Дженнифер Арментроут - Доверься мне

— Должно быть уже за полночь.

Я ухмыльнулся. — Всё равно ещё рано.

— Может для тебя.

— Ты уверенна, — я был готов применить тяжелую артиллерию. — У меня есть печеньки.

— Печеньки. — Она приподняла брови.

— Да, и я их сам испёк. Я довольно хороший пекарь.

— Ты печёшь печеньки?

Она произнесла это так, как будто я только что признался, что готовлю у себя на кухне самодельную бомбу. — Я много чего пеку, и уверен, ты умираешь от желания попробовать все это. Но сегодня, у нас печеньки с шоколадом и грецким орехом. Они обалденные, и раз я так говорю, то это правда.

У неё снова дернулись губы. — Как бы это прекрасно не звучало, я скажу нет.

— Тогда может позже?

— Может быть. — Она сделала шаг назад, подходя к двери. — Приятно было снова тебя увидеть, Кэмерон.

— Кэм, — поправил я. — И посмотри, мы не сбили друг друга. Меняем стереотип.

— Это хорошо. — Она сделала глубокий вдох. — Тебе стоит вернуть Рафаэля до того, как он сделает свои дела тебе в руку.

— Это стоило бы того.

На её лице появилось замешательство. — Почему?

Ясен пень объяснять я не собирался. — Если передумаешь, я не буду спать ещё какое-то время.

— Не передумаю. Спокойной ночи, Кэм.

Ауч. Черт. Пироженка только что продинамила меня. По какой-то причине это вызвало у меня улыбку. Может потому, что я не помню, когда последний раз девчонка прямым текстом посылала меня подальше. Интересно. Я думал, что я был с ней невероятно очарователен.

Я сделал шаг назад, когда Рафаэль высунул голову из панциря. — Увидимся завтра.

— Завтра?

— Пара по астрономии? Или ты снова прогуляешь?

— Нет, — она вздохнула, краснея, и я не смог не представить себе как низко опускается этот румянец. Вероятность узнать это таяла на глазах. — Я приду.

— Отлично. — Я заставил себя отступить назад, потому что был уверен, что могу стаять тут часами, просто общаясь с ней. — Спокойной ночи, Эвери.

Пироженка нырнула за дверь, словно Рафаэль собирался написать ей на голову. Я усмехнулся, когда услышал, как щелкнул замок. Не знаю, как долго я там стоял, пока Рафаэль не стал дергать лапами, смотря на закрытую дверь.

— Чем ты тут занимаешься, Кэм?

Я обернулся на голос Стеф. Она стояла в дверном проеме, прислонив голову к косяку, улыбаясь и в полной готовности. В отличие от девушки, с другой стороны двери, перед которой я стоял.

— Не знаю, — ответил я, возвращаясь к себе в квартиру. По правде не имея ни малейшего представления.

Никогда не был жаворонком, но сегодня вскочил ни свет ни заря, поспав всего пару часов. Пока Олли хропел на диване, уткнувшись мордой в подушку и свесив руку на пол, я сварил четыре яйца, съел их, и прихватил пару печенюх в дорогу.

Олли даже не пошевелился, когда я захлопнул за собой дверь.

Я приехал к кампусу очень рано, наверное, впервые за всю жизнь, и направился в корпус Роберта Бёрда. Когда вошел в кабинет астрономии сразу начал сканировать взглядом помещение.

«Был бы я Пироженкой, куда бы я сел? Скорее всего, на задний ряд.»

Я отыскал знакомую голову, склоненную на бок. В полутемной аудитории ее волосы казались не такими рыжими, как при солнечном свете. Почему, я вообще заметил это и, никого не замечая, пошел прямо к ней, не понимаю.

В средней школе, я влюбился в одноклассницу. Она была очень похожа на Пироженку — миниатюрная, молчаливая, нервная, как одна из тех, вечно трясущихся, собачек. Но, когда она улыбалась, это был экстаз. Она никогда не обращала на меня внимания, но я как дурак, каждый день с нетерпением ждал с ней встречи. В старших классах выяснилось, что ей нравились девочки, а не мальчики, это, скорее всего, и было причинной, почему она абсолютно не интересовалась мной.

Я взял сумку за ремешок. Признаю, будет чертовски жаль, если Пироженка тоже из этих.

Я добрался до Эвери, а она меня даже не заметила. Вся съеженная, она сидела и правой рукой играла с браслетом на левой руке. Она смотрела в никуда, по выражению ее лица было видно, что она находилась где-то в другом месте.

Пироженка когда-нибудь расслабляется? Похоже, что нет.

Я мельком глянул на первые ряды, где сидели пара знакомых мне человек. Вот где я должен быть. Но вместо этого, я посмотрел вниз на сидения. Пироженка все еще меня не заметила.

— Доброе утро, милая, — сказал я, прежде чем сесть.

Она дёрнулась, как испуганная кошка, крутясь на сидении. Открыла рот, увидев меня. Она промолчала, а я уселся рядом с ней.

— Ты сегодня какая-то взъерошенная, — заметил я.

— Спасибо. — Сказала она, поджав губы.

— Не за что. Рад, что на этот раз ты не опоздала. — Я сполз по сидушке, закидывая ноги на сиденье впереди. — Хотя, мне не хватает наших столкновений. Очень даже весело.

— Вообще не весело. — Она начала рыться в сумке, доставая тетрадь. Не помню, когда в последний раз покупал тетрадь для занятий. Они у меня многоразовые. — Это было неловко.

— Так не должно быть.

— Легко тебе говорить. Тебя сбили, а я была той, кто на тебя налетел.

Я уж хотел было засмеяться, но в голове начали появляться всякие пошлости, пришлось сесть поудобнее. Я мог обыграть этот комментарий с разных сторон. Столько колкостей крутилось на языке. Некоторые и стриптизершу бы в краску вогнали, но одного взгляда на Пироженку хватило, чтобы понять, что отвечать лучше не надо.

Она была красная, как обложка тетрадки, на которую она уставилась. Блин… ей было так неловко — умилительно неловко. Интересно, не на дому ли она обучалась в старшей школе.

Пока она так мило и занимательно сгорала от стыда, я думал, чем бы разрядить обстановку. — Кстати, Рафаэль чувствует себя прекрасно.

Небольшая улыбка появилась на ее прекрасных губах. — Рада слышать. Он тебя описал?

— Нет, но почти. Принес тебе кое-что.

— Черепашью мочу?

Я засмеялся, очарованный её сообразительностью, вытащил конспекты и обнаружил печеньки, которые захватил с собой. — Прости, что не оправдал твоих ожиданий, но нет. Это конспекты. Я знаю, тебе они пригодятся, ты же пропустила лекцию в понедельник. Вот, выпросил у профессора.

— Спасибо. Ты такой заботливый.

— Ну, приготовься. На этой неделе я очень заботливый. Принес тебе еще кое-что.

Она начала жевать ручку, а я вытащил салфетку. — Печенька тебе. Печенька мне.

Медленно опустив ручку, она покачала головой. — Не стоило беспокоиться.

Я же не кольцо ей принес. — Это всего лишь печенье, дорогая.

Она опять покачала головой, пристально смотря на меня. Можно подумать, я ей дозу протягиваю или еще что.

Вздохнув, я завернул печенье в салфетку и бесцеремонно бросил на её тетрадку. — Знаю, говорят, что не стоит брать конфеты у незнакомцев, но, это печенье и, формально, я не незнакомец.

Она уставилась на меня.

Смотря на нее из-под ресниц, я откусил печенье и закрыл глаза. Я откинул голову назад, пока покрытые шоколадом орехи танцевали на моих вкусовых рецепторах. Я застонал, точно зная, что делаю. Мое печенье было охренительно вкусным, так что, следующий звук, который я издал не был преувеличением.

— Действительно так вкусно? — спросила она.

— О, да, это нечто. Я вчера вечером тебе об этом говорил. Еще бы молочка. — Я откусил еще кусочек.

— Мммм, молоко.

В сопутствующей тишине я открыл глаз, сдерживая улыбку. Она смотрела на меня с приоткрытыми губами. — Это все сочетание ореха и шоколада. Их сочетание, как сексуальный взрыв во рту, но не так сумбурно. Лучше этого только малюсенькие шоколадные корзиночки с арахисовым маслом. Пока тесто теплое, заполоняешь формочки… В любом случае, тебе стоит только попробовать. Откуси кусочек.

Она посмотрела на печенье, лежащее на коленях, и вздохнула. Взяла его и откусила.

Я не мог отвести от нее глаз. — Вкусно? Правда?

Она кивнула. — Ну, дома у меня их целая куча. Так, к слову… — Мой взгляд был прикован к ней. Кто знал, что наблюдать за тем, как девушка ест печенье настолько интересно. Когда она вытерла свои тонкие пальчики, я дернулся не подумав.

Когда я развернулся тепло от прикосновения моего колена к ее пронеслось по моей ноге, я протянул руку и забрал у неё салфетку. — Крошка.

— Что?

Свободной рукой я провел пальцем по её нижней губе. Словно удар, что-то промчалось от моей руки прямо к моему члену. Она замерла, грудь резко поднялась, а глаза округлились. Моя рука задержалась на её губах дольше, чем следовало, но не настолько насколько бы мне хотелось. Её губы были мягкими, гладкий подбородок прикасался к моей ладони. Я заставил себя отстранится.

На её губах не было ни единой чертовой крошки. Я солгал. Но я хотел прикоснуться к ней.

— Готово, — улыбнулся я.

Она выглядела взволнованной. Не расстроенной, но упавшей духом. Я попытался ощутить чувство вины, но не смог. Я не был уверен, что это говорит обо мне.

Но потом профессор Драге, наконец, зашел в аудиторию. Драге был чудиком. На нем был его любимый зеленый синтетический костюм. Когда я первый раз посещал его лекции, его любимым был оранжевый. Неизменными были только клетчатые кеды и галстук-бабочка.

Я поерзал на сиденье, взглянув на Пироженку. Выражение её лица было неописуемым. Я засмеялся. — Профессор Драге очень… уникальный человек.

— Вижу, — прошептала она.

Профессор Драге начал лекцию. Я не был уверен, о чем она. Честно говоря, я не обращал внимание. Большинство информации я уже знал, а прослушивание этой фигни снова напоминало мне про первый год обучения, на чем мне не хотелось зацикливаться.

Одна ночь полностью испоганила ход моей жизни.

Пытаясь об этом не думать, начал рисовать. Я не заметил, как нарисовал Снежного человека и занятие подходило к концу в типичной манере Драге.

Он стал передавать звездные карты. — Знаю, сейчас только среда, но вот ваше первое задание на выходные. Небо, в субботу, должно быть чистое, как попка младенца.

— Чистое, как попка младенца? — прошептала Эвери.

Я рассмеялся.

— Хочу, чтобы вы нашли Северную Корону на небе — настоящем, кристально чистом, ночном небе, — объяснил профессор Драге.

— Вам не понадобиться телескоп. Используйте собственные глаза или очки, или линзы, или что угодно. Можете увидеть ее либо в пятницу, либо в субботу ночью, но погода в пятницу ожидается не очень хорошая, поэтому подумайте хорошо.

— Постойте, — сказал кто-то спереди. — Как пользоваться этой картой?

Я передал Эвери карту и разлинованные листки.

Профессор Драге остановился и одарил парня взглядом, говорящим «ты идиот». — Смотреть на неё.

Студент обиделся. — Я понял это, но мы должны приложить её к небу или что?

— Конечно, вы можете. Или просто посмотреть на каждое созвездие, понять как оно выглядит, а потом использовать глаза и мозг для того, чтобы найти его на небе. — Драге сделал паузу. — Или воспользуйтесь Гуглом. Я хочу, чтобы вы все начали знакомиться с изучением звёзд. — Я прослушал половину того, что он говорил и включился только в конце. — Так что соберитесь с партнёром и договоритесь о времени. Листы сдадите мне в понедельник. На сегодня всё. Удачи и пусть вселенские силы сегодня прибудут с вами.

— Партнёром? — Эвери отчаянно осмотрела аудиторию. — Когда мы выбирали партнёров?

— В понедельник, — объяснил я, закрывая тетрадь и засовывая её в рюкзак. — Тебя не было. — Было похоже, что Прироженка вот вот потеряет сознание, когда она откинулась на сидении. — Эвери?

Она сделала несколько глубоких вдохов, как будто борясь с приступом паники.

Я поднял бровь. — Эвери.

Она уставилась на дверь, в которую вышел Драге. Ее костяшки побелели от силы, с которой она сжимала свои тетради.

— Эвери.

— Что? — Огрызнулась она, переводя взгляд на меня.

— Мы с тобой в паре.

Она нахмурилась. — Чего?

— Мы. С тобой. В паре. — Вздохнул я. — Видимо, партнеров выбирали в самом начале занятия в понедельник. Я пришел позже и в конце лекции он сказал, что моим партнером будет тот, кто придет в среду или я останусь сам по себе. И, так как одному мне работать не охота, мы с тобой — партнеры.

Она уставилась на меня так, будто я разговаривал на китайском. — Мы можем выполнить задание самостоятельно?