— Ма! — голос Бренны гремел на весь коридор, долетая до угловой лестницы. Толстая серая кошка выскользнула из дверного проема и стала тереться о ботинки девушки. — Я привела гостей.

Первое, о чем подумала Джуд, то, что в этом доме пахнет женщиной. Ни цветами, ни пастой для полировки мебели — главной нотой был аромат женщины — духи, помада, шампунь — что-то вроде туалетной воды с карамельным запахом, которой часто пользуются молодые женщины и девочки.

Она помнила этот запах еще с колледжа, и сейчас размышляла, не он ли явился причиной спазмов в ее желудке. Она была такой ужасно неловкой и чувствовала себя не в своей тарелке среди всех этих отчаянно самоуверенных женщин и девушек.

— Мэри Бренна О’Тул, я дам тебе знать, когда оглохну, и тогда ты сможешь кричать сколько тебе вздумается.

Молли спускалась в прихожую, стягивая по пути короткий розовый фартук. Это была крепкая женщина, не выше своей дочери, но определенно шире. Ее волосы блестели не так ярко, как волосы Бренны, но выглядели опрятнее. У нее было круглое, симпатичное лицо с легкой улыбкой и дружелюбными зелеными глазами, которые лучились добродушием, и в них можно было разглядеть гостеприимный характер хозяйки, прежде чем она успевала протянуть руку.

— Так ты привела мисс Мюррей навестить меня. Вы похожи на свою бабушку. Она такая славная женщина. У вас ее глаза. Я счастлива познакомиться с вами.

— Спасибо, — рука, обхватившая в пожатии руку Джуд, была сильной, жесткой, ставшей такой за годы ведения домашнего хозяйства. — Надеюсь, я не отрываю вас от важных дел?

— Нисколько. У О’Тулов всегда полно дел, если не одно, так другое. Проходите в гостиную, присаживайтесь, а я пока сооружу нам чайку.

— Я не хочу доставлять вам столько хлопот.

— Да вы и не доставляете, — Молли успокаивающе обняла ее за плечи, как обняла бы любую из своих девочек, если бы они чувствовали себя неловко. — Вы составите мне компанию, пока моя дочь будь крушить все на кухне и ругаться. Бренна, я говорю тебе то, что я скажу и твоему отцу, когда доберусь до него: пришло время вытащить из моего дома этот холодильник и привезти новый.

— Я могу починить его.

— Вы оба так говорите каждый раз, ты и твой отец, — она рассерженно трясла головой, провожая Джуд в гостиную, где стояли стулья для гостей и свежие цветы. — Это мой крест, мисс Мюррей, жить с теми, кто разбирается в технике — ничего невозможно выбросить. Постоянно слышишь только одно: «Я могу починить это» или «Я найду этому другое применение». Помоги мисс Мюррей чувствовать себя как дома, пока я посмотрю, как там чай. А потом можешь заняться холодильником.

— Я, правда, могу починить его, — пробормотала Бренна, когда ее мать уже была не кухне и не слышала ее. — А если не смогу, то из него выйдут очень хорошие запчасти.

— Запчасти к чему?

Бренна оглянулась, посмотреть: не идет ли Молли, и опять повернулась к Джуд:

— О, туда-сюда, а можно вообще использовать целиком. Так я слышала, Джейк Бренан приходил к тебе в воскресенье с букетищем цветов просить прощение.

— Да, приходил.

Джуд устроилась на краешке стула, с завистью наблюдая за Бренной, которая вольготно расположилась на своем.

— Он был очень мил и смущен. Эйдан не должен был заставлять его приходить с извинениями.

— Только так Джейк мог расплатиться за опухшую губу Эйдана, — глаза Бренны весело блестели, она сидела, скрестив лодыжки, и пыталась привести в порядок волосы. — Как он умудрился? Это довольно редкий случай, когда кулак накачавшегося виски Джейка смог приземлиться прямо на Эйдана Галахера.

— Мне, кажется, это моя вина. Я позвала Эйдана, — завизжала на него, в приступе самоуничижения подумала Джуд. — Этим я отвлекла его, а потом он получил кулаком прямо в лицо, его голова откинулась назад, а изо рта пошла кровь. Я никогда не видела ничего подобного.

— Да ну? — Бренна пораженно открыла рот. И пусть в их доме верховодила женщина, она выросла в атмосфере, где полет шального кулака не был редкостью. И чаще всего это был именно ее кулак.

— А что, разве в Чикаго не бывает таких потасовок?

Это слово вызвало у Джуд улыбку и мысли о бейсболе:

— Нет, в моем районе такого не случалось, — негромко ответила она. — А Эйдан часто вот так общается со своими клиентами?

— Нет, конечно, хотя он однажды установил что-то вроде взноса честности[15] в профсоюз драчунов и пьяниц. В эти дни Эйдан отговаривал всякого, кто, хватив лишку, горел желанием поразмять косточки. И большинство из них совсем не хотели сталкиваться с ним ни пьяными, ни трезвыми. Всем известны мрачное настроение и крутой нрав Галлахеров.

— Ну, конечно, О’Тулы, по сравнению с ними, прямо белые и пушистые, — сухо вставила Молли, вкатывая закусочный столик с чаем. — Излучают сплошное тепло и доброту. День и ночь.

— Вот именно, — подскочила Бренна и звонко поцеловала мать в щеку. — Пойду, посмотрю холодильник, ма, и он заработает, как новенький.

— Он не работает, как новенький, уже пятнадцать лет, с тех пор, как родилась Элис Мэй, у которой, кстати, летом день рождения. Иди-иди, пока все молоко не скисло. Она хорошая девочка, моя Бренна, — продолжила Молли, после того, как ее дочь прогулочным шагом покинула гостиную. — Все мои девочки такие. Не хотите немного пирожных к чаю? Я испекла их вчера.

— Спасибо. И, пожалуйста, зовите меня Джуд.

— Хорошо, но тогда и вы зовите меня Молли. Так приятно, что у нас опять есть соседи в доме на Холме Фей. Старая Мод была бы довольна тем, что вы приехали, так как она не хотела, чтобы дом пустовал.

— Нет, ни одного не получишь, толстый обжора, — эту фразу Молли адресовала коту, который запрыгнул на подлокотник ее стула. Она согнала его, не забыв перед этим почесать за ушком.

— У вас такой замечательный дом, и мне очень нравиться любоваться им во время прогулок.

— Он не идеален в плане стиля, в нем много чего намешано, но он устраивает нас, — Молли разлила чай в красивые фарфоровые чашки, поставила чайник и улыбнулась. — Мой Мик из тех людей, которые всегда готовы добавить комнату там, комнату здесь, а когда Бренна подросла настолько, чтобы справиться с молотком, они оба ополчились против меня и стали творить с домом, что им вздумается.

— У вас так много детей, что лишние комнаты никогда не помешают, — Джуд взяла чай и пару золотистых сахарных печеньиц. — Бренна говорила, у вас пять дочерей.

— Пять, но такое ощущение, что двадцать, особенно, когда они все собираются в доме. Бренна — старшая и копия своего отца. Моя Морин выходит замуж следующей осенью и сводит нас с ума предстоящим событием и ссорами с женихом. И Пэтти только что обручилась с Кевином Райли, и я чувствую, что нас ждут те же самые страсти и страдания, что и с Морин, если не больше. Потом, моя Мэри Кейт изучает компьютеры в Дублинском университете. И маленькая Элис Мэй, еще совсем малышка, проводит все время с животными и пытается втянуть меня в то, чтобы подбирать каждую птицу с перебитым крылом по всему округу Уотерфорд, — Молли сделала паузу. — А когда их здесь нет, и никто не вертится под ногами, я ужасно по ним скучаю. Точно так же как и ваша мама, я уверена, скучает по вас, когда вы так далеко от дома.

Джуд промычала что-то нечленораздельное. Она была уверена, что мама думает о ней, но скучать? Она просто вообразить такого не могла. Только не с тем расписанием, которого придерживалась ее мама.

— Это… — Джуд запнулась на полуслове, неприлично вытаращив глаза: из задней части дома доносились ужасные ругательства

— Черт бы тебя забрал в адское пекло, ты, проклятый змееглазый ублюдок. Я сделаю с тобой вот что: я выброшу твою никчемную тушу с утесов своими собственными руками.

— Бренна научилась у отца не только хорошо махать молотком, — как ни в чем ни бывало продолжила Молли, отпивая чай с грацией сирены под проклятия и угрозы ее дочери, сопровождавшиеся громом и звоном. — Она замечательная, умная девочка, но немного вспыльчивая. Так вы, говорите, интересуетесь цветами?

— Ах, да, — Джуд откашлялась, пока проклятия лились нескончаемым потоком. — Да, действительно. Я совсем мало знаю о садоводстве, но хочу сохранить цветы вокруг дома. Хотела, вот, купить несколько книг.

— Здорово. Из книг можно узнать много всего интересного, а вот Бренна предпочтет, чтобы ее засунули лицом в муравейник, чем будет читать, как что работает и устроено. Предпочитает разобрать по винтикам и изучить все самостоятельно. Да и мне пришлось немного самой покопаться в саду, чтобы сделать его таким, какой он есть. Может, вы не против прогуляться со мной и посмотреть мою работу. А потом расскажете, что вам хочется узнать о цветах.

Джуд отставила чашку:

— Да, с огромным удовольствием.

— Вот и замечательно. Оставим Бренну одну, и пусть она сносит крышу без нас. Побережем наши головы, если это у нее все-таки получится, — Молли поднялась и, поколебавшись, спросила: — Могу я взглянуть на ваши руки?

— Мои руки? — озадаченная, Джуд протянула руки, которые Молли тут же крепко обхватила.

— У Старой Мод были такие же руки, конечно, они были старее и искорежены артритом, но такие же узкие и прекрасные. Я представляю, какими длинными, прямыми и тонкими были ее пальцы — совсем как ваши — когда она была молода. У вас получится, Джуд, — Молли удержала ее ладони еще на мгновение и поймала взгляд девушки. — Цветы полюбят ваши руки.

— Мне очень хочется, чтобы у меня получилось, — ответила Джуд, удивляясь самой себе.

Взгляд Молли потеплел:

— Тогда так и будет.

Следующий час был сплошным удовольствием. Застенчивость и сдержанность Джуд растаяли, как только она попала во власть цветочного очарования и врожденного терпения Молли.

Вот дельфиниум[16], листья которого похожи на птичье оперенье. Молли сказала, что цветы у него яркие, но в тоже время такие нежные. А вон те волшебные граммофончики — водосбор[17]. Тут и там, сами выбирая, где им расти, словно танцевали цветы со странными и чарующими именами — лен, гвоздика, манжетка[18], монарда[19].

Джуд знала, что забудет их имена или перепутает, но ее словно окружало чудо: цветы, распускающиеся весной, цветы, распускающиеся летом, выносливые и нежные, ароматные медоносы, привлекающие пчел и бабочек.

Она не смущалась, спрашивая порой о том, что относилось к разряду детских, самых основных знаний. Молли же только улыбалась, кивала и отвечала:

— Со Старой Мод мы наладили что-то вроде постоянного обмена саженцами, черенками или семенами, так что большинство из того, что растет у меня, есть и в вашем саду. Мод любила романтичные цветы, а я — жизнерадостные. На границе же наших садов те и другие росли вперемешку. Если вы не против, я как-нибудь прогуляюсь к вам и взгляну, что необходимо сделать в вашем саду.

— Я была бы вам очень признательна за это, особенно зная, как вы заняты.

Молли гордо расправила плечи, ее лицо засияло, так же как и ее сад:

— Вы милая девушка, Джуд, мне понравилось быть с вами сейчас, уверена, понравится и потом, вы такая тонкая, изысканная. И я бы не возражала, если бы хоть капелька вашей изысканности попала на Бренну. У нее широкая душа и ясный ум, но она немного грубовата.

Молли посмотрела за плечо Джуд и вздохнула:

— Только заговори о ней. Ну что, ты, наконец, убила это чудовище, Мэри Бренна?

— Это была борьба, битва, полная слез и пота, но я победила, — с важным видом Бренна выходила из-за угла дома — на ее щеке красовалось грязное пятно, а на левой руке — засохшая кровь. — Он снова работает, ма.

— Черт возьми, девочка моя, ты же знаешь, мое сердце уже давно принадлежит новому холодильнику.

— Оно принадлежит ему уже годы, — Бренна весело расцеловала свою мать. — Мне нужно ехать, я обещала починить окна у Бетси Клуни. Тебя подбросить домой, Джуд, или еще здесь побудешь?

— Я, наверное, поеду. Мне все очень понравилось, Молли. Спасибо вам.

— Приходите в любое время, как только вам понадобится компания.

— С удовольствием. Ой, я забыла сумочку в доме. Я сбегаю за ней, вы не против?

— Конечно, нет. Бегите, — Молли подождала, пока Джуд скроется в доме. — Девушка испытывает жажду, — негромко сказала она.

— Жажду? Ма, ты о чем?

— Жажду деятельности, жажду просто жить. Но она боится пить слишком быстро. Очень мудро принимать мир маленькими порциями, но иногда, все-таки…

— Дарси думает, Эйдан положил на нее глаз.

— Правда? — Молли в изумлении посмотрела на дочь, вскинув в удивлении брови. — Ну что ж, теперь ей придется пить быстро и получать от этого удовольствие.

— Дарси рассказала, что однажды подглядывала, когда Эйдан ухаживал за одной из девочек Даффи, которая после его поцелуев становилась как пьяная.