— Обязательно миловаться до завтрака? — недовольно поинтересовалась Бренна.

— Обязательно. — Эйдан провел ладонью по спине Джуд вниз, затем вверх. — И после, если мне удастся настоять на своем.

— С самого утра никакой жизни. Ты топал тут, как слон, и всех перебудил. — Завернувшись в халат поглубже, Бренна нацелилась на баночку с эликсиром Галлахеров. Глотая целительную жидкость, она, прищурившись, смотрела на Эйдана. — Так ты будешь готовить завтрак или нет?

— Собираюсь. Ты тоже сегодня на взводе, Мэри Бренна. И тебя поцеловать?

Она презрительно фыркнула, но тут же улыбнулась ему.

— Не возражала бы.

Эйдан покорно освободил руки, подошел к ней и, ухватив за локти, оторвал ее от пола. Бренна завопила, и он смачно поцеловал ее в губы.

— Пожалуйста, вот и твои щечки порозовели.

— Благодаря паре глотков эликсира Галлахеров. Эйдан рассмеялся.

— Всегда рад помочь. Моя сестрица, надеюсь, не плюхнулась обратно в кровать?

— Она в ванной и все еще ругает тебя последними словами. Я бы тоже ругала, но твои щедрые поцелуи такие сладкие!

— Если бы Господь не хотел, чтобы женщину целовали в губы, он бы упрятал их подальше. Джуд, у тебя есть картошка?

— Наверное. Да.

Щедрые поцелуи? Джуд с удовольствием наблюдала предыдущую сцену, но после этих слов, пока Эйдан чистил и резал картошку, она мучительно размышляла, что же Бренна имела в виду. Что Эйдан целует всех подряд? Ну, обаяния красавчику не занимать. И мастерства тоже.

И черт с ним! Между ними нет ничего такого, что можно было бы назвать отношениями. И не нужны ей никакие отношения.

Просто ей необходимо знать, она — одна из общей массы или — впервые в жизни — особенная. Как же ей хотелось хоть однажды стать для кого-то особенной.

— О чем грезишь, детка? — услышала она голос Эйдана и вздрогнула, постаралась не покраснеть.

— Ни о чем.

Она поспешно занялась кофе, смирясь с тем, что Бренна рыщет по шкафчикам, достает тарелки и столовые приборы.

Никогда в ее доме чужие люди не чувствовали себя так свободно. И, как ни странно, ей это даже нравилось. В этом было что-то естественное и надежное.

И не имеет значения, что Бренна снует по кухне, словно запрограммированный робот. И совершенно не важно, что рядом с красавицей Дарси любая женщина чувствует себя серой мышкой. И пусть Эйдан каждый день перед завтраком целует по сотне женщин.

Каким-то образом за несколько коротких недель они стали ее друзьями. И она им нравится такой, какая она есть. Ничего другого они от нее не ждут.

Это маленькое, но бесценное чудо.

— Почему я не чувствую аромата бекона? — хмуро спросила Дарси, входя в кухню.

— Потому что у Джуд нет бекона, — откликнулся Эйдан.

Ослепительно улыбнувшись Джуд, Дарси налила себе кофе.

— Я привезу. В следующий раз.

* * *

Ощущение счастья, согревающее, успокаивающее, не покидало Джуд весь день. За завтраком она договорилась с Дарси съездить в Дублин и вместе пошататься по магазинам, получила от Бренны приглашение на воскресный обед у О'Тулов, а Эйдан назначил время, когда сможет прийти и рассказать еще не известные ей местные легенды.

Ее не приглашали вечером в паб, ведь всем и так было ясно, что она придет. Джуд это вполне устраивало. Когда ты своя, думала она, не нужны никакие приглашения.

В кухне пахло жареной картошкой и кофе. Позвякивали на ветру колокольчики над парадным крыльцом. Встав из-за стола, чтобы сварить еще кофе, Джуд заметила Бетти. Собака весело гналась за кроликом по усыпанным полевыми цветами холмам.

Джуд пообещала себе, что обязательно вспомнит все это, когда почувствует себя несчастной или одинокой.

Позже, оставшись одна, она поднялась в кабинет и села за компьютер, полная энергии и непривычного ощущения счастья.

Странно, но я только сейчас поняла, что нашла то, чего хочу. Дом, место, куда люди, которые нравятся мне и которым нравлюсь я, приходят, когда им вздумается, и которым здесь легко и уютно. Может, сорвавшись в Ирландию, я стремилась вовсе не к уединению. Может, я искала то, что чувствую в последние часы. Дружбу, веселье, безрассудство и… романтику.

Наверное, я не понимала это, потому что не давала воли своим желаниям. И вот все получилось само собой.

Это ведь чудо! Такое же чудо, как эльфы и заклятья, и крылатые кони. Меня приняли здесь не за то, что я делаю или откуда приехала, или где училась. Меня приняли такой, какая я есть. Вернее, такой, какой я наконец разрешила себе быть.

Когда я приду на обед к О'Тулам, я не буду стесняться, не буду чувствовать себя неуклюжей. Я просто повеселюсь. Когда я поеду в Дублин с Дарси, я обязательно куплю себе что-нибудь нелепое и оригинальное. Потому что это будет весело.

И когда в следующий раз Эйдан подойдет к моей калитке, я впущу его, как своего любовника. Потому что я этого хочу. Потому что с ним я чувствую себя такой, какой никогда не чувствовала прежде. Очень и очень женственной.

И потому что, черт возьми, это будет весело.

Удовлетворенно кивнув, Джуд закрыла файл с дневником и решила просмотреть кое-что из рабочих материалов. Вглядываясь в экран, пролистывая записи, она окунулась в свой привычный мир. Когда зазвонил телефон, она, все еще погруженная в свои мысли, подняла трубку.

— Да! Алло!

— Джуд. Надеюсь, я не отрываю тебя от работы.

Джуд тряхнула головой, переключаясь на разговор. Звонила ее мать.

— Нет, ничего важного. Привет, мам. Как поживаешь?

— Прекрасно. — Голос Линды Мюррей прозвучал, как всегда, сдержанно. — Мы с твоим отцом решили воспользоваться окончанием семестра. Хотим съездить на несколько дней в Нью-Йорк, посетить выставку в Музее Уитни, сходить в театр.

— Чудесно. — Джуд улыбнулась. И впрямь чудесно, что ее родители до сих пор наслаждаются обществом друг друга. Идеальное единство взглядов. — Надеюсь, вы будете довольны поездкой.

— Разумеется. Мы были бы рады, если бы ты присоединилась к нам, если, конечно, хочешь и если тебе надоела сельская жизнь.

Идеальное единство взглядов, снова подумала Джуд. А она никогда не могла влиться в этот прекрасный союз.

— Большое спасибо за предложение, но у меня все хорошо. Мне здесь очень нравится.

— Правда? — В голосе матери послышалось легкое удивление. — Ты вся в бабушку. Кстати, она шлет тебе привет.

— Передай ей привет от меня.

— Тебе не кажется, что этот дом слишком деревенский?

Джуд вспомнила свои первые впечатления — ни микроволновки, ни электрического консервного ножа — и усмехнулась.

— У меня есть все, что нужно. Прямо под окнами растут цветы. И я начинаю узнавать птиц.

— Я рада за тебя. Надеюсь, ты планируешь провести некоторое время в Дублине. Говорят, там изумительные художественные галереи. И непременно посети Тринити-Колледж.

— На следующей неделе я как раз собираюсь на денек в Дублин.

— Хорошо-хорошо. Недолгий отдых в деревне может принести пользу, но ты же не хочешь, чтобы у тебя заплесневели мозги.

Джуд глубоко вздохнула, сдерживая резкий ответ.

— Между прочим, я работаю. Здесь неисчерпаемое количество материала. И я изучаю садоводство.

— Садоводство? Прелестное хобби. У тебя счастливый голос, Джуд. Я рада этому. Ты уже давно не казалась мне счастливой.

Джуд закрыла глаза, подавив нарастающее раздражение.

— Мама, я понимаю, что ты обо мне беспокоишься, но уверяю тебя, я правда счастлива. Наверное, мне просто нужно было на время уехать.

— Разумеется, мы с твоим отцом беспокоимся. В последнее время ты выглядела такой отстраненной и безразличной. Ты ушла в себя.

— Да, было и то, и другое.

— Ты тяжело переживала развод. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Все случилось так неожиданно, мы все были захвачены врасплох.

— Я уж точно не ожидала ничего подобного, — сухо произнесла Джуд. — А должна была. И, будь я повнимательнее, то почувствовала бы.

— Может быть, — сказала Линда, и Джуд поморщилась. Уж слишком быстро мать с ней согласилась. — Но в любом случае Уильям оказался совсем не таким, как мы думали. И это одна из причин, почему я тебе позвонила, Джуд. Я считаю, что лучше ты услышишь это от меня, чем от чужих людей.

— В чем дело? — У нее внутри все сжалось. — Уильям? Он заболел?

— Нет, совсем наоборот. Похоже, он очень счастлив.

Джуд с удивлением почувствовала в голосе матери неподдельное негодование.

— Ну и отлично!

— Ты великодушнее меня, — резко сказала Линда. — Я бы пожелала ему заразиться какой-нибудь редкой болезнью или хотя бы облысеть, или заполучить нервный тик.

Ошеломленная таким напором и еще больше не характерной для матери мстительностью, Джуд расхохоталась.

— Какой ужас! Я и понятия не имела, что он так тебе противен.

— Мы с твоим отцом изо всех сил старались не нарушать правил приличий, чтобы облегчить твою жизнь. Представляю, как тяжело тебе было встречаться с вашими общими друзьями и коллегами. Ты сохранила достоинство, мы гордимся тобой.

Достоинство?! Да, они всегда гордились ее чувством собственного достоинства. Поэтому она никогда не смела разочаровывать их проявлениями возмущения или недовольства.

— Спасибо, мама.

— Ты высоко держала голову, а для этого требовалась огромная сила воли. Могу только представить, чего это тебе стоило. Полагаю, перерыв в работе и отъезд были необходимы, чтобы восстановиться.

— Я не думала, что вы понимаете.

— Разумеется, понимаем, Джуд. Он обидел тебя. Вот оказывается, как. Она почувствовала, как к глазам подступают слезы. Почему же она не верила, что родные поддерживают ее?

— Мне казалось, вы вините меня.

— За что мы могли тебя винить? Честно говоря, твой отец даже грозился избить Уильяма. В нем так редко вскипает ирландская кровь. Мне еле-еле удалось его успокоить.

Джуд попыталась представить, как ее степенный отец избивает степенного Уильяма, но не получилось.

— Мама, не могу выразить словами, насколько мне стало легче.

— Я помалкивала, потому что ты изо всех сил старалась остаться в рамках приличий. И надеюсь, ты не огорчишься, но не хочу, чтобы ты услышала слухи или сплетни.

Джуд опять насторожилась.

— В чем дело?

— Уильям и его новая жена тоже решили воспользоваться окончанием семестра. Они собираются на пару недель в Вест-Индию. Кто бы мог подумать! Уильям взахлеб рассказывает всем, кто готов его слушать, что они спланировали это экзотическое путешествие перед тем, как начать новую жизнь. Джуд, в октябре они ждут ребенка.

Ей показалось, что она падает в пропасть.

— Понимаю.

— Он ведет себя, как идиот. Тычет всем под нос снимок УЗИ, как семейное фото. Купил своей новой безвкусное кольцо с огромным изумрудом. Ведет себя так, будто она первая на свете женщина, зачавшая ребенка.

— Я уверена, он просто очень счастлив.

— Твое спокойствие меня поражает. Лично я в ярости. У нас в конце концов есть общие друзья, и эти его восторги отвратительны. Уильяму следовало бы проявить больше такта.

Линда умолкла, очевидно пытаясь успокоиться, а потом заговорила уже мягче:

— Он не стоит ни одной минуты твоего времени, Джуд. Жаль, что я не поняла это до того, как вы поженились.

— Мне тоже жаль, — прошептала Джуд. — Пожалуйста, не волнуйся, мама. Все в прошлом. Я только переживаю, что ты попала в неловкое положение.

— Ерунда, я справлюсь. И, как я сказала, я не хотела, чтобы ты услышала это от чужих людей. Теперь уж я прослежу, чтобы никто больше не огорчил и не обидел тебя. Если честно, я сомневалась, что ты перевернула эту страницу твоей жизни. Теперь мне легче. Ты благоразумна, как всегда.

— Да, я все та же благоразумная Джуд, — произнесла она, пытаясь не замечать комок, застрявший в горле. — Все в порядке. Если увидишь его, передай мои наилучшие пожелания.

— Непременно. Я очень рада, что с тобой все в порядке, Джуд. Мы позвоним, когда вернемся из Нью-Йорка.

— Хорошо. Желаю вам хорошо отдохнуть. Передай привет папе.

— Обязательно.

Джуд повесила трубку и замерла. Оцепенела. Заледенела. Кожа покрылась мурашками. Кровь как будто застыла. Все тепло и удовольствие, все приподнятое утреннее настроение растаяли в охватившем ее отчаянии.

Уильям летит на чудесный остров в Вест-Индии с новой любимой женой. Они будут плавать в прозрачной голубой воде, гулять по сахарно-белым песчаным пляжам под луной, держась за руки и мечтательно глядя друг на друга.