Лана Ричи - Друг моего парня

Закрываю глаза, пытаясь прийти в себя. Снова открываю их. Прямо перед ними его рука. Несколько секунд я не могу понять, что с ней не так. Просто смотрю и не могу отвести взгляда. А потом на меня сходит озарение. Это подобно удару молота, разрушающего иллюзию счастья. На пальце красуется кольцо. Тяжелая, массивная печатка. Я ее прекрасно знаю – не раз видела на пальце Джареда.

С трудом проглотив комок, неизвестно откуда появившийся в горле, я проговорила осипшим голосом:

– Что ты здесь делаешь?

Он молчал. Тяжело дышал, по-прежнему прижимаясь к моей спине. А мне даже некуда было отстраниться. Передо мной стена, за спиной – его массивное тело… От бессилия, стыда, ненависти к нему и себе я разрыдалась:

– Убирайся.

– Синтия, я…

– Убирайся отсюда немедленно!

Горячие объятия разомкнулись. Скрипнула дверь ванной. Я слушала тяжелые шаги, глотая слезы. Только услышав щелчок двери, подхватила полотенце и вышла в спальню. Заперла дверь на ключ и упала на постель.

Ничего мне не приснилось. Эта безумная ночь была на самом деле. Я действительно отдалась Джареду – прямо при своем парне. И еще раз трахалась с ним буквально только что, в душе. Ну и что мне теперь со всем этим делать? Как теперь смотреть им в глаза?

От отчаяния мне хотелось просто выскочить из окна – прямо так, в чем мать родила. И не важно, что шикарные апартаменты, где мы с Оуэном жили, находятся на пятнадцатом этаже – жить мне после такого позора не хотелось совсем. Но самое главное, чего я никак не могла понять – почему он так спокойно отнесся к Джареду? Неужели я ему настолько надоела?

Проплакав больше часа, я наконец смогла успокоиться и одеться. За это время Оуэн дважды подходил к двери, но я не стала ему открывать. Не стала даже слушать, что он говорит: накрыла голову подушкой и лежала так, пока не решила, что он ушел. Только когда полностью пришла в себя – решилась выйти из спальни и пройти в гостиную.

Оуэн сидел там. Один. Он поднял на меня глаза: спокойные, ни осуждения, ни вины. Только легкий укор, словно я помешала ему как следует оторваться:

– Джаред ушел, не беспокойся.

Я кивнула ему и отошла к окну. Вид, если честно, был не очень. Офисное здание напротив, скучное и серое. Внизу, так далеко, что по спине бежали мурашки, копошились люди. Словно муравьи, такие же маленькие и суетливые. Обычно меня забавляло это зрелище, но сейчас я чувствовала только странную пустоту. Словно что-то внутри умерло. Словно меня предали.

– Что мы теперь будем делать?

Слова вырвались сами собой, но оказались точными и емкими. Хотя я не очень понимала, какое вообще может быть «мы» после того, что случилось. Оуэн подошел ко мне сзади, обнимая за талию, притягивая к себе:

– Как что? Жить дальше. Если хочешь, я просто скажу Джареду, чтобы он не приходил сюда.

Вот как? Он даже не собирается прекращать с ним общаться! Словно тот не переспал с его девушкой, а… ну, не знаю, воспользовался его автомобилем. Хотя нет: даже насчет машины он бы переживал больше. Я мягко оттолкнула руки, уже норовившие забраться ко мне под футболку:

– Оуэн, я так не могу… Дай мне время.

Он вздохнул и развел руками:

– Как хочешь. Только знай: я в этом ничего плохого не вижу.

Больше я не могла сдерживать эмоции:

– Не видишь ничего плохого? Черт, Оуэн! Он переспал с твоей девушкой. Переспал со мной, дважды! Причем в первый раз ты при этом даже присутствовал! И ты не видишь в этом ничего плохого?

Он усмехнулся:

– Милая, ты, кажется, не вполне понимаешь наши с Джаредом отношения.

От возмущения я могла только всплеснуть руками:

– Не понимаю? Ну так объясни мне!

Он вздохнул, зарывшись пальцами в волосы. Словно собирался объяснить нечто, очень сложное для понимания:

– Мы знакомы очень давно. Очень, практически с детства. И всегда делили все, что у нас было. Общий бизнес, общие интересы… До твоего появления – и общий дом.

Я язвительно хмыкнула:

– Девушки тоже общие?

Оуэн, по-прежнему не поднимая на меня глаз, кивнул:

– Иногда. Черт, даже нет – довольно часто. А вот любовь мы с ним разделили впервые.

Он, наконец, поднял на меня глаза, и я поразилась той боли, что увидела в них:

– Синтия, я люблю тебя, и ты это знаешь. Но и Джаред в тебя влюблен. Нам казалось, что и он тебе небезразличен.

Его слова больно укололи меня. Особенно потому, что подозрительно напоминали правду. Но такую правду, мириться с которой я не была готова. Медленно я покачала головой:

– Это все неправильно. Так… Так никто не делает! Я не могу!

Подхватив сумочку со столика, я бросилась к двери. Оуэн что-то крикнул мне вслед, но я уже не слышала. Просто ничего не хотела слышать. Мне нужно было побыть наедине с собой, успокоиться…

Как обычно, когда меня мучили душевные терзания, лучше всего помогали чашечка кофе и вкусный десерт. А если при этом вокруг не было назойливой толпы людей – это вообще идеально! Я отправилась в кафе, спрятавшееся в глубине густого парка. Знали о нем немногие, и совершенно зря: и кофе, и десерты здесь были лучшими в городе.

В кафе меня уже знали. Я присела за барную стойку. Высокий смуглый бармен приветливо мне кивнул:

– Добрый день, Синтия. Вам как обычно?

Я улыбнулась ему, кивая в ответ, и он включил кофеварку, одновременно отдавая распоряжение официанту. Вскоре заказ уже стоял передо мной. Бармен, заметив, что я не в настроении разговаривать с ним, отошел к другому концу стойки. А я, лениво ковыряя ложечкой воздушную сладкую смесь, погрузилась в свои мысли.

В чем-то Оуэн был прав. Наверное, это и уязвило меня сильнее всего. Мне действительно небезразличен Джаред. Больше того: я уже не раз ловила себя на том, что думала о том, каково это, оказаться с ним в постели… Ну что же, ответ на этот вопрос я получила. И самое странное, что мне это… понравилось. Черт возьми, мне это безумно понравилось!

Когда я сегодня утром пришла в гостиную и узнала, что он уже уехал – испытала облегчение. Не нужно смотреть еще и ему в глаза после того, что случилось. Но разве к облегчению не примешивалось еще и разочарование? Какая-то часть меня хотела его увидеть… И хотела повторить наше ночное безумие.

Бармен отложил полотенце, которым протирал стаканы, и подошел ко мне:

– Синтия, вам принести что-то еще?

Опустив глаза вниз, я увидела, что уже давно постукиваю ложечкой по пустому блюдцу. Да и кофе закончился.

– Нет, спасибо. Рассчитайте меня, пожалуйста!

Конечно, хорошо сидеть здесь, предаваясь самокопанию. Но домой возвращаться придется. Пусть даже для того, чтобы собрать чемоданы.

Но, когда я ставила машину на подземную парковку, мысли о побеге от Оуэна уже не посещали меня. Если он так спокоен, почему я должна паниковать? Пусть вместе мы совсем недолго, но полностью устраиваем друг друга. Он молод, красив, при этом богат и состояние его только растет. Он заботится обо мне, исполняет все мои прихоти. А уж секс… Он просто волшебен. Почему я должна отказываться от всего этого?

Машина Оуэна стояла на парковке. То ли он уже вернулся, то ли вообще не выходил сегодня из дома. Хорошо, что рядом не стоит черный внедорожник Джареда. Пусть я уже смирилась с тем, что мой парень не собирается прекращать с ним общаться, видеть его в своем доме мне не хотелось. Особенно сегодня – я просто не буду знать, как себя с ним вести.

Оуэн появился из спальни сразу, как только я вошла. В глазах – беспокойство, в руках – телефон. После завтрака в кафе я долго гуляла по парку, потом отправилась в ближайший торговый центр. И все это время мой телефон лежал в сумочке отключенный – я просто не хотела ни с кем говорить.

– Синтия, ну слава богу! Я уже думал звонить твоей маме.

Я поморщилась: вот ее-то точно не нужно вплетать во все это!

– Извини. Мне просто нужно было побыть одной.

Внезапно все сомнения вернулись. Я смотрела на Оуэна и просто не понимала, что должна сейчас делать. Подойти и обнять его? Молча пройти мимо и запереться в своей спальне? Внутри бушевала настоящая буря эмоций, и я боялась, что просто не справлюсь с ней. Но Оуэн все решил за меня. Просто подошел и обнял, зарываясь лицом в мои волосы:

– Я скучал, детка. Больше не пугай меня так.

Он приподнял меня за подбородок и поцеловал в губы. Так нежно, бережно… Как не целовал никогда, даже в первые дни знакомства. И я растаяла. Забыла о своих метаниях. Словно его поцелуй усмирил бурю в моей душе, вернув в нее спокойствие. Только на время – я уже чувствовала, что под этой пленкой спокойствия зреет новый ураган. На этот раз страсти.

Подъезжая к дому, я решила для себя, что буду держаться с ним холодно и отстраненно, пока окончательно не разберусь в себе. Пусть чувствует, что со мной нельзя так поступать! Но все эти благие планы растаяли под натиском его нежности. Она просто растопила тот холод, что был у меня внутри. Позволила проснуться страсти, яркой и жаркой, как жгучий огонь.

Застонав, я ответила на его поцелуй, и Оуэн стал настойчивей. Его язык проник в мой рот – властно, словно покоряя меня себе. Словно я не была покорена уже при первой встрече. Я обняла его, роняя из рук сумочку. Тесно прижалась к сильному телу. Такому горячему, такому… надежному.

Оуэн прижал меня к стене, его губы уже не ласкали – прикусывали мои. Они стали жадными, нетерпеливыми, выдавая возбуждение моего парня. Я почувствовала, что его страсть передается и мне. Хотелось вцепиться в его рубашку, сорвать ее – так, чтобы пуговицы градом на пол, чтобы в его глазах мелькнуло удивление. Чтобы он понял, что я хочу его не меньше, чем он меня. Только его…

«Только ли?» Предательский голосок в голове заставил меня вздрогнуть. Весь день я упорно гнала от себя эту мысль, но она возвращалась снова… Я хочу, чтобы сейчас рядом с нами был Джаред! Но я никогда не скажу об этом Оуэну. Более того, если он предложит повторить это безумие – категорично откажусь.

Оуэн даже не думал о том, какие мысли мучают меня сейчас. Его больше занимало мое тело. Тем более, что оно так отзывчиво реагировало на его ласки… Буквально плавилось, таяло от них. Тянулось к нему, требуя продолжать, не останавливаться… Касаться его снова и снова.

Его рука скользнула в вырез моей блузки, обхватила, сжимая, грудь, и я застонала прямо ему в губы. Самодовольная улыбка на мгновение скользнула по его губам, и я ощутила легкий приступ раздражения. Он что, считает, что достаточно поцелуя, чтобы избавить меня от раздражения? Подумала так и поняла: достаточно. Более чем достаточно. Его поцелуи подчиняют меня, порабощают, просто позволяют вить из меня веревки…

Такая власть надо мной пугала. Я попыталась вырваться, но он только сильней вжал меня в стену:

– Куда это ты собралась, крошка?

Он рывком распахнул на мне блузку. Пуговицы разлетелись по всему полу – совсем как в моей фантазии…Его пальцы нащупали бусинку соска и сжали ее, заставив меня всхлипнуть. А он уже снова впился в мои губы, то прикусывая их, то едва заметно касаясь их своими, то жадно вторгаясь в мой рот языком.

Колени стали ватными. Желание сбежать, скрыться испарилось. Теперь я не отталкивала его – наоборот, так вцепилась в его рубашку, будто боялась, что он уйдет сам. И на секунду мне показалось, что мои страхи сбылись.

Он отстранился, глядя на меня совершенно безумными глазами. А потом схватил за края блузки и рванул их так, что пуговицы градом забарабанили по паркету.

– Оуэн, что… Ах…

На мою грудь обрушились его губы, сжимая сосок, чуть прикусывая его. Язык играл с ним, как с бусиной, перекатывая, теребя… Сводя меня с ума, просто опрокидывая в настоящую пропасть наслаждения. Я впилась пальцами в его плечи, просто не соображая ничего. Не зная, как поступить правильней: оттолкнуть его голову или прижать к себе.

Теперь его руки шарили под моей юбкой. Скользили по бедру, задирая ее все выше и выше. Вот они коснулись края трусиков – и я вскрикнула, чувствуя, что из крошечных искр возбуждения вспыхнуло настоящее пламя. Он прошелся по тонкой ткани раз, другой, приводя меня в настоящее исступление. А потом отодвинул ее, проникая внутрь.

Я просто захлебнулась от эмоций. Теперь для притворства уже не было сил. Я выгнулась дугой, насколько могла под весом его тела. Вскрикнула, тонко и отчаянно, ощущая полную беспомощность перед ним. Он мог делать со мной все, что хотел… И делал, мучил меня, поддразнивая, но не давая освобождения.

Я выдернула рубашку из его брюк. Прошлась по телу ладонями, чувствуя, как играет под кожей каждая его мышца. Как радуется это тело моим прикосновениям, ждет их… Так же, как я сама ждала его ласк.

Он оттолкнул меня резко, почти жестоко. На мгновение я не на шутку испугалась: неужели умудрилась в чем-то перейти грань, рассердить его? Но он принялся расстегивать рубашку резкими, торопливыми рывками, и я обессиленно прислонилась к стене, завороженно глядя на это. Потом медленно, точно во сне, шагнула к нему, прикоснулась к загорелой коже плеча…