О БОЖЕ. При всех!

И просто сказал:

— Я свободен на сегодня, а ты?

Из глубин павильона тут же донесся бодрый голос Кевина:

— Сценаристы могут идти!

Мы заказали ужин в его номер, и он кормил меня, а после сбегал на тренировку и вернулся, пока я работала за ноутбуком в его номере. Это было непривычно хорошо, спокойно и безмятежно.

Он любил меня в своей кровати, нежно и долго, но спать я все-таки вернулась к себе. Алекс не спорил.

На следующее утро Дженни сказала, что актриса Оливия Краун прибыла, наконец-то, на съемки.

— Знаешь, — поделилась со мной Дженни идеей, пока мы валялись в кровати и пили кофе. — Мне кажется, Кевин специально не приглашал Оливию. Ни на каких съемках она не задерживалась.

— То есть? — не поняла я.

— Ну ты же видела, как Алекс играл вчера. А с Оливией ему предстоит играть любовные сцены. Представляешь, какой это был бы кошмар в том настроении?

— Дженни…

— Детка, все нормально! Я тебя ни капельки не осуждаю. Ты первая у него. Это своего рода сенсация, только журналистам об этом знать не обязательно.

— Думаешь, никто не расскажет?

— Из наших — точно нет, хотя, конечно, и нельзя быть уверенными до конца. Но Кевин умело подбирает коллектив, вряд ли кто-то будет трепаться. Тем более он потом узнает, кто разболтал журналистам его секрет хорошей игры Алекса Кейна.

У меня вспыхнули щеки.

— Только вот что, Ирэн, — сказала Дженни, — я бы на твоем месте на многое не рассчитывала, да?

— Почему?

— Не видела новости? — Дженни выскочила из-под одеяла в одних стрингах. Спала она без верха, и сейчас грудь колыхалась под потоками темных волос. — Вот смотри, — она плюхнулась на мою кровать, как была, полуобнаженная, и протянула газету.

Женщину на фото я узнала сразу же, пусть она и была в темных очках и бесформенной одежде.

Потом зрение сфокусировалось на заголовке: «Миссис Меган Кейн в госпитале Святого Бенедикта, который, как мы помним, специализируется на ЭКО. Похоже, кого-то ждет двойное пополнение уже к следующему новому году! Комментариев от мистера Алекса Кейна нам получить не удалось. Сейчас он занят на съемках нового фильма «Месть короля драконов», который выйдет на экраны уже следующей весной…».

— Ну-ну, детка, — Дженни похлопала меня по плечу.

Я уткнулась в ее плечо и разрыдалась.


КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Что случилось? Я ждал тебя утром».

ИРЭН: «Критические дни, пока надо воздержаться».

КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Не обязательно трахаться, могли просто позавтракать вместе».

ИРЭН: «Ок, в следующий раз».


Как Алекс играл вместе с Оливией Краун, я не видела, но Дженни сказала, что все прошло отлично, но если я думаю и дальше его динамить, то надо сообщить Кевину. Чтобы тот подготовился к взрыву. Дженни настояла на том, что вечером пора идти за костюмами, вечеринка на Хэллоуин была уже завтра. Мне не хотелось ни вечеринки, ни костюмов, ни торжества. Мне хотелось зарыться с головой в постель и забыть обо всем.

Я хотела его и ненавидела его за боль, которую он уже причинял мне. К чему эти цветы и нежность, к чему эти совместные завтраки, он не мог не знать, что его жена отправилась в клинику. Они могли даже не пытаться заводить детей теперь. Даже без него ей могли вводить оплодотворенные его спермой яйцеклетки и привет. Я провела не один час за чтением об ЭКО, лежа в кровати без сна ночью.

Все было плохо. Только-только стало хорошо и продержалось так недолго.

На следующий день я пришла на работу в солнечных очках. Глаза опухли. Я прорыдала ночью, а утром, когда увидела отражение в зеркале и надела очки, порыдала еще, когда увидела, насколько я похожа на женщину в газете. Это была самая жестокая ирония судьбы, на которую я только могла рассчитывать. Отдать лучшего мужчину женщине, похожей на меня. Это как будто была моя жизнь, но и не моя.

Алекс смс-ки не писал. Месячных у меня не было, была середина цикла. Что делать, когда они придут снова меньше, чем через две недели? Снова врать, что еще.

Работать я не могла. Голова разрывалась. А реплики так и не было.

На площадке все было тихо, значит, Алексу пока хватило и того, что было. После ланча пришли Дженни и Нэйтан, стали уговаривать пойти посмотреть одним глазком на съемки. Вчера Алекс и Оливия сыграли блестяще молодость персонажей, когда оба были юными и влюбленными. Сегодня им предстояло сыграть страстную сцену из финала. Ту самую, что я переписывала в самолете рядом с Алексом.

Ту самую, которая следовала за той репликой, которой все еще не было.

Кевин решил просто пропустить ее. Пока. Эту реплику снимут отдельным дублем вместе с Алексом, когда придет время. Я не переставала удивляться тому, из каких пазлов собирали кино.

Они потащили меня с собой, сил сопротивляться не было. Мы встали позади всех, я выдохнула, что ничего не видно, слава богу, но потом зажглись софиты и оказалось, что сначала Алекс и Оливия будут под потолком.

Я так увлеклась своими переживания, что забыла даже собственный сценарий.

Персонаж Оливии, королева, как раз выбежала на балкон над пропастью. Заработали вентиляторы. Ее шикарное платье развевалось, идеально уложенные локоны дрожали на ветру, не застилая глаз. Оливия была очень красивой. В ее глазах испуг смешался с любовью.

Когда на балконе появился Алекс, у меня перехватило дыхание.

Он глядел на королеву сурово, с едва сдерживаемой яростью и в то же время с болью в глазах. Она всхлипнула, сначала отшатнулась, а потом бросилась к нему, на грудь. Он провел рукой по ее волосам, костяшки сбиты в кровь и это производило невероятное впечатление — контрастность женской нежности и мужской брутальности.

Его куртка порвалась в сражениях с Гарольдом, который был уже мертв к этому времени по сценарию. На лице была кровь, на теле раны. И, тем не менее, он хотел ее. Прямо сейчас. Взять то, что принадлежит победителю.

Удивительно. Я придумала персонажа, а после встретила мужчину, в котором худшие черты характера, которыми я наделила дракона, переплетались так причудливо, что покоряли сердце. Просто не было других вариантов. У королевы на балконе их тоже не было. И у женщин, которые смотрели на них теперь, затаив дыхание. И у тех, кто потом придет в кинотеатры.

У меня в глазах стояли слезы, я моргнула и они покатились по щекам. Я поняла персонажа в этот момент больше, чем раньше. Поняла сценарий и жизнь Шести Королевств.

— Снято!

Люди выдохнули, зашелестели разговоры, а я стояла и смотрела на опустевший балкон, не в силах поверить в то, что собиралась сделать и какую реплику вложить в уста персонажа.

Я не заметила, как появился Алекс. Но когда увидела, как он идет ко мне, снова через всю площадку, только на этот раз уже без улыбки, то почувствовала себя той королевой на балконе. Она обречена любить его, а он — причинять ей боль.

Выражение его лица было бесстрастным, но грим, эти кровь и раны, как никогда дополняли его реальный образ. Он шел на меня, как хищник, а я впала в ступор, сжалась, из глаз все еще текли слезы. Хотя их и скрывали солнечные очки, которые я не сняла, мои щеки были мокрыми. Я дышала вразнобой.

Все смотрели на нас. На меня и на него, который разрезал площадку пополам широким твердым шагом.

Я отшатнулась, в последний момент ко мне вернулись силы. Был бы балкон — сиганула бы с него. Но балкона не было, некуда было бежать. Я дернулась, и в этот момент он поймал мою руку. Коснулся моей мокрой щеки.

Тяжелейшая сцена в фильме повторялась со мной наяву. Была частью моей жизни. Теперь и отныне.

Я вырвалась и ушла, сломала шаблон, по которому королю надлежало увести трофей в спальню. А после побежала, изо всех сил, прочь.

Я знала, на что шла. Стоят ли волшебные оргазмы такого? Нет. Чем дольше я была с этим мужчиной, тем сильнее хотела, чтобы он принадлежал мне одной. А это невозможно.

Дженни дала мне успокоительные и сказала, что хочу я или нет, но надо ехать за костюмами. И мы поехали в магазин. Кругом были костюмы. Много. Я не снимала солнечных очков даже там. И приходила в ужас от костюмов сексуальных медсестричек, стюардесс — боже упаси, чтобы что-то напоминало мне о самолете. Полуодетых королев, одалисок.

Я села на пуфик посреди магазина, руки опускались. Шелк и платья, все, что легко задрать и сорвать — мне не подходило это. Не хочу, чтобы мою кожу что-то ласкало, не хочу нежности.

— Вам открытый костюм подобрать? — спросил консультант.

— Закрытый. Ничего открытого. Чтобы все было закрытым. Есть?

— Есть, — равнодушно отозвался он. — А маска?

— На все лицо.

— Сейчас, — и исчез в недрах магазина.

Я думала он принесет мне костюм Кинг-Конга, гигантского бургера или что-нибудь такое же странное. Он принес какой-то черный блестящий пакет. Это был латекс, гладкий, скользкий.

«Женщина-кошка» прочла я.

На картинке все тело было скрыто, как и лицо — только рот оставался.

Отлично. Я взяла обувь и нашла Дженни, которая стала эротичной принцессой Леей во время плена у Джаббы Хатта.

Мы вернулись в отель. Я приняла душ, собрала волосы в тугой хвост на затылке. Его нужно продеть в маску. Достала костюм. И натянула на себя.

Ну да, все скрыто. Только вот… Черт.

— Вау, — выдохнула Дженни. У нее почти все тело было оголено, у меня наоборот. Но мой костюм — этот черный обтягивающий латекс был нереально сексуален.

Я застонала и рухнула на кровать.

— Сзади даже лучше, — сказала Дженни. — Такая попка. Детка, иди повеселились. Потанцуй. Тебя не узнают в этой маске с прорезью только для рта. Кто бы знал, что у тебя такое тело под твоей бесформенной одеждой.

Я покачала головой.

— Да ну, не лежать же в латексе на кровати. Иди потанцуй. Пойми, что мужчины тебя будут желать почти все. Не какой-то один. Все. Это поднимет настроение. Иди сначала ты, я попробую уложить волосы. Если придем раздельно, тебя точно никто не узнает.

Я поднялась. Поправила маску и растрепавшийся хвостик.

И пошла на вечеринку, как на казнь.

Дженни оказалась права. На меня смотрели все. Маски спасали. Кто-то не скрывался, кто-то да.

Я прошла к бару и выпила. Потом еще.

Потом меня пригласил на танец человек-паук, и мы заскользили по залу в чем-то среднем между танго и вальсом.

— Кто ты? — спросил он.

Я покачала головой. Акцент выдаст меня с головой, поэтому я и молчала.

Потом был Халк, гладиатор, фокусник и даже миньон. Фред Флинстоун, Фред Астер и куда без Элвиса Пресли. Меня не отпускали. Позволяли только промочить горло, и тут же другой подхватывал и вел танцевать.

Я перестала смотреть по сторонам, не высматривала никого даже отдаленно похожего на Алекса.

Когда ко мне подошел Нэйтан в костюме раба — надо же, вот это фантазия, — я раскрыла инкогнито и взмолилась о том, чтобы он увел меня с вечеринки, потому что никак иначе мне не сбежать. Нэйтан сказал, что только при условии — если я потанцую с ним. И еще он удивился. Искренне удивился, что женщина-кошка это я.

Сказал, что это суперсексуально вышло и что это опасно, и о чем я только думала.

— Идем танцевать, черт тебя подери, и замолчи.

Мы ушли.

Нэйтан умело двигаться. Чертовски хорошо. Он вел меня, управлял мной, крутил. Я танцевала последний танец. Я отдавалась музыке. Играло что-то медленное, тягучее, что-то джазово или блюзовое.

Как вдруг Нэйтана буквально отбросило от меня. Вот он стоял рядом, а в следующий миг уже сидел на пятой точке на полу, хлопая глазами.

Передо мной стоял Бэтман.

Я узнала его сразу же. Хотя у него тоже — только сине-серые глаза в прорезях маски, остальное все скрыто за темной одеждой.

Бэтман! Ну почему именно Бэтман?

Я попыталась ускользнуть, но он поймал меня за руку — опять! Тиски сжались вокруг запястий. Положил одну мою руку себе на грудь, другую сжал и повел меня в танце. Люди схлынули, как волны, оставив центр свободным.

Я и не знала, что Алекс умеет так танцевать.

Черт, как можно быть таким идеальным? Он танцевал не хуже Нэйтана, хотя это и была другая техника. Более страстная, жесткая, требовательная. Он не вел в танце, он доминировал.

Ну, в общем, ничего удивительного.

Его руки тоже не лежали на талии, как у всех прочих моих партнеров. Алекс был собственником и считал, что вправе делать со мной, что угодно. Я несколько раз возвращала его руку на талию, но она все равно сползала на попу, касалась груди, скользила по моему подбородку.

Он провел пальцем в перчатке по моей губе, раскрыл мой рот. Я не сопротивлялась, он держал меня в железных тисках. А еще я чувствовала его силу и злость. Помнила тот минет в спортзале.