— Отведай нашей лучшей стряпни, — заискивающе произнес он.

Суинь достала деревянные палочки из бамбукового футляра. Прошло почти пятнадцать лет с тех пор, когда она последний раз была в общественном месте. Она была потрясена новизной обстановки: снующие слуги в тусклых серо-коричневых одеяниях, стук посуды, обшарпанные столы. Каждая деталь приобретала необычное значение.

Ли Тао с недоумением и любопытством взглянул на нее. На губах Суинь появилась улыбка.

— Ты не поймешь, — заметила она.

Суинь только приоткрыла рот, чтобы отпустить изящную ремарку о повседневности, ставшей внезапно примечательной, как снаружи раздался громкий стук.

— Наместник!

Разговор оборвался. Ли Тао продолжал пить чай, однако пододвинулся к ней еще ближе. Плечи его немного расправились, мускулы напряглись. Два телохранителя, проследовав к двери, открыли ее. Ли Тао коротко взглянул на вновь прибывшего и поманил к себе движением пальцев.

Войдя в комнату, гонец склонился в почтительном поклоне. Одежда его была покрыта пылью и грязью.

— Наместник Ли, — поприветствовал он. Вестник казался изможденным, будто бы проскакал без остановок огромное расстояние. Он неуверенно взглянул на Лин Суинь.

Ли Тао молча одобрительно кивнул. Его люди обладали такой выучкой, что их предводителю не было нужды тратить время на долгие объяснения — его команды воспринимались с полуслова, иногда достаточно было одного только взгляда.

— Мы захватили нескольких человек, пытавшихся проникнуть за пограничные укрепления, — объявил гонец.

— И?

Он выглядел неуверенно.

— Они согласны говорить только с вами.

Мрачное предчувствие повисло в зале. Суинь не понимала молчаливого обмена взглядами между собравшимися мужчинами, однако присутствие опасности не вызывало у нее сомнений.

Она коснулась руки Ли Тао:

— Кто эти люди?

— Я не знаю, но что-то за этим скрывается. — Выражение его лица казалось холодным и непроницаемым.

Гонец поклонился снова, достал письмо из-за пазухи и положил на стол. В полной тишине Ли Тао прочел донесение.

— Почему мне не передали это раньше?

Тишина стала еще оглушительнее. Наконец, вестник, который, как решила Суинь, являлся одним из доверенных людей Ли Тао, проговорил, понизив голос:

— Послание было перехвачено правителем Чо.

У Ли Тао заиграли желваки. Он внимательно посмотрел на Суинь, потом, после долгой паузы, произнес:

— Госпожа Лин, кажется, нам придется завершить наше путешествие.

Ужас сковал ее дыхание.

— Мы должны добраться до императора, пока не стало слишком поздно, — произнесла она.

Ли Тао имел привычку отворачиваться от нее, когда упрямо не желал отвечать. Сейчас жест был окончательный, решение принято.

— Тао, ты должен передумать.

Она может говорить до посинения, сколь угодно долго, и это не произведет на него никакого впечатления, понимала Суинь, но ей следует попытаться. Она хотела встать и приказать всем посторонним покинуть помещение. Хотела прочесть это письмо и настоять на том, чтобы Ли Тао выслушал ее соображения. Это — их единственный шанс.

Но наместник не дал ей такой возможности. Он взял ее за руку. Они встали, и Ли Тао прижал ее к себе, выводя на улицу. Телохранители разгоняли толпу перед ними, а они решительным шагом двигались прочь. Пожатие руки Ли Тао уже не было ободряющим.

Лошади были готовы и ожидали их у городских ворот. Ван и половина отряда телохранителей отделились от остальных. Надежда медленно умирала внутри ее. Его люди знали, что произошло. Они уже знали, а она нет.

— Тао, что случилось?

Терпеливый, заботливый любовник, каким он казался еще утром, исчез. Ли Тао вновь превратился в военачальника, привыкшего к тому, чтобы его приказаниям повиновались.

— Тебя сопроводят обратно к бамбуковому морю.

— Что бы ни случилось, твои люди смогут с этим справиться, — настаивала Суинь. — Ты должен отправиться к императору.

Он покачал головой, не дав ей закончить.

— Тебе больше небезопасно здесь находиться… со мной.

Она хотела крикнуть ему, что опасность теперь подстерегает их повсюду. Они же много раз говорили о том, как важно их путешествие. Это — последний шанс Ли Тао опровергнуть обвинения в измене. Если он не явится перед Шэнем, разразится война. Им грозит смерть.

— Скажи мне, — взмолилась она, пытаясь управлять им так же, как он управлял своими людьми. Одной волей.

Взгляд, исполненный боли, исказил его черты. Или это гнев? Суинь никогда не умела читать мысли и чувства Ли Тао. Он всегда отстранял ее в сторону, возводя между ними высокие и мощные барьеры.

— Ратники, — сквозь зубы произнес он. — Подразделение, направляющееся к границам провинций на помощь приближающимся армиям.

— Императорские ратники?

Ли Тао не ответил. Он отвел ее к тому месту, где, уже сидя в седле, поджидал их Ван, и подсадил на лошадь позади главного телохранителя.

— Пожалуйста, подумай хорошенько, что ты делаешь. — Она схватила Ли Тао за запястье. — Гао Шимин этого и хочет. Он стремится не дать тебе увидеться с Шэнем.

Ли Тао в последний раз посмотрел ей в глаза. Черная пустота его взгляда потрясла Суинь. Он снова стал чужим.

— Я должен повидаться с одним человеком в этом городе, — сказал наместник.

У Суинь больше не было времени задавать вопросы. Воины Ли Тао выстроились позади своего командира, готовые к бою. Ван пришпорил коня и поскакал в сторону ворот. Последнее, что она увидела, был наместник Ли, скачущий с обнаженным мечом во главе вооруженного эскорта к центру города.

* * *

Ли Тао скакал верхом по грязной, разбитой дороге в сопровождении личного телохранителя. Наместнику понадобился всего один день, чтобы захватить столицу провинции. Его люди окружили здание канцелярии правителя и овладели им почти без боя. Но основные сражения были впереди. Еще один день ушел на то, чтобы к Ли Тао привезли пленников, пойманных у пограничных укреплений, и он успел их допросить. Гораздо больше дней потребовалось, чтобы передислоцировать и организовать армию.

Едва только столица полностью оказалась под его властью, Ли Тао отправился назад в бамбуковый лес. Отряд часто менял лошадей в расположенных по пути военных лагерях, чтобы двигаться как можно быстрее. Дни и часы были наперечет, каждая минута требовала принятия решений.

Еще издали Ли Тао увидел очертания дворца. Он должен был бы послать туда вестника, поручить исполнение своих приказаний Вану, а сам остаться в захваченном городе. Однако Ли Тао вернулся домой. И у него даже не возникало сомнений почему.

Суинь появилась перед входом, как богиня в голубых шелках. Она остановилась на верхней площадке лестницы возле каменных львов. И снова он почувствовал нестерпимое желание.

Эта женщина могла заставить мужчину поверить во что угодно. Он позволил ей убедить себя в том, что у него еще остался последний шанс решить все миром. Он хотел верить в это, несмотря ни на что.

Подойдя к ней, Ли Тао остановился, стараясь подобрать нужные слова.

— Встречи с Шэнем не будет, — наконец, произнес он.

Суинь побледнела, потом сделала глубокий вдох.

— Пройдем в дом.

Тетушка и слуги собрались у входа. Суинь прежде всего подошла к пожилой женщине и сжала ее морщинистую руку.

— Видите, он жив.

Старушка кивнула. Суинь прошептала ей указания, и тетушка увела домочадцев в глубь дворца.

Едва они остались одни, Суинь повернулась к Ли Тао:

— Мы все очень испугались за тебя, когда ты не вернулся. — Поколебавшись, она коснулась его рукой.

— У меня были важные дела, которые следовало устроить.

— Ты, наверное, устал с дороги. Повар приготовил ужин.

Ли Тао резко вскинул голову, поддавшись вспышке гнева. У них больше не было времени. Ни на обмен никчемными любезностями. Ни на нерешительность. Ни на эту игру в желание и власть, которая их так долго забавляла.

— Пойдем со мной, — заявил он с грубостью, невольно выставляя напоказ гнев. Только гнев, скрывая все остальное. Всю глубину горького разочарования. Все робкие надежды, которым так и не суждено было исполниться.

Она взяла его за руку. Прикосновение ее прохладной кожи невольно подействовало на него успокаивающе, однако ему не нужны были ее утешения. Ему следовало оставаться настороже, готовым к смертельной схватке. Ли Тао крепче сжал ее руку и повел по коридору в кабинет. Едва они вошли внутрь, как он закрыл дверь и заключил ее в свои объятия.

Дыхание покинуло его, когда он прильнул устами к нежной коже ее горла. Суинь вздрогнула, откинув назад голову и даря себя.

Ли Тао прижался к ней бедрами. Он хотел подхватить ее на руки и взять прямо здесь, прислонив к стене. Запереть ее в своих покоях и заниматься любовью, пока они оба не упадут, обессиленные, на пол.

Суинь обняла его:

— Расскажи мне все.

Ее голос разорвал пелену желания. Напряжение спало, и Ли Тао позволил себе просто держать Суинь в своих объятиях. Нежные изгибы ее тела и аромат жасмина обволакивали его. Ей всегда удавалось проникнуть к нему в душу, обнажая мягкие, уязвимые стороны его натуры, которые Ли Тао столь тщательно скрывал. Искушение держать ее рядом, подумал он. Искушение и опасность.

— Это был Гао. Один из его отрядов выдвинулся вперед императорской армии, а правитель провинции не сообщил об этом. Гонцы, которых я послал к Шэню, также были задержаны.

Он всегда презрительно обходил вниманием Чо, считая его безвредным, трусоватым чиновником, однако его соправитель оказался вовсе не таким жалким и ничтожным, как это могло показаться.

— Я лишил Чо всех властных полномочий, так что он больше не будет мне досаждать.

Суинь окаменела в его объятиях.

— Ты захватил власть над целой провинцией. — В интонациях ее голоса звучало сожаление.

Ли Тао не жалел ни о чем. Больше года он растил и тренировал свою армию ради этого момента. Все препятствия на его пути должны быть сметены.

— Мои солдаты защищают этот удел и охраняют от захватчиков. Южная провинция всегда была мне подвластна.

Он посмотрит, как она будет выступать против провозглашения его власти. Что предложит на этот раз? Еще одни мирные переговоры? Слишком поздно.

— Правитель Чо занял сторону Гао? — спросила Суинь.

— Он попросту не занял мою сторону. И дал понять это всем заинтересованным.

Его руки сильнее сжались на ее талии. Шелк ее платья восхитительно скользил в его пальцах. От нее исходил такой потрясающий аромат. Война грозила вот-вот разразиться, но Ли Тао жадно ловил оставшиеся мгновения мира.

Он не имел права терять ни дня, ни часа на что-либо, кроме обороны провинции, и, тем не менее, вернулся назад. Ему необходимо видеть ее и слышать ее голос. И ему нужно было кое-что еще.

Ли Тао поднял голову и уставился ей прямо в глаза:

— Скажи мне, почему Гао хочет твоей смерти.

Суинь молчала, переводя дыхание.

— Я не знаю.

— Суинь! — В голосе его звучало предупреждение.

— Я пытаюсь понять это с того самого момента, как попала сюда. Я и в самом деле не знаю.

— Люди, которых мы взяли в плен, оказались вестниками. Гао хотел со мной встретиться.

— Встретиться? — Рой мыслей промелькнул в ее голове. — Должно быть, он хочет заключить с тобой сделку.

— Этого никогда не случится.

Он не мог атаковать Гао в открытую. Нападение на армию соседнего цзедуши станет последним доказательством предательства Ли Тао, в котором нуждался старый военачальник. И, тем не менее, Гао обошел императорские силы, чтобы прибыть сюда раньше. Ли Тао просчитался. Гао хотел что-то еще, помимо того, чтобы уничтожить молодого соперника.

— Мне надо знать о Гао все, начиная с того, зачем он послал за тобой убийц. Гао желал твоей смерти, а кто-то другой хотел, чтобы ты осталась в живых.

— Я никак не связана с Гао. Ты же веришь этому, правда?

Она взволнованно уставилась на него, широко открыв глаза, в ее взгляде застыли страдания и страх. Невольно его рука крепче обняла ее за талию. Он уже многим рискнул ради нее и будет все с тем же безрассудством рисковать и дальше, но ему необходимо знать, с чем он имеет дело. Он не хотел действовать вслепую.

— Расскажи мне все, — мягко, но настойчиво потребовал Ли Тао.

Он усадил ее в кресло и выпустил из своих объятий, чтобы взглянуть ей в лицо. Лин Суинь расправила юбку на коленях. Изящная, грациозная, она тянула время. Он ждал.

Суинь печально, еле заметно улыбнулась.

— Итак, роли поменялись, и теперь ты допрашиваешь меня?

Но Ли Тао оставил без внимания ее попытки отвлечь его, и плечи Суинь поникли.