Я прикрыла рот рукой.

— Боже мой.

С сочувствующим выражением на лице, Элек медленно кивнул.

— Так что, да… Я ушатал его.

— И позволил всем думать, что это твоя вина; сполна натерпелся оскорблений и унижений от Рэнди… Просто чтобы защитить меня?

— Я не знал, как преподнести тебе новость об их споре на деньги. Но, очевидно, что мое предупреждение держаться от него подальше на тебя не подействовало, поэтому пришлось всё рассказать.

— Спасибо тебе.

— Мне нравиться усложнять тебе жизнь. Поначалу это был просто способ досадить отцу… помучить дочь Сары. Но со временем, действовать тебе на нервы превратилось в своего рода забавную игру. Сегодня ночью, когда ты заплакала, я понял, что зашел слишком далеко, и что для тебя это не игра. Как бы не было тяжело в это поверить, я никогда не хотел обидеть тебя, и уж тем более не смог бы остаться в стороне и позволить кому-то причинить тебе боль.

Элек снова посмотрел на потолок и недовольно поджал губы, когда понял, что он только что сказал.

Я прикоснулась указательный пальцем к его губе и нежно провела им поперек раны, которая все еще не зажила, после драки. Он закрыл глаза, а мое сердце начало неистово биться. Его дыхание становилось все прерывистее с каждым движением моего пальца по теплой губе.

— Мне жаль, что ты пострадал.

— Это того стоило, — тут же ответил он.

Когда я остановилась, он посмотрел на меня. В его взгляде не было привычной насмешки, она сменилась искренностью. Сейчас его внимание полностью сосредоточилось на мне, и я воспользовалась этим, чтобы сменить тему.

— Ты хочешь стать писателем?

Он снова перевёл взгляд на потолок.

— Я уже писатель. Я пишу с детства.

— О чём «Счастливчик и паренёк»? Почему ты не захотел показать её мне?

Он выглядел так, будто ему неловко, и перелег на бок.

— Я просто не был готов обсуждать это, — Элек улыбнулся и чуть помедлив, сказал: — На самом деле Счастливчик это моя собака.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Ты написал историю о собаке?

— Вроде того. Это как сверхъестественная версия нашей с ним жизни. Счастливчик был не просто моим лучшим другом. Когда я был помладше, только он мог успокоить меня. Тогда я довольно серьёзно страдал от синдрома дефицита внимания и гиперактивности, и какое-то время мне приходилось принимать лекарства. Когда мама принесла домой Счастливчика, мое состояние значительно улучшилось. Итак, в общих чертах: история обо мне и Счастливчике. В ней рассказывается про мальчика, обладающего сверхъестественными способностями, которые он использует для раскрытия преступлений. А расшифровать весь сверхъестественный шум у себя в голове он может только тогда, когда рядом с ним собака. В какой-то момент собаку похищают с целью шантажа, и оставшаяся часть истории посвящена возвращению Счастливчика домой. Всё это происходит в Ирландии.

— Вау. Почему Ирландия?

— У меня всегда была странная одержимость всем, что связанно с Ирландией. — Он указал на татуировку трёхлистного клевера[8] на своём торсе. — Как в случае с этим. Я думаю, что это способ быть ближе к той части меня, которая связана с Рэнди, раз уж реальной связи между нами нет. Звучит довольно бредово, но это единственное объяснение, которое у меня есть.

— Что случилось со Счастливчиком?

— Он умер вскоре после того, как Рэнди ушёл от моей матери. Тогда много чего случилось в один момент.

Я положила руку ему на плечо.

— Мне жаль, Элек.

— Ничего.

Глядя на свою руку, лежащую поверх его полностью покрытой татуировками руки, я долго готовилась, чтобы задать следующий вопрос.

— Почему он так относится к тебе?

Элек посмотрел на меня.

— Спасибо за то, что вчера вечером дала ему отпор. Я был не настолько пьян и слышал все, что ты сказала. Никогда этого не забуду, — он закрыл глаза. — Но я не хочу говорить о нем, Грета. Это слишком длинная и запутанная история, чтобы вникать в неё в 2:30 утра.

Я не стала давить. Его рассказ и так был самым откровенным, что я слышала от Элека.

— Хорошо. Нам не обязательно говорить об этом, — когда тишина затянулась, я спросила: — Могу я прочитать твою книгу?

Он рассмеялся и покачал головой.

— Вау. Да у тебя сегодня миллион вопросов.

— Думаю, я просто рада появившейся возможности узнать своего сводного брата с другой стороны.

Он понимающе кивнул.

— Не знаю, хочу ли, чтобы ты читала книгу. Её ещё никто не читал. Я убеждаю себя, что придумаю, как опубликовать её, но до этого так и не доходит. Она не идеальна, но это история, в которой я действительно был счастлив. На самом деле, уверен, что там осталось еще много ошибок, которые я не заметил.

— Мне бы очень хотелось почитать её. И я дам тебе знать, если найду какие-нибудь ошибки. Английский — это вроде как моя фишка.

Он улыбнулся и закатил глаза.

— Я подумаю.

— Хорошо… это уже что-то.

Когда он снова повернулся ко мне, в свете лампы его серые глаза отсвечивали серебром.

Он расслабился, устроившись поудобней на подушке.

— Расскажи мне о своём отце.

Элек смотрел на меня так внимательно, и меня тронуло то, что он хотел узнать о нем.

Я вздохнула, глядя в пустоту.

— Его звали Кит. Он был очень хорошим человеком. Кстати, работал пожарным в Бостоне. Они встретились с мамой, когда ей было всего 17, а ему уже 20. Из-за того, что он был старше — им запрещали встречаться. Но всё равно, папа стал любовью всей её жизни. У нас была обычная жизнь и, в тоже время, замечательная. Я была его любимой маленькой принцессой. Однажды, он начал жаловаться на кашель… не прошло и месяца, как ему поставили диагноз — прогрессирующий рак легких. Через шесть месяцев, рак забрал его у нас.

Элек накрыл своей тёплой ладонью мою руку, что все еще покоилась на его плече. А после переплёл свои пальцы с моими. Его прикосновение было волнующим. Никогда, до этого момента, я и представить себе не могла, как же это здорово — просто держаться за руки.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — сказал он.

— Мне тоже. Он оставил мне письма, по одному на каждый год, до моего тридцатилетия. Так что, в каждый свой день рождения, я читаю их.

— Он бы гордился тобой. Ты действительно хороший человек.

Не знаю, чем я заслужила возможность, узнать каким был Элек, когда не вёл себя, как грубиян, но была ей рада. И в тоже время, я ожидала, что происходящее может закончиться в любой момент.

— Спасибо. — Я поймала себя на том, что мой взгляд задержался на нем слишком долго, и резко отвернулась. Он отпустил мою руку, и развернул лицом к себе, снова вынуждая встретиться с ним взглядом. — Не делай этого.

— Чего?

— Ты отвернулась от меня. Это моя ошибка, потому что я заставил тебя поверить, будто не желаю почувствовать на себе твой взгляд. Вся эта чушь про самоуважение, которую я наплёл тебе. Из всех моих слов, эти были самой большой ложью, и я очень сожалею именно о них. Я начал терять бдительность, и это выбило меня из колеи. Проблема не в том, как ты смотришь на меня. Проблема в том, что я чувствую при этом: вещи, которые не должен чувствовать, которые не должен испытывать к тебе. И в то же время…я никогда не чувствовал себя хуже, чем когда ты перестала смотреть на меня, Грета.

У него есть чувства ко мне?

— А что ты видишь в моих глазах, когда я смотрю на тебя?

— То, что я тебе нравлюсь, хотя и считаешь, что не должен. — Я улыбнулась в молчаливом согласии, и он продолжил. — Ты всё время пытаешься понять, какой я.

— Ты не облегчаешь мне задачу, Элек.

— А иногда, ты смотришь на меня так, будто хочешь, чтобы я снова поцеловал тебя, но не знаешь, как бы отреагируешь, если сделаю это. Тот поцелуй…именно из-за него я тогда так быстро свалил из кафе. Он начиналося, как шутка, но стал абсолютно искренним.

Узнав, что в тот день он чувствовал тоже самое, что и я, мое сердце забилось сильнее.

— Я тебе нравлюсь? — выпалив это, я сразу почувствовала себя идиоткой. — Я имею в виду, что не похожа на тех девушек, с которыми ты встречаешься. У меня не большая грудь и я не крашу волосы. Скажем так — я полная противоположность тех, кого ты приводил домой.

Он усмехнулся.

— Это делает тебя тобой. — Он наклонил голову. — Почему ты решила, что я предпочитаю их? Просто из-за того, что привожу их домой? Эти девушки, они… доступные, мягко говоря. Если честно, их не интересую я. Они не пытаются узнать меня. Они просто хотят трахнуться. — Он пошевелил бровями. — А я в этом действительно хорош.

Я нервно рассмеялась.

— Так я и думала.

Напряжение в воздухе становилось плотнее с каждой секундой. Ничто никогда не возбуждало меня так, как сексуальная уверенность, что исходила от Элека в данный момент.

Мне стало любопытно…очень…я была заинтригована.

Он прошёлся по мне взглядом с головы до пят.

— А что касается твоего вопроса, то, я однозначно отдал бы предпочтение твоему телу среди всех прочих, вообще-то.

Не в состоянии справиться с возбуждением, после того как он произнёс это, я зарылась пальцами в подушку.

— Почему? — вопрос был больше похож на вздох, чем на слово.

Его голос стал ниже.

— Тебе нужны подробности, да? — его губы изогнулись в улыбке. Он придвинулся ко мне ближе, как будто говорил всё это по секрету. — Хорошо…Ты маленькая, подтянутая, гибкая … и твоя грудь… настоящая и у неё идеальный размер. — Он посмотрел на мою грудь. — Я вижу, что у тебя красивые соски, потому что прямо сейчас они приветствуют меня и это тоже не впервые.

Лежа на подушке, я сложила ладони под щекой и расслабилась, как если бы он читал мне эротическую сказку на ночь. Его шёпот стал ещё ниже:

— Я бы с удовольствием попробовал их на вкус.

Безумно возбуждаясь от слов, слетающих с его губ, я почувствовала влагу и пульсацию между ног.

— Что еще? — выдохнула, поощряя его продолжать.

— Ещё у тебя потрясающая попка. В тот вечер, когда мы пошли в кино, на тебе была маленькая красная юбка. И каждый раз, когда во время прогулки этот урод тянулся своей рукой к твоей заднице, я сходил с ума. Я хотел прикасается к тебе.

Не в силах сдержать себя, я придвинулась к нему ещё ближе и провела рукой по его немного колючей щеке.

— Правда?

— А ещё ты очень красивая.

Умирая от желания ощутить вкус его губ, я провела пальцем по кольцу в его губе.

— Я думала, что была довольно обычной.

Медленно покачав головой, он погладил меня по щеке и, склонившись надо мной, мягко прошептал напротив моих губ:

— Нет… ты красивая.

Желание поцеловать его было непреодолимым.

— Поцелуй меня, — выдохнула я.

Он тяжело дышал, в то время как продолжал говорить над моими губами:

— Дело не в том, что я не хочу поцеловать тебя. Чёрт, я очень сильно хочу этого прямо сейчас. Но просто…

Не дожидаясь, пока он договорит, я сама взяла, что хотела и в чём нуждалась.

Он застонал, когда мои губы накрыли его, и обхватил моё лицо руками. Без горячего соуса, как это было в прошлый раз, как только почувствовала вкус Элека, я мгновенно поняла, что для меня нет пути назад. Не знаю, виной тому гормоны, или же последние несколько недель были просто большой прелюдией, но я полностью потеряла контроль. Звуки из его груди заставили меня хотеть парня ещё сильнее, и я ловила их с каждым вдохом.

В какой-то момент, я нежно провела языком по ране на его губе, и Элек закрыл глаза.

После чего, он перенял инициативу и стал целовать меня более жёстко, более требовательно. Я прижалась к нему всем телом и почувствовала его эрекцию. В тот момент мне было плевать на последствия. Я знала только лишь, что не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось и сама была в шоке, когда следующие слова слетели с моих уст:

— Я хочу, чтобы ты показал мне, как ты трахаешься, Элек.

Внезапно он отстранился, ошеломлённо глядя на меня.

— Что ты только что сказала?

Это был самый унизительный момент в моей жизни.

Его глаза расширились так, как будто парень только что очнулся от страшного сна.

— Черт нет!..Нет. Ты должна понять кое-что, Грета. Этого не будет никогда.

Ладно, на самом деле вот это был самый унизительный момент в моей жизни.

— Почему ты так говоришь после всего, что только что сказал мне?

Боже, я чувствовала себя так глупо.

Он снова облокотился на спинку кровати и казался измученным.

— Для меня было важно, чтобы ты знала, как сильно я хочу тебя и насколько ты прекрасна для меня и снаружи, и внутри. Я чувствую, что понизил твою самооценку, хотя и не хотел этого. Всё что я сказал ранее правда, но этого поцелуя не должно было быть. Я вообще не должен находиться в этой долбанной кровати, просто лежать здесь рядом с тобой, пусть и не долго, казалось столь приятно.