Холли замерла, скованная презрительным взглядом Линка. Она не понимала причину его ненависти. В том, что он ненавидел ее, не было ни малейшего сомнения. Об этом свидетельствовал и жесткий взгляд карих глаз, и выражение его лица.

В одно мгновение мечты о романтичной любви разлетелись, как осколки хрустального бокала, причинив невыносимую душевную муку, от которой перехватило дыхание.

— Очнись, Шаннон! — возмущенно прикрикнул Джерри. — У нас не так много времени.

«Шаннон».

Профессиональный псевдоним резанул слух, мгновенно уничтожив боль, стальными тисками сжавшую сердце, и напомнил о том, что она давно уже не простодушная влюбленная шестнадцатилетняя девчушка, а всемирно известная двадцатидвухлетняя топ-модель.

«Ты давно уже не Холли, — зло напомнила она себе, — ты — Шаннон».

Шаннон никогда бы не позволила мужчине задеть себя за живое. Его презрение не отвлекло бы ее от работы. Она выложилась бы на все сто.

И даже больше.

Холли приняла вызывающую позу, уперев руку в бедро и вздернув подбородок. Она была грациозна, как лилия, покачивающаяся на длинном, тонком стебле. Девушка иронично улыбнулась, глядя в объектив, демонстрируя при этом безукоризненно белые зубы.

— Ты полагаешь, что выглядишь сладострастно? — язвительно поинтересовался Джерри.

Холли отвернулась, затем перевела дыхание и прищурилась. Она пыталась отрешиться от настоящего и вновь вызвать в памяти образ единственного любимого мужчины. Этот образ поддерживал ее на протяжении последних проведенных, как она считала, впустую лет, с того момента, как Сандра увезла ее от родных мест и от него.

Мечты о Линке заставляли Холли оживать перед вспышками объектива. Его образ помогал приобрести ту притягательную чувственность, которую она излучала с экранов телевизоров и обложек модных журналов.

— Взгляни на меня через правое плечо, — командовал Джерри. — Теперь приоткрой ротик и чуть покажи язычок.

Холли повернулась. Линк по-прежнему стоял на месте, с ненавистью глядя на нее. «Но почему? — с болью в сердце думала Холли. — Чем я провинилась перед ним? Почему он ни разу не ответил на мои письма? Почему он здесь и смотрит с такой ненавистью?»

Холли вдруг осознала, что от жары и статического электричества шелковое платье прилипло к ней. Облегающие модели Ройса просто кричали о том, что утверждала и реклама, — «созданы для восхитительного обнаженного женского тела».

На мгновение Холли замерла, чувствуя на себе уничтожающий взгляд Линка. Ее охватило смятение и некое чувство, которое она не испытывала с тех пор, как ей минуло шестнадцать.

Девушку бросило сначала в жар, потом в холод. Соски напряглись, четко выделившись сквозь тонкую шелковую ткань.

Ехидная усмешка на губах Линка яснее ясного свидетельствовала о том, что ее реакция не ускользнула от его проницательных глаз.

Девушке хотелось убежать, спрятаться от безжалостного взгляда. Именно так поступила бы та, прежняя Холли. Но сейчас она была Шаннон, которая никогда не бежит от чего бы то ни было, тем более от мужского презрения.

Шаннон охотно ответит ему тем же.

Тончайший шелк облепил бедра Холли. Она решительно повернулась спиной к Линку и, не оглядываясь, пошла между расставленными по всей фотостудии софитами и отражателями.

— Шаннон! — изумленно окликнул ее Джерри. — Куда ты? Я только что начал!

— Тем хуже для тебя, — отрезала Холли. — Я, видишь ли, только что закончила.

Она произнесла это с легким акцентом, свойственным жителям восточного побережья Америки, которым Холли часто пользовалась в разговоре с неуживчивыми людьми типа Джерри.

Не веря себе самой, Холли решительной походкой уходила от Линка Маккензи, единственного мужчины, которого она любила.

Холли схватила солнцезащитные очки и извлекла из небольшого холодильника, который повсюду следовал за ней, будь то горы, море или пустыня, бутылку минеральной воды. Холодильник со снедью и прохладительными напитками был одной из привилегий девушки, являвшейся лицом фирмы «Ройс».

Холли надела очки с розовыми стеклами и отпила глоточек холодной воды. Она с наслаждением задержала жидкость с колючими пузырьками газа во рту и провела ледяной бутылкой по разгоряченным, пульсирующим на запястьях венам.

— Что ты делаешь? — бесновался Джерри. — Работа в самом разгаре, а ты расселась тут, как королева Елизавета, щеголяя тупым упрямством!

Холли пропустила гневную тираду мимо ушей, сосредоточив внимание на своих руках. Последнее время они обрели тревожную склонность дрожать.

Джерри начал ругаться.

Холли даже бровью не повела, мрачно напомнив себе, что, несмотря на всемирную известность, Джерри был глубоко несчастным человеком.

Голос Роджера Ройса с мягким британским акцентом прервал возмущенные крики Джерри.

— Ну, ну, полегче, Джерри. Ты и так заставил Шаннон работать в этакой жаре несколько часов кряду. Любая другая на ее месте давно бы послала тебя к черту.

Холли медленно повернула голову и взглянула на своего шефа. Роджер Ройс был элегантным высоким блондином, рост которого почти на шесть дюймов превосходил рост самой Холли — пять футов, восемь дюймов. Он был гениален во всем, что касалось силуэта, качества ткани, цвета и женского тела. Помимо прочего, Ройс являл собой нечто диковинное в мире моды — был истинным джентльменом.

— С тобой все в порядке? — спросил Роджер.

— Пытаюсь прийти в себя, — сдержанно ответила Холли.

Шеф дотронулся до ее лба.

— Ты так бледна, несмотря на макияж, — произнес он.

— Я прекрасно себя чувствую.

— Что-то не похоже. Холли слабо улыбнулась.

— Я и не заметила, что мы работали три часа подряд, — ответила она. — Так увлеклась.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Конечно.

Роджер повернул Холли лицом к свету.

— И, тем не менее, ты очень бледна, — взволнованно повторил он.

Холли пожала плечами.

— Мне не следовало полагаться на Джерри, — продолжал Роджер. — Он превращается в настоящее чудовище, если какая-нибудь из моделей отказывается переспать с ним.

— В моей бледности виноват вовсе не Джерри.

Роджер буркнул что-то себе под нос, явно не соглашаясь с Холли.

— Поверь мне, — попыталась переубедить она. Единственным, кого следовало винить за ее теперешнее состояние, был Линк Маккензи.

«Да и это не так, — одернула себя Холли. — Во всем виновата я сама. Слишком уж предавалась мечтам. Боже, как все было чудесно! Но тем горше разочарование от настоящего».

Холли терялась в догадках. Почему Линк возненавидел ее? Он очень переменился.

— Обычно я с головой ухожу в работу, забывая о времени, — беспечно добавила девушка.

— Я знаю. Это лишь немногое из того, что делает тебя потрясающей моделью.

Глаза Роджера сузились. Он заметил на лице Холли следы усталости и нервного напряжения. Подойдя к ней, он осторожно откинул с ее утонченного лица прядь волос.

— Ты явно выглядишь усталой, милая, — тихо сказал он. — Возвращайся-ка в отель и отдохни у бассейна. Но не переусердствуй, а не то…

— …у меня появятся следы от загара, и я не смогу демонстрировать половину из твоих роскошных платьев, — лукаво улыбаясь, закончила за него Холли.

Роджер рассмеялся, заключая девушку в объятия.

— Вот за что я люблю тебя, — сказал он. — Ты понимаешь меня с полуслова.

— Ты любишь всех манекенщиц, на которых хорошо сидят твои наряды, — заметила Холли.

— Да, но на тебе все сидит превосходно, и поэтому я люблю тебя больше всех, — отшутился Роджер.

Холли улыбнулась и укоризненно покачала головой. Она очень серьезно относилась к Роджеру как к дизайнеру, считала его своим другом, а не потенциальным любовником.

Роджер, в свою очередь, предпочел бы, чтобы все было иначе. Однако он был достаточно умен и понимал, что стоит ему настоять на близости, как он тут же потеряет ее навсегда. Поддерживая же дружеские отношения, он еще долго будет иметь возможность использовать необыкновенную, ослепительную внешность Шаннон в рекламе своей продукции.

Холли никогда не чувствовала к Роджеру физического влечения, как, впрочем, и к любому мужчине, с тех пор как влюбилась в Линка. Однако доброта и ясный ум Роджера привлекали ее, она с радостью общалась с ним. Его искренняя дружба поддерживала Холли в холодном, насквозь лживом мире модельного бизнеса.

— Прошу прощения за то, что прерываю вашу милую беседу, — послышался суровый мужской голос, — но мне сказали, что я могу видеть здесь Роджера Ройса.

Холли не сомневалась, что, повернувшись, увидит перед собой Линка. Она сразу узнала этот голос — на протяжении долгих лет она хранила его в памяти, как и незабываемые ощущения, которые некогда испытала в его объятиях.

— Я — Роджер Ройс, чем обязан?

— Линк Маккензи, — бесстрастно представился Линк.

Он не протянул руку и не добавил к сказанному ни единого слова.

Роджер придирчиво оглядел его с ног до головы, начиная с волнистых каштановых волос и заканчивая запыленными ковбойскими сапогами. И, подобно комментатору скачек, дал беглое описание тому, что предстало его взору.

— Шесть футов, четыре или пять дюймов, — констатировал он. — Хорошо развитая мускулатура. Достаточно рельефная. Отвратительная ковбойская одежда. Вам придется отказаться от нее, если я приму вас на работу.

У Холли захватило дух в предчувствии реакции Линка на подобные замечания в его адрес. Ведь так обычно описывают чистокровных скакунов на аукционе.

— Чистые руки, — между тем продолжал Роджер. — Хорошие ноги, стройные, но достаточно сильные. Дорогие сапоги. По большому счету не так уж плохо. Нет, на самом деле даже очень неплохо. За исключением лица. Оно… как бы это сказать… слишком уж суровое. У мужей при одном взгляде на вас пропадет всякое желание покупать продукцию «Ройс». Не могли бы вы улыбнуться, Линк Маккензи?

У Холли отлегло от сердца, как только она увидела на лице Линка улыбку. Она не понимала, какую игру затеял Роджер, зато точно знала, что он выбрал для этого неподходящую кандидатуру.

— Нет, — Роджер покачал головой, — вы нам не подходите. Попросите ваше агентство прислать кого-нибудь попривлекательнее. Да скажите, чтобы поторопились. Съемки в Невидимых родниках начнутся уже в понедельник.

Улыбка исчезла с лица Линка, не оставив на нем ничего, что могло хоть немного смягчить суровые черты.

— Нет, — твердо сказал он.

Холли уставилась на него во все глаза. Это был уже не тот Линк Маккензи, которого она знала. Этот человек, казалось, вовсе не был способен на нежность. Его губы выражали непреклонность — вряд ли он мог подарить ей теплоту и чувственность, о которых долгие годы грезила Холли.

— Что именно «нет»? — поинтересовался Роджер. — В вашем агентстве нет никого привлекательнее вас или им затруднительно быстро выслать необходимого нам человека?

— Нет, и точка.

— Ну, полно, — нетерпеливо произнес Роджер, при этом его британский акцент заметно усилился, — полагаю, и от мрачного ковбоя можно, в конце концов, чего-то добиться.

Линк рассмеялся. Похоже, слова Роджера здорово позабавили его.

— Видите ли, я вовсе не модель, — наконец сказал он. — Я не принадлежу никакому агентству, и мне приходилось встречать парней гораздо привлекательнее меня. Взять хотя бы вас. Этакий хорошо образованный викинг.

Несколько обескураженный неожиданным поворотом дел, Роджер улыбнулся в ответ и склонил голову набок, изучая стоявшего перед ним высокого мужчину.

— Так вы не модель? — переспросил он.

— Нет.

— Очень жаль. У вас определенно есть задатки. И ум.

— И к тому же я присматриваю за Невидимыми родниками, — вставил Линк.

— Неужели? Мы как раз собираемся снимать там в понедельник.

— Сомневаюсь. Как раз там вы снимать не будете ни в понедельник, ни во вторник, ни в какой-либо другой день.

Роджер помрачнел, выпустив из рук прядь волос Холли, которую он рассеянно теребил.

— Не соблаговолите ли вы сообщить нам причины? — высокопарно произнес он.

— Нет.

Улыбка на лице Линка заставила Холли содрогнуться, хотя он ни разу не взглянул на нее, с тех пор как застал в объятиях Роджера.

— Терпеть не могу тунеядцев и их содержанок, — отчеканил Линк. — И не позволю им врываться на мое ранчо.

Если до этого Холли была просто бледна, то после того как ее назвали содержанкой, на лице не осталось ни кровинки. Она была слишком потрясена услышанным, чтобы сказать хоть что-то в свою защиту или назвать истинного владельца Невидимых родников.

Роджер мельком взглянул на Холли. Он знал, что Невидимые родники находятся на земле, принадлежавшей «Сандра продакшнз». Именно Холли предложила снимать там, сказав, что ранчо идеально подходит для съемок новой коллекции Роджера.

Ройс положил руку на плечи Холли, давая понять, что не даст ее в обиду, и повернулся к Линку.