Барбара Картленд - Дорога в рай

Час спустя в замке Сомертон царил переполох — постоянно прибывали и уезжали какие-то люди.

В гостиной жарко пылал огонь, миссис Раш суетилась на кухне, налево и направо раздавая указания и предлагая суп, горячие напитки, пиво, огромные куски торта и пирога слугам и жителям деревни, которые отважились идти по замерзшему озеру на поиски похищенного графа.

Одна из служанок поспешила приготовить для Жасмин горячую ванну. Девушке так и не представилось возможности ни увидеть то, что происходило в большом зале, ни поговорить с графом после того, как он помог ей подняться.

Переодевшись в тяжелый бархатный халат, она заплела волосы в длинную толстую золотистую косу и выглядела невероятно юной.

В большом зале собирались констебль со своими людьми, и девушка отправилась к себе по черной лестнице.

Она устало вздохнула и опустилась в низкое кресло перед камином.

По пробивающемуся сквозь щелку в шторах свету Жасмин поняла, что уже почти утро, но уснуть не могла, пока не увидит графа.

Дверь распахнулась, и вошел граф с мокрыми после ванны волосами.

На нем были белая рубашка с расстегнутым воротом и старые штаны.

Он быстро пересек комнату, взял Жасмин за руки и притянул к себе.

Не говоря ни слова, он стал целовать каждый пальчик.

— Вы живы! — выдохнул он.

Жасмин улыбнулась ему, ее голубые глаза сияли в отблесках огня.

— Жива и здорова, милорд.

— Ричард, мы же договорились! А после того, что произошло, я больше никогда не смогу называть вас «мисс Уинфилд»!

Она содрогнулась, вспомнив, что была на краю гибели.

— Тот человек… — начала она.

Он обнял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза.

— Послушайте, Жасмин. Он мертв. Его унесли, а тех двоих арестовали. Больше они никому не причинят вреда.

— Он был готов убить меня ради этих бумаг… Ох, Ричард… А что с Флоренс? Она такая отважная!

Граф нежно улыбнулся девушке. Как же это похоже на его любимую: думать о какой-то служанке, забыв о себе.

— Флоренс, как мне сообщили доверенные люди, благополучно уложили спать. Наверное, ей в горячее молоко добавили коньяку, потому что у нее все еще болит нога, особенно по ночам. От коньяка она сразу уснула и пропустила весь тот переполох, когда меня похитили. Проснувшись, она неслышно пробралась по черной лестнице и увидела, что вы в опасности!

Жасмин улыбнулась, вспоминая, как крошечная фигурка в длинной белой ночной сорочке бросилась на бородатого незнакомца.

— Нужно отблагодарить ее. Она смелая девочка, но не должна была подвергать себя опасности. Я подумаю, как ее вознаградить.

— Уж если речь зашла о смелости, — сказал граф, теребя кончик косы, лежащей на ее плече, — я не могу не поблагодарить вас за то, что вы сделали сегодня и для меня, и для Англии.

— Не стоит благодарности! Я решила разыскать вас и помочь, если это будет в моих силах. Каждый внес свою лепту.

Граф повернул ее к себе и посмотрел в любимые голубые глаза.

— Жасмин, если бы с вами что-то случилось… если бы вы погибли или пострадали — тогда и мне незачем было бы жить!

— Ричард!

— Нет, послушайте меня, любимая! Мои чувства к вам с каждым днем становятся все сильнее, поэтому прошу, скажите, что мои чувства не безответны, и вы испытываете ко мне хоть капельку нежности, а не только благодарность вежливой гостьи к хозяину.

Жасмин протянула руку и убрала с его лба непослушную темную прядь.

— Ричард! Мое сердце принадлежит вам! Вы же не могли этого не знать?

Ахнув, граф наклонился и нежно поцеловал девушку, и Жасмин почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Тут в дверь неожиданно постучали, и граф негромко выругался.

В комнату вошел Генри и сообщил, что констебль все еще в замке и желает побеседовать с графом.

— Сейчас спущусь, — сказал граф.

— Он чрезвычайно настойчив, милорд, — извиняющимся тоном ответил Генри. — Он арестовал тех двух негодяев и теперь ожидает ваших указаний, как с ними поступить.

Граф вздохнул и улыбнулся Жасмин, откинувшейся на спинку кресла.

— Как видите, мои ночные приключения не закончились. Прошу прощения. Я должен идти. Поговорим утром, когда оба хорошо выспимся! К тому времени суета уляжется.

И, коротко кивнув на прощание, Ричард ушел.

* * *

Когда через несколько часов Жасмин проснулась на тончайших шелковых простынях под мягкими одеялами, ей было очень тепло и уютно.

Она зевнула и потянулась.

Девушке приснился удивительный сон: она танцевала с графом, он обнимал ее, и оба были невероятно счастливы!

Сквозь шторы струился яркий солнечный свет.

— Господи, сколько уже времени? — воскликнула она, и как будто в ответ на ее вопрос раздался стук в дверь и вошла Мэри.

— Мэри! Как же я рада вас видеть! С вами все в порядке? Не пострадали?

Экономка искренне улыбнулась гостье.

— Спасибо, я в добром здравии, мисс. Слава богу, что все хорошо закончилось. Посмотрите, один из деревенских ребятишек нашел этот пакет в лесу и принес в замок. Здесь ваш паспорт и проездные документы, мисс!

— Отличные новости!

Жасмин отбросила одеяло, накинула халат и подошла к окну.

— Должно быть, уже за полдень, — сказала она. — Не стоило позволять мне так долго спать.

— Боюсь, что сегодня у нас все вверх дном, мисс Уинфилд. Как видите, пару часов назад припекло солнышко, все стало таять. На озере лед тоже подтаял.

— Я должна немедленно одеться, — сказала Жасмин. — Надеюсь, граф не ждет меня к обеду.

Мэри прекратила убирать постель и нахмурилась.

— Графа в замке сейчас нет.

Жасмин не верила своим ушам.

— Нет в Сомертоне?

— Нет. Утром восстановили телефонную связь, ему срочно позвонили из Лондона, и он тут же уехал.

Жасмин изо всех сил пыталась скрыть разочарование.

Она опустилась в кресло у зеркала перед туалетным столиком и стала расплетать косу, распуская локоны, которых сегодня ночью так нежно касался граф.

— В Лондон?

Мэри кивнула, встревожившись, что лицо Жасмин помрачнело.

— Да. Сообщили, что в Деббингфорд уже можно проехать. Граф мгновенно собрался и уехал. Как я понимаю, бумаги, которые старались украсть те ужасные люди, должны быть в Лондоне незамедлительно.

— Ну разумеется. Но он же вернется… Когда?

Экономка задумалась.

— Не знаю, мисс. Уверена, что он не останется в городе ни минутой дольше, чем того требуют дела.

— Он хоть намекнул, когда вернется? Не оставил мне записки?

Мэри уловила напряженные, тоскливые нотки в голосе и неохотно ответила:

— Нет, мисс. Записки не оставил.

У двери Мэри задержалась. Как и все слуги в Сомертоне, как и ее любимый, Джордж Редфорд, она была уверена, что граф испытывает глубокие чувства к Жасмин Уинфилд.

С тех пор как эта американка появилась в Сомертоне, граф стал совершенно другим.

Исчезла та мрачная, унылая атмосфера, которая царила в доме со дня гибели его жены.

Эти изменения не укрылись ни от кого в замке, и не было человека, который бы этому не радовался.

Разве они помолвлены? Конечно, если бы помолвка состоялась, о ней уже объявили бы.

— Я еще чем-нибудь могу помочь, мисс?

Жасмин постаралась не расплакаться.

— Нет, спасибо, Мэри. Я спущусь вниз, как только оденусь.

Когда экономка ушла, Жасмин посмотрела на свое отражение в зеркале.

Какая же она дура!

Что она себе напридумывала?

Что граф Сомертон, английский аристократ древнего рода, который может жениться на любой красавице из самых высших кругов общества, предложит руку и сердце девушке, с которой едва знаком?

Смешно, право слово!

Все, что он говорил вчера ночью, вероятнее всего, было сказано под влиянием момента, от радости, что он жив и что она помогла ему спасти важные документы.

— Могу понять, что он должен был лично доставить эти бумаги в Лондон, но наверняка оставил бы записку, если бы его чувства были такими же сильными, как и мои! — прошептала она себе, вытирая слезы дрожащими руками.

Нет, единственное, на ее взгляд, разумное объяснение: с наступлением утра пришло отрезвление, и под предлогом срочной поездки он решил уехать как можно дальше от Сомертона, чтобы положить конец тяжелым отношениям, которые, как он заметил, сам и завязал.

«Даже записки не оставил! Ничего! Этим все сказано!» — мрачно размышляла Жасмин, поспешно одеваясь.

Спустившись по лестнице, Жасмин увидела Мэри, которая как раз наводила порядок в большом зале.

Служанки и лакеи выносили обломки перил, чистили и скоблили серые каменные полы.

Мэри удивленно подняла голову.

Всего несколько минут назад она разговаривала с мисс Уинфилд, а сейчас гостья стоит здесь, одетая и готовая…

— Вы собрались покататься верхом, мисс? — изумилась экономка, заметив грязные кожаные штаны, которые девушка надевала накануне.

— Собралась, Мэри. Я полагаю, что моего коня, Метеора, на ночь оставили в конюшне замка. Тот… — она оглянулась на то место, куда упал бородач, — …человек приехал на нем. Я точно знаю.

— Да, Джордж обнаружил привязанного на улице жеребца, один из конюхов позаботился о нем. Но, мисс Уинфилд, куда вы собрались?

Жасмин повернулась к ней и натянуто улыбнулась.

— В гости к своим родственникам в Парсонаж-Деббингфорд, разумеется. Скоро Рождество, они ждут меня на праздники. Я буду благодарна, если вы распорядитесь немедленно отправить мой багаж. Возьму с собой только маленькую дорожную сумку.

— Но скоро вернется его светлость …

Жасмин резко взмахнула рукой.

— Уверена, что он будет очень занят в Лондоне, и, как вы понимаете, я больше не могу оставаться в замке, Мэри. Что мне здесь делать? Я всегда была непрошенной гостьей, а Ричард … то есть граф… не приглашал меня остаться!

Мэри не нашлась что ответить, и Жасмин отвернулась, решив, что сболтнула лишнего.

Экономка с тревогой заметила, как в огромных голубых глазах девушки блеснули слезы.

Неправильно все это, но Мэри ничего не могла сделать, чтобы исправить ситуацию.

Чуть позже внизу у лестницы собрались слуги, чтобы попрощаться с Жасмин, которая уезжала в сопровождении одного лишь юного конюха.

Это Мэри настояла на том, чтобы девушка ехала не одна.

Хотя снег местами растаял, дорога была плохая, и Мэри понимала: если она позволит гостье путешествовать в одиночестве, это может стоить ей места. Однако Жасмин неохотно согласилась ехать с провожатым.

Джордж Редфорд присоединился к стоящей на ступеньках Мэри. Он пришел в замок забрать своего пони, того самого, который сыграл важную роль в спасении графа.

Молодой фермер посмотрел на небо: полуденная голубизна вновь исчезла за свинцово-серыми тучами.

— Опять погода портится, Мэри, любовь моя. Старые болота не дают нам передохнуть.

Она кивнула, продолжая махать рукой, пока пара лошадей не скрылась из виду.

— Надеюсь, мисс Уинфилд успеет добраться в Деббингфорда, пока не повалил снег! Эх, жаль, что вчера снега не было! Тогда граф был бы вынужден остаться в замке и они все сегодня между собой уладили бы.

Джордж взъерошил свои темно-рыжие волосы.

— Знать не всегда рассуждает, как мы.

Мэри вздохнула.

— Знать — глупцы! Эти двое созданы друг для друга. Это любой заметит.

Джордж обхватил ее ладонь руками.

— Вы выглядите расстроенной, дорогая. Здесь уже ничем не поможешь. — Он наклонился и быстро ее поцеловал. — А сейчас, может быть, попросим миссис Раш приготовить для меня пирог с мясом, пока я не уехал?

Мэри прикусила губу.

Она понимала: как бы сильно ни любила она Джорджа, шансы выйти за него замуж не слишком велики.

Он был решительно настроен не продавать свою хиреющую ферму графу, а без денег им не завести семью.

Почему-то Мэри с волнением ждала, что разворачивающаяся перед ней любовная история будет иметь счастливый конец, но теперь… понимала, что мисс Уинфилд так же несчастна, как и она сама.

Со слезами на глазах экономка отвернулась и направилась назад в замок.