Даниэла Стил - Драгоценные дары

Три красавицы встретились с директором компании, чтобы организовать похороны Пола и чтение молитв накануне ночью. Пол не был верующим, в отличие от Вероники, поэтому она не стала проявлять религиозного рвения. Тем днем она поговорила со священником из церкви Святого Игнатия, назначив заупокойную службу на послезавтра. Все необходимые сведения она успела собрать к тому моменту, как директор пригласил их к себе в кабинет, и дочери не удивились этому, зная, что Вероника умеет предусмотреть все до мелочей.

Вскоре они покончили с тягостными делами в офисе Кэмпбелла, где директор упорно обращался к Веронике как к вдове, и было бесполезно объяснять, что она развелась с покойным двадцать лет назад. Потом они все вместе направились к Веронике, куда вскоре пришла и Джульетта, слишком расстроенная, чтобы присутствовать при встрече в похоронной компании. Растрепанная, заплаканная, она разрыдалась, едва войдя в квартиру, и еще долго всхлипывала в объятиях старшей сестры. Тимми воздержалась от резких замечаний в адрес отца, но Джой прочла по ее глазам, о чем она на самом деле думает. Ни для кого из сестер не было секретом отношение Тимми к Полу. Понадобился час, чтобы успокоить Джульетту, и только после этого они смогли перебраться на кухню, чтобы перекусить. Рабочий день Кармины уже закончился. Вероника предложила заказать еду из ресторана, но желающих не нашлось. Никто не притронулся даже к пирожкам, которые Джульетта принесла из своей булочной. Ее слегка полная фигура наглядно доказывала, что Джульетта сама пробует свой товар, в то время как мать и сестры проявляли больше осмотрительности в еде.

– Не могу поверить, что его больше нет, – кажется, уже в сотый раз повторила Джульетта, и Джой призналась, что ей тоже не верится. Вероника думала о том же, но ее отвлекали предстоящие дела, связанные с похоронами, которые она старательно устраивала как последнюю дань уважения отцу ее детей и человеку, которого она страстно любила много лет назад. Она заказала изумительные цветы и выбрала любимую музыку Пола. Это были ее последние дары бывшему мужу, она хотела, чтобы похороны прошли достойно, чего хотел бы и он сам. Пол Паркер предпочел, чтобы его смерть выглядела так же эффектно, как и жизнь.

Четыре женщины просидели на кухне часа два, беседуя за чаем. Тимми даже отважилась предположить, что на самом деле Джульетта оплакивает потерю воображаемого отца, а не того, каким он был на самом деле.

– Как ты можешь! – мгновенно встала на защиту Пола Джульетта. – Он был замечательным отцом!

Тимми промолчала, стиснув зубы, а Вероника поспешила отвлечь их от спора очередными подробностями предстоящих похорон. Ей не хотелось, чтобы девочки ссорились, но она понимала, что Тимми права. Джульетта всю жизнь рисовала себе идеальный образ отца, утверждала, что они общаются чуть ли не каждый день, и никто не решался возразить, что это она все время звонит ему. Наконец Тимми и Джой отправились домой к Тимми, а Джульетта – к себе в Бруклин, чтобы поплакать в одиночестве.

Все они собирались присутствовать на чтении молитв следующей ночью и на заупокойной службе на следующий день. Объявление об этом должно было появиться в утреннем выпуске «Таймс». Вероника позаботилась о двух машинах, которые должны были отвезти дочерей в церковь и на кладбище. Ей хотелось облегчить их ношу, как только возможно: она понимала, что значит потерять отца, в свое время некому было позаботиться о ней самой. По крайней мере, хоть что-то она могла сделать для своих девочек. Так обычно поступала Вероника – старалась предусмотреть все, чтобы облегчить им жизнь, а они почти не замечали этого, но твердо знали, что мать справится с любой задачей сама. Так было всегда на протяжении всей их жизни.

Проводив дочерей, Вероника погрузилась в раздумья, заранее ужасаясь предстоящим формальностям следующих двух дней. Она не могла не вспомнить вновь о том, как Пол предоставлял ей утешать детей, заботиться о каждой мелочи, оплачивать все счета. При жизни он считал, что это само собой разумеется. И даже смерть ничего не изменила. Но Веронике вдруг стало горько оттого, что больше нельзя позвонить ему. У нее не было друзей, с которыми она могла бы поделиться своими чувствами, а если бы и были, вряд ли поняли бы ее. Вероника с Полом сохранили отношения, нетипичные для разведенных супругов, особенно потому, что если отец и муж из него получился никудышный, то другом на протяжении более чем половины жизни Вероники он был неплохим. Она много потеряла: Пол обладал элегантностью, обаянием и чувством стиля.

Церковная служба на следующий день прошла просто и официально. Длинная вереница незнакомых Веронике людей выстроилась, чтобы расписаться в книге для соболезнований: миловидные молодые женщины, в том числе моложе дочерей Пола, не пожелавшие представиться, хорошо одетые пары, мужчины тех же лет, что и покойный, знакомые и друзья. Лишь немногие подходили к Веронике, чтобы пожать ей руку и выразить соболезнования, некоторые поглядывали на Тимми, Джульетту и Джой, одетых в простые черные платья, стоящих рядом с матерью. Все они вернулись домой совершенно обессиленные.

На следующий день все повторилось, только скорбящих собралось еще больше. К удивлению Вероники, всем едва хватило места в церкви. Воздух в ней наполняло благоухание больших белых цветов, расставленных в вазонах по всему залу. Гроб темно-красного дерева, выбранный семьей покойного, утопал в крошечных белых орхидеях. Веронике удалось найти двоих друзей Пола на роль носильщиков, Берти и Арнольд тоже согласились, а остальных четверых предоставила похоронная компания, и они без труда катили поставленный на колеса гроб.

На службу накануне вечером Берти не явился, но в день похорон приехал в церковь заранее, чтобы встретиться с Вероникой и ее дочерьми. К их удивлению, он привел с собой молодую женщину в короткой черной юбке и черной шелковой блузке с глубоким вырезом, на высоких шпильках и со слишком ярким макияжем. Спутница Берти откровенно скучала, она не сказала семье покойного ни слова, и Берти не счел нужным представить ее. Вероника и ее дочери так и не поняли, кто это – подруга Берти или случайная знакомая. Он не снизошел до объяснений, а расспрашивать его никто не решился.

Казалось, необходимость присутствовать на похоронах слегка раздражает Берти. В приличном черном костюме, белой рубашке, галстуке и сияющих дорогих туфлях он выглядел внушительно, как его отец. Но отцовских качеств он не унаследовал. При всем его эгоцентризме и самовлюбленности Пол был не чужд доброты, а взгляд, которым Берти сверлил мачеху и сестер, поражал ледяной расчетливостью. Вероника предложила ему сесть с ними рядом на переднюю скамью, ведь он приходился Полу сыном. После того как гроб поставили на место, Берти уселся впереди, рядом со своей спутницей, и в ожидании начала службы шептался с ней.

После службы все сошлись во мнении, что она прошла прекрасно, вполне достойно их отца. Попрощавшись с друзьями у церкви, родственники направились на кладбище Вудлона в Бронксе, где священник произнес над могилой краткую речь. Пола похоронили на участке, принадлежавшем семье Вероники. Хоронить его отдельно она не захотела и решила, что отец ее дочерей должен покоиться вместе со всеми их родными. Здесь же были похоронены родители Вероники.

Берти уехал с кладбища вместе со своей молодой спутницей – к тому времени выяснилось, что ее зовут Дебби. Позднее они явились в квартиру Вероники, где в столовой банкетная служба приготовила фуршет. Повсюду были расставлены белые цветы, более сотни присутствующих ели, беседовали и ждали, когда вернутся с кладбища родственники покойного. Единственным знакомым Веронике человеком в этой толпе оказался Арнольд: его лицо осветилось при виде ее, он поспешил подойти к Веронике и ее дочерям.

– Прямо как на свадьбе, – с явным неодобрением процедила Тимми сквозь зубы, обращаясь к Джой, и та кивнула. И вправду похоже. Их мать постаралась на славу, чтобы почтить память бывшего мужа, и это никого не удивило. – Для кого это все – для него, для нее или для нас? – чуть громче спросила Тимми.

– Видимо, для всех сразу, – откликнулась Джой, пока Арнольд обнимал ее мать. Все в семье давно знали, что Арнольд неравнодушен к ней и охотно стал бы ей не просто другом, но Вероника даже слышать об этом не желала и ясно дала это понять, хотя всегда была добра к нему. В свои шестьдесят с небольшим Арнольд, на редкость преуспевающий юрист, выглядел привлекательно и находился в разводе уже много лет. Но Веронику он интересовал лишь как юрист и ближайший друг Пола. Несмотря на все его старания, их отношения так и остались дружескими.

– Ты прекрасно поработала, – похвалил ее Арнольд, и Вероника с улыбкой поблагодарила его. Тем временем Джульетта, насилу оправившаяся после похорон, наполняла у фуршетного стола свою тарелку. Под звуки «Аве Марии» она чуть не разрыдалась, ее до сих пор трясло. Джой и Тимми негромко переговаривались. Присутствующих они не знали – в столовой собрались друзья Пола, элита и сливки общества, едва знакомые с покойным, но тем не менее пришедшие помянуть его и непринужденно чувствующие себя в доме его бывшей жены.

– Твоя мать, наверное, угрохала на похороны целое состояние, – неприятным тоном обратился Берти к Тимми и удостоился в ответ раздраженного взгляда.

– Значит, решила, что отец этого достоин, – отрезала она. Джой гадала, не вспыхнет ли между ними ссора, но в это время к ним подошел Арнольд. Вероника говорила что-то официанту, наливающему гостям белое вино и шампанское.

– Раз уж все вы здесь, у меня есть предложение, – мягко обратился к дочерям и сыну Пола Арнольд. – Официальная процедура вскрытия завещания уже не проводится. Но поскольку Джой в городе, почему бы нам всем не собраться завтра у меня в офисе и не посмотреть завещание? Мы могли бы обсудить его, я ответил бы на вопросы, если они у вас возникнут.

Мысль казалась разумной, тон Арнольда не предвещал ничего плохого. Никто из детей Пола не ожидал, что он оставит им состояние; его единственной недвижимостью был шато во Франции – если, конечно, он не успел заложить и перезаложить его, не поставив в известность родных. Пол так и не научился ответственности в финансовых вопросах.

– Звучит неплохо, – заинтересованно отозвался Берти, и его сестры закивали, но на их лицах отразилось удивление. Никто из них даже не задумывался о завещании.

– Значит, у всех найдется время? – уточнил Арнольд. В этот момент к ним присоединилась Вероника.

– Время для чего? – спросила она.

– Я предложил собраться завтра вместе, посмотреть завещание и сразу во всем разобраться, – невозмутимо объяснил Арнольд. – Думаю, и тебе стоило бы прийти, – добавил он, глядя на Веронику.

Она удивилась. Вряд ли Пол что-нибудь оставил ей, ведь все, что у него имелось, он получил от нее. Вероника полагала, что свое имущество Пол завещал девочкам и Берти, а ей не причитается ничего.

– Вы не против, если я тоже поприсутствую? – спросила она дочерей, и все они заверили, что будут только рады, а Берти заявил, что ему все равно. Его явно интересовала лишь доставшаяся ему часть наследства.

– Встреча завтра утром в девять всех устраивает? – уточнил Арнольд, обводя взглядом наследников и их мать, и все согласно закивали. – В таком случае – до завтра, – он улыбнулся и вскоре ушел.

Берти покинул поминки следующим, Тимми на прощание попросила его не приводить Дебби завтра на встречу с Арнольдом.

– Само собой, – пренебрежительно скривился он.

Тимми всегда легко удавалось разозлить его: она делала это нарочно, поскольку терпеть не могла Берти, и эта неприязнь была взаимной. Дебби даже не попрощалась перед уходом ни с Вероникой, ни с ее дочерями, на протяжении всего вечера она разговаривала только с Берти.

Остальные разошлись спустя два часа, опустошив фуршетный стол и выпив на удивление много шампанского. Тимми заметила, что и явились сюда эти люди только ради бесплатного угощения и выпивки, а вовсе не за тем, чтобы почтить память ее отца, и заслужила укоризненный взгляд Вероники. Сестры покинули квартиру матери, чувствуя себя обессиленными.

Когда квартира опустела, на Веронику вдруг навалилась усталость. Она пожалела, что согласилась прийти завтра на встречу в офисе Арнольда: у нее нет причин появляться там, это лишнее. От эмоциональной опустошенности ей хотелось только спать, и она охотно поспала бы утром подольше, но уже не хотела отменять встречу, доставляя неудобство девочкам. Вероника разделась, легла в постель и уснула, не успев погасить лампу. В полусне она порадовалась, что успешно справилась со своей работой, что теперь Пол может упокоиться с миром: его проводили в последний путь достойно и торжественно, чего, по его мнению, он полностью заслуживал.

На следующее утро Вероника явилась в офис Арнольда, надеясь, что это испытание станет для нее последним. Ей вполне хватило бы и похорон. Вскоре подробности завещания станут известны, и жизнь вновь пойдет своим чередом. Тимми и Джой уже готовы к этому. Джульетта собиралась закрыть булочную до конца августа, до Дня труда. По пути к Арнольду Вероника размышляла, когда ей будет лучше вернуться во Францию. Аренда дома в Сен-Тропе оплачена до конца месяца, но возвращаться ее не тянуло. Париж летом словно вымирал, поэтому она туда и не стремилась, а в Нью-Йорке было слишком жарко. Окончательного решения Вероника пока не приняла, не стала задумываться над планами на август и вообще не знала, чем теперь заняться. Так ничего и не надумав, она приехала в офис Арнольда и узнала, что остальные еще не приехали. Движение на улицах оказалось менее плотным, чем она предполагала.