Пенни Винченци - Другая женщина

- Сюзи, дай мне закончить. Ты ведь просила объяснений. Если мы пойдем на такой шаг, то принесем только горе и страдание нашим близким. Ты ведь любишь свою семью, Сюзи. Неужели ты захочешь, чтобы твои дети были несчастны? А это так и будет. Они никогда не простят, что ты разрушила их семью, заставила страдать их отца, которого, как я знаю, они очень любят. Неужели от этого тебе станет легче? Неужели их страдания облегчат твою боль? Лично я так не считаю. Пусть ты не любишь Алистера, но неужели ты можешь нанести ему такую рану? Это так не похоже на тебя, Сюзи. Мне просто трудно поверить, что ты на это решишься.

В голове Сюзи все смешалось. В ней все кричало и стонало от боли. Краем уха она уловила, как на улице хлопнула дверца машины, и подсознательно решила, что приехали Мерлин и Жанин. Она стала молить Бога, чтобы они не вошли в гостиную и не помешали ей.

- Ну хорошо, ты не можешь поверить, - начала она, собравшись с силами и превозмогая боль в голове. - Да я и сама понимаю, что в чем-то ты прав, но все дело в том, Джеймс, что они здоровые и сильные. Они смогут перенести ту боль, которую я им причиню. А я попытаюсь помочь им перенести эту боль. Я им все объясню, и они поймут меня. Но сейчас я должна думать только о себе, потому что я больна. Я много думала и пришла к выводу, что смогу пройти через все испытания, если ты будешь рядом. Всю свою жизнь я разрывалась между тобой и долгом. Я старалась ничем не докучать тебе, но я страдала, зная, что ночи ты проводишь с Мэгги. Я страдала от того, что Руфус никогда не сможет быть рядом со своим отцом, что ты не можешь заботиться о нем. Но я научилась справляться с этими страданиями, потому что я люблю тебя и люблю очень сильно. Ради такой любви можно пойти на любые жертвы. Теперь все изменилось. Мне страшно, и я чувствую себя такой одинокой. Ты нужен мне. Господи, как ты мне нужен!

- Но, Сюзи, неужели ты не понимаешь, что говоришь? Как ты можешь поступить так с Руфусом? Неужели ты способна сказать ему, что он мой ребенок, мой сын? Что ты врала и ему, и Алистеру все эти годы? Мне кажется, что мальчик не заслуживает таких страданий, как не заслуживает их и вся твоя семья. Сюзи, дорогая, ты должна еще раз все хорошенько обдумать.

- Хорошо, Джеми, я подумаю, но обещай мне: если я приду к выводу, что не смогу жить без тебя, ты согласишься остаться со мной.

Джеймс посмотрел на нее взглядом затравленного Зверя, и она внезапно поняла, каким будет его ответ: он опять будет увиливать, говорить ей малозначащие слова, смотреть на нее нежным взором, будучи не в состоянии принять решение. Таким он был все эти годы, таким он остался и сейчас.

Сзади послышался шорох, и, оглянувшись, она увидела, что в дверях стоит Руфус. По его застывшему лицу она поняла, что он все слышал.

- Извините, если я напугал вас, - как всегда, тихо и вежливо сказал он. - Я приехал забрать тебя, чтобы не беспокоить Джеймса.

- Это… это очень любезно с твоей стороны. Спасибо. Я…

- Да, я вижу, что ты очень… занята. Мне надо было бы сначала тебе позвонить. Непростительная глупость с моей стороны.

- Руфус, - сказал Джеймс, - мне кажется…

- Все в порядке, Джеймс. Я сейчас уеду. Не буду вам мешать. Я не сомневаюсь, что ты сам привезешь маму, когда освободишься. А где Гарриет?

- Где-то в доме, - ответил Джеймс. - Скорее всего в своей комнате. Я сейчас позову ее.

- Нет, нет, она, наверное, уже спит. Не надо ее беспокоить.

- Ты хочешь чего-нибудь выпить, дорогой? - спросила Сюзи после неловкой паузы. - Может, сделать тебе сандвич?

Сюзи чувствовала, что ее голос звучит фальшиво, что вся ситуация напоминает мелодраму, но надо было как-то нарушить это ужасное напряжение, растопить лед в глазах Руфуса.

- Нет, нет, я не хочу. Спасибо. Так я пошел. Возможно, я сейчас же уеду в Лондон, - сказал Руфус.

- Руфус, - начал Джеймс, - я не хочу, чтобы ты…

- Что ты не хочешь? - спросил Руфус, и его голос уже не был таким ровным и безразличным, как раньше. Он стал более живым и даже сердитым. - Чтобы я кому-нибудь все рассказал? Чтобы я вам что-то сказал? Хорошо, я…

- Боже милостивый! - воскликнул Мерлин, входя в сопровождении Жанин в гостиную. Никто не слышал, как подъехала их машина. - Да тут вечеринка! Налей нам тоже выпить, Джеми. Никаких новостей, я полагаю? Мы провели чудесный вечер, правда, Жанин? Но цены… Если бы я не вмешался, они бы нас просто разорили. Я им…

- Мерлин, Жанин, - прервала его Сюзи, чувствуя, что если она сейчас промолчит, то потом закричит, сделает что-то ужасное, - извините нас с Руфусом, но нам пора ехать. Он был столь любезен, что заехал за мной, - говорила она скороговоркой. - Мне действительно надо спешить. Нас ждут дома, я так устала.

Она вскочила с дивана, расцеловала Жанин и Мерлина и, не глядя на Джеймса, побежала к двери.

- Руфус, дорогой, поехали, поехали. Нас уже заждались у Бомонов.

Начались прощания, пожелания счастливого пути, советы Руфусу ехать осторожно. Все кружилось перед глазами Сюзи: веселые лица Мерлина и Жанин, смущенное лицо Джеймса, окаменевшее Руфуса, - и она не помнила, как выскочила из комнаты, как села в машину, которую всегда осторожный Руфус так рванул с места, что из-под колес полетела галька.

Они выехали на дорогу, ведущую к Вудстоку, и здесь Руфус остановил машину, выключил зажигание и упал головой на руль.

- Руфус, - позвала Сюзи, - Руфус, дорогой, я…

- Не надо, - сказал он, - прошу тебя, не надо. Не надо мне ничего объяснять. Я не вынесу этого. Дай мне возможность поскорее отвезти тебя к Бомонам и уехать в Лондон.

- Возьми меня с собой, - взмолилась Сюзи, - очень прошу тебя, возьми. Я хочу домой. Я не скажу ни единого слова за всю дорогу, только возьми.

Она страшно боялась, что Алистера не окажется дома, но когда она вылезла из машины, поблагодарила Руфуса, взяла с него слово позвонить ей утром и даже попыталась поцеловать его - от чего он резко уклонился, то увидела распахнутое окно и в нем Алистера. Сюзи побежала к дому, на ходу роясь в сумочке в поисках ключа, но, когда она достигла крыльца, дверь распахнулась и навстречу ей вышел Алистер.

- Дорогая, почему ты здесь? - удивился он. - Почему ты мне не позвонила и не сказала, что приедешь?

- Не могла, - бросила Сюзи и быстро прошла на кухню. - Мне надо выпить. Налей мне белого вина, Алистер.

- Сейчас, дорогая. Есть какие-нибудь новости?

- Никаких, хотя, впрочем, есть. Крессида оставила на автоответчике Тилли сообщение, что она жива и здорова.

- Эта девчонка явно ненормальная, - заметил, смеясь, Алистер. Он протянул жене стакан с вином. - Ее надо хорошенько выпороть.

- То же самое сказал и Мерлин, - сказала Сюзи, хихикнув.

Внезапно хихиканье перешло в громкий смех, и она уже не могла остановиться. Продолжая смеяться, она посмотрела на Алистера и поймала его удивленный взгляд.

- Неужели это так смешно? - спросил он.

- Нет, я знаю, что нет, - ответила Сюзи и заплакала. Усилием воли она взяла себя в руки и вытерла слезы.

- Алистер, мне надо поговорить с тобой.

- Похоже, разговор будет серьезным. Я не ошибаюсь?

- Нет.

- Ты считаешь, что нам действительно нужно поговорить?

- Да.

- Наши дети что-нибудь натворили? Меня удивило, почему Руфус…

- Нет, не дети, - перебила его Сюзи. - Разговор пойдет о нас с тобой.

- Стоит ли нам начинать этот разговор, Сюзи? Сюзи посмотрела ему в глаза, в его внимательные, настороженные глаза и поняла то, что всегда подозревала, - он знает все или почти все. И она в который раз удивилась, как их брак, несмотря на его осведомленность, до сих пор не распался.

- Ну, - едва слышно сказала она, - ты понимаешь…

- Сюзи, прошу, не надо. Я всегда любил тебя и был с тобой очень счастлив. Давай оставим все как есть.

- Но, Алистер…

- Сюзи, позволь мне закончить. Ты умная женщина и создала счастливую семью. Наша семья гораздо счастливее многих. Мы все тебя любим. Не надо ничего менять, если, конечно, у тебя нет на это серьезных причин. Не имеет смысла это делать.

Сюзи допила вино и налила себе еще.

- Смысл есть, - сказала она. - На сегодняшний день многое изменилось. Мне жаль, но это так.

Ей захотелось рассказать о Руфусе, но она решила, что Алистер не поймет ее, если она ему не объяснит причину своего неразумного поведения.

- Я больна, - сказала она, - и в этом все дело. Возможно, у меня рак. Рак груди. Мне сказали об этом сегодня утром. Вот так, Алистер. Мне очень жаль.

Она так и сказала, что ей очень жаль, подразумевая, каким неудобством ее болезнь будет для всей их семьи. Они привыкли к тому, что она ведет хозяйство, заботится о детях, решает все проблемы. Теперь ничего этого уже не будет. Им придется научиться обходиться без нее.

Она посмотрела на Алистера. Его лицо посерело, рот был плотно сжат, взгляд затуманен. Он протянул руку, чтобы дотронуться до жены, но рука безжизненно упала. Он тяжело опустился на стул рядом с Сюзи.

- Как далеко зашла болезнь? - спросил он.

- Я пока не знаю. Мистер Гобсон настаивает, чтобы завтра утром я сделала биопсию. Желательно, чтобы и ты присутствовал при этом, если, конечно, ты сможешь. Сегодня для меня был трудный день, а что будет завтра, просто не знаю.

- Но может, все еще обойдется?

- Не думаю. Мне сделали маммографию, и все указывает на рак, но пока не будет результатов биопсии, ничего нельзя с уверенностью сказать.

- У тебя уже начались боли?

- Пока нет, но чувствую я себя плохо. Очень устаю и сильно похудела. Мне не хотелось беспокоить вас, но лучше, чтобы вы все знали. Вы должны быть готовы к моей смерти. - Сюзи печально улыбнулась.

- О Господи, - сказал Алистер, беря ее за руку. - Почему ты не сказала мне об этом раньше?

- Но что я могла тебе сказать, если обнаружила у себя эту штуку всего неделю назад? Зачем мне нужно было волновать тебя понапрасну?

- Да, я понимаю, но ведь ты, наверное, была так напугана.

Алистер и сам был напуган не меньше, чего нельзя было сказать о Джеймсе.

- Конечно, я испугалась, - сказала Сюзи, вспоминая свои ощущения, - но сейчас я покорилась судьбе. Мне кажется, что это не продлится долго.

- А что говорит твой мистер Гобсон?

- Алистер, он и сам пока не знает. Все покажет биопсия.

- Господи, Сюзи, как это ужасно. - Алистер обнял жену и прижал к своей груди ее голову.

Сюзи тихо сидела в объятиях мужа, чувствуя, что ему действительно страшно за нее, и впервые за всю их совместную жизнь поняла, что он любит ее.

Гарриет. За час до полуночи

Гарриет занималась подсчетом убытков своей компании, когда раздался телефонный звонок. Она закрылась в своей комнате сразу же после того, как обнаружила письмо Крессиде от гинеколога. У нее уже не было сил обсуждать его с кем-то, пусть даже с Оливером, лицом заинтересованным. Возможно, утром она покажет это письмо всем остальным, но сейчас у нее просто не было сил. Ей уже надоело заниматься чужими проблемами, когда своих по горло. Она слышала, как к дому подъезжали машины, как внизу звучали голоса, но ей до всего этого не было дела. Если она кому-нибудь понадобится, то ее позовут, но сейчас она от всех устала. Они терзали ее целый день, пусть теперь сами справляются со всеми делами. Она ждала телефонного звонка, только он занимал все ее мысли. Она решила заняться подсчетами, так как это требовало внимания, сосредоточенности и уводило от ненужных мыслей и эмоций. Если бы она сейчас читала, смотрела телевизор или слушала радио, то непременно думала бы о Тео. Поступок Тео заставил ее забыть и о любовном романе отца, и в какой-то мере об исчезновении Крессиды. Слишком много возникло разных проблем, а человек не в состоянии решать их все скопом. Каждой проблеме свое время.

Все это время Гарриет боялась, что Тео так и не позвонит и ей придется добавить к списку его отрицательных качеств еще одно - трусость.

Услышав звонок, она быстро сбежала в холл и схватила трубку.

- Гарриет Форрест слушает, - сказала она, чувствуя, как дрожит ее голос, и ненавидя себя за это.

«Проклятый Тео, чтоб тебе пусто было». Но то был не Тео, а Тилли.

- Привет, Гарри. Ты еще не спишь?

- Сплю? Я до сих пор жду, когда позвонит этот подонок. Я думала, что это он.

- Извини, но это всего лишь я. Послушай, случилось нечто из ряда вон. Я обнаружила… вернее, не я… Пожалуй, начну все сначала. Гарри, ты знаешь кого-нибудь по имени Элоиза Рено?

- Нет, никого. Я почти уверена, что нет. А что?

- Кто бы она там ни была, но она настоящая копия Крессиды.