– Тебе что, не нравится здесь? – искренне удивился Митя, пытавшийся привить любимой тягу к дикому отдыху.

По идее, стараясь заполучить его в мужья, надо было покорно подстраиваться под его вкусы, хотя бы временно, но Маринка была уверена, что ее должны любить такой, какая она есть, и наступать на горло собственным интересам она не планировала, чтобы не нажить проблем в дальнейшем.

– Я хочу цивилизованной любви, – закапризничала она, отталкивая воодушевленного Диму. – Я не готова подставлять свои самые сладкие места комарам и прочей дряни. Увези меня отсюда, мы тут уже полдня торчим, я есть хочу!

– Я же взял бутерброды, а вечером сходим в ресторан, – Дима насупился. – Тут же так хорошо: ни души, птички поют…

– Не хочу бутерброды, что я – бомжиха? А твои птички не только поют, но и оставляют везде продукты своей жизнедеятельности! Достало, вези меня в город!

– Ладно, – судя по мрачному выражению лица, Дима был не в восторге от ее поведения. Он сердито встряхнул покрывало, на котором они лежали, резкими злыми движениями сложил его как попало и пошагал к машине. Довольная Маринка посеменила следом. Глядя в его спину, она решила, что, добившись своего, можно слегка погладить озверевшего кавалера по шерстке.

– Знаешь, а вообще-то мне здесь понравилось, – весело сообщила она, пытаясь по изменившемуся темпу движения Мити понять, как эта новость повлияла на его настроение.

– Может, останемся? – не оборачиваясь, мрачно поинтересовался он, продолжая двигаться в сторону машины.

– Не-а, – жизнерадостно хихикнула девушка, пытаясь догнать разозленного кавалера и сгладить конфликт. – Поехали ко мне, у меня для тебя сюрприз!

– Сюрприз? – недоверчиво переспросил он, пытаясь угадать, чем чревато это обещание. – Надеюсь, хороший?

– Надейся!

Кривая Диминого настроения неуклонно пошла вверх, Маринка всю дорогу до дома всячески поддерживала его в этом приятном ожидании, поэтому в двери ее квартиры они ввалились, обнявшись и настроившись на позитив. Как выяснилось буквально через минуту, позитив каждый из них понимал по-своему.

Дима, не ожидавший от подруги ничего экстраординарного, предполагал, что ему покажут нечто вроде праздничного стриптиза, поэтому, когда Маринка со словами «а вот и наш сюрприз» впихнула его в ближайшую комнату, он никак не планировал увидеть там величественную тетку, восседавшую за накрытым столом в ярко-бордовом костюме с хищной резиновой улыбкой на раскрашенном лице.

– Знакомьтесь, это моя мама – Элла Максимовна, а это Дима! – Маринка звонко, по-хозяйски чмокнула его в щеку, а Дима испуганно кивнул головой и попятился. Он никак не мог перестроиться, поэтому в ужасе представил, что стриптиз сейчас начнет показывать эта самая Элла Максимовна, сбросив свой бордовый прикид и сметя со стола салаты и бокалы. Он не был уверен, что сможет пережить это чудовищное зрелище.

– Димочка, что вы там топчетесь, – Элла Максимовна еще шире растянула свою будто наклеенную улыбку и сделала приглашающий жест рукой, – присаживайтесь, угощайтесь. Я так рада, что вы наконец-то нашли время к нам зайти. Я столько о вас слышала от Мариши! Думаю, вы тоже рады, что мы сможем пообщаться лично, правда?

Дима намек понял и согласно закивал, пребывая в некотором ступоре. Знакомство с мамой совершенно не входило в его планы, и вовсе не так мыслил он закончить сегодняшний вечер.

– Мариша, иди переоденься, – как по нотам вела свою партию мама, – а я покажу юноше, где у нас моют руки.

Лишив его возможности высказать подруге свою точку зрения по поводу сюрприза, Элла Максимовна поволокла покорного Митю в ванную, по дороге щебеча всякую дежурную чушь про слишком жаркое лето и магнитные бури. Дима вяло мычал в ответ, заранее соглашаясь со всем и злясь на себя за мягкотелость. Пока он мыл руки, мама бдительно руководила его действиями, услужливо подсказывая, где взять мыло и полотенце. Чувствуя себя лошадью, сдаваемой на колбасу, он поплелся обратно в гостиную, тоскливо разглядывая широкую спину навязчивой Эллы Максимовны.

Не дожидаясь, пока гость начнет адекватно реагировать на факт знакомства, она цапнула у него из-под носа тарелку и, щедро зачерпнув ложкой салат из ближайшей вазы, шмякнула на нее слипшийся ком, воткнув сверху для красоты лист петрушки.

Дима вежливо улыбнулся и с удовольствием начал наворачивать угощение. Конечно, некоторое чувство неудобства он испытывал, поскольку, во-первых, беседу надо было поддержать, а во-вторых, есть следовало медленнее, но нагулянный на природе аппетит заставлял его заглатывать ароматный салат со скоростью долго постившегося удава, и, чем поддерживать беседу с набитым ртом, лучше было продемонстрировать хозяйке, что он оценил ее кулинарные изыски.

– Люблю, когда мужчина много ест, – одобрила его поведение мама. – Это говорит о том, что он, во-первых, здоровый, во-вторых, может много работать. Знаете, так раньше на крестьянских дворах проверяли работников и женихов.

Очередная ложка салата застряла у Димы в горле.

– Мама, – хихикнула впорхнувшая в комнату Марина, переодевшаяся в сарафан, больше похожий на носовой платочек на двух тонких ниточках, – не пугай Митю, мы еще не готовы жениться.

– Никто и не говорит о женитьбе, я совершенно спокойно отношусь к гражданскому браку. Жить можно и у нас. Вот когда вы созреете для того, чтобы завести ребеночка, вот тогда уже я буду настаивать на походе в загс. Не бойтесь, Дима, я вполне современная женщина и прекрасно понимаю и принимаю веяния времени.

Он ощутил себя кабанчиком, которого гонят по узкому коридору прямо на вертел. Количество неприятных сюрпризов грозило перерасти в качество.

– Вы учитесь или работаете? – Элла Максимовна выжидательно сцепила полные пальцы и налегла арбузной грудью на стол.

– Он работает, – ответила за него Маринка.

– И где же?

Поскольку тихо закипавший кавалер продолжал молча жевать, прикидывая, как бы половчее поставить зарвавшихся баб на место, ответила ей опять Марина:

– В фирме у мамы. Он директор торгового филиала.

– Надеюсь, продуктового! – незатейливо сострила Элла Максимовна. – Как говорится, где работаем, то и имеем!

Дима подавил желание ответить на эту хамоватую шутку и холодно посмотрел на Марину. Она заволновалась. Кавалер безответственно спутал тщательно продуманную канву беседы. Поскольку сама она горела желанием оформить отношения, застолбив жениха, и страстно мечтала познакомиться с его родителями, чтобы заручиться их поддержкой на этом трудном пути, то прогнозировала его поведение, исходя из своих собственных интересов. В этой точке интересы молодых людей кардинально расходились. Дима занимал прямо противоположную позицию: жениться он не собирался и, соответственно, знакомиться с предполагаемой родней тоже. Марина ему нравилась, но не до такой степени, чтобы терпеть ее всю оставшуюся жизнь.

– И сколько же вы получаете? – Остановить маму могли только противотанковые укрепления вкупе с резиновым кляпом. У Димы на мгновение мелькнула мысль, что с кляпом Элла Максимовна выглядела бы более привлекательно, по крайней мере, она перестала бы фонтанировать своими матримониальными намеками.

На самом деле парень Элле Максимовне не так уж и понравился. Он не соответствовал ее представлениям об идеальном облике возможного зятя. Зять должен был быть кряжистым, крепким мужиком, уверенно стоящим на ногах и материально обеспеченным до такой степени, чтобы иметь возможность удовлетворять финансовые запросы не только жены, но и любимой тещи. Только такого парня могла полюбить Элла Максимовна и только такому могла доверить свою драгоценную Мариночку. Дима, на ее вкус, был слишком высоким, слишком худым и слишком самоуверенным. Последнее качество она определила опытным взглядом, сделав выжимку из его псевдоинтеллигентного поведения и угрюмого молчания. Никакой почтительности и благоговейного страха перед возможной тещей в нем не чувствовалось. Это было плохо и грозило возможными сложностями в дальнейшем. Единственное, что могло примирить ее с наличием в доме подобного зятя, – это упоминание о его более-менее стабильном материальном положении. Но это были лишь слова, парень мог просто хорохориться перед Мариной и запросто наврать про свое директорство в торговой фирме. Тем более что слишком молод он был для подобной должности.

– Нормально он получает, – Марина нахмурилась. Маму заносило уже совсем не туда. Они договаривались, что Элла Максимовна осторожно и ненавязчиво выяснит у Димы относительно планов похода в загс, а если таковых не будет, то мама должна подтолкнуть кавалера к этому судьбоносному решению. Марина отнеслась к затее довольно легкомысленно, положившись на опытную в житейских вопросах Эллу Максимовну. Теперь она жалела, что втянула мать в решение проблемы, поскольку мамина дипломатия была сродни грации слона, по недоразумению допущенного в посудную лавку. Судя по Митиному выражению лица, половина посуды была уже перебита, и Элла Максимовна уверенной поступью продвигалась к складским запасам.

– Мариша, почему ты все время вмешиваешься? – Элла Максимовна претендовала на первенство в общении с Димой, поскольку была твердо уверена, что от того, как она сейчас поставит себя с ним, будет зависеть ее дальнейшее финансовое благополучие. Зять сразу должен знать, кто в семье главный. Даже если он и не станет зятем, подстраховаться не мешало.

Марина мучительно раздумывала, как отвлечь маму от охоты на жениха, параллельно не забывая прижиматься к Мите теплым бедром. Пока он благосклонно относился к ее телодвижениям, можно было надеяться, что еще не все потеряно. В любом случае, сегодняшнее знакомство Мити с мамой не только не приблизило ее к основной цели, но и, похоже, отбросило назад.

«Столько усилий – и все впустую! – раздраженно размышляла Марина, понимая, что в ближайшие пару месяцев Дима будет вздрагивать при любом намеке на документальную стабилизацию их отношений. – Это мама все испортила!»

Найдя стрелочника, она слегка успокоилась, но настроение было испорчено. Такие женихи, как Дима, на дороге не валялись. Более того, одинокие дальновидные девушки вычисляли их даже в том случае, если не желавшие портить паспорт штампом состоятельные кавалеры прятались за каменной стеной собственного особнячка или за надежной спиной бдительной секретарши. Секретарши, равно как и монолитные стены, падали под натиском истосковавшихся по семейному уюту юных дев. Диму надо было брать тепленьким, пока он не пресытился ее прелестями и не начал стрелять глазами по сторонам в поиске свежей дичи.

Элла Максимовна, не догадывавшаяся, что любимое чадо уже мысленно нарядило ее в ярко-оранжевую безрукавку стрелочницы, опутывала Диму сетями безыскусной лести и с чисто деревенской хитростью строила свой допрос, недооценив противника.

– А вы со своей жилплощадью или как? Вы, Димочка, не подумайте, что я с корыстью интересуюсь, для меня это не столь важно, места у нас на всех хватит: и на вас с Маришкой, и на ваших детей, но мне просто интересно.

– И с чем связан ваш интерес? – желчно парировал Дима, уже утоливший первый голод и переставший чувствовать легкую благодарность к приставучей хозяйке за кусок хлеба. Ее нахальные расспросы уже с лихвой компенсировали первоначальный порыв гостеприимства.

Не ожидавшая такого откровенного неуважения к себе, Элла Максимовна смешалась. Но сбить ее с толку было не так-то просто:

– Меня интересует, насколько вы самостоятельны? Сейчас молодые люди привыкли, знаете ли, тянуть все соки из родителей. Многие в вашем возрасте продолжают считать, что папа с мамой должны их обеспечивать до самой старости. Кроме того, вы мне очень симпатичны, поэтому, если вдруг у вас с Мариночкой ничего не получится, я должна знать, что вам есть куда уйти. Не на улицу же вас выгонять!

Придуманное на скорую руку объяснение не выдерживало никакой критики, чем Дима не преминул мстительно воспользоваться, отодвинувшись от теплой Марины, сбивавшей его воинственный настрой. Ему чрезвычайно хотелось поставить на место эту самоуверенную тетку, явно считавшую его недалеким юнцом, которого можно распять как лягушонка, чтобы досконально изучить его примитивный внутренний мир.

– А что, вы уже успели выделить мне койко-место на сегодня? Премного благодарен за заботу, но если я и уйду отсюда, то совсем не на вокзал, так что не переживайте.

Сбитая с толку Элла Максимовна помолчала и глупо переспросила:

– Так у вас есть квартира?

Парень крутился как ужаленный, пытаясь уйти от ответа. Она вдруг заподозрила, что ее неумная дочь нарвалась на брачного афериста, который навешал ей лапши про свою финансовую самодостаточность, а на самом деле спит и видит, как бы прописаться на их жилплощадь, чтобы потом начать ее делить, злорадно похохатывая над обманутой в лучших чувствах Мариной.

– И кстати, где вы прописаны? – победоносно дрогнула она мощным подбородком, считая, что загнала жиголо в угол.