Бренна сказала мне, что в этом доме живут привидения, но мне кажется, что деревенские жители говорят это о любом доме. Но так как я решила исследовать возможность создания работы по Ирландским легендам, я могу взять эту историю за основу.

Естественно, что после долгого перелета мои внутренние часы сбились. Я проспала лучшую часть дня и ела в полночь.

На улице темно и туманно. Туман плотный, сияющий. У меня на душе легко и спокойно.

Все будет в порядке.

Она расслабилась, глубоко вздохнула.

«Да», — подумала Джуд, — «все будет хорошо».

В три часа утра — час привидений — Джуд лежала под толстым стеганым одеялом с кружкой чая на столе и книжкой в руке. Огонь сверкал в камине, туман бесшумно стелился за окнами. Она задавалась вопросом: была ли она когда-нибудь более счастлива.

И заснула под легкий отсвет огня и со сползшими на нос очками для чтения.

В дневном свете с дождем и туманом похожем на бриз ее мир был особым местом. Свет мягко пылал и подсвечивал невероятный зеленый. Она мгла слышать пение птиц, которое напомнило, что ей нужно откопать книгу, которую она купила. Но сейчас хорошо просто стоять и слушать плавные певческие трели. Казалась неважным, что пела птица, пока она пела.

Ходьба по густой, высокой траве казалась кощунством, но это был грех, которому Джуд не могла противостоять.

На холме возле деревни она увидела разрушенную церковь Святого Деклана и великолепную круглую башню, возвышающуюся над ней. Она подумала о человеке, которого, как ей показалось, она там видела. И дрожала.

Глупо. В конце концов, это просто место. Интересный и исторический участок. Ее бабушка и путеводитель сказали ей о надписях огама[4] внутри и о романском стиле арок. Она пошла бы туда и лично убедилась в этом.

Она посетила бы руины, поднялась бы на дорожку утеса, и возможно шла бы вокруг мыса. Ее путеводитель уверил ее, что ощущения должны быть захватывающими.

Но сегодня она хотела заняться более тихими простыми вещами.

Вода в бухте мерцала синевой. Плоский широкий берег был пуст.

В следующий раз она приедет в деревню просто для того, чтобы в одиночестве гулять по берегу.

Но сегодня она просто будет гулять по полям. Правда она забыла, что лишь хотела только осмотреть все вокруг коттеджа, и ушла намного дальше.

Ей надо установить телефонное гнездо в запасной спальне, чтобы можно было получить доступ в Интернет. Ей нужно позвонить в Чикаго и сообщить семье, что она в безопасности и что все хорошо. И, конечно, ей надо сходит в деревню, и узнать, где можно делать покупки и где находится банк.

Но воздух был нежен как поцелуй легкий, ветер снимал остатки усталости, и поэтому она гуляла до тех пор, пока ее ботинки не стали мокрыми от влажной после дождя травы.

Как картина, думала она, оживленная шелестом листьев, звуками птиц и запахом влажным цветущих растений.

Когда Джуд увидела другой дом, то для нее это был почти удар. Он уютно расположился позади живой изгороди. Это была очаровательная комбинация из камня и леса, выступающих и нависающих цветов бунтующих возле передней и задней стороны дома. Вдали от садов был навес, который ее бабушка назвала бы будкой, с инструментами.

На дороге она видела автомобиль, покрытый каменно-серой краской и выглядевший так, словно сошел с конвейера раньше, чем Джуд появилась на этом свете.

Большая желтая собака спала на залитой солнцем стороне двора, или может Джуд только показалось, что она спит. Собака лежала на спине так, словно ее сбил автомобиль.

Дом О'Тулов? Наверно так и есть. Из черного входа вышла женщина с корзиной постиранного белья. У нее были блестящие рыжие волосы и крепкое телосложение, которое как думала Джуд просто необходимо женщине, чтобы выносить и родить пятерых детей. Собака, доказывая, что жива, повернулась к ней и начала стучать хвостом по земле, пока женщина подходила к бельевой веревке.

Джуд пришло в голову, что она фактически ни разу не видела, чтобы кто-нибудь так развешивал одежду. Домохозяйки в центре Чикаго не делали этого. Это походило на бессмысленный, но, в тоже время, успокаивающий душу процесс. Женщина взяла прищепки из кармана передника зажала их во рту и наклонилась, чтобы достать наволочку из корзины. Закрепила ее на веревке. Также дело обстояло и со второй прищепкой.

Очаровательно.

Она работала без всякой спешки, в компании желтой собаки, неторопливо освобождая корзину, в то время, пока то, что она уже развесила, вздымалось и колебалось на ветру.

Другая часть картины, решила Джуд. Она должна называться Деревенская Жена.

Когда корзина опустела, женщина начала снимать уже висевшее и высохшее белье, до тех пор, пока корзина снова не наполнилась. Она поставила корзину на бедро и пошла назад к дому. Собака весело скакала позади нее.

Какой прекрасный способ проводить утро, решила Джуд.

Она представила, как этим вечером, когда все соберутся, в доме будет замечательно пахнуть готовившейся на кухне едой. Тушеное мясо или наоборот жареное мясо с картошкой. Вся семья сидела бы вокруг стола, с поставленными на нем кружками и тарелками, и разговаривали бы о прошедшем дне, смеялись и давали еду собаке, выпрашивающей из-под стола.

Большая семья, подумала Джуд, может быть очень удобной.

Конечно, нет ничего плохого и в маленьких семьях, добавила она, чувствуя себя виноватой. Возможность быть единственным ребенком, дает множество преимуществ. Например, она получала абсолютное внимание обоих родителей.

Ну, может быть слишком много внимания, пробормотал голос в е голове.

Решив, что голос слишком груб, Джуд повернулась и пошла к дому, намереваясь с пользой потратить время.

Чувствуя себя виноватой, она немедленно позвонила домой. Родители искренне были рады слышать ее. Джуд отлично понимала, что они оба считают ее поездку своего рода экспериментом, что-то вроде поворота на сорок пять градусов от той жизни, которую она вела. Но они не были против этого. Они были только озадачены. Но Джуд не могла ничего объяснить им… или себе.

Думая о семье, она сделала еще один звонок. Не было никакой нужды объяснять что-нибудь бабуле. Она всегда ее понимала. С легким сердцем, наливая чай и делая сэндвич, Джуд рассказала бабушке о всех деталях поездки: о своих впечатлениях, и о том как ей понравился дом.

— Я только что с прогулки, — продолжила она, расставляя свой нехитрый завтрак на столе и прижимая телефон плечом к уху. — Я издалека видела руины и башню. Позже посмотрю поближе.

— Это замечательное место — сказала бабушка, — там многое можно почувствовать.

— Хорошо, мне, конечно, очень интересно посмотреть все изнутри, но сегодня не хотелось отходить далеко от дома. Кстати, я видела соседский дом. Наверно это были О'Тулы.

— Ах, Майкл О'Тул. Я знала его когда, он был только парнем. Он женился на той симпатичной девчонке Логанов, — Молли, — у них, по-моему, пять девочек. Бренна, которая тебя встречала, самая старшая из этого выводка. Как поживает симпатичная Молли?

— Я не подходила. Она была занята стиркой.

— Джуд Франциска Мюррей, пойми, что никто не может быть настолько занят, чтобы не выделить одну минутку. И в следующий раз, когда пойдешь гулять, обязательно зайди к Молли и поздоровайся.

— Хорошо. Да, бабушка? — Джуд улыбнулась, сделав глоток чая. — Ты не говорила, что этот дом с привидениями.

— Я уверена, что делала это. Разве ты не читала письма, которые я тебе дала?

— Нет еще.

— Ты подумала, что там опять бабушкины фантазии. Ты только просмотри вещи, которые я дала тебе. Там истории леди Гвен и ее волшебного возлюбленного.

— Волшебного возлюбленного?

— По крайней мере, там так сказано. Дом построен на волшебном холме и по преданию она все еще ждет его, тоскуя, забыв о здравом смысле и собственной гордости.

— Это грустно, — пробормотала Джуд.

— Да это так. Но этот холм поможет тебе заглянуть внутрь себя, понять свое сердце. Пока ты будешь там, ты сможешь лучше понять себя.

— Сейчас мне необходимо только спокойствие.

— Многое в чем ты нуждаешься, вокруг тебя. Но не держись позади слишком долго, наблюдая за миром. Жизнь намного короче, чем ты думаешь.

— Почему ты сейчас не со мной бабушка?

— Я приеду, но пока это только твое время. Обрати внимание на это. Ты хорошая девочка, Джуд, но ты не должна быть хорошей постоянно.

— Ты всегда говоришь это. Возможно, я найду здесь какого-нибудь красивого ирландского жулика и заведу с ним интрижку.

— Тебе это будет полезно. Милая, положи, пожалуйста, цветы на могилу кузины Мод. И скажи, что я приеду, как только смогу.

— Хорошо. Я люблю тебя бабушка.

Джуд не заметила, как пролетело время. Она собиралась сделать что-нибудь действительно полезное, когда всего на пару минут выходила посмотреть цветы. Чтобы сорвать небольшой букет и поставить в высокую бутылку из синего стекла, которую она видела в гостиной. Разумеется, она сорвала слишком много цветов и теперь ей нужна была другая бутылка. Но в доме не оказалось ваз. Но было весело просидеть весь день на веранде, перебирая и цветы и страстно желая узнать, как они называются.

Было ошибкой принести небольшую приземистую бутылку в кабинет. Джуд захотелось прилечь всего на пару минут. В итоге она два часа проспала на небольшой кровати в кабинете и проснулась с тяжелой головой.

Она совсем нарушила свой распорядок. Разленилась. Последние тринадцать часов она только спала или занималась пустяками. И ей снова хотелось есть. Джуд понимала, что, если сейчас она пойдет есть, то через неделю станет глупой, толстой и неповоротливой.

Лучше она поедет в деревню, найдет книжный магазин, банк, почтовое отделение. Узнает, где находится кладбище, чтобы прийти на могилу старой Мод, как она обещала бабуле. Вот что она должна сделать этим утром. А когда все сделает, надо будет просмотреть письма, которые ей дала бабушка.

Сначала Джуд переоделась, выбрав аккуратные слаксы водолазку и яркую спортивную куртку, что помогло ей почувствовать себя более уверенно, чем толстый свитер и джинсы, в которых она проходила весь день.

Она напала на свои волосы. «Нападение» — единственное слово, которое наиболее точно описывает то, что ей надо сделать, чтобы связать волосы в туго затянутый хвост, в то время пока они постоянно завиваются и закручиваются.

Джуд была очень осторожна с косметикой. Она не очень умело с ней управлялась, но для небольшой прогулки по деревне результат был удовлетворительный. Взгляд в зеркало доказал, что она не была похожа на труп или уличную проститутку, хотя и такое могло случиться.

Сделав глубокий вдох, Джуд решилась еще раз сесть за руль арендованной машины и выехать на ирландские дороги. Уже собираясь завести автомобиль, она поняла, что забыла ключи в доме.

— Гингко[5], — пробормотала она, — мне уже пора начинать пить гинкго.

После долгих и бесполезных поисков Джуд все-таки нашла ключи на кухонном столе. На сей раз она не забыла включить свет, поскольку уже могло стемнеть к тому времени как она вернется, и запереть входную дверь. Но не смогла вспомнить, заперла ли она заднюю дверь, и, проклиная себя, она обошла дом, чтобы это проверить.

Солнце медленно садилось на западе, мягкий свет струился в воздухе, когда она, наконец, подошла к машине и выехала на дорогу.

Дорога была намного короче, чем запомнила Джуд, и намного лучше без бьющего в лобовое стекло проливного дождя. На живых изгородях распустились алые, как кровь, фуксии. Была ежевика, с маленькими белыми цветками, был терновник и фрезия.

Поскольку дорога поворачивала, она смогла увидеть упавшие стены церкви и возвышающееся копье башни приморской деревни.

Вокруг не было ни души.

Восемьсот лет они стояли. Это было удивительно. Через войны и праздники, через кровь и смерть, через рождение они пронесли свою мощь. Поклоняться и защищать. Джуд задумалась: была ли бабушка права и что тогда можно почувствовать стоя на земле, которая принимала на себя тяжесть тени божественности и язычества.

«Какая странная мысль», — подумала Джуд, и поспешила выкинуть ее из головы, потому что сейчас она едет в деревню, которая будет ее домом ближайшие шесть месяцев.

Глава 3

В пабе Галлахера свет был тускл, а в камине сверкал огонь. Это было именно то, что клиенты предпочли в этот влажный весенний вечер. Паб Галлахера служил на радость клиентам уже на протяжении ста пятидесяти лет, и в нем всегда был лагер[6], крепкий, качественный виски, не разбавленный водой, и уютное место, где можно было насладиться своей пинтой[7] или стаканом.