– Только если мы подкрепим просьбу деньгами.

– Это мы можем себе позволить.

– Я позвоню ей завтра и узнаю, что можно сделать. – Она устроилась поудобнее, подложив курку под голову. – Я подремлю немного. Разбуди, если тебе нужно будет отдохнуть.

– Спи, Клэр. Я поведу.

Она задремала под монотонный рокот радио и тихий голос Майка, который звонил Джеку, и ткань куртки шуршала у нее под щекой.

Она хотела быть главной в списке задач Майка. Она хотела, чтобы хоть раз она для кого-то была самой важной. Она зажмурилась, пытаясь избавиться от этого чувства жалости к себе. Наверное, все дело в усталости.

Как только ей удалось удобно устроиться, Майк погладил ее по щеке.

– Почти приехали. Ты поспала?

– Немного. Ты, наверное, еле держишься от усталости.

– Ничего, кофе помог.

Он остановил машину за домом, и Клэр прижала ладонь к окну.

– Мы уехали отсюда полсуток назад, а у меня такое чувство, что прошла целая жизнь.

– Жизнь Хамида.

Небо расчистилось, и солнце было готово рассыпать искры света по заснеженным деревьям.

Она плелась по тропинке за Майком. Что же теперь? Слишком рано, чтобы кому-то звонить. Майк уже позвонил Джеку и поставил его в известность насчет Хамида и его последних слов, и разрыв между ней и Майком стал больше.

Она хотела только свернуться поудобнее и согреться, изнутри и снаружи.

В доме Майк разжег камин.

– Пусть дом прогреется.

– Побыстрее бы.

– Ты голодна?

– Мне кусок в горло не полезет. – Она прикрыла глаза рукой. – Не могу не думать, что, если бы мы не вызвали его на встречу, он был бы жив.

– Вряд ли. – Майк взял ее за плечи. – Его назначили козлом отпущения еще задолго до того, как ты на него вышла. Пожалуй, они даже не знали, что мы собираемся встретиться.

– Может, ты и прав, но все равно тяжело на душе.

Хамид был ее протеже. В каком-то смысле он помог ей справиться после того, как Шейн распрощался с жизнью таким чудовищным образом. Даже сейчас, узнав, что он не сказал ей всю правду, она оплакивала его смерть.

– У тебя синяки под глазами. Тебе нужно выспаться. – Майк отпустил ее плечи.

Он был нужен ей, но она давно никого не соблазняла, да и вряд ли она сейчас так уж привлекательна с кругами под глазами.

– Сначала приму ванну, я так продрогла. – И это была не ложь.

– Хорошо. – Он показал на кухню. – Хочешь, я пока приготовлю тебе чаю?

– Это было бы здорово.

Они прошли мимо друг друга, она в ванную, а он в кухню.

В ванной она открыла воду, но, к сожалению, те, кто обустраивал убежище, не позаботились о запасе ароматических свечей и пены для ванн.

Она сбросила одежду так, будто это были последние пять лет ее целомудренной, в память о покойном муже, жизни, для которого она никогда не была на первом месте.

Над ванной клубами поднимался пар. Она осторожно шагнула в воду и опустилась, погружаясь в ее теплые объятия.

Она вытянула ноги, чуть согнув колени, коснулась пальцами дальнего конца ванны, погрузилась по шею в ласковую воду и плеснула две пригоршни на бедра.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она уже давно не соблазняла мужчин.

– Я в ванне.

– Греешься? Я приготовил тебе чай.

– Такое ощущение, что я сейчас растаю. – Она закрыла кран пальцами ноги. – Неси свой чай.

Он открыл дверь и замер, когда встретился с ней глазами.

– Извини. Я думал, у тебя задернута занавеска.

– У меня был приступ клаустрофобии.

– Понятно. – Стараясь не опускать глаз, Майк прошел в ванную с чашкой чаю. – Предупреди меня, если я направлюсь прямо на унитаз или еще что-нибудь, чтоб я не упал.

– Осталось несколько шагов. Тут не так уж много опасностей. – Она села в ванне и протянула обе руки, собираясь принять чай.

Майк ударился пальцами босой ноги о ванну и скорчился от боли, но не уронил чашку.

– Взяла?

Она обхватила чашку ладонью, коснувшись Майка кончиками пальцев.

– Спасибо. У меня есть еще маленькая просьба.

– Валяй. – Он попятился назад, все так же не глядя на нее.

– Принеси мне, пожалуйста, твою футболку, в которой я спала прошлой ночью.

– Сейчас. – По пути он врезался в дверной косяк, а потом крикнул: – Эта футболка на тебе смотрится лучше, чем на мне!

Клэр поставила чашку на край ванны и опустилась в воду до подбородка. Она подготовила почву, но Майк оказался слишком джентльменом, чтобы смотреть на ее грудь. Она опустила глаза. Да, по крайней мере, грудь у нее никуда не делась.

Майк опять постучал.

– Вот футболка. Я повешу ее на дверную ручку.

Белая футболка качнулась на ручке, и Майк плотно закрыл дверь. Клэр кисло скривилась. Ее хитрость не сработала.

Она вынула пробку, сдернула с крючка полотенце и вытерлась, поеживаясь. Пора разогреться по-настоящему.

Она натянула футболку Майка, распустила волосы, мокрые на затылке. Распушив волосы, она наклонилась к зеркалу и коснулась лица, на котором еще оставался вчерашний макияж.

Если она заново накрасится, это будет глупо, но ей уже не двадцать лет, чтобы полагаться на одну только природную красоту, не прибегая к помощи косметики, особенно после прошедшей ночи.

Одернув футболку, она появилась на сцене.

Майк поднял взгляд от телефона, и что-то блеснуло в его темных глазах, что-то хищное. Кошачья походка молодой женщины чуть не сбилась с ритма, когда ее охватило внезапное волнение.

Но хищницей здесь была она, и она расправила плечи и продолжала идти к диванчику у камина. Дойдя до него, она пощупала край синего пледа.

– Я подумал, раз ты в одной футболке, тебе не помешает что-нибудь теплое.

– Спасибо, но от огня и так тепло. – Она опустилась на диван и протянула ладони к языкам пламени, плясавшим в камине. Если она закутается в плед, вряд ли это добавит ей привлекательности.

– Могу подвинуть поближе. – Он подошел сзади и придвинул маленький диванчик к камину.

Она повернулась и пощупала его бицепсы.

– Да ты настоящий богатырь.

– Что ты делаешь, Клэр? – Он выпрямился и сложил руки на груди.

Ее щеки вспыхнули, как огонь. Какая же она все-таки дура. Если мужчина никогда не был женат, это еще не значит, что он не имеет опыта в отношениях с женщинами и не способен понять, что она пытается сделать. С такой-то внешностью и манерами он, наверное, привык к тому, что женщины по всему земному шару пытаются его соблазнить, только отбивайся. Причем женщины поопытнее в этом деле, чем она.

– Я думала… – Она прикусила губу и решила не врать. Слезы стояли в ее глазах, ей было стыдно своего жалкого поведения. – Я просто не хотела уйти на второй план из-за «Бури», хотя я знаю, что там мне самое место.

Напряженное выражение лица Майка сменилось улыбкой, и он перелез через спинку диванчика, как будто ему не терпелось сесть рядом с ней.

– Что ты говоришь? Ты для меня сейчас номер один. Ты не на втором плане, и там совсем не твое место.

Она сплела руки и опустила голову, разглядывая ногти.

– Как только я рассказала тебе про Калибана, у тебя в глазах появился этот блеск возбуждения и предвосхищения, как будто ты наконец-то нашел ясную цель во всей этой паутине.

– Неужели меня настолько легко читать? – Он накрыл своей большой ладонью ее руки. – Я настолько жалок?

– Жалок? Ты? Да ведь это я собиралась тебя соблазнить, чтобы ты снова заинтересовался мной.

– Правда? Ты меня соблазняла?

Она фыркнула:

– Вот что по-настоящему жалко – ты даже не понял, что это соблазнение.

– Мне не приходило в голову, что прекрасная вдова, явно не освободившаяся от своего покойного мужа, станет меня соблазнять.

– Так вот как ты обо мне думаешь? – Она наклонила голову и вгляделась в его лицо. – Не освободилась от Шейна?

– Ты провела почти пять лет, ступая по лезвию бритвы и пытаясь найти его убийцу. Как бы ты сказала иначе?

– Я только хочу для него справедливости.

– И справедливости для твоей матери.

Она дернулась:

– Разумеется.

– А для себя? – Он нарисовал круг на ее спине. – Для самой Клэр?

– Мне… мне не нужна справедливость.

– Может, не справедливость, но передышка от всего этого. Клэр, ты сама должна поставить себя на первое место.

– Я ставлю на первое место Итана. – Ее напряженные мышцы были готовы лопнуть. Она не хотела этого разговора с Майком. Он видел слишком много.

– Я знаю. – Его рука добралась до затылка Клэр, и пальцы стали массировать ее напряженную шею. – Не считая твоего ребенка, ты должна начать ставить себя на первое место, потому что никто этого до сих пор не делал.

Правда, когда ее вслух произнес кто-то другой, произвела на нее такое впечатление, как будто ее ударили под дых, и она сложилась пополам.

– Ш-Шейн…

– Шейн оставил тебя ради возможности сделать репортаж из опасной части мира, прекрасно зная, что американское правительство не ведет переговоров с террористами. Он сам вошел в западню, ослепленный мечтой о Пулитцеровской премии.

– Почему ты так говоришь? Ты совсем как мой отчим.

– Прости господи, но Коррел тут был прав.

Она вскочила с дивана, но Майк мгновенно оказался рядом с ней и схватил ее за талию.

– Дай себе шанс, Клэр. Дай себе шанс на жизнь… на любовь.

Ее мышцы напряглись, как будто она пыталась удержать свой мир и не дать ему разбиться, и тогда Майк прижал ее к своей груди. Он склонил голову и крепко поцеловал ее в губы, которые раскрылись под его напором, и его язык проник в ее рот.

Она хотела оттолкнуть его, отвергнуть все, что он сказал о ней и о Шейне, – отвергнуть правду. Но вместо этого крепко прижала руки к его спине.

Он оборвал поцелуй, который обжег ее губы, и отпустил. Она пошатнулась, и он поймал ее руку. В его темных глазах зажегся прежний хищный огонек, и он проговорил:

– Скажи только слово, женщина, скажи только одно слово – «нет».

Ее грудь вздымалась с каждым яростным вздохом, и ноги едва держали ее, не давая упасть от невероятного возбуждения. Не отрывая глаз от Майка, она высвободилась и оттолкнула его руку.

Его сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди. Черты его лица стали жесткими. Он поднял обе руки вверх и отступил на шаг назад.

Она облизнула нижнюю губу, потом взялась за футболку и стала тянуть ее вверх дюйм за дюймом, глядя, как в его глазах вновь зажигается пламя.

После ванны она не надела белья, и, когда ее футболка поднялась до талии, взгляд Майка опустился, опаляя ее. Сгорая от желания, она сбросила футболку на пол, оставшись перед ним обнаженной.

Он положил руку ей на затылок, и его пальцы запутались в ее волосах. В поцелуе она пятилась, пока не коснулась дивана.

Поленья потрескивали, разбрасывая искры, бросая отблески на их тела. Глубокий, страстный поцелуй разжег в Клэр такое жгучее желание, какого она никогда еще не испытывала. Ее тело словно запылало под его горячими ласками.

– Я хочу тебя, Клэр. Я хотел тебя с той самой минуты, когда увидел, как ты стоишь на балконе, словно Снежная королева. – Он вошел в нее. – Ты веришь мне?

Какая разница, правда ли это? Сейчас он целовал ее и вздрагивал, когда она проводила ногтями по его спине. Она видела в его глазах, что в эти минуты желанна и любима. А этого ей было достаточно. Надо жить настоящим, а не прошлым.

Но он, заполнив ее собой, снова спросил:

– Ты веришь мне, Снежная королева?

С закрытыми глазами она прошептала:

– Да. Да, я верю…


Потом, когда она пробудилась от сна, с непреодолимой силой охватившего ее, утомленная его бешеной страстью, комнату наполняли сумерки, похожие на серый туман в ее голове. Она не могла представить себе, сколько прошло времени и вообще какой сейчас день. Черт, она едва могла вспомнить собственное имя после прошлой ночи, нет, утра любви.

Дыхание Майка согревало ее затылок, и она почувствовала, что в нем снова просыпается желание. Ах, она была готова просыпаться так всю оставшуюся жизнь.

Майк поцеловал ее ухо:

– Ты выспалась?

– По-моему, да. – Она зевнула. – Интересно, который час?

Он взглянул на часы и ответил:

– Без четверти пять.

– Вечера?

– Конечно, ты же не думаешь, что мы проспали целые сутки.

– Я потеряла всякое ощущение времени. – Она перевернулась на спину. – Как ты думаешь, есть ли какие-то новости о Хамиде?

Она решила быть той, кто вернет их в жестокую реальность. Она не хотела, чтобы он думал, будто она в самом деле поверила, что остается его приоритетом перед лицом разворачивающихся перед ними зловещих событий.

– Не уверен. – Он потянулся за телефоном и нахмурил лоб. – Мне пришло около десяти текстовых и голосовых сообщений за последние полчаса.

– Что? – Чувственная истома, пропитавшая ее тело, испарилась, и она резко села. – От кого?

Прежде чем Майк успел ответить, комната вокруг них взорвалась.