Своё согласие Алисия, разумеется, дала. При этом глаза её сияли такой откровенной радостью, что сомнений в правильности выбора не осталось ни у кого. Отряду сэра Лорэла пришлось задержаться в замке Уинстон ещё на один день. Спешно были вызваны леди Адела с мужем, и обручение состоялось по всем правилам, после чего последовал праздничный пир.

Однако рано утром рыцарь Лорэл и сопровождающие его воины были уже готовы отправиться в путь. Дорога предстоит неблизкая и нелёгкая, и лучше выехать пораньше. Женщины, разумеется, тоже были готовы. Вала хотела как можно скорее попасть в замок над озером и в полную меру ощутить перемены в своём положении и в своей жизни. Рвалась домой и Фиона – ведь за столько лет, проведенных в Англии, Лейк-Касл стал для неё единственным родным домом. Тяжелее было Алисии. Ей совсем не хотелось расставаться с Уильямом. Но она уезжала невестой, это раз. И потом Уильям по секрету сказал ей, что собирается на несколько месяцев отбыть в Лондон, к королю, так что ей лучше побыть дома, с родителями.

Лорд Грей с супругой тоже отбывал в свои владения. С Уильямом он уже согласовал и сроки их совместной поездки к королю, и численность отрядов сопровождения. Откладывать поездку не следовало, это понимали оба.

И снова под копытами Ласточки лежала дорога на Север, последний этап пути домой, теперь уже домой, а не в неизвестность, как в прошлый раз. Отряд ходко шёл по знакомой дороге. Воины были рады предвкушением возвращения домой и встречи с близкими людьми, но не забывали зорко поглядывать по сторонам, будучи готовыми к любым неожиданностям. Женщин поместили в середину отряда, защищая со всех сторон. Верный Тим на своём новом друге Громе шёл рядом с ними, внимательно следя за всем, происходящим вокруг. Этот мальчик, кажется, родился воином, хоть и был когда-то пастушонком. Своё умение видеть обстановку и мгновенно её оценивать он показал уже не раз. Вала доверяла ему безоговорочно. Сэр Лорэл ехал впереди своего отряда, возглавляя процессию и демонстрируя силу. От рыцаря веяло такой уверенностью и мощью, что только не совсем нормальный человек решился бы напасть на его отряд. Таковых не нашлось, и дорога прошла спокойно.

И вот впереди на скале возник замок. Сердце Валы забилось сильнее, и взгляд потянулся к Ричарду. Рыцарь почувствовал состояние жены и, нарушив державшийся всю дорогу строй, подъехал к ней.

– Ну, вот мы и дома, сердце моё, – тихо сказал он. – Я счастлив вернуть тебя обратно в Лейк-Касл и мечтаю залюбить до полной потери сил. Я хочу тебя, жена моя. И хочу обладать тобой в своём доме, в нашем доме.

Вала только улыбнулась в ответ.

– Добро пожаловать в свои владения, миледи, – добавил рыцарь громко. – Замок давно ждёт свою хозяйку.

И с этими словами он устремился вперёд, увлекая за собой Валу. Остальные всадники пришпорили коней, и отряд как на крыльях полетел к замку. С крепостной стены им уже приветливо махали руками дозорные. На надвратной башне появился улыбающийся Бен. Ворота открылись, опустился подъёмный мост, и вскоре копыта лошадей прогрохотали по его настилу. Отряд въехал в замок. Всё, они были дома.

Велика была радость людей, встречающих своего господина после длительной и дальней поездки. Но ещё большей была неожиданная радость от известия, что он привёз в замок хозяйку, и от возвращения Валы. Люди успели привязаться к ней за то время, что она провела с ними, и были очень рады видеть её вновь. «Виват, рыцарь Лорэл! Виват, леди Лорэл!» – раздавались голоса. Вверх полетели шапки и чепчики. Замок ликовал.

После наспех сооружённого общего ужина в большом зале донжона и множества провозглашённых тостов супруги, наконец, смогли уединиться в своей опочивальне и дать полную волю страсти, так долго сдерживаемой в силу обстоятельств. Полетели на пол спешно скинутые одежды, и два тела рухнули на ковёр у очага, откуда потом перебрались на кровать. Не было сил разнять объятия, невозможно было разъединить тела. Ричард был неутомим, Вала отдавалась ему самозабвенно, открылась полностью, до самого донышка. И чувствуя такую полную её отдачу, мужчина удесятерил свои усилия, даря любимой всё новые и новые наслаждения и почти теряя контроль над собой от испытываемого удовольствия. Когда совсем уже не осталось сил, они просто лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу.

– Ты не думай, что это уже конец, любимая, – прошептал Ричард на ухо жене, – мне просто нужен небольшой отдых. Здесь даже стены дают мне силы любить тебя горячо и долго.

Вала улыбнулась, уютно устроившись на его плече и уткнувшись носом в шею под ухом. Сил на разговоры у неё не было.

– Угу, – только и промурчала она, блаженно закрыв глаза.

Однако через некоторое время мужские силы вновь ожили в Ричарде, его орудие любви гордо поднялось и нашло дорогу в желанный рай. Всё началось сначала, и оказалось, что сил ещё полно, чтобы сливаться поначалу нежно, а потом всё яростнее, пока громкие гортанные крики не стали вырываться из горла женщины, сливаясь с удовлетворённым мужским рычанием. Находясь на вершине блаженства и почти теряя сознание от испытываемого потрясения, Вала громко прокричала имя любимого и обмякла в его объятиях. А он губами поймал её крик, впитывая его в себя, наслаждаясь им и пониманием того, что смог дать любимой женщине высшее блаженство. Он был на вершине счастья.

Эта ночь, первая ночь в своём замке, похоже, не прошла даром для влюблённых. К концу первого месяца осени стало понятно, что Вала понесла. Это было огромной радостью для Ричарда, но и причиной для глубоких переживаний. Он хорошо помнил, что произошло с Валой прошлой зимой, и страшно боялся возможных осложнений. Но сына от неё хотел неудержимо. Мужчине нужен наследник, это знают все. Но Ричард хотел общего с Валой ребёнка ещё и для того, чтобы полнее ощутить свою неразрывную связь с этой женщиной, ставшей для него единственной и необходимой. Без неё ему, казалось, нечем будет дышать.

В результате Ричард принялся оберегать жену от всего, что только возможно, даже от себя. Это вызвало бурный протест женщины. Она требовала от мужа любить её так же горячо как раньше.

– Пока ведь ещё можно, глупый, – уговаривала она Ричарда. – Это после будет трудно, но даже и тогда можно, если осторожно и на боку. А я хочу тебя. Хочу получать твою силу и любовь через наше слияние. Хочу наполнить своё тело тобой до отказа. Без тебя мне пусто и холодно.

Ричард слушал эти речи с гордой улыбкой, его мужское самолюбие тешилось в лучах её любви. Но дать ей страсть полную и безоглядную он отказался наотрез. Близость давал столько, сколько она пожелает, но нежно, без тех сумасшедших всплесков, что были вначале.

– Ты не переживай, милая моя, – утешал он Валу. – Моя сила никуда не денется, и я снова дам её тебе в полную меру, но только когда будет можно. Я очень люблю тебя и хочу очень сильно. Но я боюсь навредить тебе и нашему ребёнку. Пойми, он очень дорог мне, наш с тобой ребёнок. А без тебя я вообще не смогу теперь жить. Я не могу рисковать, сердце моё. Пойми и удовлетворись тихой любовью. Страсть я тебе обещаю потом. Верь мне.

Не оставалось ничего другого как верить. Её берегли как драгоценный сосуд из тонкого стекла, который легко может разбиться, стоит только надавить на него посильнее. Она хорошо ела, много гуляла. О верховой езде пришлось, конечно, забыть сразу. Ричард хорошо помнил то страшное красное пятно на белом снегу, да и Вала не забыла разрывающей тело боли и мешающего дышать страха. Но гулять можно было много и свободно, только всегда с сопровождением. Она очень любила прогулки по крепостной стене к озеру и ходила туда каждый день, даже когда погода стала ненастной, и холода всё ближе подкрадывались к замку. Озеро было её другом, и оно поддерживало её, давало ей силы и уверенность в том, что всё теперь будет хорошо. Даже когда зима заявила свои права и взяла замок в долгосрочную осаду, Вала продолжала свои прогулки к озеру. Укутанная в тёплые меха, всё более неуклюжая, она гуляла по стене, закрываясь от ветра и держась за того, кто рядом. А сопровождали её теперь всё больше сильные мужчины, способные поддержать, защитить и даже унести на руках, если надо, – сам рыцарь, либо Бен, либо Тим. Мальчик возмужал настолько, что уже легко справился бы с такой ношей, и рука у него была сильная, настоящая мужская рука. Уже не одна девушка провожала его нежным взглядом, когда он шёл по двору или гарцевал на своём Громе. Но сердце Тима было свободно. Нет, он, конечно, уже вкусил прелестей женского тела, однако связывать себя нежными чувствами не спешил.

Потом зима пришла всерьёз, и пришлось отказаться от прогулок по стене – это стало опасным. Вала немного гуляла во дворе возле донжона, наведывалась в маленький огородик, где по-прежнему росли лекарственные травы. Они, конечно, были сейчас под снегом, но сам уютный закуток позволял спрятаться от ветра и даже немного погреться, если иногда проглядывало скупое зимнее солнце. Ходить было всё труднее. Вала стала тяжёлой и неповоротливой. Ноги сильно отекали. Живот был большой, совсем не такой аккуратный как когда-то, когда она носила Уну. Старая Хелен, которую переселили в замок, чтобы она приглядывала за хозяйкой, говорила, что будет мальчишка, причём крупный. Надо быть готовой к тяжёлым родам.

Вала была готова. Она очень хотела подарить любимому наследника, и это желание перевешивало всё, даже страх тяжёлых родов. Но Ричарда холодная рука страха прочно взяла за горло. Иногда ему казалось, что он дышать даже не может от этого удушающего липкого страха, особенно когда слышал разговоры о приближающихся тяжёлых родах. Тогда он просто трусливо сбегал к мужчинам, черпая в их обществе мужество и силу. Особенно предпочитал он общаться с Беном. Тот недавно стал счастливым отцом – его Нелл преподнесла ему здорового крепкого сынишку, которого нарекли Эвансом. Бен делился с господином радостями отцовства, убеждал его, что всё будет хорошо, – такая сильная и отважная женщина как леди Вала, без сомнения, справится с самыми трудными родами.

Зима потихоньку ослабляла свою хватку, солнце стало проглядывать всё чаще. Приближалось время родов. И вот, когда весна уже вошла в свои права, и на улице потеплело, настал решающий момент. Всё началось ближе к вечеру. И всю ночь старая Хелен и Фиона не отходили от Валы. Они заставляли её ходить по комнате, потом тужиться. Но ребёнок не выходил. Тогда Хелен, тщательно вымыв руки, попробовала определить, в чём дело, что мешает нормальному ходу родов. Оказалось, что ребёнок идёт не головкой, как положено, а ножками. Пришлось совершить тяжёлую процедуру разворачивания готового родиться младенца в правильную позицию. Хелен совершала чудеса врачевания, недоступные большинству лекарей. Она всё же была не совсем обычной женщиной, что-то в ней было от иного мира. Но какое это имело значение, когда она спасала жизнь матери и не рождённого ещё ребёнка. Хелен трудилась в поте лица, Вала громко стонала и временами теряла сознание от боли, Фиона смотрела на всё происходящее огромными перепуганными глазами и беспрестанно молилась, бедный Ричард мерил шагами зал, не в силах усидеть на месте. Так прошла ночь. И только утром, когда первые лучи весеннего солнца осветили замок и заглянули в комнату роженицы, оттуда донеслись глухие голоса и затем громкий требовательный крик младенца. Ричард сорвался с места и стрелой взлетел по лестнице к их общей с Валой опочивальне, где свершалось за закрытой дверью таинство рождения новой жизни. Не успел он совершить подъём, как дверь опочивальни открылась, и на пороге возникла Фиона с тугим белым свёртком на руках.

– Сын, мой мальчик, сын, – срывающимся голосом сказала она.

– Вала? – задал свой вопрос рыцарь онемевшими от напряжения губами.

– Жива. Очень слаба, но справилась, – был ответ.

И только после этого Ричард принял на руки своего сына и наследника и с ним на руках вошёл в опочивальню. Он содрогнулся, увидев всюду на полу окровавленные тряпки, и устремился к ложу, где лежала бледная до синевы, но улыбающаяся Вала. Улыбка слабо дрожала на её искусанных в кровь губах, но глаза светились радостью.

– Как ты, любимая? – прошептал рыцарь, склоняясь к жене. – Ты совершила чудо, подарив мне этого богатыря. В нём не меньше дюжины фунтов веса. И он такой красивый. Спасибо тебе.

– Я счастлива, что родился сын, милый, – прошептала обессиленная родами Вала. – Больше повторить такой подвиг я не смогу. Хелен говорит, что я уже никогда больше не понесу ребёнка. Мы назовём его Кевином, хорошо?

Вала говорила с трудом, сил не было даже шевельнуть пальцем. Ричард понял это и согласно кивнул жене.

– Да, любовь моя, да, – сказал тихо, но твёрдо, – будет так, как ты хочешь: Кевин Лорэл, мой наследник, будущий владелец замка Лейк-Касл. Я сейчас представлю его людям. А ты отдыхай, дорогая. Поспи. Я приду к тебе вскоре.

С этими словами рыцарь покинул комнату, унося на руках новорожденного сына. А здесь начался очередной этап родов – нужно было ещё выкинуть послед. Совершенно обессиленная, Вала не могла больше тужиться. Хелен и тут помогла ей, поддавив на ставший впалым живот и умело подтолкнув к выходу из её лона ненужный уже орган. Послед послушно скользнул в подставленный Фионой таз, а Вала впала в полное беспамятство и уже не слышала, как женщины отмывали её, переодевали и укладывали в перестеленную чистую постель. Она спала.