Мара Уайт - Доставка

Эта часть поглотила мои слова. Мои эмоции и мысли повсюду.

─ Вот это да! ─ все что я смогла сказать. Столько всего должно быть происходит в голове этого мальчика.

─ Мы красили или точнее добавляли акриловые краски в его палитру и пускали слюни. Мози в одиночку сделал все ─ весь дизайн.

У меня пропали слова. Они покинули мой рот, пробежались вниз по моей груди, рассыпались на полу и просочились в трещины под дверью.

В свое время я видела несколько довольно внушительных росписей стен. Я бы не назвала себя экспертом, но я также достаточно хорошо разбираюсь в искусстве Чикано, и в гибридах, создаваемых смешиванием галерейного качества и искусства уличного стиля. Я хорошо знаю свои фрески и картины, ладно? Мы выполняем, по крайней мере, одну в неделю, с тех пор как я начала здесь работать. Эта отличается от всего, что я когда-либо видела. Она пугающая, пленяющая и красивая. Как и мое любопытство к этому новому «члену команды», мистеру Мози Крузу.         

─ Святое дерьмо, Дженнифер! Я не знаю, что сказать. Я так понимаю он мексиканец?

─ Ну, я спросила его, и он сказал, что вырос здесь. Он родился в Мехико, но он мало что помнит о том времени. Я спросила его, учился ли он где-нибудь этому. А он только рассмеялся и покачал головой. Он, должно быть, полностью самоучка.

─ Ты не сделала фотографии, пока он работал? Возможно, под это мы могли бы получить какой-нибудь грант. Это потенциально может вдохнуть новую жизнь  в некоторые проекты развития, которые мы передвинули на задний план. 

─ Я могу сделать это завтра. Это все что мы смогли сделать за сегодня. Он добавил все эти краски в последние пятнадцать минут. С ума сойти, как он быстро работает.

─ Это если он вернется. ─ Я смогла услышать разочарование в своем собственном голосе, и теперь я не уверена связанно это с моими личными причинами, или же, потому что я просто поняла, каким по-настоящему ценным он является. Я постаралась успокоить свое волнение и напомнить себе, что я здесь, чтобы помочь ему, а не для чего-нибудь еще. Ему не нужно быть использованным. 

─ Он сказал, что вернется. У меня есть чувство, что он человек слова. Послушай, Лана, это только догадка и я не стала спрашивать у него.

─ Да, конечно. Что именно?

─ Думаю, он, возможно… ты слышала о группе называющей себя  Dibujeros? (художники с испанского)

─ Звучит смутно знакомо, это банда?

─ Не совсем. Это что-то вроде группы подпольных уличных художников. Их личности совершенно секретны, как и большинство их проектов. Его скорость и талант зародили во мне эту мысль. Чтобы стать членом команды, ты должен быть исключительно квалифицирован, как и быстр  в исполнении. Я упомянула об этом мимоходом, но он не показался мне взволнованным.

─ Как ты узнала об этом? Они разыскиваются за преступную деятельность или существуют ордера на их арест?

─ Уверенна, что так и есть. Их действия глубоко политического характера, так что, места их проектов ─ это ключи. Общественный вандализм создает им проблемы. Они не раскрашивают заброшенные станции метро, эти ребята рисуют на федеральных зданиях, университетах, больницах – везде, где можно привлечь внимание средств массовой информации. Они радикалы, но они делают достаточно крутые вещи. Ты должна поискать их, если у тебя появится такой шанс.

─ Хорошо, я проверю это. Спасибо, ─ Дженнифер посмотрела на меня, словно хотела сказать что-то еще, но она пожала плечами и затем уставилась в пол. 

─ Мне нужно бежать, но ты не стесняйся, оставайся и любуйся так долго, как тебе этого хочется. Просто удостоверься, что дверь закрыта, когда будешь уходить. Я не хочу связываться с еще одной потерей запасов, с которой мы столкнулись прошлым летом.

В прошлом году мы никогда не запирали отдельные классы, до тех пор, пока мы не столкнулись с кражей внутри нашей организации, которая лишила нас всех летних запасов художественных принадлежностей. Это была сложная ситуация, так как большинство наших младших сотрудников выпускники программы Pathways.

─ Я закрою. Возможно, я сделаю несколько фотографий эскиза. Картина и вправду потрясающая.

После того как ушла Дженнифер и я сделала несколько фотографий гигантского черепа на свой  iPhone, я села за стол Дженнифер и достала свою записку. Может быть, это отказ об участии в программе. Возможно, признание в любви и неуместное влечение является взаимным. Я его социальный работник. Я его социальный работник. Я его социальный работник.

Я должна помочь ему исцелиться, научиться преуспевать и стать  приспособленным взрослым, полезным членом общества. А не воспользоваться им. Не делать ему тайный минет под моим столом. Я быстро раскрыла записку.

Он написал краткую биографию, по-видимому, отвечая на вопросы, по которым мы должны были пробежаться этим утром.  

Уважаемая Лана.

Меня зовут Мойзес Роблес де ла Круз. Мне восемнадцать лет. В апреле мне исполнится девятнадцать, и я не знаю, позволите ли вы мне остаться в программе после этого. Я приехал в США, когда мне было шесть лет,  с матерью и маленькой сестрой. В дороге мы потеряли мою сестренку. Мы приехали, чтобы найти моего отца, но мы так и не нашли его. Моя мама попала в большие неприятности с финансами и наркотиками, и в конечном итоге занялась проституцией. Я воспитывался в приемных семьях. Против меня дважды начинали расследования из-за отсутствия гражданства. Оба раза я сбежал, чтобы остаться в штатах. Я не закончил старшую школу, но у меня никогда не было проблем с образованием, так что я знаю, что смогу сдать экзамен по программе средней школы и получить аттестат. Когда меня арестовали за попытку ограбления, я признал вину, потому что был виновен. Я был в отчаянии и не мог найти работу. Я готов исправить свои ошибки. Я хочу закончить школу и получить гражданство. Обещаю не тратить ваше время.  

Лана, спасибо вам за эту возможность и увидимся завтра. Я принесу картину для вашего кабинета в пятницу (до того как вы начнете пить).

Мози.

Он назвал меня Ланой. Не Док. Не Финч. Он обратился ко мне по имени. Я хотела услышать, как он его произносит (и тянет мои волосы, пока делает это). Я такая извращенка.  Не могу остановиться.  Все кончится тем, что я получу ограничительный судебный приказ. (Пожалуйста, пусть он будет тем, кто ограничит меня.)

Мози Круз прибыл в Pathways, прежде чем мы открыли двери. Я вижу его стоящим возле недавно установленной стеклянной двери пожарной безопасности. Здание  Pathways с прошлого года является полностью переделанным зданием начальной школы. Хотя мы не так много переделали за исключением замены миниатюрных унитазов и раковин в ванных комнатах под размеры взрослого человека. Джени и я хихикали несколько месяцев до того, как их заменили, корячась на корточках так, что наши колени были выше бедер. Компрометирующая позиция ─ присесть на мячик, чтобы пописать пять раз в день. 

Я машу Мози через дверь и указываю на часы, пытаясь сообщить ему, что мы не откроем двери до восьми часов. Он кивает мне головой, признавая мое присутствие, но он, кажется, сконцентрирован и поглощён тем, что играет в его наушниках.   

Я пожимаю плечами, хватаю свою кружку с кофе и иду к себе в кабинет. Меня раньше никогда не влекло к участникам проекта. Большинство из них для меня слишком испорчены. Не то чтобы я не могла справиться со шрамами, оставленными в их жизнях, у всех они есть, и даже у меня есть парочка таких. Но я предпочитаю не иметь их в моей постели. Я хочу здоровые отношения. Не для чего другого у меня нет времени. То, что я делаю, слишком важно для меня, чтобы делать такую глупую ошибку. Я могу оценить все в Мози, его внешний вид, его талант – абсолютно все. Я могу оценить и уйти.          

Расписавшись у стойки регистрации, он идет прямо в мой кабинет. Его голова проскальзывает в двери офиса в тот момент, когда я слышу, как Джени говорит: «Пожалуйста, присядь здесь». Она знает, что я не люблю неожиданных посетителей.

Он заходит в кабинет, невзирая на ее предупреждение и закрывает дверь. Кажется, что он полон решимости встретиться со мной, чем соблюдать правила компании. Не хороший знак. Мне придется выкинуть его из программы, если он окажется постоянным нарушителем правил.

─ Ты можешь присесть, ─ говорю я прочистив горло. ─ Обычно, чтобы встретиться со мной, ты должен записаться. Дверь должна оставаться открытой. Это стандартная процедура.

Прогулочным шагом он подходит к моему столу и вытягивает стул. Он кивает головой и взгляд его не покидает меня. У него темно серые глаза. Могу поклясться, глаза у него подведены, но я не хочу присматриваться слишком близко, чтобы подтвердить это.

Он слегка наклоняется вперед, словно настаивая на том, чтобы я села первой. Я возвращаю ему это жест, пытаясь сохранить хоть какой-то контроль. Он расплывается в улыбке и наклоняется вперед, снова настаивая. Я вытираю пот со лба тыльной стороной ладони. В этот момент мы как неуклюжие американцы на их первой бизнес встрече с японцами, отвечая на все неизвестное неуверенным приветственным поклоном. 

─ Сядь! ─ говорю я слишком громко, с силой нарушая наше взаимное очарование.

Мы одновременно садимся. Мози уверенно шлепается на стул, с расслабленным выражением на лице. Я подворачиваю юбку как потная, нервозная секретарша, словно мы поменялись ролями и он здесь, чтобы провести со мной собеседование.

─ Я пришел подписать бумаги. Я хочу остаться.

─ Ты можешь это сделать. С этим порядок. Но ты всегда должен придерживаться правил. Это единственная возможность, чтобы эта программа работала. И это единственная возможность для тебя остаться в ней.  ─ добавляю я. Я делаю ударение на том, на сколько для него важна эта процедура. Без этого мы разбежимся.     

Он снова кивает и немного оттягивает шапочку на затылок, используя обе руки. Кольца. Они мерцают и подмигивают мне на его теплой коричневатой коже. Он опускает одну руку и потирает подбородок, массируя кожу большим и указательным пальцем. Он наклоняется вперед и его ноги раскрываются в виде широкой буквы V, а локти располагаются на коленях.

─ Понял, ─ говорит он и облизывает языком свои белые зубы.

Я чувствую его язык во всех местах, где не должна его чувствовать. Я чувствую этот проклятый язык на всем пути к моим ногам. Я хочу облизнуть эти зубы.

─ Вы видели эскиз картины, которую мы рисовали вчера? ─ его глаза загораются и светятся при упоминании об этом.

─ Боже мой, она великолепна! Бесспорно. Лучшая работа, которую я когда-либо видела. ─ я не хочу быть такой прямолинейной, но мне сложно остановить поток слов. Его талант заслуживает восхищения. ─ Я серьезно. Даже эскиз сам по себе можно повесить в галерею.

Он улыбается моему комментарию и выглядит очаровательно робким. Он ничего не добавляет. Только улыбка и молчание. И он смотрит на меня так, как мужчина смотрит на женщину. Не так как несовершеннолетний преступник смотрит на назначенного судом социального работника. От его взгляда мне хочется краснеть. Но я слишком опытна для этого. Я не буду соблазнена и отодвинута от своей миссии. 

─ Ты всегда был художником? Ты хорошо натренирован или у тебя природный талант?

─ Я всегда рисовал. Это помогало мне не сойти с ума, когда остальное дерьмо не помогало. Его упоминание о прошлом резко возвращает меня в настоящее. У меня здесь есть над чем поработать и я действительно хочу, чтобы он добился успеха. Я должна дать ему знания и уверенность, которыми он сможет воспользоваться в обществе, когда покинет это место. Я знаю, что хороша в этом. Он нуждается в моей помощи, и я более чем готова помочь ему через все это пройти. Несмотря на его внешность, есть границы, которые я бы никогда не переступила. Я должна найти себе друга по сексу, чтобы свести на нет все это сексуальное напряжение.

─ Я получила твою записку, так что я сама заполнила анкету. Все что мне нужно, это твоя подпись. ─ я роюсь в столе и затем протягиваю ему папку.

Он крутит ручку в руке, прежде чем ставит подпись. Он показушник, этот парень постоянно пытается произвести впечатление. Его подпись стилизована и он ставит крест после Роблес вместо того, чтобы написать «Круз».

─ Это твоя настоящая подпись?

─ Да, мэм, боюсь, что так.

Ой, значит, сегодня он отвечает на мои вопросы. Когда появляется возможность …

─ У тебя есть какая-нибудь система поддержки? Члены семьи, с которыми ты поддерживаешь связь?

─ У меня есть друзья. Я не знаю где в данный момент моя мама. Знаю, что у меня есть родственники в Мехико, но я не поддерживаю с ними связь.