Даниэла Стил - Драгоценные дары

Он назвал один из лучших ресторанов города, любимое место Тимми.

– Какая вам разница, как я к вам отношусь? – рявкнула она в телефон, застигнутая врасплох приглашением. Похоже, ей и вправду нравилось срываться на нем. По крайней мере, она давала выход своей злости.

– Я неплохой человек и такого отношения не заслуживаю. Лишнее дело мне ни к чему, я взялся за него только потому, что я в долгу перед Арнольдом. Дело мелкое, приличных денег на нем не заработаешь, а ваш сводный брат – подонок. Все мы это знаем. А с Арнольдом мы уже в расчете. Неприятности мне не нужны, но мне не нравится, как этот ничтожный подонок мстит вам при помощи своего гнусного адвоката. Я хотел бы помочь вам, но только если мы будем действовать, как одна команда. Не будет команды – не будет и дела, и я ухожу, – он даже не пытался юлить, говорил с ней честно и прямо, и несмотря на всю неприязнь Тимми, эта речь произвела на нее впечатление.

– Извините, кажется, сегодня я погорячилась. Так обидно было терять время, у меня пропал целый день. А я нужна своим клиентам, и у меня много других дел.

Одна из подопечных Тимми только что попала в психиатрическую больницу после попытки самоубийства, и Тимми хотела навестить ее.

– Вот и у меня тоже. Но так устроены допросы: на них неизбежно тратится уйма времени. Вашу мать допрашивали еще дольше, чем вас.

– Ей все равно больше нечем заняться, – отмахнулась Тимми, и это неприятно царапнуло Брайана. Тимми выглядела очень жесткой и, похоже, злилась на весь мир.

– Так мы идем ужинать?

Приглашение выглядело пристойно, Тимми не смогла придумать причину для отказа поужинать с ним после всего, что сама только что сказала. Некоторое время она колебалась, а потом решила рискнуть.

– Хорошо, в «Двадцать одно». Когда?

Благодарности она его не удостоила.

– Может, завтра вечером?

Она как раз была свободна.

– Хорошо.

– Если хотите, после ужина я откажусь от вашего дела. Как скажете.

– Смелое решение, – она слегка смягчилась.

– Да, я смелый человек. Бывало и хуже. Терять работу я не боюсь. Несмотря на все расходы, – он рассмеялся.

– Вот что я вам скажу: если этот вечер не примирит меня с вами, за ужин плачу я, – предложила она.

– Так не пойдет, – отказался он. – Я плачу за ужин, а вы говорите, хотите, чтобы я ушел, или нет. Проще простого.

– Это не значит, что я вас терпеть не могу, – смутилась она. – Я просто вспылила. Ненавижу тратить время зря. И Берти тоже ненавижу.

– Он это заслужил, а я нет. В любом случае ситуация может быть выгодной нам обоим, мы можем расстаться друзьями. Если вы захотите, чтобы я продолжил работу, мы будем выступать как одна команда. Если захотите уволить меня, это сэкономит нам силы, и мы все равно будем друзьями. В сущности, мне все равно, даже если вы откажетесь от моих услуг. Это выгодная сделка.

И весьма оригинальное предложение. Он сумел впечатлить Тимми.

– Заехать за вами? Где вы живете?

– Недалеко от центра, – ответила Тимми. – Я возьму такси.

Он не сказал, что живет примерно там же, в Трайбеке: судя по тону, Тимми твердо вознамерилась добраться до ресторана сама.

О предложении Брайана она не сказала никому, но на следующий день приехала в «Двадцать одно» к половине седьмого, как и было условлено. Брайан ждал в баре за бокалом «Удара быка». Коктейль выглядел соблазнительно, и Тимми заказала себе такой же. У нее выдался трудный день: она навестила свою подопечную в психиатрической больнице, а потом узнала, что еще один ее клиент, с которым она дружила, накануне ночью покончил с собой. Его уже забирали с улицы десяток раз, но он всегда возвращался обратно. На этот раз ему нашли приличное жилье, но после улицы он чувствовал себя в доме так одиноко, что не выдержал и повесился. С подобными трагедиями Тимми сталкивалась постоянно, но этот человек по-настоящему нравился ей. Она уже подумывала отменить ужин, но решила все-таки приехать. «Удар быка» помог, ей немного полегчало.

– Трудный день? – спросил Брайан, взглянув ей в глаза.

– Очень, – она улыбнулась и решила, что расскажет ему о случившемся за ужином.

– Не знаю, как вы вообще держитесь. Моя работа не из легких. А моя мать – психиатр, ее специальность – подростковые суициды. От такой работы я бы сам повесился. А она на редкость жизнерадостный человек.

– Почему она занялась именно самоубийствами?

– У нее была сестра-близнец, которая покончила с собой, когда им было пятнадцать. Для матери это способ вернуть долг. А вы? Почему вы работаете с бездомными?

– Когда я училась в аспирантуре, я проходила стажировку в приюте для бездомных. И втянулась.

– Где вы учились? – с любопытством спросил он, все еще пытаясь понять причину ее жесткости и злости. Тем временем освободился их столик, они заняли места за ним.

– Сначала в Принстоне, а магистерский диплом получила в Колумбийском университете. А вы учились в Гарварде, я знаю, – уважительно добавила она, постепенно осваиваясь в общении с этим человеком. Он и вправду оказался интересным собеседником.

– Только богу известно, как мне это удалось. Оценки у меня были паршивые вплоть до поступления в школу права, зато потом я взялся за ум. Раньше меня привлекал только спорт, а учебу я считал неизбежной расплатой за возможность играть в футбол. Мне понадобились годы, чтобы понять, что в жизни есть немало интересного помимо спорта: девушки, работа, на которой тебя вряд ли затопчут насмерть и где найдется применение мозгам. Например, в сфере закона. Но спорт присутствовал в моей жизни всегда, – признался он. И вправду он был атлетически сложен.

– До сих пор? – удивилась она.

– Вообще-то, нет. Футбол я бросил еще во время учебы. Теперь я катаюсь на лыжах и играю в теннис – скорее, балуюсь, чем занимаюсь всерьез. Времени нет.

– Это мне хорошо знакомо. Когда-то и у меня была насыщенная жизнь, а теперь я работаю по восемьдесят-девяносто часов в неделю. Зато некогда маяться дурью.

– Звучит жестоко, – сочувственно откликнулся он.

– Бездомным тоже не позавидуешь.

И она рассказала ему о том, что решила открыть приют на деньги, завещанные ей отцом, и уже присмотрела дом в Вест-Сайде.

– Я хочу помочь в первую очередь женщинам и девушкам, – неуверенно продолжала она, – но точно пока не решила… Просто им не выжить на улицах. Это слишком тяжело физически. Кое-кого из мужчин мне удается вытащить, но я каждый день вижу, что такие попытки с женщинами чаще всего не проходят.

Он кивнул. У нее было доброе сердце, хоть она и окружила его колючей проволокой. Брайан с удивлением отметил, что, несмотря на все трения, Тимми ему нравится.

Они отлично поужинали, Тимми понемногу расслабилась, разговор зашел о живописи, музыке, обо всем, чем им нравилось заниматься, когда находилось свободное время. По-видимому, Брайан был таким же трудягой, как и она. После нескольких бокалов вина он признался, что год назад расстался с подругой. Они прожили вместе пять лет.

– Почему так получилось? – спросила Тимми.

– Она вышла замуж за моего лучшего друга и однокашника. По-видимому, с ним ей было веселее, чем со мной, он не посвящал работе все свое время. Он мануальный терапевт бейсбольной команды «Нью-Йорк Метс». Несколько раз он доставал мне контрамарки, а я отдавал их своей девушке. Так все и вышло. У каждого своя беда. Теперь я снова один, но это даже к лучшему. На свидания у меня нет времени.

– И у меня тоже, – решительно заявила Тимми, а потом не выдержала и призналась: – Два года назад я расторгла помолвку. Он изменял мне, а предыдущий мой парень изменял с моей лучшей подругой. И я поняла, что с меня хватит. Два страйка – и все, фиаско.

– Ну нет! – возразил он с добродушной улыбкой. – Надо просто разогнать прежнюю команду и набрать новую. Порой достаточно только сменить команду вместо того, чтобы бросать игру. Все мы ошибаемся, – он улыбнулся ей и вдруг заметил, какая она симпатичная, когда не сердится. Он мог бы назвать ее красивой, если бы не познакомился с ее матерью – вот она показалась ему настоящей красавицей и к тому же очень милой. С трудом верилось, что Тимми ее дочь. Впрочем, говорить об этом Тимми он не собирался.

– Я уже два года ни с кем не встречалась, – призналась Тимми. – И как-то не тянет.

– В вашем возрасте отказываться от встреч бессмысленно, – высказался он, но наконец понял, чем отчасти вызвано ее раздражение. Ее душевная рана до сих пор была свежа. – Вам необходимо вернуться в игру, – он расплатился по счету и улыбнулся ей. – Ну, так что скажете? Я ухожу?

Она улыбнулась в ответ.

– Я прекрасно провела время, – впервые за весь вечер по-настоящему мягко и дружески произнесла она.

– Я тоже. Но сейчас речь не об этом. Я уволен?

– Пожалуй, нет, – смущенно ответила она.

– Вот и хорошо, потому что в любом случае я намерен снова пригласить вас на ужин. Будем жаловаться на свою каторжную работу и ныть, что у нас совсем нет личной жизни, потому что наши бывшие нам изменяли, – он состроил гримасу. – Если вдуматься, звучит кошмарно. Давайте лучше поищем другие темы для разговоров.

– Спасибо за ужин, – поблагодарила Тимми, когда они вышли из ресторана.

– А вам спасибо за то, что не уволили меня. Вас подвезти? Я живу в Трайбеке.

Она кивнула, в такси они разговорились о команде «Метс» и их перспективах на следующий сезон. Брайан оказался приятным собеседником, Тимми было легко с ним. И действительно, он был неплохим человеком – теперь Тимми в этом не сомневалась. Он высадил ее у Вест-Виллидж и попросил таксиста подождать, пока они закончат разговор.

– У вас есть собака? – спросил он. Тимми с озадаченным видом покачала головой.

– Нет, а что?

– И у меня нет, а жаль. Мы могли бы вместе выгуливать собак.

Она рассмеялась. Вечер и вправду удался.

– Было здорово, – с улыбкой сказала она.

– Мне тоже понравилось. А я уж думал, после ужина вы меня уволите.

Усмехаясь, он проводил ее до двери дома, затем вернулся к машине и помахал на прощание. У Тимми давным-давно не случалось таких приятных вечеров. Продолжая улыбаться, она поднялась к себе в квартиру. К тому времени Брайан вышел из такси в Трайбеке.

В аэропорту Ниццы Джульетта взяла напрокат машину и поехала в Сен-Поль-де-Ванс. Там она забронировала номер в отеле и собиралась подыскать какой-нибудь дом, где могла бы жить, пока в шато идет ремонт и для жизни он непригоден. Риелтор, который занимался оценкой стоимости шато, уже ждал ее. По дороге в отель Джульетта заехала к Элизабет и столкнулась с Софи, достающей из машины покупки. При виде ее Софи просияла.

– Ты вернулась! – воскликнула она так радостно, словно они были давними подругами. Джульетта тепло обняла ее, с удивлением ощущая, что с этой девушкой ее связывают прочные узы, видимо, все дело было в общем отце и наследстве, которое он оставил Софи.

– Как хорошо, что ты приехала на выходные! Я как раз хотела повидаться с тобой.

– Я стараюсь приезжать домой так часто, как только могу, чтобы проведать маму.

Они вошли в маленький коттедж. Элизабет искренне обрадовалась Джульетте и пригласила ее на ужин: она как раз готовила потофё – тушеное мясо с овощами, которое Джульетта очень любила. А Софи объявила, что ее мама готовит лучшие аши Пармантье[3] и конфи де канар[4] во всей округе. В аши Пармантье по традиции добавляли остатки мясного фарша или мелкие кусочки говядины или утки, это блюдо прекрасно утоляло голод, особенно холодными зимними вечерами.

За ужином они приятно побеседовали, затем Джульетта попрощалась с хозяйками дома и направилась в отель. К тому времени она настолько устала от перелета и радостной встречи, что уснула мгновенно, едва успев забраться под одеяло. Она прекрасно провела вечер с Элизабет и Софи. В разговоре за ужином Софи с гордостью объявила, что обновила гардероб для учебы на деньги, которые Джульетта заплатила за ее долю шато. Новые шторы на окнах Джульетта заметила сама. В жизни матери и дочери Марнье появились маленькие радости, которых прежде они были лишены.

На следующее утро Джульетта позвонила Жан-Пьеру и отправилась к нему в офис, посмотреть на проект, над которым он работал. Жан-Пьер занимался переделкой кухни в ее шато и уверял, что ремонт обойдется совсем недорого. Шкафы предполагалось приобрести в ИКЕА, пол выложить досками от старого амбара. Объяснив все это, Жан-Пьер умолк и с улыбкой ждал, когда Джульетта оценит и одобрит его план.

– А я уж боялся, что вы передумали, – признался он.

– Ну уж нет! – Она удивилась, что это вообще пришло ему в голову. – Я просто занималась неотложными делами и продавала булочную. Кстати, очень выгодно продала, – ликуя, добавила она. – А заодно и старое оборудование, которое до сих пор хранила.

Для ремонта в шато она решила собрать все деньги, какие только удастся.