Эйна Ли - Дорога любви

Для троих будка машиниста была явно слишком тесной. Локомотив снова быстро набрал ход, и, когда Томас оторвался от топки, Роури показала ему на гору, возвышавшуюся впереди:

– Оттуда я спустилась. Теперь надо снова подняться вверх и разыскать Пита.

– Мэрф, ты можешь управиться с паровозом без помощника? – спросил Томас, вновь открывая топку и подбрасывая поленья.

Мэрфи похлопал по стенке будки.

– Эта замасленная девка и я добрые друзья уже довольно долго, доктор. Я всегда относился к ней как джентльмен, и она для меня всегда работает, как двадцатицентовая проститутка в субботний вечер.

Грубый ответ вызвал неудовольствие Роури.

– Он имел в виду, сможете ли вы еще и подбрасывать дрова?

Мэрфи не стал реагировать на это замечание. Свое мнение по поводу не в меру острого язычка дамы он выразил только тем, что разжег трубку, глубоко затянулся и выпустил большой клуб дыма.

Томас поспешил захлопнуть дверцу топки, чтобы эта тема не привела к взаимным колкостям.

– Я хочу отправиться с мисс Коллахен. Ты не мог бы, когда вернешься в город, отправить о нас сообщение на ранчо Коллахена?

– Было бы лучше, если бы вы оба остались со мной. Все это проблемы Коллахена, а не железной дороги, – заметил Мэрфи.

– Пока мы доберемся до Коллахена и он предпримет какие-нибудь действия, Пит может умереть от потери крови, – возразила Роури. – Или же индейцы вернутся для того, чтобы завершить начатое.

Мэрфи не смог сдержать раздражения:

– А что, если ваш друг Пит уже мертв? Вы подумали об этом, мисс Коллахен? И вы забыли о тех двух индейцах, один из которых ранен? Может, они отправились за подмогой?

– И на моей лошади, – пробормотала Роури.

Но нет, она не будет слушать этого человека. Пит наверняка жив. Он не может умереть. Что она будет делать без Пита? Он ей как отец. Если бы это она лежала там, в горах, Пит бы поспешил на выручку, в этом нет никакого сомнения. И если эти двое сейчас не остановят поезд, она спрыгнет на ходу.

– Мы почти на месте, – произнесла Роури, когда поезд въехал в узкий проход между гор. К ее большому облегчению, Мэрфи стал сбавлять ход и наконец остановил паровоз совсем.

Повернувшись к Томасу, она предоставила ему возможность передумать:

– Мистер Мэрфи прав, доктор Грэхем. Это не проблема железной дороги. Вам совсем не обязательно отправляться со мной.

Даже если бы Томас не давал клятву Гиппократа, он никогда бы не разрешил ей отправиться одной.

– Мисс Коллахен, я доктор, – спокойно ответил он. – Если где-то лежит раненый человек, я должен попытаться ему помочь.

В ее глазах блеснула искорка восхищения. Стараясь не показать доктору, как болят ее исцарапанные руки, Роури выбралась из паровоза и стала подниматься по склону горы.

– Во что, черт возьми, я ввязался? – пробормотал про себя Томас, вешая на шею фляжку. Затем взял саквояж и двинулся из будки.

– Тебе лучше взять вот это, доктор, – протянул ему винчестер Мэрфи. – Мало ли кто тебе встретится.

– Спасибо, Мэрф. – Томас закинул ружье за плечо.

– Похоже на то, что наша королева пчел еще и горная козочка, – фыркнул Мэрфи, глядя, как Роури преодолевает скалистый подъем. И добавил с почтением: – У девицы упрямый характер. – Он протянул Томасу руку, широкую, как лопата. – Удачи, доктор. Постараюсь прислать помощь быстро, как только смогу.

Некоторое время Мэрфи смотрел им вслед.

На полпути вверх Роури нашла потерянную шляпу и, подняв ее, стала с удивлением рассматривать. Вид шляпы был достаточно красноречив; посмотрев вниз, Томас удивился, что Роури так легко отделалась.

– Вы на редкость удачливы, мисс Коллахен, – протянул он, но Роури не обратила на его слова никакого внимания и снова двинулась вверх.

Чем выше они поднимались, тем более пологим становился склон, однако идти не становилось легче – повсюду из земли торчали гранитные уступы, да и дышать на такой высоте было трудно. К тому же Роури мешали идти порезы и ушибы, а Томас должен был еще нести тяжелые саквояж и ружье. Поэтому-то в конце подъема они двигались немногим быстрее уставшей черепахи.

Они помогли друг другу преодолеть очередной уступ и, когда наконец добрались до самой вершины, почувствовали себя совсем обессилевшими. Здесь они остановились, и Томас снял шляпу, чтобы помахать вслед удаляющемуся паровозу.

Мэрфи ответил несколькими свистками, и локомотив стал набирать ход.

На горе остались две маленькие фигурки. Они старались побыстрее отдышаться и молча смотрели как паровоз медленно исчезает за поворотом.

Наслаждаясь блаженными минутами отдыха, Роури позволила себе расслабиться и посмотреть на расстилающийся перед ней вид. Вдруг она вздрогнула от неожиданности – Томас взял ее за руку.

– Что вы делаете? – воскликнула она, пытаясь освободиться.

Он продолжал, крепко держа за запястье, изучать ее ладонь. Затем покачал головой.

– Посмотрите. Пока мы взбирались, ваши ссадины снова начали кровоточить. Хотите вы или нет, но я должен их обработать.

Роури не хотелось признаваться, что руки действительно сильно болят. Кровь сочилась из порезов, и, несмотря на необходимость спешить на выручку Питу, она все же позволила Томасу смазать их мазью.

– А теперь другую руку, – приказал он.

Она хотела ответить, что уже отдохнула и могла бы идти, но встретила такой твердый взгляд, что поняла бесполезность дальнейших пререканий. К тому же мазь заметно помогала. Боль в левой руке стала быстро утихать.

Когда он принялся вытирать ее лоб, она дернулась от боли:

– Ох!

– Очень сожалею, но это необходимо. Возможно, здесь придется наложить пару швов.

– Не сейчас, доктор Грэхем. – Роури вскочила на ноги. – Мы теряем драгоценное время.

И она поспешила вниз. Закрыв саквояж, Томас двинулся следом. Он не стал спрашивать, куда они направляются, – такая решительная дама наверняка прекрасно знала пункт назначения.

Спустя полчаса, которые прошли в спусках и подъемах по скалистым холмам, Томас решил, что Мэрфи был прав: его спутница вполне заслужила, чтобы ее называли горной козочкой. Задыхаясь, он решился попросить ее об остановке.

– Мисс Коллахен!

Роури нетерпеливо оглянулась и с удивлением обнаружила, что Томас сидит на камне.

– Доктор, нам осталось совсем немного. – В ее голосе слышалась усталость, но решимости в нем было много больше.

Томас понял, что с ним или без него, но эта девушка продолжит путь, пока не отыщет раненого. И, тяжело вздохнув, снова поднялся, чтобы побрести следом. Прошло еще четверть часа, прежде чем они достигли леса, кромка которого пересекала очередной холм. Задержавшись на секунду, Роури сделала глоток из фляжки Томаса и широким шагом двинулась дальше.

– Может, вы скажете мне, куда мы направляемся? – спросил он, когда она остановилась в следующий раз.

– Мы уже пришли. Именно здесь я его и спрятала.

– Спрятала? – вырвалось у Томаса.

Не ответив, она поспешила к груде огромных камней, встала на четвереньки и заглянула под них.

– Пит, ты меня слышишь? – Ответа не последовало, и она подняла голову. – Доктор Грэхем, нужна ваша помощь. Пит без сознания, но он жив.

Она попыталась привести в чувство лежащего в укрытии, но без успеха.

– Когда Пит потерял сознание, я притащила его сюда.

– Немного отойдите, я попытаюсь его вытащить, – произнес Томас.

– Вы слишком большой, доктор. – Она предприняла попытку вытащить Пита самостоятельно, но сил у нее оказалось гораздо меньше, чем решимости.

Томас глянул на лежащего и произнес:

– Вы можете освободить его руки? Я смог бы тогда вытащить его.

Это Роури удалось, и, крепко схватив Пита за руки, Томас выволок его на божий свет.

Ожидая увидеть такого же молодого человека, как и Роури, он крайне удивился, увидев, что Пит значительно старше своей спутницы.

– Почему вы не хотите рассказать мне, что случилось? – спросил Томас, осторожно вытягивая стрелу из тела раненого. Хотя она и сломалась, оставшийся конец был достаточно длинным, чтобы доктор сумел проделать эту операцию.

Глядя, как умело он обрабатывает рану, Роури произнесла:

– Часть нашего скота ушла в горы, и мы отправились на поиски. Когда мы спешились, на нас внезапно напали четверо индейцев.

– Из засады?

– Ну, я не знаю, как это назвать. Внезапно из-за деревьев стали вылетать стрелы. Одна попала в Пита, когда он не успел еще сделать ни одного выстрела, но все же он начал стрелять и делал это, пока не кончились патроны. – Здесь она остановилась: воспоминания о пережитом захлестнули ее ужасом. – Пит приказал мне сесть на лошадь и скакать к ранчо, но я не хотела оставлять его одного. Он был уже так слаб, что с трудом забрался в седло. Я вела его лошадь под уздцы, и потому мы двигались очень медленно. Индейцы оказались как раз между нами и ранчо, так что нам пришлось уходить в противоположном направлении, к подъему. Нам удалось ускользнуть только потому, что индейцы не были верхом.

Она замолчала, видимо, из-за того, что это было для нее тяжелым воспоминанием. Томас поднял на нее глаза:

– А дальше?

– Мы доехали до этого места, и здесь Пит потерял сознание и упал с лошади. Я оттащила его к камням и спрятала, а затем замела ветками следы лошадей, чтобы индейцы не обнаружили его по следам копыт.

Во взгляде, который бросил на нее Томас, явно читалось восхищение.

– Так вы умышленно отвлекли собой индейцев от Пита?

– Ну, на самом деле это выглядело не так героически, доктор. Я совсем не ожидала, что упаду с лошади. – Тут она содрогнулась, вспомнив этот момент. – Можно ли в это поверить? Я свалилась с лошади. Помните те деревья, немного дальше? Вот там я и Белл расстались. Я уклонилась от ветки, а Белл внезапно шарахнулась в сторону. Я упала, да так, что прокатилась полсклона. Лошади все еще были выше меня по холму, но я поняла, что ловить их у меня уже нет времени.

– И индейцы взяли этих лошадей… Роури кивнула.

– Они взяли лошадей, но потеряли некоторое время, разыскивая путь вниз. Это дало мне возможность бежать.

– Я видел, что за вами гнались два индейца. Вы говорили о четырех?

– Да, но я думаю, Пит уложил двоих, прежде чем у него кончились патроны. – Она с тревогой взглянула на лежащего на земле. – Как вы думаете, с ним все будет хорошо?

– Ну, я сделал для вашего друга все, что мог. Пострадали мышцы, но плечевая кость, похоже, цела. Он потерял много крови, и у него очень слабый пульс, но довольно ровный. Я перевязал рану, и, если не занесена инфекция, особых причин для волнения нет. – Его темные глаза скользнули по синеватым теням деревьев, которые с заходом солнца подбирались к ним все ближе. – Похоже, пора разводить костер. Скоро стемнеет и похолодает.

– Я могу это сделать, – вызвалась Роури.

– Нет, в ваши раны может попасть грязь. Вы умеете обращаться с винчестером?

– Конечно, – произнесла Роури и взяла протянутое ружье.

– Тогда оставайтесь здесь и приглядывайте за Питом, пока я соберу ветки. Я скоро вернусь. – Томас двинулся к деревьям, но вдруг остановился. – И не стреляйте в меня, когда Я буду возвращаться.

Роури иронично улыбнулась на эти слова, но вдруг сообразила, что при сложившихся обстоятельствах его предупреждение вполне обоснованно.

Минуты ожидания показались ей часами. Стремительно надвигалась ночь, укутывая горы мглой. Внезапно в деревьях раздался какой-то шум, и Роури поспешно повернулась. Закуковала кукушка, но это могли быть и индейцы, подающие условный знак. У Роури глаза округлились от страха, и она направила ствол ружья в сторону деревьев.

Когда солнце скрылось за горами, подул холодный ветер. Роури почувствовала, как ее руки покрываются гусиной кожей, но от этого только крепче сжала ружье.

Внезапно совсем рядом раздался голос, от которого она вздрогнула:

– Рад видеть, что твои рыжие волосы все еще на месте, красавица.

– Пит! – Повернувшись к лежащему, Роури засияла от неподдельной радости.

– Где ты достала винчестер?

– Это ружье доктора Грэхема. Он вынул стрелу из твоего плеча. Как ты себя чувствуешь, Пит? – нежно произнесла она.

– Я бы чего-нибудь выпил… – Он попытался сесть, но сил не хватило, и он снова лег.

– Лежи и не двигайся. Доктор сказал, ты потерял много крови. – Она достала фляжку и приподняла голову Пита, чтобы он мог пить.

– Это место мне кажется знакомым, – произнес Пит, затем резко переспросил: – Доктор? Как доктор мог здесь оказаться? Что произошло после того, как индейцы погнались за нами?

– О, это долгая история, Пит. Ты никогда не поверишь в то, что произошло.

– Давай, красавица, я хочу услышать все. – Он поднял руку и тут заметил на ней повязку. – Думаю, у твоей истории счастливый конец?

В этот момент из темноты появился Томас с охапкой хвороста. Он бросил его на землю и поспешил проверить состояние своего пациента.