«Ничего, скоро ты запоешь у меня по-другому», – подумал Джордан.

* * *

На востоке, над горизонтом, в безоблачном летнем небе появилось солнце. На поле начали собираться игроки. Но Джордан ничего этого не видел. Он сконцентрировался на ударе. Пустив свою лошадь в галоп и следя, чтобы мяч был справа, Джордан не сводил глаз с маленького белого пятнышка, сущей горошины на темно-зеленом игровом поле. Он поднялся на стременах, перенес весь свой вес на них, инстинктивно сжав бедра и колени, чтобы не вылететь из седла, и изготовился для удара. Затем начал двигаться к мячу, подняв клюшку высоко над головой и ожидая момента, когда ее можно будет опустить. Правильно выбрав момент, когда до мяча оставалось лишь несколько футов, Джордан широко размахнулся и ударил. Он мягко сопровождал клюшкой мяч и после удара, причем на пару секунд торс его завибрировал. Мяч пулей устремился вдоль поля.

Сдержав лошадь, Джордан развернул ее и подъехал к ограждению. Там стояла Слоун, опершись на бампер взятого ею напрокат темно-зеленого «пежо». Одета она была немножко иначе, чем обычно, – в бледно-лиловые хлопчатобумажные слаксы и светло-серую хлопчатобумажную блузку. С шеи свисал бледно-лиловый с голубым шарфик из набивного шифона. И Слоун была без шляпы. Это Джордан заметил сразу. В Довиле Слоун почти никогда не выходила без шляпы. Сейчас ее длинные волосы трепал легкий ветерок. «Ей бы чуть-чуть макияжа, – подумал он, – и она выглядела бы на десять лет моложе».

Слоун была старше Джордана на пять лет, но это ничуть не волновало его. Он не ощущал никакой разницы, но ему казалось, что ее это беспокоит. Почему? Спешившись и направившись к ней, Джордан отогнал эту мысль.

– Давай-ка посмотрим, чему ты научилась, – весело начал он. – Какого типа удар я сделал?

– Передний правый, – быстро ответила она.

Джордан вскинул брови в шутливом удивлении.

– Замечательно! Может, теперь пора учиться играть?

– Думаешь, не смогу?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Это нелегко.

Слоун приняла вызов:

– Прекрасно… Я согласна.

– Когда бы ты хотела провести первый урок? – Джордан широко улыбнулся.

– Зачем откладывать, давай прямо сейчас.

– Как скажешь, – согласился он и подвел ее к лошади, сказав с нарочитой серьезностью: – Это у лошади перед, а это соответственно зад.

– Перед у лошади я вижу впервые, – так же серьезно отозвалась она, – и, разумеется, принимаю к сведению, а вот зад, кажется, мне видеть уже приходилось. Только вот не припомню точно – твой или лошадиный?

– Один-ноль, – рассмеялся Джордан, подсаживая ее в седло. – Надеюсь, хоть раз в жизни ты садилась на лошадь?

– Очень давно, – ответила Слоун, устраиваясь в седле. – Что теперь?

Он снял свой шлем и протянул ей:

– Надень.

Она надела шлем и застегнула на подбородке.

– Знаешь, – призналась Слоун, – книгу написать будет довольно сложно. Я уже это предвижу. Ведь необходимо проникнуть в психологию игрока, понять, что он думает и чувствует во время игры. Можно исписать кучу тетрадей, и все равно это будет не то, потому что сама я этого никогда не испытывала.

– И это все, что тебя заботит? – улыбнулся он, глядя на нее снизу вверх. – Говоришь, никогда не испытывала сама? Так это же очень легко исправить, дорогая. – И прежде чем Слоун успела ответить, Джордан легко сел на лошадь позади нее, а затем пустил в полный галоп, направив через поле туда, где тренировались игроки.

– Джордан! – вскрикнула Слоун. От неожиданности у нее перед глазами все завертелось, но она крепко вцепилась в переднюю часть седла, а Джордан обхватил ее левой рукой за талию, а в правую взял вожжи. – Ты соображаешь, что делаешь?

Он снова рассмеялся:

– Иногда соображаю, иногда нет. Но сейчас – нет, и это, кажется, первый случай, дорогая.

– Я ничего не вижу! – простонала Слоун, когда они приблизились к множеству лошадей и всадников.

– А сейчас смотри в оба, иначе пропустишь самое главное, – предупредил Джордан и, наклонившись вперед, сделал безупречный удар в направлении ворот.

– Эй, Филлипс, кончай валять дурака! – крикнул один из игроков.

– Я только показываю леди, как это делается, – отозвался Джордан и наклонился к ее плечу. Слоун вся трепетала. – С тобой все в порядке? – прошептал он.

– Я чувствую себя соответственно этой необычной ситуации, – еле слышно отозвалась она.

– Не бойся, упасть я тебе не позволю, – заверил ее Джордан. – Просто откинься назад, на меня, и расслабься.

Слоун повиновалась. Радостно сознавая ее близость, он пустил лошадь легким галопом назад, к ограждению, а через несколько секунд перевел на шаг. Его губы едва не касались щеки Слоун. Джордана охватила необыкновенная нежность к ней. Впрочем, ему казалось, что так было с самого начала, и теперь Джордану очень хотелось верить, что и Слоун он тоже не совсем безразличен. Плохо только, что времени на выяснение отношений почти не осталось. Через неделю она должна вернуться в Нью-Йорк, а он отправится на турнир в Аргентину.

Инстинктивно Джордан прижал ее к себе немного сильнее и затаил дыхание. А затем его рука медленно коснулась ее шеи.

– Шарфик! – вдруг выдохнула она. – Должно быть, я где-то обронила его.

– Сейчас найдем. – Джордан повернул лошадь и направил назад через игровое поле, по-прежнему шагом. Отпускать свою драгоценную спутницу он не торопился.

– Вон мой шарфик, – прошептала она, показывая направо.

Джордан подъехал туда, где лежал на траве ее шарфик, подхватил его клюшкой и протянул Слоун. Сняв его с клюшки, она повернулась назад и посмотрела на Джордана.

– Выходит, рыцари еще не перевелись! Я…

Закончить Слоун не успела, потому что его губы нашли ее губы и прижались к ним в коротком и очень нежном поцелуе. Потрясенный Джордан подумал, что все это очень похоже на любовь.


Как только Джордан доставил ее к машине, Слоун немедленно вернулась в свой номер в «Нормандии». Она до сих пор еще вся трепетала, вспоминая его прикосновения. Ей казалось, что это больше чем обычное физическое желание. Она была почти уверена в этом, но чисто умозрительно, поскольку подобного никогда прежде не испытывала. Габи совершенно права. Их влечет друг к другу. И грех отказываться, пусть даже это будет всего лишь на один уик-энд, а потом она больше никогда не увидит его. Такой мужчина – Слоун в этом не сомневалась – появляется в жизни лишь однажды, и, что бы ни произошло дальше, ей хотелось провести с ним хотя бы один идиллический уик-энд.

Она раскрыла сумочку и вытащила ключ, который дала ей Габи. Коттедж в Хонфлере. Как будто все специально придумано. Вот оно – превосходное место для превосходного уик-энда. Но как к нему с этим подойти? Слоун казалось, что Джордана вряд ли привлекают слишком активные женщины. Инициатива должна исходить от него. Но разве он уже не проявил ее сегодня утром на игровом поле? Пожалуй, да, иначе как истолковать его поведение – ведь Джордан обнимал ее, прижимал к себе, что-то хрипло шептал, целовал… Но не могла же Слоун вернуться на стадион и крикнуть: «Послушай, Джордан, не хочешь ли провести со мной уик-энд?» Нет, такое немыслимо даже в ее вполне зрелом возрасте. Во всяком случае, не с таким старомодным мужчиной, как Джордан.

Наконец Слоун осенило, и она написала ему записку: уезжаю на уик-энд в Хонфлер (адрес и все прочее подробно), если хочешь, приезжай – и вложила ее в конверт. Собрать сумку было делом десяти минут. Слоун остановилась у отеля «Ройал» и передала конверт портье, зная, что Джордан получит его сразу, как только вернется с тренировки.

Спустя тридцать минут она уже подъезжала к Хонфлеру.


Хонфлер, август, 1986

Коттедж был расположен на холме неподалеку от небольшой рыбацкой деревушки. Собственно, эта деревушка и была Хонфлер. Если с узкой гравийной дорожки, ведущей к коттеджу, посмотреть на север, можно было увидеть бухту и стоящую на рейде армаду рыбачьих баркасов и прогулочных лодок. Дальше за ними высились корабли и океанские лайнеры. Но это уже ближе к проливу. А на западе была видна великолепная панорама Гавра и устья Сены. Медленно въезжая на холм, Слоун вспомнила, что Габи советовала любоваться видами ночью, однако она сама надеялась заняться ночью делами поважнее.

«Приедет или не приедет?» – размышляла Слоун, выводя машину на круговую подъездную дорожку. Как будто получалось, что приедет. Во всяком случае, сегодня утром на игровом поле он декларировал свои намерения вполне отчетливо. Слоун тоже недвусмысленно высказала свои желания, передав портье отеля «Ройал» конверт с запиской. Теперь оставалось только ждать результата.

«Он будет здесь!» С этой мыслью Слоун вошла в дом и поставила на пол сумку.

Разумеется, это было вовсе не то, что американцы называют коттеджем, а самый обычный и довольно старый нормандский деревенский дом (по крайней мере такое впечатление он производил снаружи), сложенный из бревен и известняка и примерно на две трети увитый сильно разросшимся плющом. Крыша была соломенной. Габи сказала, что весной там вырастают полевые цветы. Дом стоял в центре участка, обильно засаженного розами, астрами, дельфиниумами, георгинами и вереском. Однако внутреннее убранство приятно поразило Слоун превосходным сочетанием старины и современности. Стены всех комнат были задрапированы плиссированной камчатой тканью различных оттенков розового, голубого и зеленого, окна высокие, кровати с пологами на четырех столбиках и повсюду антиквариат. А вот ванные комнаты и кухня оказались самыми что ни на есть ультрасовременными. Слоун улыбнулась. А как же могло быть иначе? Разве Габи согласилась бы прожить, пусть даже несколько недель в году, в доме без современных удобств? Такое невозможно вообразить.

Слоун отнесла на кухню бутылку дорогого шампанского, купленного ею по дороге в Довиле, нашла ведерко со льдом и поставила в него. Если Джордан появится, сегодня вечером у них будет праздник. Потом она поднялась наверх, в спальню, и распаковала сумку. Вещей было немного, и среди них одна специально предназначенная на сегодня – очень короткая ночная рубашка из розового шелка, отороченная кружевами цвета слоновой кости. Ее Слоун небрежно бросила на спинку кресла в углу комнаты.

«Да, этот уик-энд он не забудет. И я тоже».

Ждать пришлось совсем недолго. Не успела она насладиться видом, открывающимся из окна, как на подъездной аллее появилась машина. Причем не просто какая-то машина, а именно та, которую взял напрокат Джордан. Слоун поспешила вниз и открыла переднюю дверь как раз в тот момент, когда он собирался постучать.

Джордан держал в руке плетеную корзину и улыбался.

– Официанта вызывали? Меня прислала из Довиля одна леди. Она обнаружила, что вы забыли взять консервный нож, и сильно опасается, как бы в связи с этим не умерли здесь от голода. Я с ней согласен. Эти опасения совсем не беспочвенны, потому что такие случаи уже бывали, они описаны в литературе.

– Болтает много эта твоя Габи, – пробормотала Слоун, пропуская его в дом.

Джордан поставил сумку на пол, а корзину передал ей.

– Миленькое местечко. Приехала сюда поработать?

Она улыбнулась:

– Нет, просто решила немного насладиться покоем и тишиной.

Он нахмурился:

– Следовало предупредить, а то я пригласил сюда всю команду. Они скоро подъедут.

Слоун засмеялась:

– Пусть подъезжают!

– Ладно, ладно… Пожалуй, я немного преувеличил.

– Ну, если немного… – начала она.

– Немного, немного… совсем чуть-чуть. – Джордан подошел ближе. – Меня больше всего удивляет то, что ты не побоялась пригласить меня сюда. А вдруг я начну соблазнять тебя?

Слоун откинула голову назад и искренне рассмеялась.

– Филлипс, я пришла к выводу, что тебя мне бояться нечего. Парень ты совершенно безвредный – все разговоры да разговоры, а дела никакого.

Его глаза озорно вспыхнули.

– Значит, дела тебе захотелось, вот оно что?

И не успела она открыть рот, как Джордан схватил ее за руку и потащил наверх.

– Джордан Филлипс, ты сошел с ума! – смеясь, закричала она, спотыкаясь о ступеньки. – Сейчас три часа дня!

– Ну и что? – Он не остановился, пока не достиг верхней площадки. – Здесь в какую сторону?

Слоун не сразу сообразила, о чем он спрашивает, затем выдохнула, обессилев от смеха:

– Вторая дверь направо.

Джордан втащил ее в спальню и притянул к себе.

– Перестань смеяться надо мной! Своим смехом ты портишь этот романтический момент.

– Во-первых, ты неандерталец, – заметила Слоун. – А во-вторых, я смеюсь не над тобой, просто все мои надежды провести романтический вечер рухнули. Все мои добрые намерения…

– Добрые, они у тебя очень добрые, – мягко отозвался Джордан, и его губы медленно приблизились к ее губам. Она тут же прильнула к нему.

Поцелуй был таким долгим, что у Слоун перехватило дыхание.

– Дорога в ад вымощена добрыми намерениями, – прошептала она, наклоняя голову, чтобы поцеловать углубление на его шее.