Пенни Винченци - Другая женщина

- Сэр Мерлин, я действительно не могу…

- Послушайте, идите и поговорите с вашей начальницей, а то мы проспорим целый день.

- Но… я действительно не вижу… так нельзя… - совсем растерялась мисс Фокстед.

- Ну хорошо, - сказал сэр Мерлин, - мы пойдем вместе с вами.

Следуя за мисс Фокстед, они пересекли школьный двор и направились к кабинету директрисы. Мисс Фокстед вошла в кабинет, и они услышали сначала ее голос, а затем более высокий голос мисс Эдмундсон. Наконец в дверях появилась и она сама. Директриса понимающе улыбнулась сэру Мерлину и протянула руку.

- Сэр Мерлин, я рада познакомиться с вами. Я понимаю, что вам хочется побыть с Гарриет, но боюсь, что это невозможно, так как противоречит нашим правилам. Как-нибудь в конце первой четверти, в одно из воскресений…

- Вы позвонили ее отцу?

- Конечно, нет. Она никуда не пойдет, поэтому и звонить незачем.

- Послушайте, леди, - начал сэр Мерлин, и его густые брови сошлись на переносице.

Это было верным признаком того, что он начинает терять терпение. Но мисс Эдмундсон этого не знала и потому стояла на своем.

- Сэр Мерлин, мне действительно не нравится…

- Меня не заботит, что вам нравится или не нравится, - оборвал ее сэр Мерлин. - Вот мне не нравится, что вы сделали с этим ребенком. Она очень исхудала и выглядит такой бледной, будто никогда не бывает на свежем воздухе. Что вы тут с ней сделали?

- Сэр Мерлин, уверяю вас…

- Мне не нужны ваши заверения. Мне нужна Гарриет, и я забираю ее.

- Но…

Сэр Мерлин взял Гарриет за руку и повел за собой, но внезапно остановился и посмотрел на директрису.

- Между прочим, - сказал он, - какова плата за обучение в этом заведении?

- Боюсь, что я…

- Полагаю, что вы сдираете тысячу фунтов за четверть. Это около… минуточку!

Он вытащил из кармана калькулятор и показал его директрисе.

- Чудесная вещица. Вам непременно нужно завести такую. Итак, приступим к делу. Тысяча за четверть… это двенадцать недель, или, скажем, восемьдесят четыре дня. Получается одиннадцать фунтов и девятьсот сорок семь тысячных пенса в день. Огромная сумма. Что вы на это скажете? Сегодня вы сэкономите на Гарриет. Я скажу своему крестнику, чтобы он не доплатил вам эту сумму в следующей четверти. Счастливо оставаться. Не забудьте позвонить ее отцу. Мы вернемся к отбою.

- Сэр Мерлин…

«Лагонда» рванулась с места, и только тогда Гарриет с облегчением вздохнула.

Сэр Мерлин сделал то, что не смогли сделать ни ее слезы, ни мольбы, ни болезнь, ни воровство: Гарриет забрали из школы.

Она впервые узнала об этом решении не от родителей и даже не от мисс Эдмундсон, а из письма Крессиды, где та, старательно выводя буквы, писала: «Я так рада, что они забирают тебя домой. Но я слышала, как они говорили, что отошлют тебя обратно, если ты снова будешь плохо себя вести».

- Я думаю, что мне стоит пойти к мосту и поискать Крессиду, - сказала Гарриет, отставляя чашку с чаем. - Похоже, она все-таки немного нервничает, хотя вчера вечером казалась совершенно спокойной. Я скоро вернусь, Жанин. Педи, пойдешь гулять?

Педи посмотрела на нее одним глазом и еще уютнее свернулась в клубочек.

Зайдя в кладовку, Гарриет сняла с крючка старый плащ матери, накинула его поверх длинной майки, которая служила ей ночной рубашкой, сунула ноги в сапоги и вышла на улицу.

Утро было солнечным, воздух прозрачным и ароматным.

«Как шампанское», - подумала Гарриет, сама удивляясь пришедшему на ум сравнению. Поэзия всегда была чужда ее душе.

Она прошла через мощенный кирпичом дворик, миновала розарий, заботу и гордость отца, и подошла к маленькой калитке в глубине сада. За оградой до самой речушки с перекинутым через нее горбатым мостиком простиралось зеленое поле.

Этот мостик, ведущий на противоположный заросший папоротником берег с каменной скамьей на нем, был фоном для всех семейных фотографий.

Гарриет была уверена, что увидит на мосту Крессиду с пучком зеленых веток в руке, которые она, перегнувшись через перила, пускает по воде, следя за их медленным кружением. Она всегда так делала, когда в минуты сердечных волнений приходила на этот мостик. Обычно рядом с ней сидела Педи и тоже не мигая смотрела на воду. Только в это утро собака осталась дома, да и Крессиды не было видно. Мостик был пуст.

Не было ее и в соседней рощице, и на противоположном берегу, и на дальнем лугу. Ее не было нигде.

Слегка нахмурившись, испытывая беспокойство и в то же время убеждая себя, что не случилось ничего страшного, Гарриет поспешила к дому.

Она отметила про себя, что густая росистая трава хранила отпечатки только ее ног. Даже собачьих следов не было видно. Куда же все-таки Крессида ходила с Педи, и где она сейчас? Конечно же, дома. Просто она, наверное, пошла верхней тропой, и они разминулись. Но почему она ушла так далеко, так рано и в такой день?

Пытаясь справиться с волнением, Гарриет вошла в кухню и, улыбнувшись Жанин вымученной улыбкой, спросила:

- Кресс вернулась?

- Нет, - ответила Жанин, слегка удивившись. - Разве ее нет на мосту?

- Нет, - ответила Гарриет, - похоже, ее там и не было. Думаю, она ушла подальше, чтобы немного развеяться. Сейчас я оденусь и съезжу за газетами. Возможно, я встречу ее по дороге, если к тому времени она, конечно, не вернется.

- Разумеется, дорогая, а я тем временем приму ванну. Думаю, что твоя мама скоро спустится вниз.

- Боюсь, что да, - ответила Гарриет, горько усмехнувшись.

Наверху было тихо: должно быть, мать приняла снотворное, иначе она давно бы встала и подняла панику.

Гарриет посмотрела на часы: без четверти семь. Значит, Крессида гуляет уже больше часа. Слишком долго для такого дня, как этот. А вдруг она вернулась через парадный вход и они не заметили ее? Крессида постучала в дверь к сестре - ответа не последовало. Она заглянула в ее комнату - там по-прежнему было чисто и пусто.

Гарриет закрыла дверь, постояла, раздумывая, затем зашла в свою комнату, натянула леггинсы и чистую майку. Спускаясь вниз по лестнице, она начала злиться. Черт бы побрал эту Крессиду! Что она из себя воображает? Неужели не понимает, что все проснутся и начнут волноваться, узнав о ее отсутствии!

- Куда она только подевала ключи? - со злостью прошептала Гарриет. Они, должно быть, на доске со всеми остальными ключами. Вчера вечером она передала их Крессиде, и та повесила их на доску.

Снимая ключи от машины, Гарриет заметила, что ключи Крессиды исчезли. Она выбежала на улицу и обнаружила, что на стоянке у дома нет красной малолитражки Крессиды. Хотя, впрочем, она слышала, что отец вчера велел ей поставить машину в гараж.

Гарриет побежала к гаражу и, взявшись за ручку, помедлила. Она начала всерьез волноваться. Ладони ее вспотели, сердце сильно билось. Она толкнула тяжелую дверь и заглянула в гараж.

Она увидела то, чего так боялась увидеть: в гараже стоял маленький «рено» Мэгги. Машины Крессиды там не было.

Тео. Шесть часов утра

Проснувшись, Тео, как всегда, почувствовал горячее желание заняться любовью. Он никогда не понимал людей, которые по утрам не хотели секса. После ночи, проведенной в тесных объятиях с другим человеком, когда ощущаешь его всей кожей, вдыхаешь его запах, чувствуешь тепло его тела, какое еще желание может возникнуть у нормального человека? Вполне логично, что тебе хочется поскорее приласкать этого человека, а затем заняться любовью. Одной из основных причин того, почему Саша стала пятой миссис Баган - конечно, здесь нельзя сбрасывать со счетов и ее светлые волосы, большие голубые глаза, красивую грудь и потрясающие ноги, - была ее постоянная готовность отвечать на его ласки по утрам.

- О Тео! - говорила она обычно, смеясь, целуя его и лаская. - О Тео, ты неотразим!

Что может быть лучше, чем начинать день с секса? После секса он вставал бодрым, ощущал прилив новых сил - чего никогда не случалось, когда он спал один, - долго стоял под душем, громко напевая какую-нибудь мелодию, хотя и был начисто лишен слуха, затем занимался гимнастикой, к которой относился почти благоговейно. Затем снова душ, несколько стаканов апельсинового сока, несколько чашек кофе - Тео любил кофе с молоком, по-французски плотный завтрак: яйца всмятку, каша, бисквиты. Насытившись, Тео нес свои сто килограммов в гардеробную, тщательно одевался и был готов встретить новый день.

Сегодня обычный распорядок был нарушен. Гостиница «Ройял» в Вудстоке была одной из лучших, но здесь не было гимнастического зала и бассейна, а значит, он не сможет размяться. Господи, разве он не говорил Джеми, чтобы тот все проверил? Теперь он растолстеет, и это при его-то весе. А завтрак? Вчера вечером он изучил меню: маленький стаканчик сока, бекон, яйца, сосиски, грибы и черный пудинг. Господи, он уже сто лет не ел этого черного пудинга! Ну что же, придется съесть этот европейский завтрак, тогда он сможет продержаться до свадебного обеда.

Джеми пригласил их с Сашей после того, как все разойдутся, остаться на ужин, и они смогут посидеть одни, своей семьей, но мысль провести вечер в кругу семьи Джеми была для Тео невыносима. Под разными предлогами он пытался отказаться от этого приглашения, но ничего не вышло. Джеми и так обиделся, что он остановился в гостинице, а не в его доме.

Тео приказал себе выбросить из головы неприятные мысли и решил принять душ. Ох, уж этот английский душ: слабый, текущий тонкой струйкой. Вчера он еле промыл голову.

Господи, где же Саша?

Сейчас только шесть утра. Обычно в это время она еще спит. Саша любит поспать допоздна. Охотно удовлетворив его желания, она сразу засыпала, в то время как он делал гимнастику, принимал душ, пил сок, завтракал и успевал позвонить в дюжину разных мест.

- Саша! - позвал он, глядя в сторону ванной. - Саша, где ты?

Никакого ответа. Тео почувствовал, что его охватывает раздражение. От нее всего-то и требуется быть всегда с ним рядом. Он считает, что предназначение женщины - служить мужчине.

Когда они впервые встретились, Саша служила в какой-то компании в отделе по связям с общественностью и очень гордилась своей работой. Она тогда сказала ему, что не хочет ее бросать, так как чувствует, что делает что-то важное и что она нужна людям. Такое отношение к работе тронуло Тео, и ему доставляло удовольствие расспрашивать Сашу об успехах ее компании, особенно в присутствии их друзей.

- Как сегодня прошел Совет директоров, Саша? - обычно спрашивал он. Или: - Расскажи нам о том деле, которое вы затеваете с банком…

И она, вспыхнув, отвечала:

- О, Тео, ты же знаешь, что я не могу, и потом, вам это будет неинтересно.

- Нет, нет, если это так важно для тебя, то и нам интересно, - отвечал он. - Расскажи нам все до мельчайших подробностей.

И Тео слушал очень внимательно, как она рассказывала о новых кредитах или о новом контракте, ободряюще улыбался ей и, когда она заканчивала рассказ, спрашивал мнение других, и все горячо обсуждали ее дела, давали советы, а она смущенно выслушивала их и смотрела на него с явным обожанием.

Однако когда они поженились, он потребовал, чтобы она ушла из компании, объявив, что отныне только он будет ее единственным партнером, ее работой и заботой.

Да, конечно, сказала Саша. Она все понимает и вполне с ним согласна, что заботиться о нем для нее сплошное удовольствие, и это даже забавно и интересно. И она принялась заботиться о нем и делала это с таким энтузиазмом, что все девять месяцев со дня их свадьбы он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Хотя, впрочем, не совсем, но в этом не было ее вины.

Саше исполнился тридцать один год, тогда как ему уже было пятьдесят девять, и она была жизнерадостной, веселой, приветливой к его друзьям и компаньонам. Она была на удивление хорошей хозяйкой и даже обладала несомненным кулинарным талантом, хотя этот дар использовала очень редко. И если она была не очень умна - на что он ей указывал, когда она начинала лезть в его дела, - то достаточно образованна, чтобы поддержать в компании любой разговор.

И еще она хорошо умела тратить деньги.

Как- то Тео сказал ей, что она должна соответствовать образу жены крупного бизнесмена мирового уровня, и она очень серьезно отнеслась к его словам, став постоянной покупательницей таких дорогих магазинов, как «Шанель», «Валентине», «Ральф Лорен», «Джаспар Конран», «Жан-Поль Готье».

Тео открыл для нее мир драгоценностей, и у нее их сейчас была целая коллекция, хранящаяся в сейфах различных банков. Сама она любила покупать драгоценности у «Кобра энд Беллами» и у «Батлер энд Уилсон».