и уже в следующую секунду она нанесла сокрушительный удар по физиономии мерзавца, отчего тот пошатнулся и, не удержав равновесие, повалился на плиточный пол. Настя встала над ним, упершись кулачками в стройные бёдра и окидывая при этом противника таким презрительным взглядом, что Диана едва не рассмеялась.

– Убирайся отсюда, грязная свинья! Если ещё раз ты позволишь себе хотя бы подойти к моей подруге, я отрежу тебе все выпирающие части тела, клянусь! – Произнесла Настя тоном, не терпящим возражений и не оставляющим никаких сомнений по поводу осуществления своих угроз.

Богдан быстро поднялся и, спотыкаясь, направился к выходу, держась рукой за губу, из которой сочилась кровь. В его глазах отразились одновременно злоба, испуг и удивление одновременно. Никогда ещё с ним так не разговаривали, но он посчитал нужным как можно скорее убраться, пока эта черноволосая бестия не привела в исполнение свои угрозы.

Едва за ним закрылась дверь, Настя повернулась к Диане, которая смотрела на неё с таким удивлением, что та невольно улыбнулась. При этом черты её лица смягчились, придав ей вид благовоспитанной леди.

– Меня зовут Настя Шереметьева, – представилась она, – Я давно заметила, что этот нахал пристаёт к тебе и наконец-то у меня появилась возможность съездить ему по роже. На самом деле он труслив, как заяц, и до смерти меня боится после того, как я спустила его с лестницы за то, что он осмелился шлёпнуть меня по заду, когда я проходила мимо кабинета ректора!

При этом Настя состроила комичную, выражающую брезгливость, гримасу и Диана, не выдержав, рассмеялась. Пару минут они смеялись вместе и, когда, наконец, успокоились, она ответила:

– Спасибо тебе. Просто не знаю, что бы я делала, не появись ты вовремя.

– Не стоит благодарности. Пойдём лучше в буфет отметим нашу маленькую победу над сексуальными маньяками за чашкой кофе. Я ужасно проголодалась, – улыбаясь, ответила Настя.

Сейчас перед глазами Дианы стояла стройная, изящная и довольно боевая красавица с густыми черными волосами, доходившими ей до плеч, и приветливо улыбалась ей. Они стали друзьями, и, несмотря на откровенное желание Насти быть полноправным членом «сливок» московского бомонда, Диана не придавала этому значения, относясь к планам подруги с добродушным юмором и не особо прислушиваясь к словам Татьяны, которая не раз пыталась вскользь упомянуть об этом в разговорах с сестрой. Однако родившаяся в душе Анастасии зависть к близкой подруге, когда та стала встречаться с Эдуардом Баринским, и свойственная ей мания величия на счёт аристократического происхождения толкнули её на преступление. Она принесла в жертву их дружбу в надежде получить, наконец, возможность занять место в обществе, которое, как она считала, принадлежало ей по праву, и стать женой наследника отельного бизнеса. Она не хотела и не могла подарить Эдуарда Диане, которого любила корыстной эгоистичной любовью и втайне давно считала его своим. Спустя годы Диана отомстила ей. Она сделала так, как того требовала раненая гордость и всепоглощающая ненависть к человеку, попытавшегося лишить её жизни. Но, осуществив свою месть, она не получила удовлетворения, в душе осталась лишь пустота и обида, смешанная с горьким чувством потери друга, и одиночества.

Какое счастье, что у неё есть Татьяна, Дэн и Эдуард! И что она по-прежнему, не смотря ни на что, ещё способна доверять людям!

А Настя? Ведь Диана ни разу не подумала о том, что чувствовала она все эти годы? Несомненно, у неё был любимый мужчина, друзья, но были ли они так преданы ей, как в своё время Диана. Неужели её никогда не мучила совесть, которая боролась с завистью и высокомерием и, в конце концов, победила. Не поэтому ли Настя пошла на самоубийство? Этого Диана не знала, но сейчас, вспоминая их встречу в кабинете, она отчётливо видела её огромные, полные ужаса глаза, когда она узнала, что «Орфей» ей больше не принадлежит. Она не смогла смириться с этим, потому что, скорее всего, это было единственным самым главным в её жизни – киностудия, спасение от себя самой, спасение от душевного одиночества.


…Утро следующего дня выдалось на редкость солнечным и безветренным, что было крайней неожиданностью для лондонских жителей, привыкших к сырой и дождливой погоде. Диану разбудил телефонный звонок. Звонил её заместитель Чарльз Дикенсон для того, чтобы проконсультироваться по текущим делам фирмы и поинтересоваться состоянием здоровья шефа. Ответив на все вопросы Чарльза и дав соответствующие указания по работе «Стенфилд-маркет», Диана наконец повесила трубку и отправилась в душ, гадая, куда в такую рань мог отправиться Эдвард, которого она не нашла ни в ванной, ни в гостиной.

Она переоделась в купальник и решила немного поплавать в бассейне. Когда она вышла в сад горничная Сьюзен сообщила ей, что мистер Баринский уехал в город полчаса назад, и поинтересовалась, подавать ли завтрак.

– Благодарю вас, Сьюзен. Я подожду Эдуарда и мы позавтракаем вместе. А пока я решила немного поплавать в бассейне. – Ответила Диана, направляясь к одному из шезлонгов, чтобы сбросить шлёпанцы и пляжный халат.

– Как угодно, миссис Стенфилд, – улыбаясь, ответила Сьюзен и направилась обратно в дом.

Вода в бассейне оказалась немного прохладной, но в то же время очень приятной к телу и Диана дольше, чем обычно не выходила из воды, наслаждаясь купанием. В это утро настроение у неё было хорошее и она, улыбаясь, вспоминала, как много лет назад Роланд учил её плавать в этом бассейне и его уроки не прошли даром: Диане удалось побороть свой страх после того, как она едва не утонула.

Спустя пятнадцать минут она, наконец, вышла из бассейна и легла на шезлонг, с удовольствием подставив мокрое от воды лицо солнечным лучам, желая согреться после прохладной воды. На какое-то мгновение ей показалось, что она задремала на солнце, но уже в следующую секунду большая фигура заслонила свет, и Диана открыла глаза. Перед ней стоял Эдуард, улыбаясь своей загадочно-обаятельной улыбкой, которая всегда сбивала её с толку и не давала понять, о чём он думает в данный момент.

– Привет! – произнёс он, целуя Диану в губы и присаживаясь рядом с ней на шезлонг.

– Привет! Куда ты ездил? – спросила она с улыбкой, наблюдая, как солнечные лучи играют в его чёрных волосах.

Она отметила, что сегодня Эдуард выглядит необычайно торжественно: белые брюки и белая рубашка прекрасно шли ему, подчёркивая его спортивную фигуру, и великолепно сочетались с его смуглой кожей цветом волос.

– Я ездил в город. Нужно было решить кое-какие дела. – Уклончиво ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал легкомысленно и беззаботно.

Диана с недоумением посмотрела на него. И хотя на языке вертелся очередной вопрос, она промолчала, надеясь, что Эдуард сам расскажет ей, куда он ездил. Она снова закрыла глаза и повернула лицо к солнцу.

– Диана, – услышала она тихий, слегка взволнованный голос Эдварда, – мне нужно с тобой поговорить.

– Я тебя слушаю. Что-нибудь случилось, милый?

– Да нет, ничего. Я просто хочу предложить тебе переехать с Дэном в Москву и чтобы мы все вместе жили в моём доме. Что ты на это скажешь?

Диана внимательно посмотрела на него. Безусловно, ей бы очень хотелось, чтобы она, Эдуард и Дэн, наконец, стали одной семьёй, несмотря на то, что её переезд в Москву создал бы некоторые трудности в управлении «Стенфилд-маркет», но с этим она, несомненно, справилась бы. На самом деле её угнетала мысль, что Эдуард предлагает ей стать в глазах московского общества всего лишь его любовницей, а этого она не хотела и допустить не могла. Заметив, что он настороженно ждёт от неё ответа, Диана села на шезлонге и, стараясь не выдать своего раздражения, спросила слегка насмешливым тоном:

– И в качестве кого я буду жить в твоём доме?

– В качестве моей жены, разумеется, – серьёзно ответил Эдуард, немедленно разгадав ход мыслей Дианы.

С этими словами он сунул руку в карман брюк и извлёк оттуда маленькую красную коробочку, на которой красовалась эмблема Тиффани. Он открыл её и протянул Диане, которая с удивлением смотрела на него, явно не ожидая сейчас такого поворота. Она с восхищением взглянула на великолепное золотое кольцо, сделанного в форме цветка, лепестки которого были усыпаны бриллиантами, красочно переливающихся под яркими лучами солнца.

– О, Эдуард, оно великолепно! – С восторгом воскликнула Диана и этот миг в её памяти всплыла картина из далёкого прошлого, когда он делал ей предложение в саду возле дома её отца и подарил кольцо, которое было по проще этого, но для неё оно было тогда дороже всего на свете.

Её глаза наполнились слезами радости и счастья, когда Эдуард бережно взял её руку, и одел кольцо на безымянный палец, после чего поцеловал так нежно и трепетно, точно как пятнадцать лет назад. На миг оторвавшись от её губ, он посмотрел в её большие сияющие глаза и произнёс:

– Я люблю тебя, Диана. Ты выйдешь за меня замуж?

– Я тоже очень тебя люблю, – ответила Диана, притягивая Эдуарда к себе.

Она отчаянно пыталась скрыть переполнявшие её в эту минуту чувства, но сияющие счастьем глаза выдавали её с головой.

– Скажи мне, ты согласна? – Настойчиво спросил Эдвард, с тревогой глядя на Диану, словно боясь, что она откажет ему.