– Вот видите! – воскликнула Анжелика, не в силах далее хранить молчание. – Это дело жизни и смерти. Гарри, конечно же, снова попытается бежать, и на этот раз его могут убить. Я знаю, что несколько военнопленных были убиты при попытке к бегству. Все, что нужно сделать, – это немного помочь ему: в определенный час в определенном месте его должна ждать лодка, и только. – Анжелика, по-прежнему стоя на коленях, обеими руками ухватилась за подлокотник кресла Бенуа. – Вам не придется даже пробираться во Францию, – горячо добавила она, не отрывая взгляда сияющих голубых глаз от лица Бенуа и изо всех сил стараясь убедить его в необходимости помочь ее семье. – Джеймс Корбетт отправил свою любовницу в Англию, чтобы та сделала тут кое-что по его поручению, и достойная женщина сумела провезти это письмо, спрятав его под платьем, – похоже, французы довольно часто бывают удивительно небрежны. Скоро она планирует вернуться в Верден.

В данный момент нам нужно только одно – имя какого-нибудь надежного человека, к которому Гарри сможет, ничем не рискуя, прийти, рассчитывая на благополучную переправу через Ла-Манш. Фанни могла бы передать нужные сведения Джеймсу Корбетту.

– А каким образом Джеймс Корбетт свяжется с Гарри? – скептически поинтересовался Бенуа, приподняв черную бровь. – И что будет, если имя этого «надежного человека» попадет в чужие руки? За какие несчастья мне придется нести ответственность, если я поступлю так, как предлагаете мне вы?

Анжелика вспыхнула, проглотив готовые сорваться с губ слова возмущения. Она поняла, что замечание Бенуа вполне справедливо, и осознала также, что из-за своего беспокойства потеряла способность здраво мыслить. Однако что тут медлить? – решила девушка.

– Но ведь должен же быть какой-то выход! – сердито ударила она по подлокотнику кресла. – Если вы сами отказываетесь ехать во Францию…

– А разве я сказал, что отказываюсь? – Бенуа положил ладонь на ее пальцы, и Анжелика вздрогнула, неожиданно поняв, как свободно, прямо-таки развязно она держится в его присутствии.

Бенуа сидел в кресле, а она стояла на коленях, на полу, да еще в позе, которую нельзя назвать ни грациозной, ни подходящей урожденной леди. Даже в самых пылких мечтах Анжелика и представить себе не могла, что ее разговор с контрабандистом будет проходить подобным образом.

Его рука с красивыми, гибкими пальцами была смуглой от загара. Анжелика сразу заметила, какие тепло и сила исходят от Бенуа, и неожиданно почувствовала, как в глубине ее души затеплилась в ответ на его прикосновение какая-то искорка, высечь которую не удавалось до сих пор ни одному из знакомых ей мужчин.

Воспитанная в правилах строгого этикета и неукоснительного соблюдения внешних приличий, Анжелика тем не менее жила в обществе, где ложный блеск и ухищрения последней моды составляли столь же неотъемлемую часть жизни, как и бесконечные интриги и откровенная лесть. С тех пор как Анжелика начала выезжать в свет, в ее адрес было произнесено множество комплиментов, и немало вполне достойных. Не единожды джентльмены склонялись над ее ручкой, но никто из них не вызывал в ее сердце столь мгновенный отклик и ожидание неведомого блаженства.

Зато сейчас она была не в силах отвести взгляд от лица Бенуа. Его внимательные карие глаза завораживали ее, хотя она и не могла разобрать, что скрывается в глубине его взора. Анжелика разрывалась между желанием убрать свою руку с подлокотника и желанием оставить ее там, чтобы продлить эту минуту магнетического воздействия на нее Бенуа. Затем она встрепенулась: ее долг перед Гарри – и перед отцом – сделать все возможное, чтобы убедить Фолкнера помочь им.

Неуверенно глядя на него, Анжелика слабо улыбнулась, и в ее искренних, как у ребенка, голубых глазах замерцал огонек надежды.

– Вы хотите сказать, что согласны поехать во Францию? – почти умоляюще проговорила она.

– Может быть.

– Может быть! – воскликнула она, отнимая у него руку, и на лице ее появилось упрямое выражение. – Но ведь…

– Отдайте мне письмо вашего отца! – резко сказал Бенуа.

– Зачем? Я и так рассказала вам все, что там написано, – возразила Анжелика.

– Тем не менее я хотел бы прочитать его. – Бенуа встал.

Анжелика оказалась застигнутой врасплох. Она тоже попыталась подняться, но то ли потому, что долго стояла на коленях, то ли от длительного сидения в тряской карете во время поездки сюда ей показалось, что в ее ноги вонзились раскаленные иголки и булавки, и она со стоном снова опустилась на пол.

Бенуа наклонился и, взяв девушку за обе руки, без малейшего усилия поднял на ноги. Анжелика поморщилась, так как в левой ноге все еще покалывало, и с трудом сохранила равновесие. Бенуа поддержал ее, легонько обхватив за талию. Анжелика инстинктивно отшатнулась в сторону и, подняв на него глаза, испугалась, увидев, как близко друг к другу они стоят. Причем такую близость она не назвала бы неприятной.

Карие глаза Бенуа смотрели на нее все так же внимательно, но довольно приветливо, почти по-дружески.

– Вы совершенно правы, – сказал он настолько низким голосом, что Анжелика невольно вздрогнула и вся затрепетала. – Я действительно обязан жизнью вашему отцу – и я отплачу ему, спасая жизнь вашего брата. Однако лучше всего будет, если вы предоставите мне самому решать, как мне поступить. Я напишу лорду Эллевуду, и завтра утром вы сможете отвезти ему мой ответ.

– Но что же вы собираетесь делать? – требовательно спросила Анжелика. – И когда вы собираетесь начать?

– Это уже мое дело, – твердо ответил Бенуа. – Кстати, а вашему отцу известно, где вы находитесь? Должно быть, со дня моего краткого знакомства с ним он сильно изменился, если, не говоря ни слова, позволяет вам загнать меня в угол в моем же собственном доме.

– Разумеется, ему все известно! – возмущенно воскликнула Анжелика. На самом деле она не нашла в себе сил сообщить отцу о своих намерениях лично, лишь трусливо оставила ему записку.

Лорд Эллевуд хотел, чтобы Бенуа получил это письмо из рук секретаря, однако Анжелика с изрядным подозрением отнеслась к намерению эрла просить какого-то контрабандиста спасти Гарри. Ей было неприятно думать, что она подвергает сомнению слова отца, правильность его решения, однако после катастрофы эрл нередко давал путаные распоряжения, а иногда и просто неразумные. Жизнь Гарри была для Анжелики и ее отца слишком драгоценна, чтобы можно было доверить ее незнакомцу, пусть и отважному, с которым эрл случайно встретился шестнадцать лет назад, потому Анжелика и решила сама разобраться, что за человек этот Бенуа Фолкнер.

Бенуа улыбнулся. Анжелике показалось, что она тонет в его вопросительно глядящих на нее глазах, и она зажмурилась. Теперь, когда наконец ему все рассказано и он, судя по всему, согласился помочь ей, Анжелика неожиданно почувствовала, как ее охватывает неимоверная усталость.

Бенуа коснулся ее волос – сквозняк от окна, заставлявший пламя свечей колебаться и вздрагивать, встревожил бы ее в данную минуту больше. Затем он положил руку ей на плечо.

– Вы клонитесь, как осинка на ветру в летний день, – произнес он, явно забавляясь. – Вам выпал нелегкий и утомительный день, миледи. Не хотите отправиться спать? Ведь вы уже выполнили свою миссию. А завтра сможете спокойно вернуться к отцу.

Анжелика резко открыла глаза, оскорбленная его предположением о том, что поездка в экипаже из Лондона может утомить ее, и раздраженная тем, как снисходителен был с ней Бенуа, предлагая поскорее удалиться на покой.

– Не смейте говорить со мной таким снисходительным тоном, сэр! – ледяным голосом проговорила она. – Я действительно немного устала, однако вполне ясно сознаю свои обязанности. Если ваши туманные намеки и увиливания означают, что вы предпочитаете не обсуждать со мной свои планы, – что же, так тому и быть. Однако в таком случае вам нет нужды притворяться, что вы ведете себя так только потому, что я не способна понять, с какими трудностями вам предстоит столкнуться!

Выслушав ее, Бенуа не произнес ни слова возражения, он лишь отступил к двери, открыл ее и жестом предложил Анжелике покинуть гостиную.

– Идите спать, миледи. Я уверен, что завтра, когда мы хорошенько выспимся и отдохнем, нам все будет ясно.

Анжелика стиснула зубы и вышла из комнаты, стараясь держаться с возможно большим достоинством.

Глава вторая

– Мы сегодня возвращаемся в Лондон, миледи? – мрачно поинтересовалась Марта, старательно причесывая Анжелику.

Марте было тридцать с небольшим, однако с ранней юности она вела себя как настоящая старая дева.

– Думаю, что да, – рассеянно ответила Анжелика. Накануне вечером она заснула, как только забралась в кровать, и у нее не было времени как следует обдумать свой разговор с Бенуа. Ей так мало о нем известно, а ведь очень хочется быть уверенной в том, что она поступает правильно, доверяя этому контрабандисту жизнь Гарри.

Марта пренебрежительно фыркнула.

– Мерзкое, сырое, холодное, неприветливое место, – кислым тоном произнесла она. – Я вообще не понимаю, что мы тут делаем.

Собственно говоря, в этом она была совершенно права. Анжелика думала, что не стоит посвящать горничную во все подробности своей поездки. Она просто сказала Марте, что Бенуа Фолкнер – старый знакомый эрла, который, возможно, сумеет помочь Гарри.

– Я приехала сюда для того, чтобы передать письмо от отца, – спокойно ответила Анжелика Марте.

– Все равно ничего хорошего из этого не выйдет, – сурово отозвалась та. – Это просто разбойничье гнездо, а не дом. Приходят, уходят, и так всю ночь. А от слуг и словечка не добьешься… Помяните мое слово, миледи, сэр Уильям был прав, когда говорил эрлу, что в Суссексе сплошь одни притоны да…

– Ты это о чем? – торопливо прервала ее Анжелика. – Кто приходит и уходит всю ночь?

– Не то чтобы мне нравилось осуждать незнакомых мне людей… – загадочно произнесла Марта. Ее глаза пристально следили за отражением Анжелики в зеркале. Скорее всего, хозяйка не все ей рассказала, однако Марта была вполне в состоянии делать самостоятельные выводы…

Анжелика с подозрением посмотрела на горничную.

– Что тебе удалось узнать? – нетерпеливо потребовала она.

– Они разместили меня в крошечной каморке в мансарде, окна которой выходят на задний двор усадьбы, – ответила та, недовольно поджав губы. – Ветер там так и задувает во все щели – просто ужас какой-то! Ну, вот я и встала посмотреть, нельзя ли притворить дверь или окно поплотнее. Тут-то я и услышала голоса. Посреди ночи кто-то крадучись подъехал к дому. Огня не зажигали, только разговаривали, причем довольно долго.

А потом вышел сам хозяин. Я увидела его и услышала, как выводят лошадь. Можете быть спокойны, миледи, после этого я и глаз не сомкнула. Решила подождать и узнать, когда он вернется. Он и вернулся – часа через два или три, и уже один-одинешенек. Вот я и говорю: разве в почтенном доме творятся по ночам такие непонятные вещи?..

– Возможно, всему этому есть вполне невинное и разумное объяснение, – медленно проговорила Анжелика, не в силах сразу сообразить, хорошо это или плохо – услышать подобное о человеке, которому она готова поручить спасение брата?

– Ну конечно – в таком случае можете считать меня китаянкой, – презрительно ответила горничная. – Если все это, как говорит ваша милость, дело совсем обычное и невинное, тогда почему сегодня утром, когда я на кухне упомянула, что слышала голоса посетителей прошлой ночью, все уставились на меня так, будто я спятила? «Ах, нет-нет! – оборвала меня кухарка. – Должно быть, это просто ветер шумел, мисс Фэрли, вот вы и подумали Бог знает что. Видать, вы привыкли к жизни в городе, а у нас тут звуки совсем другие. Никто к нам вчера не приезжал…»

– Понятно… – протянула Анжелика. – Да, я согласна: все это действительно звучит очень подозрительно.

– Так ведь и я вам о том же толкую! – торжествуя, воскликнула Марта.

– Однако, если то, что ты заподозрила, действительно правда, может быть, все не так уж и плохо…

– Что?

– Только подумай, Марта! – Анжелика круто повернулась в кресле лицом к горничной и торопливо схватила Марту за руки. – Ведь побег Гарри не удался именно потому, что он не смог найти ни лодку, ни корабль, готовый переправить его через Ла-Манш. А кто сумеет помочь ему лучше, чем контрабандист?

Несколько секунд Марта смотрела на свою хозяйку, а затем коротко кивнула, словно услышанное отнюдь не было для нее новостью.

– Я догадывалась, что затевается нечто вроде того, – вздохнув, проговорила она. – Но как вы можете быть уверены в том, что они не возьмут ваше золото и не сдадут юного лорда Леннарда прямехонько в руки французам, чтобы получить вдвое больше за такую сделку?

– Я не знаю… пока, – ответила Анжелика. – Однако, возможно, лучшего шанса у Гарри никогда не будет. Мне следует сделать все, что в моих силах. Ради папы…