— Ты действительно играешь очень хорошо, Джуд Франциска. Почему ты утверждала обратное?

— Я привыкла говорить, что не особо преуспела в том или ином занятии, потому что обычно именно так и есть, — рассеяно ответила Джуд, погружаясь с головой в музыку. — Кто угодно сможет сыграть эту мелодию хорошо. Она чудесна. Как она называется?

— Я пока его не придумал.

— Ты написал ее? — Джуд прекратила играть и посмотрела на него. Она испытывала благоговение к художникам всех видов, любого рода. — Правда? Шон, она великолепна.

— О, даже не начинай льстить этому мужчине. Он и так достаточно раздражающий, — в комнату вошла Бренна и засунула руки в карманы своих мешковатых джинсов.

— О’Тулл может оценить музыку только в том случае, если играет песня мятежников, а она сидит с пинтой пива.

— Когда ты действительно напишешь что-нибудь стоящее, я подниму бокал за тебя.

Они насмешливо уставились друг на друга.

— Что ты делаешь здесь? Насколько я знаю, ничего не поломано.

— Ты видишь в моей руке ящик с инструментами? — Бренна задалась вопросом, посмотрит ли Шон на нее по настоящему. Проклятый, слепой болван. — Я еду в Дублин с Джуд и Дарси, — Бренна подняла плечо. — Я устала от того, что Дарси изводит меня, поэтому сдалась, — она повернулась и закричала в сторону лестницы. — Дарси, ради Бога, что задерживает тебя так чертовски долго? Я жду уже час.

— Теперь тебе придется признаться во лжи отцу Клуни, — сказал ей Шон. — Ты ведь только что вошла в дом.

— Это простительно, и может заставит ее спуститься до следующей недели, — Бренна упала на стул. — Почему ты не в пабе и не помогаешь Эйдану? Сегодня день доставки.

— Потому что он попросил меня остаться и присмотреть за Джуд, пока на сцену не выйдет Дарси, мама. Но теперь здесь ты, и я удаляюсь. Ты должна вернуться и сыграть снова, Джуд Франциска, — Шон улыбнулся и встал. — Это настоящее удовольствие слышать, как мои мелодии играет тот, кто ценит музыку.

Он направился на выход, остановившись возле стула Бренны, чтобы натянуть козырек ее кепки на глаза. Она отдернула его обратно, когда передняя дверь за Шоном захлопнулась.

— Он ведет себя так, будто мне все еще десять и я пинаю его задницу как футбольный мяч, — затем она усмехнулась на мгновение. — А это задница действительно хороша, верно?

Джуд рассмеялась и поднялась, чтобы расправить ноты.

— Остальная часть его — тоже неплоха. И он пишет замечательную музыку.

— Да. Он редкий талант.

Джуд повернулась, подняв брови.

— Ты, похоже, не думала так всего минуту назад.

— Ну, если бы я сказала это ему, он бы раздулся от гордости и стал бы еще невыносимей, нежели обычно.

— Полагаю, ты знаешь его вечность.

— Действительно — целую вечность, — согласилась Бренна. — У нас разница в четыре года, и он старше.

— И ты была в этом доме столько раз, что не сосчитаешь. Ты можешь входить в него как в свое собственное жилище, потому что таков этот дом.

Джуд встала, чтобы побродить и посмотреть на семейные фотографии в неподходящих друг другу рамках, которые были повсюду. Она увидела старый кувшин со сколотым краем — в нем стоял чудесный букет весенних цветов. Обои выцвели, ковер износился.

— Я бегала здесь так же свободно, как Дарси и ее братья в моем доме, — ответила Бренна. — И конечно, миссис Галлахер прикладывалась ладонью к моей заднице с таким же энтузиазмом, что и к своим детям.

Джуд слегка поразилась. Никто и никогда не прикладывался ладонью к ее заднице. В наказании всегда применялось здравомыслие, а вину возлагала на того, кто вел себя агрессивно.

— Было бы замечательно расти здесь в окружении музыки, не думаешь?

Джуд обошла комнату, замечая уютно выцветшие диванные подушки и старое дерево, беспорядок и солнечные блики, попадающие через окна. Комнату, без сомнения, не помешало бы привести в порядок, подумала Джуд. Но здесь было все. Дом, семья, целостность. Да, это место для семьи, для детей, так же как ее коттедж был местом для уединения и размышления.

Джуд казалось, что стены этого дома удерживают эхо слишком многих голосов, которые повышаются от радости или раздражительности, чтобы в помещениях было поистине тихо. Звук на лестнице заставил Джуд повернуться, и она увидела сбегающую вниз Дарси. Ее волосы разлетались в стороны.

— Вы собираетесь бездельничать весь день? — спросила она. — Или мы все же отправимся в Дублин?

Поездка в Дублин совершенно отличалась от поездки из него. Машина была наполнена разговорами, и для волнения Джуд едва ли оставалось место. Дарси запаслась многочисленными деревенскими сплетнями. Похоже, молодой Дуглас О’Брайан навлек неприятности на Мэгги Бреннан, и как только будут оглашены имена вступающих в брак, состоится свадьба. И Джеймс Бреннан был невероятно возмущен тем, что его дочь ускользает, чтобы поваляться с Дугласом. Поэтому он напился до чертиков и провел ночь в палисаднике, потому как жена не впустила его в дом.

— Я слышала, что мистер Бреннан отправился охотиться на молодого Дугласа, и парень прятался на сеновале отца, пока не миновал кризис. Хотя умники и ставят на то, что сначала Дуглас спрятался, и только потом Бреннан отправился на поиски, — Бренна потянулась на заднем сидении как ленивая кошка, натянув на глаза козырек. — Мэгги достаточно скоро передумает, когда обнаружит свой выпуклый живот и бесполезного Дугласа с ботинками под кроватью.

— Этой парочке нет еще и двадцати, — добавила Дарси, покачивая головой. — Это жалкий способ начать жизнь.

— Почему они должны жениться? — поинтересовалась Джуд. — Они ведь слишком молоды.

Дарси просто уставилась на нее.

— Знаешь, у них ребенок, что еще здесь делать?

Джуд открыла рот и закрыла его до того, как смогла назвать различные альтернативы. Это Ирландия, напомнила она себе. Поэтому решила пойти другим путем.

— Ты бы именно так и поступила? — спросила Джуд у Дарси. — Если бы обнаружила, что беременна?

— Для начала, я была бы достаточно осторожна, чтобы не заниматься сексом с тем, с кем я не готова жить, если бы возникла такая необходимость. И второе, — после некоторого раздумья ответила Дарси. — Мне двадцать четыре и у меня есть работа, я не опасаюсь деревенских сплетен так сильно, чтобы не суметь вырастить ребенка в одиночестве, если бы совершила ошибку.

Она повернулся голову и, подняв бровь, посмотрела на Джуд.

— Ты ведь не беременна?

— Нет! — Джуд едва не съехала с дороги до того, как прийти в себя. — Нет, конечно же.

— И почему это «нет, конечно же», ведь ты спишь с Эйданом каждую ночь в течение последней недели? Защита это конечно прекрасно, но ее нельзя назвать непогрешимой, верно?

— Да, но…

— А, перестань пугать ее, Дарси. Знаешь, ты просто ревнуешь, потому, что у нее есть постоянный секс, а у тебя нет.

Дарси кинула насмешливый взгляд в сторону заднего сидения.

— Как и у тебя, моя девочка.

— К сожалению, — Бренна подвинулась вперед, чтобы положить руки на спинку передних сидений. — Итак, расскажи нам — бедным, обделенным сексом женщинам — об Эйдане. Будь другом, Джуд.

— Нет, — ответила она со смешком.

— О, не будь ханжой. — Бренна толкнула ее в плечо.

— Скажи, он делает все без спешки или является членом Ирландского клуба предварительных ласк?

— Ирландского клуба предварительных ласк?

— А, ты не слышала о нем, — серьезно проговорила Бренна, когда Дарси засмеялась. — Их лозунг «Соберись с духом, Бриджит». Они войдут и выйдут еще до того, как их светлое пиво потеплеет.

Джуд удивила себя, когда неудержимо засмеялась.

— Он называет меня Бриджит, только если я назову его Шамусом.

— Она пошутила, — Дарси смахнула воображаемую слезинку с глаза. — Наша Джуд. Какой счастливый день.

— И причем сделала она это отлично, — согласился Бренна. — Но скажи нам, Джуд, он не торопится, скользя вокруг и покусывая все правильные местечки, или все происходит быстро и жарко, заканчиваясь еще до того, как ты успеваешь крикнуть, что видела Бога?

— Я не могу говорить о сексе с Эйданом, когда в машине сидит его сестра.

— Что ж, тогда давай выкинем ее отсюда, и ты сможешь рассказать мне.

— Почему ты не можешь говорить об этом? — взглянув на Бренну, с едва заметной паузой спросила Дарси. — Я знаю, что он занимается сексом. Скотина. Но если это беспокоит тебя, думай сейчас обо мне не как о его сестре, а как о твоей подруге.

Джуд раздраженно выдохнула.

— Хорошо, я просто скажу, что секс с ним самый лучший из всего, что когда-то было в моей жизни. Хотя с Уильямом это было подобно… точному армейскому маршу, — призналась она, снова шокируя себя. — А до него был лишь Чарльз.

— Чарльз, говоришь? У нашей Джуд есть прошлое.

— И кем был Чарльз? — торопливо спросила Бренна.

— Финансистом.

— Значит, он был богатым, — Дарси пылко зацепилась за магическое слово.

— Таковой была его семья. Мы встречались во время моего последнего курса в колледже. Думаю, физические отношения с ним были… Просто скажу, что когда мы заканчивали, все было как надо, но процесс был достаточно скучным. Эйдан же романтичный.

Ее попутчицы издали охающие звуки, отчего Джуд беспомощно засмеялась.

— О, перестаньте. Больше я не скажу ни слова.

— Что за дрянь будет так издеваться над нами, — Бренна дернула Джуд за волосы. — Уверена, что ты можешь привести нам один маленький пример его романтической стороны, которая имеет отношение к хорошему сексу.

— Один?

— Всего лишь один, и мы будем удовлетворены, правда, Дарси?

— Почему нет? Конечно. Мы не будем вторгаться в твою личную жизнь, хорошо?

— Ладно. Первый раз он поднял меня на руки у двери коттеджа и понес вверх по лестнице. И нес меня всю дорогу до спальни.

— Как Ретт нес Скарлет? — спросила Дарси. — Или перебросил через плечо, как мешок с картошкой?

— Как Ретт и Скарлет.

— Это хорошо, — Бренна положила щеку на руки. — Он получает высокие баллы за это.

— Эйдан относится ко мне, будто я особенная.

— А почему не должен делать этого? — спросила Дарси.

— Никто никогда так не делал. И раз уж мы это обсуждаем и то, что происходит, больше не является секретом, у меня нет ничего… красивого, сексуального. Нижнего белья и подобных вещей. Я думала, вероятно, вы поможете мне что-нибудь выбрать.

— Я знаю подходящее для этого место, — проговорила Дарси, едва не потирая руки.

— Я потратила две тысячи фунтов на нижнее белье.

Джуд изумленно шла по шумной Грэфтон-стрит. Везде толпились люди. Покупатели, туристы, толпы подростков. И казалось, каждые несколько футов играют музыканты. Это было поразительно — шум, цвета и формы. Однако самым поразительным ей казался собственный поступок.

— Две тысячи. На нижнее белье.

— И оно стоит каждого потраченного пенса, — оживленно проговорила Дарси. — Он будет твоим рабом.

Подруги были нагружены сумками из магазинов, и хотя Джуд направлялась в поездку с намерением тратить деньги опрометчиво, ее представление об опрометчивости было, по мнению Дарси, консервативным. Каким-то образом, за два часа Джуд собрала, казалось, целый гардероб и аксессуары — и все по безжалостному подстрекательству Дарси.

— Я не смогу унести больше ничего.

— Сюда, — Дарси остановилась и забрала несколько пакетов у Джуд, после чего передала их Бренне.

— Я ничего не купила.

— Тогда у тебя свободные руки, верно? О! Посмотри на эти туфли, — Дарси просачивалась сквозь толпу, собравшуюся вокруг трио уличных скрипачей, направляясь к цели. — Они чудесные.

— Я хочу чай, — пробормотала Бренна, затем кинула сердитый взгляд на черные туфли с ремешком и каблуком в четыре дюйма, которыми восхищалась Дарси. — Ты не успеешь пройти в них даже километра, когда натрешь себе мозоли и заработаешь боль в икрах.

— Они не для ходьбы, ты идиотка. Я получу их, — Дарси легко прошла в дверь магазина.

— Я никогда не получу свой чай, — пожаловалась Бренна. — Я умру от голода и обезвоживания, а вы две даже не заметите, потому что я буду погребена под горой магазинных пакетов, в которых, замечу, нет ни единой моей вещи.

— Мы купим чай, как только я померяю туфли. Сюда, Джуд, эти для тебя.

— Мне не нужны еще туфли, — но она была слабой и упала на стул, обнаружив, что изучает красивые темно-бронзовые лодочки. — Они чудесные, но тогда мне понадобится еще и сумочка для них.

— Сумочка. Господи, — Бренна закатила глаза и устало соскользнула со стула.

Джуд купила туфли и сумочку, затем красивый пиджак в магазине ниже по улице. Потом пришла очередь глупой соломенной шляпы, которую она приобрела просто для занятия в саду. Они были так перегружены пакетами, что провели голосование и, получив единственный отказ от Бренны, отнесли покупки в машину. Заперев их в багажнике, подруги направились в ресторанчик.