С ними приехала и служанка Бетси. Девушка, пока причесывала хозяйку, рассказала новости из дома.

Ожидали прибытия Виктора Хорна с отцом.

― Мисс Анастасия, можно я посмотрю на вашего жениха? Все говорят, что он хорош собой.

Анастасия рассмеялась.

― Ты сможешь увидеть его с лестницы в холле.

Виктор подал дворецкому шляпу, трость и перчатки, поправил галстук и услышал восклицание.

Он увидел Бетси, моментально оценил, что ему грозит разоблачение и попросил дворецкого привести горничную.

Девушка испуганно присела.

― Нам необходимо кое-что обсудить, ― грозно произнес он.

― Да, сэр, ― пролепетала Бетси.

Хорн протянул девушке три фунта:

― Я покупаю твое молчание. Ты ни слова не скажешь своей хозяйке о нашем знакомстве. Проболтаешься, я позабочусь, чтобы ты не нашла себе места службы до конца жизни. Я понятно выразился?

― Да, сэр, ― присела Бетси, ― и на всякий случай добавила, ― Ваша Милость. Благодарю вас, я буду молчать.

― Естественно, я немедленно узнаю, если проболтаешься, а теперь ступай.

Бетси присела и умчалась, предварительно хорошенько спрятав в карманах юбки свое богатство.

Всю эту сцену наблюдал отец Виктора, он покачал головой, а сын улыбнулся, и они отправились знакомиться с родителями Анастасии.

Отец ее оказался рыжим, волосы и брови девушка унаследовала от него, а фигуру и манеры от матери.

Виктор Хорн держался холодно, он не мог простить родителям невесты их отношения к дочери.

Марта ухаживала за няней, наняла для Сета все ту же соседскую девочку, мальчик к ней привязался. Руку миссис Корни сломала совершенно нелепо, споткнулась и упала. Также пришлось нанять соседку для приготовления обедов. Няня ворчала, что ей теперь только горничной не хватает и будет она совсем, как госпожа, на что Марта немедленно озаботилась поиском прислуги. Они с няней немного повздорили, мисс Литтоун, оказывается, не поняла няню, та пошутила.

Все прекрасно устроилось в течение двух дней, и поутру мисс Литтоун собралась вернуться к леди Этвуд.

Но поздним вечером примчался Марк Клодмен. Ужасное известие о приключившейся беде напугало Марту, и она немедленно собралась в дорогу.

С Лондоном расставаться было тяжело, девушка понимала, что больше не сможет встретиться с друзьями. Кристофер Беккет забудет, что видел ее, хотя Анастасия и пыталась уберечь подругу, но разве можно управлять сердцем?

― Ты стала красивой, Марта, ― прервал ее размышления кузен.

― Спасибо. Расскажи мне о маме, она серьезно пострадала, Марк?

― Мне жаль огорчать тебя, кузина, но боюсь, твоя мать долго не проживет.

― Что ты такое говоришь? ― побледнев, воскликнула девушка.

― Очень плохи дела. Она ехала в коляске, неожиданно лошадь понесла, коляска перевернулась, придавив ее своей тяжестью, ― ответил Марк.

― Бедная мамочка! ― Марта расплакалась, а кузен обнял девушку и молчал, позволив ей выплакаться.

― Мне жаль, правда. Отец винит себя, что позволил ей поехать одной.

― Как давно это произошло?

― Уже неделя. Не укоряй меня, я ухаживал за ней и за отцом. Папа слег. Доктора говорят, сердце. Несчастье с твоей мамой его подкосило, у него отнялась правая половина.

― Бедный Марк! ― Марта только сейчас обратила внимание, как похудел кузен и был бледен.

― Мама в сознании?

― Увы, нет. Доктор говорит, это и хорошо, она не чувствует боли. Он и отправил меня, чтобы ты успела попрощаться, надежды нет.

Марта вновь заплакала. Поездка их была скорбной. Они лишь изредка перебрасывались словами, а так всю дорогу молчали.

― Тебе придется нанять компаньонку, когда умрет мама, ― предупредил Марк. ― Ты не можешь оставаться со мной в одном доме, мы не родные.

― Да, я так и сделаю, когда твоему отцу станет легче, я вернусь к няне.

― Нам предстоят горестные испытания, и я думаю, если мы поженимся, нам станет легче перенести их, ― в своеобразной манере сделал Марк предложение.

― Сейчас не время, кузен, говорить об этом.

Представшее перед глазами зрелище действовало угнетающе. Мать лежала, бледная и неподвижная, едва дыша.

Марта ухаживала за матушкой, сама протирала ее, при помощи служанки пыталась хотя бы напоить. Тело несчастной было в синяках и порезах, она кричала бы от боли, если бы была в сознании. Спустя пять дней после приезда дочери миссис Клодмен скончалась, так и не придя в сознание, чтобы попрощаться с дочкой.

Служанка говорила, что это было милосердием божьим, а Марта мучилась от мысли, что мама умирает не от ран, а от голода, она не могла даже пить.

Не лучше были дела и у отчима. Он сидел в кресле, не отпуская от себя Марту надолго. Смерть принесла облегчение пострадавшей, но ввергла мистера Клодмена в тяжелейшую хандру. У него отнялись обе ноги. Цветущий мужчина шестидесяти лет в одночасье превратился в глубокого старика.

Надо было искать компаньонку, пока же в доме поселилась соседка, пожилая особа, которой до всего было дело.

Организация похорон, неотрывное нахождение возле отчима отнимали у Марты все внимание и силы, ей некогда было следить за хозяйством, тем более что Марк никак ей не помогал. Кузен стал много пить, вид парализованного отца вызывал у него раздражение и брезгливость.

Марта с удивлением выслушивала доклады увольняющихся слуг. Они больше не желали находиться в их доме и искали другое место.

Марта написала Анастасии, что не сможет быть на свадьбе, и передала поздравления Луизе.

Гилберт Бьюкмен уезжал, не дождавшись дня венчания сестры. Ему поручили важное задание, он был назначен помощником лорда казначейства, и они отправлялись в Китай, чтобы осуществлять правительственный проект. Самое большое удовольствие эта новость доставила сэру Бьюкмену, гордившемуся сыном.

Анастасия загрустила. Ее общество стремительно уменьшалось.

Гилберт пообещал привезти сестре свадебный подарок из Китая.

― Только, пожалуйста, не змею, ― засмеялась Анастасия, поцеловала брата и отошла.

Хорн сердечно пожал руку Гилберту:

― Жаль, что вы не будете на нашей свадьбе. Удачи вам.

Родители не докучали Анастасии, ездили с визитами, посещали театры, балы и с нетерпением ждали дня бракосочетания дочери, чтобы, наконец, вернуться в родной дом.

Зарядили дожди, и настроение у всех было подавленное.

Луиза приехала с Алисой, своей матерью, худенькой черноволосой дамой. Переполох, устроенный в доме с появлением Алисы, изрядно утомил Луизу. Мать мисс Рейдел всегда вносила хаос в жизнь окружающих ее людей. И Кристофер загадочно отмалчивался.

Луиза была напряжена, раздражена и в тоже время хоть как-то пыталась подготовиться к свадьбе.

Скандально неожиданно для всех, мистер Харлоу, отец троих взрослых сыновей, сделал предложение миссис Алисе Рейдел, безумно в нее влюбившись.

― Он уже старик! ― возмущалась Луиза, сообщая новость подруге, ― ему пятьдесят один год, а Алисе всего лишь тридцать восемь, но мама дала согласие! Леди Августа будет подружкой невесты, ну не смех ли? Они прямо как голубки, сядут рядышком, возьмутся за руки и воркуют. О нашей свадьбе забыли. Мне все приходится предусматривать самой. Бедняжка Роберт, я его загоняла. И Крис куда-то пропал. Я подозреваю, что он просто сбежал от всего этого в Европу. И знаешь, что задумали наши старики? Они решили обвенчаться раньше нас, чтобы не мешать нашему счастью. Не понимаю я свою маму. А впрочем, я даже рада. Алиса такая наивная, всему верит, ей нужна забота.

― Ты ее благословляешь? ― улыбнулась мисс Бьюкмен.

― Да, я приехала узнать, ты будешь моей подружкой? Не хочу ни Дороти, ни Агату!

― С удовольствием. Жаль, что с нами нет Марты. Кэтрин обещала приехать, хоть это радует.

― Отлично. Анастасия, ты что, нервничаешь? ― поразилась Луиза.

― Да, очень, ― призналась подруга.

29



Глава 29. Семейная идиллия

В день венчания изменился только наряд Анастасии. Невеста выглядела совершенно невозмутимой, хотя в доме был переполох. Марта и Энтони приехали накануне, они не могли пропустить столь важное событие.

― Стейси, ты такая красавица и скандально невозмутима! А я нервничаю, как в день своей свадьбы! ― ворвалась в комнату невесты подруга, как всегда зевая. ― Ты же знаешь, мне волноваться не надо, а я стараюсь и за себя и за тебя!

― Я очень волнуюсь, Кэтрин, поверь, но не могу изменить себя. Значит, со стороны я выгляжу спокойной? Это замечательно. Идем, пора выезжать.

― Неужели тебя ничто не может вывести из себя?― поразилась Кэтрин.

― Виктор Хорн делает это постоянно, ― уверила Анастасия.

Кэтрин засмеялась.

Мисс Бьюкмен вышла, аккуратно спускаясь по лестнице. Ее белое платье из шелка великолепно подчеркивало фигуру. Платье сшили с открытыми плечами и пышной юбкой на кринолине, по последней моде. Фата закрывала лицо, она была приколота к волосам, уложенным в высокую прическу. На руки были надеты тончайшие белые перчатки до локтя, а из украшений ― ее бриллиантовый гарнитур, выкупленный братом Гилбертом у ювелира.

В двух закрытых каретах разместились семейства Этвуд с дочерью и зятем, и Бьюкмены.

Отец, затянутый во фрак, сидел рядом с дочерью, успокаивающе похлопав ее по руке, он сказал:

― Я рад, что вашим мужем, Анастасия, будет Хорн. Гилберт сделал разумный выбор. Желаю вам счастья.

― Благодарю вас, сэр.

Волнение Анастасии выдавали только руки. Она нервно переплетала пальцы, то и дело разглаживала перчатки и поправляла браслет.

― Я тоже рада за тебя, дорогая, теперь ты будешь иметь собственный дом, семью, вести хозяйство. Надеюсь, ваша жизнь с Виктором сложится так же удачно, как и наша с сэром Бьюкменом.

― Благодарю вас, мама.

― Да, да. Будь счастлива, Анастасия.

Виктор ходил по гостиной. Он переживал, не передумала ли Анастасия в последний момент, злился на Кристофера, раздражался на Роберта и сердился на отца за то, что те потешались над ним. Луиза тихо сидела в уголке, сочувствуя жениху.

― Может, пошлем за Анастасией? Они что-то задерживаются. Как ты думаешь, отец?

― Угомонись! Еще полчаса до венчания, священник только пошел переодеваться. А вот и невеста! Я же говорил, все будет прекрасно.

Наконец венчание в доме Хорна состоялось.

Гости выпили шампанского, поздравили молодых и пожелали счастья. Затем проводили до кареты.

Виктор немедленно усадил свою жену на колени и занялся самым приятным и восхитительным делом, теперь они могли целоваться сколько угодно.

Новоиспеченный муж заранее договорился с кучером, что тот доставит их в поместье отца только в сумерках.

К дому молодые подъехали затемно, в холле горело множество свечей, слуги поприветствовали будущую хозяйку.

Анастасия, зацелованная мужем, смущенная и немного пьяная от шампанского, была утомлена, клевала носом.

Где-то в голове шевельнулась мысль, что ей немного знакомы и лестница, и коридор, но она тут же, забыла об этом, ее муж не позволил пренебречь собой.

Утром, проснувшись раньше Виктора, Анастасия неслышно выскользнула из огромной кровати. Муж спал, уткнувшись лицом в подушку.

Эта сцена напомнила ей прошлогоднюю и мисси Хорн слегка покраснела. О, как же она была глупа!

Ей стало смешно над своими прошлыми фантазиями и выводами. Впрочем, надо признать, правду она ни от кого узнать не могла.

Анастасия присела возле туалетного столика. Волосы были взлохмачены, глаза сияли, и улыбка не уходила с лица.

Она не ожидала от себя такой пылкости и была немного смущена. Что скажет муж, когда проснется?

― Иди ко мне, красавица, ― позвал Виктор. ― Я уже соскучился по тебе.

Словно подслушал ее мысли.

Молодожены выбрались из спальни только к обеду. Виктор предусмотрительно отправил всех слуг отдыхать. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-то стал свидетелем разоблачения сэра Хорна.

― Виктор, мне этот коридор кажется знакомым, ― с удивлением сказала Анастасия.

― Мало ли коридоров похожих, ― пожал плечами муж. ― Поспешим на кухню, я голоден.

Высокие потолки были украшены лепниной, панели выше человеческого роста, отделанные красным деревом, увешаны картинами. Изображенные пейзажи выглядели светлыми пятнами на темной поверхности.