Людмила Грицай - Дорога в одиночество

Спустя два дня ему позвонил Михаил Павлович.

— Как идут дела с нашим подопечным? — спросил он чуть насмешливо.

— Трудно, — честно отозвался Владимиров. — Ваш клиент ушел в «несознанку», а брать его сейчас себе дороже будет.

— Они у нас такие. Мой помощник отобрал определенную информацию по данному субъекту, как вы понимаете, у нас на каждого личная папочка имеется, не знаю, поможет ли она вам, но, может быть, и пригодится. Так что подъедет к вам сегодня часика через два. Все покажет, расскажет. А вы посмотрите, подумайте.

Через два часа действительно к Владимирову приехал молодой человек, который с исключительной вежливостью представился по имени-отечеству и предложил Владимирову просмотреть вместе с ним несколько видеофайлов.

На всех видео был Майский в «рабочей» так сказать для него атмосфере. Вот он — в легких джинсах и футболке с логотипом партии — среди молодых людей ведет своеобразную агитацию. Рассказывает о ситуации в стране, на рынке труда, объясняет перспективы, значение уличной борьбы, обещая, что каждый молодой человек, который вступит в противодействие с полицейскими, сможет с помощью хороший адвокатов из партии «Новое время» отсудить себе круглую сумму в евро от Европейского суда по правам человека. Вот он же на какой-то конференции опять-таки среди молодых рассказывает о возможностях бизнеса в нашей стране, указывая, что по-честному бизнес вести нельзя, потому что для этого нужны не только связи в органах власти, но и ежемесячная мзда всем чиновникам, которые контролируют этот процесс. А вот Майский на митинге кричит лозунги, агитирует, смеется. А дальше уже пошли видео другого плана, это было что-то вроде совещания «старейшин», которые происходили в увеселительных заведениях. Там Майский и его коллеги достаточно цинично обсуждали предстоящие мероприятия, и сам Арсений указывал, сколько человек нужно на них «подогнать», сколько из них будут вести себя агрессивно, сколько это будет стоить в финансовом отношении организаторам митингов.

«Прямо как поголовье скота продает», — подумалось Владимирову.

Видеофайлов в папке было много. И знакомство с каждым новым файлом не прибавляло к портрету подозреваемого, который уже составил для себя Владимиров, положительных черт. Майский был дельцом, но продающим не обычный товар, а торгующим «умами и сердцами» своих молодых подопечных.

«И откуда они такие берутся — эти Арсении Майские?» — промелькнуло в голове у Владимирова. И тут он впервые подумал о том, что они с подозреваемым — почти ровесники.

Что было в их общей юности? Да, тогда существовал еще Советский Союз, но это были уже последние годы жизни великой державы. Время пугало людей тревожной неопределенностью. И сам Дмитрий, будучи комсомольцем, не верил в громкие лозунги партии и правительства. Он во многом сомневался, и, в первую очередь, в том, что страна верными шагами движется к созиданию общества гармонии и благоденствия. Существовало как бы два мира: один — красивый парадный, созданных из надежд и ожиданий, а второй — реальный, каждодневный, сплетенный из быта и жизненных трудностей, которые встречали простого советского человека ежечасно. И если он — москвич из относительно благополучной интеллигентной семьи — постоянно ощущал все это, что же думали о партии и ее вождях его ровесники из провинции?

Молодежь тогда с восхищением смотрела на запад. Ветер свободы и материального благополучия окрылял и внушал надежду на разрешение всех накопившихся за десятилетия проблем. И Дмитрий тоже мечтал о том, что страна преобразится, что иго векового рабства будет, наконец, сброшено. Но пережив все то, что досталось ему и всем остальным в 90-е годы, не смог простить либеральным реформаторам тот грандиозный обман, который они сотворили с собственным народом. «Благими намереньями вымощена дорога в ад». Граждане СССР мечтали о переменах к лучшему, а получили развал страны, гражданскую войну на ее окраинах, распродажу за копейки государственного многомиллиардного имущества, нищету, безработицу, бандитизм и нравственное обнищание.

Это было время «Арсениев Майских» — беззастенчивых циников, готовых в угоду собственной корысти обещать что угодно, воровать, обманывать, уничтожать собственную страну и ее народ. Для них не существовало моральных запретов. И сегодня таких людей много еще и во власти, и за ее пределами.

Когда молодой сотрудник особого ведомства покинул кабинет Владимирова, тот осознав, что его рабочий день кончился, пошел домой. Однако полученная им за прошедший день информация не отпускала майора, мысленно возвращаясь ко всему увиденному, он понимал, что его интересует уже не то, совершил ли Майский инкрементируемое ему преступление, а его прямо таки «паучья» миссия среди молодых людей.

Как бы невзначай майор вспомнил разговор, который состоялся между ним и школьным приятелем его сына около полугода назад.

В целом его Степан был аполитичным юношей, которого интересовал больше спорт, современные гаджеты и простейшее техническое моделирование. Однако в 16 лет сын под влиянием своего одноклассника Ильи Спиркина стал проявлять некоторый интерес к ситуации в стране. Илья был поклонником одного из популярных в сети либеральных блоггеров, который призывал молодежь бороться с коррупцией и заодно рассказывал о том, что в России все плохо потому, что власть имущие не желают создавать условия для развития государства. Очевидные проблемы в образовании, медицине, дорожном строительстве, доходах населения, кредитной сфере блоггер описывал в красках, прибавляя к ним свидетельства отсутствия карьерных перспектив для молодежи.

Как известно, молодые люди в любые времена в любой стране мира жаждут перемен и верят в результативность простых решений. Они же являются самыми ярыми поборниками справедливости, присовокупляя к вере в нее дух бунтарства и максимализм. Илья был именно таким молодым человеком, поэтому случайно разговорившись с Владимировым, стал рассказывать ему о своих политических воззрениях.

— Как вы не можете понять, что то, что происходит сегодня — это агония. Россия — огромная страна, с колоссальными запасами природных ресурсов, но все это принадлежит кучке людей, а остальные живут ужасающе бедно. В Европе и США такого нет. Там веками выработанная социальная политика, социальная поддержка, разумное распределение доходов. А что у нас!

— А что у нас? — спросил майор у своего юного собеседника, внимательно вглядываясь в его лицо.

— А у нас все по-другому, — выпалил Илья, и щеки его покрылись легким румянцем. — Государству нет до нас никакого дела, есть человек — нет человека. Все равно. Тем, кто у власти, на простых людей наплевать. Понимаете, в двадцать первом веке в центре европейского континента просто нельзя существовать стране с таким уровнем жизни, с таким уровнем преступности, коррупцией, с такими дорогами и дураками во власти.

— Да, — задумчиво проговорил Владимиров, — у нас всего этого хватает, но как исправить ситуацию?

— Да ведь исправить нетрудно, нужно только захотеть, — произнес уже разгорячившийся Илья. — Стране нужны перемены, нужно исполнение конституции, а не ее игнорирование: но это несложно — просто построить хорошую дорогу, не украв на нее асфальт, несложно — привлечь к ответственности преступника — а не прикрывать его за взятку, снять с людей кредитные и бюрократические кандалы.

— А кто же будет это делать? — спросил Владимиров.

— Мы сами, мы — честные люди, которые хотят перемен, которым не нужны эти заворовавшиеся коррупционеры, годами сидящие при своих должностях.

— Ясно, я все это уже слышал во времена моей молодости. Знаешь, мы тоже ждали перемен, и нам их обещали. И мы пошли вслед за этими поводырями. Но люди эти просто разграбили Советский Союз, снесли с карты мира единую страну и сейчас умывают руки, растранжиривая народное добро.

— Вы просто выбрали не тех, — выслушав реплику Владимирова, с уверенностью продолжил Илья. — Понимаете, я думаю, что наша страна сама ведет себя неправильно. Сказывается гэбэшное насилие и десятилетия страха. Но Россия должна перестать бояться открытой выйти в мир, должна перестать тайно создавать все новые и новые виды страшных ракет, чтобы пугать ими остальные страны. Мы — слепые гордецы, которые опьянены своим прошлым, но не видим настоящего, не умеем строить достойное будущее. Мы не учимся у других народов лучшему, а просто грозим всем ядерным кулаком. Мы должны измениться, и тогда и к нам будут относиться по-другому.

Илья говорил еще много. Владимиров смотрел на лицо этого юноши и понимал, что перед ним личность ищущего, стремящегося к правде человека. Человека, который пытается понять суть происходящих вокруг него событий, понять различие между «черным» и «белым», помочь окружающим людям. Но именно такие неопытные юноши превращаются в легкую добычу для тех, кто пытается извлечь из них выгоду, делая послушными орудиями своей политической борьбы. Именно такие «романтики» становятся центрами притяжений для своих ровесников, погибая потом в печально известных «небесных сотнях».

«Мальчик, похоже, идейный. А ведь и в мое время были такие, и даже больше, чем сегодня. Теперь это редко встречающийся тип», — подумал про себя Владимиров.

А вслух он сказал:

— Илья, я тебя понимаю, но предлагаемые тобой решения исходят из представления о том, что мир — это домик из кубиков. Ты видишь, что домик построен плохо, разрушаешь его до основания и просто перестраиваешь все заново. Но это хорошо только в теории. Я согласен, что возможности людей не равны — и это, конечно, не справедливо. Но исходит это не из внешних обстоятельств, которые можно исправить, а из несовершенства человеческой природы. Разве вороватые чиновники, которых у нас и правда хватает, не такие же люди, как мы? Люди из плоти и крови, которые ходили когда-то в школу, читали вслух рассказы о честности и праведности? Плохо, что они стали бессовестными, соблазнившись легкими деньгами, которые можно не зарабатывать своим трудом, а буквально получать из «воздуха». Но как исправить это? Как поставить на ответственные посты только честных людей?

Есть такая притча о драконе. Не знаешь? Там суть в том, что в городе в огромном замке жил дракон, который не давал покоя никому и забирал все золото простых жителей. Много молодых юношей приходило к замку убить дракона, но никто живым из него не возвращался. А потом выяснилось, что каждый юноша убивал дракона в бою, но увидев его несметные богатства, сам превращался в дракона. Так что исправлять несовершенство мира нужно с исправления собственных недостатков. А уж потом идти спасать мир.

— Но ведь не каждый человек в душе дракон. Есть же хорошие люди! Вот и их нужно ставить во главе страны, области, города!

— Есть, конечно, честные. На них мир-то и стоит. И таких немало. Но есть и подлецы. Поверь мне, трудно бывает отличить одного от другого. Как поставить у власти хорошего, а плохого отстранить и наказать? Тут только по делам можно судить. И то даже такой суд бывает несправедлив. И невиновные часто несут незаслуженное наказание. И многие потом ломаются из-за этого.

— А законы? — не унимался Илья, — разве нельзя создать такие законы, чтобы этого не происходило. Ведь многие законы у нас написаны неправильно.

— Это с чем сравнивать! — усмехнулся Владимиров. — Если с кодексом царя Хаммурапи или «Русской правдой» Ярослава Мудрого, то мы далеко вперед ушли. Но, может быть, наши потомки также найдут и в наших правовых кодексах изъяны. Ведь дело не в букве закона, а в готовности ее исполнения людьми!

— Вы так говорите обо всем, потому что не верите, что можно что-то изменить, — не унимался Илья, — а я знаю, что мы живет плохо, и если не будем ничего делать, то станет только хуже.

— Ты не горячись, а больше думай, наблюдай, особо в политические дела не лезь. Даже на митинги не ходи. У тебя кровь еще горячая, беды можешь натворить. А ответы на вопросы, которые тебя беспокоят, обязательно придут. Только ты должен сам их найти, а не получить в готовом виде от других. Эти ответы в твоем сердце, но нужно прислушаться к себе, чтобы их понять.

Этот разговор тогда немного утомил Владимирова, поэтому при дальнейших появлениях Ильи в их квартире он не стремился продолжать беседу с ним. Но теперь в процессе изучения этого нового дела все детали их диалога высветились перед ним новыми оттенками.

Молодым людям свойственно искать себя, они отрицают старое и жаждут нового, но именно сегодня тот пассионарный запал, который присутствует у молодого поколения, пытаются присвоить себе те, кто набирают особые «политические очки».