Николь Берд - Дорогой притворщик

– Вот видишь, – сказала она кузену. – Здесь нет слуг, некому обслуживать тебя. Мы оставим здесь твоих лошадей и поедем в деревню. Это маленькое местечко, и никто не осудит тебя за порванный рукав.

Перси взобрался по ступеням и заглянул в открытую дверь.

– Если это так, то что вы здесь делали, Психея? Вы не провели здесь… ночь… одни? – В его голосе звучал неподдельный ужас.

– Мы провели ночь не здесь, – резко ответил Гейбриел. – Мы навестили моего родственника, и там было достаточно большое общество.

Психее не хотелось, чтобы Перси увидел ее улыбку.

– Проходи, Перси, – сказала она. Слишком вызывающе вел себя ее кузен. Он вошел в дом, словно намереваясь найти тайное гнездо любовников. Она шла за ним.

Тревога не покидала Гейбриела, что-то было не так. Почему Перси так стремился осмотреть эти руины? Искал ли он лишнего повода убедить Психею отказаться от помолвки с человеком, которого считал мерзавцем? Могло быть и так.

Почему они так задержались в этом грязном холле?

– Психея, – позвал Гейбриел. – Вы идете?

Он услышал, как она вскрикнула, а Перси что-то сказал, успокаивая ее. Гейбриел взбежал по ступеням. Опять мыши? Он вошел в сумрачный холл, и прежде чем его глаза привыкли к темноте, он почувствовал, как сильные руки схватили его.

– А, – услышал он знакомый голос, – как я и надеялся. Добро пожаловать в мой дом, лорд Самозванец.

Каким же он оказался дураком!

Каждым мускулом, каждым нервом Гейбриел ощутил опасность, но было уже поздно. Перед ним, направив на него дуло пистолета, стоял Баррет, а один из наемных убийц связывал веревкой руки Гейбриела. Другой бандит зажимал рот Психее. Его грязные пальцы не скрывали ее лица, побледневшего от потрясения и страха. На лице Перси сияла самодовольная улыбка.

Перси! Проклятый трус, он каким-то образом сговорился с Барретом заманить их сюда. И будь проклят он сам за то, что, обманутый слабохарактерностью и глупостью Перси, поверил, что тот безвреден. Если они останутся живы, что весьма сомнительно, он оторвет Перси голову.

Психея укусила руку, помешавшую ей предупредить Гейбриела. Бандит выругался и затряс укушенным пальцем. Психея, все еще не веря, смотрела на своего кузена.

– Перси, как ты мог? Как ты узнал…

– Баррет пришел ко мне и все объяснил, – с привычным самодовольством ответил Перси. – Поскольку я хотел вырвать тебя из сетей этого мерзавца, а Баррет рассказал мне немало о его преступлениях…

– Преступлениях? – Голос Психеи дрожал от ярости. – Этот человек, – она указала подбородком на Баррета, – пытался убить нас, и не один раз. И не говори мне о преступлениях! Как ты мог вступить с ним в сделку, Перси?

– Я хотел избавиться от Таррингтона, – просто объяснил Перси. – Я понимаю твою женскую чувствительность, кузина, но со временем ты оценишь мудрость моего поступка и будешь мне благодарна.

Неужели он в самом деле верил во весь этот вздор? Психея с ужасом смотрела на кузена, словно впервые его увидела. Он спокойно выдержал ее взгляд. Но он всегда думал только о себе, своих желаниях, своих потребностях и никогда о ней. Почему это предательство должно удивлять ее? Может быть, он не способен убить своими руками, но если кто-то сделает это за него…

– Я буду ненавидеть тебя всю свою жизнь, сколько бы ее ни осталось. – Психея всеми силами старалась сдержать дрожь. – И я никогда, никогда не выйду за тебя замуж, лучше умру старой девой.

– Ты передумаешь, – с непоколебимой уверенностью сказал он. – Ты же женщина.

– Перси! – Психея с гневом посмотрела на него. – Ты – дурак.

Перси хмыкнул.

– Почему вы думаете, что вам позволят долго жить? – тихо спросил его Гейбриел. Баррет в это время отошел в сторону и, казалось, совещался с другими убийцами. Он кивнул человеку, державшему Психею, и тот отпустил ее. – Неужели вы думаете, что Баррет оставит в живых свидетеля, после того как расправится со мной?

Перси заморгал. Ему явно никогда не приходила в голову такая мысль.

– Нет, – самодовольная улыбка несколько увяла на его лице, – я обещал, что ничего не скажу…

– А вы имеете представление о том, какой опасности вы подвергаете Психею? – Гейбриел испытывал презрение к идиоту Перси и одновременно страх за Психею, и этот страх мешал ему сосредоточиться. Нет, он не должен впадать в панику. Ему нужно все его хладнокровие.

Психея с тревогой смотрела на него.

– Ты не видишь чего-нибудь острого? – прошептал он, проверяя крепость веревки, связывающей его запястья. Веревка оказалась новой и крепкой, и его усилия были тщетны. Психея осмотрелась, но вокруг не было ничего, кроме клоков пыли и щепок на полу. Но никакого ножа. Небольшой кинжал, который он отобрал на маскараде, был спрятан в его одежде, и Гейбриел не мог достать его, как и Психея не могла сделать это незаметно.

– Послушайте, Баррет, – сказал Перси чуть изменившимся голосом, – я думаю, нам с мисс Хилл пора возвращаться в Лондон. – После слов Гейбриела у него появились сомнения, но было уже поздно. Слишком поздно.

Гейбриел чувствовал, как в его груди закипает гнев. Как смеет Баррет покушаться на женщину, обожаемую Гейбриелом, женщину, вселившую в него уверенность, что он сможет полюбить вновь. Что бы ни произошло дальше, он должен сделать все, чтобы Психея вышла из этого испытания живой и невредимой. Он снова натянул веревки, стягивавшие его руки. Ему показалось, что узлы немного ослабли.

Баррет бросил на него острый взгляд и обратился к Перси.

– Боюсь, это невозможно, – с мягкой учтивостью сказал он.

– Почему же? – Капли пота выступили на его лбу, а в голосе слышалась паника.

– Потому что я опасаюсь: леди молчать не будет. Она питает нежные чувства к этому мерзавцу, что случается часто, когда у мужчины красивое лицо. Они не желают видеть истинную натуру человека. – Баррет шагнул к Психее.

Она вздрогнула.

– Думаю, я понимаю вашу истинную натуру, – сказала она, не выдавая своего страха.

«Милая Психея, храбрая как львица», – подумал Гейбриел. Он снова подвел ее, позволив Перси заманить их в ловушку. Этого он себе никогда не простит. За одну только эту ошибку он заслуживает самых глубоких кругов ада.

– Я бы хотел доказать вам обратное, – сказал Баррет, глядя на ее грудь. – Но к сожалению, мы не можем здесь задерживаться. Маловероятно, но какой-нибудь проезжающий может заметить, что в доме кто-то есть, а это так необычно, что пойдут разговоры. Боюсь, нам придется избавиться от незваных гостей, и если вдруг пустой дом загорится, то огонь уничтожит все улики.

Он направил пистолет на Перси, сжавшегося от ужаса, затем на Психею, которая не шевельнулась, хотя ее лицо помрачнело.

Гейбриел чувствовал, что холодеет. Он перестал растягивать веревки и приготовился броситься на Баррета. Понимая, что не успеет оттолкнуть Баррета, он рассчитывал дать Психее возможность убежать.

За окном ветер раскачивал ветви деревьев, и одна большая ветвь стукнула по стеклу окна. Баррет вздрогнул. Психея взглянула на окно, а затем перевела взгляд на побелевшего от страха Перси.

– Это все твоих рук дело, – злобно сказала она, неожиданно шагнув к нему и ударив по щеке.

Все, даже Баррет, с изумлением посмотрели на нее. Ее удар оставил яркое пятно на белом лице Перси.

– К-кузина, – начал оправдываться он, – я не хотел… я не предполагал…

Не слушая его, Психея со всей силой толкнула Перси, и он покачнулся, ударившись спиной об окно. Раздался треск. Он вскрикнул и, поскользнувшись, рухнул на груду обломков разбитой рамы.

От звона посыпавшегося стекла все застыли на месте – все, кроме Психеи. Она словно в ужасе прижала ладони к лицу и бросилась к поверженному Перси. Наклонившись, помогла ему сесть.

– Господи! Что я наделала! Прости меня, Перси.

Гейбриел с недоумением наблюдал, как она хлопотала над поверженным кузеном. Ахая и успокаивая его, она вынула из рукава носовой платок и прикладывала его к царапинам и мелким порезам на лице и руках Перси.

Баррет улыбнулся:

– Вероятно, ты все же не победил, Синклер. Утратил все свои таланты. – Он указал на Психею. – Уж тебе-то следовало знать, что нельзя доверять женщине. Слабых всегда тянет к слабым.

Психея повернулась к Гейбриелу.

– Этого бы не случилось, если бы из-за вас бедный Перси не сошел с ума от ревности. Он только хотел защитить мою честь, честь, которую вы украли у меня, в очередной раз соблазнив женщину! – Она тяжело дышала от сдерживаемого возмущения, и щеки ее пылали.

– О, ладно, Синклер! А то я почти разочаровался в тебе. Не попробовать такой лакомый кусочек – это на тебя непохоже. Когда я убью тебя, наступит моя очередь.

Гейбриел до боли напрягал руки, рвавшиеся растерзать Баррета. Эта тварь не имела права даже дышать одним воздухом с Психеей, тем более так говорить о ней. Психея не слабая, и она не предательница. Он никогда не поверит, что она может покинуть его.

Когда Баррет замолчал, Психея, присевшая рядом с Перси, медленно поднялась.

Она с отвращением посмотрела на Баррета.

– Вы можете иметь удовольствие убить этого негодяя, но лишь после того, как я сделаю то, что хочу.

Один из людей Баррета собирался остановить ее, но Баррет помешал ему.

– Нет, – сказал он. – Это даже интересно.

Гейбриел пристально смотрел в сверкающие глаза Психеи, приближавшейся к нему. Ее пухлые губы были плотно сжаты, а лицо побледнело. Когда она подошла ближе, он увидел, что она как-то странно прижимает окровавленный платок к поясу. Незаметным движением руки она немного развернула платок, чтобы он увидел что в нем.

Гордость захлестнула его. Острый осколок оконного стекла!

«Вот она, моя умная девочка!» – подумал он, сдерживая улыбку. На мгновение ее прекрасные глаза ответно блеснули, и в них было столько доверия к нему, что ему стало страшно. Он не имел права разочаровывать ее.

Психея остановилась перед ним.

– Так вы думали, что можете украсть и мое сердце, и мою репутацию? – сурово спросила она.

Гейбриел постарался изобразить подобающее смущение. Он услышал слабый звук, она, прикрыв телом свои руки, перепиливала толстую веревку, связывавшую его, при этом она продолжала смотреть ему в глаза с притворным гневом.

– Мисс Хилл, вы неправильно истолковали мои мотивы… – Гейбриел пытался подыграть ей, в то время как все его тело напряглось в ожидании свободы.

Психея придвинулась ближе и, продолжая перепиливать веревку, театральным жестом подняла другую руку.

– Скольким невинным девушкам вы, сэр, разбили сердца? Вы – негодяй! – Она ударила его по щеке, но Гейбриел не почувствовал боли от ее удара. За ее спиной хохотнул Баррет, и его приспешники загоготали.

Оставалось лишь несколько нитей, но было еще не время показывать, что он свободен. У Баррета в руках пистолет. Они с Психеей переглянулись и поняли друг друга. Надо потянуть время.

– Сколько еще репутаций вы погубили? – продолжила Психея. А Гейбриел краем глаза следил за Барретом.

Как бы заставить его подойти поближе? Не успел Гейбриел об этом подумать, как Баррет снова заговорил:

– Как это ни забавно, боюсь, мисс Хилл, что пора кончать этот спектакль.

– Как вы можете пренебрегать моими страданиями? – Психея повернулась к Баррету. – Вас… как джентльмена… должно возмущать то зло, которое причинил мне этот человек!

– Но, мисс Хилл, – вкрадчиво напомнил Баррет, – вы только что назвали меня убийцей. Я сомневаюсь в ваших намерениях…

Она бросилась к нему, и Баррет в испуге поднял пистолет. Но Психея остановилась перед ним, ломая руки, что совершенно не было на нее похоже.

– Пожалуйста вы должны пожалеть меня! Вы не знаете, как я страдала в его руках.

О Гейбриеле почти забыли. Он напряг руки и окончательно разорвал веревку. Внезапно он понял, что собиралась сделать Психея, и похолодел. «Нет, нет! – хотелось крикнуть ему. – Это слишком опасно!»

Но Психея не сводила глаз с негодяя, который с недоверием смотрел на нее.

– К сожалению, нельзя верить, что вы будете держать язык за зубами, миледи. – Баррет с нескрываемой усмешкой произнес последнее слово, но никто, в том числе и Психея, не заметил этого. – Понимаете, тут нет ничего личного, просто я забочусь о своем благополучии.

Рыдая как бы в отчаянии, она закрыла лицо рукой. В другой руке она все еще сжимала носовой платок с острым осколком стекла, и он блеснул у самого горла Баррета.

Гейбриел бросился к нему, но тот успел направить пистолет на Психею, и, когда Гейбриел схватил Баррета, раздался выстрел и запахло порохом. Гейбриел начал душить врага, но Баррет оказался сильнее, чем можно было предположить.

Психея, где Психея? Она ранена, убита? Если так, то Баррет не выйдет отсюда живым, поклялся Гейбриел. Отчаяние придало ему сил, и через мгновение Баррет, хватая ртом воздух и почти теряя сознание, лежал на полу. Пистолет выпал из его руки. Под одеждой Баррета Гейбриел заметил второй пистолет. Он схватил его и заткнул себе за пояс, затем обернулся в поисках Психеи.